В последние секунды жизни мой второй номер пытался предупредить об опасности и одновременно поймать на прицел матерого унтера, хладнокровно срезавшего неопытного бойца очередью в упор. Он бы убил и меняно ровные строчки пуль бьющего по фронту «максима», рокочущего без остановки (это вам не МГ-34, которому регулярно требуется менять ствол!) заставили фельфебеля поспешно спрыгнуть на дно траншеи. Ветеран вермахта (а возможно, еще и кайзеровской армии, мужик в возрасте) среагировал очень быстро, направив ствол пистолета-пулемета в мою сторону. Но считанные мгновения, потерянные на прыжок и прицеливание, стали для немца роковымивозможно, я обогнал врага на доли секунды, первым нажав на спуск. Очередь тяжелых, винтовочных пуль «дегтярева» отбросили нациста на спинуа справа вновь грохнуло орудие панцера, оборвав такой родной голос «максима».
Твари!!!
Я нажал на спуск, целя в танкиста, высунувшегося из бокового башенного люка и быстро, сноровисто сбивающего струей огнетушителя пламя химической смеси с лобовой брони. Сухо щелкнул затвордиск кончился, а невредимый немец быстро спрятался в башне. Зато панцер развернулся и неотвратимо попер в мою сторону На принятие решения остались считанные секундыи я побежал вперед, понимая, что так остаюсь в мертвой для пулеметного огня зоне. И одновременно молясь, чтобы по ходу движению мне встретился хотя бы один боец с неиспользованной бутылкой КС
Глава 9
24 августа 1942 года. Декретное время: 10 часов, 8 минут утра.
Высота 97,7, правый фланг участка обороны сводной роты старшего лейтенанта Самсонова.
Расчеты противотанковых ружей «Дегтярева».
Танк, начавший охоту за уцелевшими бронебоями, открыл огонь по бегущим по ходу сообщения людям, вынужденно бросившимся на дно траншеи. Толи маневр бойцов изначально был заметен наводчику или командиру, обеспеченным первоклассной цейсовской оптикой, толи бегущих демаскировал ствол ПТРД. Но, так или иначе, первой стегнула пулеметная очередь, заставив бойцов упасть на землю, и практически сразу же прилетел снаряд, снесший брустверна удачу беглецов, он взорвался чуть позади окопов, пропахав в земле глубокую борозду.
Понимая, что во второй раз может и не повезет, бойцы дружно порысили вслед друг за другом, не поднимая головывсе, кроме замыкающего, сержанта Аксенова. Владимир остался: ПТРД невозможно было нести по извилистому ходу сообщения склонив ствол горизонтально, он просто не проходил. Да, сержант мог и оставить оружие. Но осознание того, что его бронебойное ружьеэто единственное в роте эффективное средство борьбы с немецкой бронетехникой, заставило бойца выполнить долг до конца. К тому же Аксенов понимал, что без ПТРД танк вскоре их уничтожитвсех их. Не только товарищей, но также и третий взвод, и возможно роту. Понятное дело, что при содействии других «троек», но От этого ситуация легче не становилась. А принять бойда нет, скорее даже принять смерть с оружием в руках, пытаясь в последние секунды жизни нанести врагу хоть какой-то урон Или принять смерть как скот на бойне, безропотно ожидая последнего часа, не в силах даже попытаться огрызнутьсятакой выбор перед Владимиром не стоял. Да и пытаться отсидеться, переждать, пока экипажу панцеру надоест стрелять по вроде бы вымершей траншееэтот вариант сержант посчитал просто глупым: взорвется в окопе второй снаряд, и снова безвольная, напрасная смерть!
А делать что-то напрасно хозяйственный и добросовестный крестьянский парень не собирался.
Еще лежа в окопе он загнал в казенник один из двух усиленных патронов БС-41, имевшийся у него лично. Закрыв затвор, сержант несколько раз глубоко вздохнул, вспоминая лицо мамы, родни и Волошиной Татьяны, так сильно нравящейся ему девушки, не спешащей отвечать взаимностьюу деревенской красавицы была мечта выйти замуж за командира Отправляюсь в военкомат, восемнадцатилетний мальчишка втайне мечтал, что пройдет всю войну и вернется домой с наградами, дослужившись до лейтенанта, а то и до капитана И тогда сердце зазнобы растает, бросится она к нему на шею, целуя и благодаря за то, что защитил родной край и ее саму от проклятых фашистов Но это все были мечтыа реальность обещала скорую гибель неплохо начавшего военную карьеру сержанту в первом же бою. И мальчишка сознательно принимал свой последний бой, свою неизбежную смертьно именно из таких смертей, из таких сознательных жертв ковалась в те страшные годы величайшая для русского народа победа
Да и не только русскоготогда плечом к плечу сражались и умирали русские, белорусы, украинцы, казахи, якуты, чеченцы, осетины, ингуши, татары, армяне, азербайджанцы, грузины и воины многих других национальностей Советского Союза, бывшей Российской Империи Они еще не встали на путь национальной розни и ненависти друг к другу, еще считали себя единым целымпро коллаборационистов не стоит вспоминать, предатели были также всех национальностей И все же воюя в СССР, немцы всегда обращались к врагу «русен», русские.
Простой крестьянский парень, Владимир Аксенов был настоящим русским.
Мысленно попрощавшись с любимыми, сержант резко встал, вздернув на бруствер массивное, семнадцатикилограммовое ПТРД. Интуитивно он выбрал самый удачный момент для вступления в бойэкипаж танка заметил движение в траншее и уже начал наводить орудие со спаренным пулеметом в сторону бегущих большевиков. Аксенову он частично подставил уязвимый борт башни, подарив тому шанс на единственный успешный выстрел.
Сержант это понялхотя скорее нет, он это ощутил. Никогда еще он не целился так старательно, никогда еще его движения не были столь четкими, выверенными, быстрыми Упереть сошки ПТРД в землю, плотно прижать к плечу приклад левой рукой. Свести целик с мушкой на люке башни, вдохнутьи медленно выдохнуть, одновременно мягко потянув за спуск указательным пальцем правой руки Как показалось парню, выстрел грохнул оглушительно, привычно ударил по лицу упор для щекии еще не видя результатов выстрела, Володя знал, что попал.
Он действительно попал. Несмотря на острый угол при столкновении с боковым люком, усиленная бронебойно-зажигательная пуля пробила сравнительно тонкую броню, ударила в заднюю стенку, срикошетила, сбив с ног смертельно раненого заряжающего. А веер мелких осколков, образовавшийся при рикошете и брызнувший во все стороны, больно впился в спину завопившего наводчика, задел ногу командира.
Но лейтенант с говорящей фамилией Вольф, родом из-под Бранденбурга был бывалым бойцом, ветераном боев лета и осени 41-го. Его семья вела родословную от вильцев, онемеченного племени полабских славян, более известных как «лютичи» (о чем он, правда, сам лейтенант даже не догадывался). В войну Вольф вступил хорошо подготовленным, но романтичным юнцом, мечтавшим о наградах и продвижении по службе. Он равнялся на старшего брата, ветерана польской и французской кампаний и верил, что очередная, теперь уже русская кампания будет столь же легкой и быстрой. Поначалу казалось, что так оно и будеттанковые кулаки «быстроногого» Гейнца Гудериана весело катили на восток, сбивая слабые очаги сопротивления на своем пути. И даже если они упирались в оборону покрепче, командование быстро концентрировало силы, подгоняло тяжелую артиллерию, запрашивало авиационную поддержкуи те сминали любое сопротивление проклятых фанатиков, равняли их с землей тяжелыми снарядами и авиабомбами. Позади остался Минск и огромный Белостокский котел, а новенькая «тройка» с пятидесятимиллиметровой пушкой лейтенанта Вульфа все также бодро катила вперед, записав на свой счет уже три орудия и два легких советских танка, подбитых их точными выстрелами. Броня вражеских машин была слабой, горели бензиновые Т-26 ярко и весело, а взвод солдат, которых подавили гусеницами за время летних боев, был приятным и весомым прибавком к достижениям удачливого экипажа. И даже механ, который матерился последними словами, когда чистил гусеничные траки от остатков тел недоразвитых славян, продолжал азартно давить большевиков, когда танк настигал очередного убегающего и нередко поднимающего руки солдата. Последнее, впрочем, все предпочитали «не замечать» и романтизма Вольфа эти «мелочи» не убавляли. Он все так же мечтал о званиях, наградах, продвижении по службе, равняясь на старшего братакомандира танковой роты, бывшего в своем батальоне на хорошем счету А потом брат погибв упорном бою его тяжелый Т-4 сожгли противотанковые пушки русских. Так для Вольфа начались упорные бои за Смоленск, отметившиеся гибелью многих его знакомых и сослуживцев Однажды ночью, после крепкого, жаркого боя с пехотой русских, в котором кампфгруппа Вольфа заняла какое-то село с труднопроизносимым названием, экипаж неплохо принял спиртного для «психологической разгрузки». И затем подчиненные сделали командиру щедрый подарокприволокли упирающуюся, смазливую русскую девчонку. Недолго думая, «романтик»-лейтенант изнасиловал девушку, даже скорее девочку, которая оказалась к тому же девственницей. И даже после этого он продолжал себя считать рыцарем, достойным потомков тевтонских крестоносцев Хотя впрочем, возможно он поступал действительно в духе немецких псов-рыцарей. После Вольфа девчонку всю ночь пускали по кругу камрады, бросив обессилевшую и возможно, уже сбрендившую жертву только с рассветом. Но все это давно стерлось из памятиведь уже следующим утром танковый взвод, в котором служил лейтенант, напоролся на артиллерийскую засаду мелких, но метких и точно бьющих «сорокопяток», подбивших его панцер. «Тройка» сгорела, Вольф был ранен и обожжен, и смог вернуться в строй только этой весной. А прежний экипаж погиб целиком
Пройдя через госпитали обгоревший и обезображенный, лишившийся мужской силы лейтенант уже не считал себя рыцарем, он утратил все свои «романтические» грезы. Нет, теперь он сознательно стал палачом для русских, желая отомститьневажно кому, всем без разбора. Он получил новый танк с модернизированным, удлиненным орудием, более эффективно сражающийся с опасной русской «тридцатьчетверкой», и был рад на нем воевать. Однако сегодня судьба свела его не с равным, бронированным соперником, а всего лишь бронебойщиками врага, стреляющими в его панцер из примитивных однозарядных «оглоблей»что еще могли сляпать азиаты на скорую руку? Думая подобным образом, он как-то забывал, что русские в начале войны имели много новых образцов оружия, которых не было у вермахтатех же Т-34 или тяжелых танков КВ, 120-мм полковых минометов, самозарядок СВТ, пусть еще сырого, но явно превосходящего обычные карабины оружия. Да те же ПТРД или ПТРС наголову превосходили все противотанковые ружья вермахта, с которыми немцы перешли границу СССР! Но при всем пренебрежении Вольф осторожничал, подкрался к противнику, защищаясь подбитым панцером, а его ветеранская чуйка вопила об опасности. Командир танка засек первый выстрел русского сержанта, и даже получив легкое ранение, не потерял ни выдержки, ни самообладания. Он действовал быстро и решительно, сбросив раненого подчиненного с кресла наводчика и занял его место сам, стремительно и точно развернув башню лицом к опасности.
Вовка Аксенов безмерно обрадовался, увидев, что попал в цельно при виде ожившей башни панцера его сердце болезненно сжалось, а в горле встал ком. Он хотел нырнуть вниз, под защиту окопа, но не успевал с ружьема без ПТРД бронебой был обречен. Тем более, после первого выстрела сержант уже успел перезарядить оружие, вставив в казенник второй и последний усиленный патрон. И потому Вова вновь рискнул, приникнув к прицелу, лихорадочно сводя целик с мушкой на шаровой установке спаренного пулемета Ведь ему уже повезло с ней сегодня, должно повезти и в этот раз!
Бывший в своем первом бою новичок, уже успевший отличиться и дравшийся на равных с ветеранами панцерваффе, он вдруг очень остро, явственно почуял, что это конец и в последний миг выдержка ему изменила. Слишком быстро, слишком рано нажал на спуск, и усиленная пуля БС-41 врезалась в бронированную плиту толщиной пятьдесят миллиметров левее цели, просто сплющившись о крупповскую сталь. А в следующую секунду в грудь сержанта что-то очень сильно ударило, выбило дух, отбросив на дно окопа В последние мгновения своей жизни Владимир Аксенов смотрел в небоголубое, чистое небо, и ему было очень хорошо и спокойно. Он как в детстве любовался проплывающими над головой облаками, и не мог понять только одного: почему он смотрит на них из ямы? И когда уже мама позовет его поснедать? А ведь завтра на зорьке договорились с отцом пойти на рыбалкукак же хорошо
Лейтенант Вольф самодовольно улыбался: он добил проклятого русского фанатика с бронебойным ружьем, достал его точной очередью спаренного пулемета! Но командир танка не знал, что к его машине с тыла сноровисто и уверенно ползет один из «истребителей танков», Матвей Железняк. Экипаж «тройки» самоуверенно ввязался в бой, оторвавшись от не столь и многочисленного пехотного прикрытияи сейчас это могло изменить ход боя на правом фланге.
Матвей, крепкий рослый парень, происходил из донских казаков. Его отец в свое время поверил в идеалы «равенства и братства» и поддержал революцию. Но новая, советская власть прошлась по казакам очень сурово, голодные и полные несправедливости годы расказачивания на Дону вспоминали одновременно со слезами на глазах и сжатыми кулаками. Отец, как только смог, покинул родную станицу с семьейвроде бы и чистый перед большевиками казак боялся, что крутые нравом станичники могут банально на нем отыграться за все невзгоды. И после непродолжительного периода скитаний семья осела в Энгельсе, где оба родителя устроились работать на заводбыла это примерно середина двадцатых.
Паренька воспитывали в строгости, но с детства учили стоять за себя, даже один против всехприжаться к любой стенке, и бить со всей силы, пока на ногах стоишь! Вот Матвей и рос бойцом, которому действительно не раз приходилось драться, и порой одному против всех. Это определило его увлечение боксом, в котором он делал неплохие успехи. Но казачье происхождение помешало парню и в спорте: его просто не записывали на соревнования, несмотря на то, что не запрещали тренироваться. В итоге Железняк бросил секцию, а после школы отправился работать на завод.
Но в конце тридцатых уже вовсю шла кампания по реабилитации казачестваширилось движение «за советское казачество», создавались клубы и кружки «ворошиловских кавалеристов», казаков стали призывать в армию, в составе которой возрождались отдельные казачьи части с дореволюционной парадной формой. В тридцать девятом двадцатилетнего Матвея призвали во внутренние войска НКВД, а демобилизоваться дослужившийся до младшего сержанта казак просто не успел Смелость, решительность, самоотверженностьэти черты отец и сама жизнь воспитали в нем с детства, а настоящая мужицкая сила пришла уже в армии, где питались добротно, по установленным нормам. В армии ведь некоторые призывники из голодных колхозов умудрялись вытянуться сантиметров на десять
В отличие от большинства своих сослуживцев, Железняк реально не боялся панцеров, понимая не только сильные, но и слабые стороны немецких боевых машин, а свое назначение «истребителем танков» принял как должное, словно всю жизнь к этому и готовился. И когда он увидел проходящий мимо танк, двинувшийся без пехотного прикрытия к ячейкам бронебоев, горячая казачья кровь ударила Матвею в голову. Он немного поколебался, но бойцовские инстинкты, воспитанные им самим, да и врожденное чутье в голос завопили, что у него получиться, что он сможет! И плюнув на страхи, широко перекрестившись, что было совсем не принято в Красной Армии, но на что закрывали глаза в воюющих частях, Железняк сноровисто, по-пластунски пополз вслед танку, сжимая в одной руке увесистую РПГ-41, а в другой бутыль с зажигательной смесью.
Ползти пришлось долго, минут десять, по неровной земле с порой торчащими из нее камнями. Младший сержант уже успел порвать гимнастерку и возможно галифено все это были мелочи. Чем ближе он подбирался к махине бронированной «тройки», тем сильнее стучало сердце казака, гоняя по сильному телу кровь. Подступил было страх, что его вот-вот заметят и раскатают гусеницами прямо здесь же, перед окопамино Матвей привычно прогнал его усилием воли. Ему часто приходилось бояться в своей жизнии так же часто он побеждал страх, воспитав в себе настоящее мужество. Сегодня его хватило для того, чтобы подобраться на пятнадцать метров к замершему танку, ведущему неравный бой с единственным сержантом-бронебойщиком. И вот в момент, когда лейтенант Вольф, которому уже не было суждено дослужиться до обер-лейтенанта, радовался своей победе, могучий казак забросил на корму танка тяжелую гранату РПГ-41. После броска хорошо подготовленный младший сержант сразу же упал на землю, переждал взрыва после закинул на покореженные жалюзи и бутылку с КС, в считанные мгновения воспламенившую заглохший двигатель.
Вставший танкмертвый танк. Эта мудрость родилась не на пустом месте. А уж когда твоя машина еще и горит, то и оставаться в ней до последнего нет никакого смыслапо крайней мере, так думал Вольф, спешно покидающий «тройку» сквозь люк в командирской башенке. Когда на корме полыхнул коктейль Молотова, матерый танкист-волчара вдруг отчетливо вспомнил, каково это гореть в бронированной коробке панцера. Воспоминание ему не понравилосьможно сказать даже, что лейтенант вдруг пережил паническую атаку, а может, он просто струхнул. Хотя Пожалуй, что говорить «пережил» все же преждевременно. Ведь Вольф едва успел вылезти из башенки по пояс, как отстучал короткую очередь «дегтярев» Романа Кондратьева; пули прошили грудь немца. Танкист получил точно такую же рану, как и убитый им пару минут назад бронебойщик. Вот только в отличие от русского сержанта, последним, что увидел немецкий лейтенант, было неотвратимо приближающееся к его лицу пламя