Да так Она кхха Сказала, что ЕВА и я подохнем, если рванет Ангел. А Аянамимолодчина
Судзухара пошевелился и чем-то стукнул о металл прикроватного столика «Палка или костыль», с сомнением определил Синдзи.
О да, Икари, сказал Судзухара. Аянами нарушила все, что только можно, но она Молодчина. Это были великолепные выстрелы.
Синдзи замер, ожидая продолжения. Тьма ровным слоем висела перед глазами, привычно отсекая мир, но ощущение какого-то чуда прочно проникало даже под нее.
Видишь ли Аянами выстрелила замечательными бетонобойными снарядами, а потом послала две «Тип-10-Чи». Утяжеленные чушки просто снесли этот крест с тебя. А ракеты легли точно туда, куда слетел сброшенный Ангел.
Так он
В голове висела звенящая пустота. «Аянами»
Да, Икари. Ангел рванул в сотне метров от тебя. От нас, в смысле. ЕВЕ оторвало то, что осталось от ног, но ни реактор, ни кабина не пострадали. Ну и контейнер на спине уцелел.
Они помолчали. Потом Тодзи, судя по звукам, поднялся. «Палка», окончательно уверился Синдзи.
В общем, мы с тобой живы, благодаря ей. Здорово?
Еще как, сказал Синдзи. Еще как. А где, собственно
Аянами?
Да.
Ушла. Честно говоря, я ее выгнал из палаты почти час назад. В приказном порядке. Она сутки не спала.
Синдзи вздохнул: «Ну что за медная бестолочь Впрочем, откуда ему»
Судзухара А ты выходил за дверь, после того, как якобы отправил ее спать?
Э, Икари?..
Да, Судзухара. Выгляни в коридор и позови ее, будь так добр.
Глава 7
Ну, что там?
Синдзи опустил бинокль и недовольно оглянулся, вывернув шею:
Айда, заткнись.
Они лежали на горелом пригорке, усыпанном мелким каменным крошевом. Сразу за холмом расстилались отравленные солончаки, а далеко впереди, на пределе видимости, опаленными спичками торчали редкие стволы деревьев. Низкое кисельное небо шло тугими задумчивыми волнами, словно недоумевая, почему так мало тумана стелется по многострадальным Атомным землям. Отступившее извечное покрывало обнажило всю сероватую рыжину, каждую кочку и воронку, каждую матово блестящую соляную плешь, и Синдзи, замершему на последнем дозволенном рубеже открывалось все жуткое уныние уничтоженной равнины.
Убедившись, что тяжелые силуэты разведгруппы возвращаются, он развернулся и пополз, цепляясь за острые камешки маскировочным плащом. У пригорка стояли два бронетранспортера, и, заметив обращенные к нему лица солдат, Икари поднял руку в успокаивающем жесте. Поравнявшись с Кенске, Синдзи сказал:
Все, смываемся.
Тот постучал по маске, дескать, понял, и присоединился к ползущему Икари.
Разрешение для пилотов сопровождать разведгруппу выбивалось долго и уныло, но Синдзи не первый год играл на нервах медиков и командиров, так что в своей безоговорочной победе был полностью уверен. В конце концов, капитану Кагитару придали еще и группу для охраны Икари и Аянами, так что тот еще и спасибо сказал: огневое прикрытие его разведчиков в случае столкновения усилилось вдвое. Младший лейтенант поднялся с колен и в полный рост пошел к транспортерам.
Возвращаются? спросила Аянами, вставая с гусеницы.
Ага. Все целы, все благополучно.
Девушка кивнула и стала помогать ему выбраться из пут маскировки. Окружающие солдаты со сдержанным интересом посматривали на эту сцену: видимо, успели оценить нелюдимость старшего сержанта и теперь слегка недоумевали. Синдзи безмятежно улыбнулся под маской. «Быть особенным порой чертовски забавно».
Выбравшись из плаща, он привалился к броне и потянулся.
Затишье между штурмами и редкостно спокойная погода дали «Токио-3» и всему укрепрайону неплохую передышку. Отступление тумана от побережья позволило проложить глубокие маршруты для авиапатрулей, и теперь база заканчивала восстановительные работы, слушая, как самолеты и «вертушки» утюжат в отдалении редкие стаи мутантов. Отдохнувшая, наконец, Кацураги даже заикнулась о небольшой посиделке в офицерском собрании.
Некурящему Синдзи вдруг почему-то приспичило затянуться сигаретой. И не просто так, а смачно вдохнуть обжигающий дым, чтобы легкие пробрало до самого дна, чтобы потом не торопясь выдыхать, глядя на легкие бледные завитки «Наверное, это из-за того, что я в маске», решил было он, но быстро отмел это предположение: ведь ничего другого, недоступного с одетым респиратором, ему не захотелось. К примеру, поесть. Он прислушался к себе. Нет, не хочется. Или почесать нос. Или плюнуть от отвращения при взгляде на мерзкую лужубывшего мутанта. Или вытереть вспотевший лоб. Или полюбоваться личиком Рей «Тьфу, пропасть, куда меня несет», раздраженно оборвал он себя, кроша подошвой кусок песчаника.
От дурацких самокопаний его отвлекли подошедшие разведчики. Грузный в своем защитном скафандре Кагитару жестом показал Синдзи, мол, все в норме, и вместе с остальными членами группы полез в бронетранспортер. Взревели двигатели, и все тоже заспешили по машинам.
Икари, как тебе экскурсия? прокричал возбужденный Кенске. Потрясающая видимость сегодня!
Синдзи открыл рот и громко лязгнул зубами: трясло БТР немилосердно. Потому вместо ответа он отмахнулся и крепче вцепился в ремень. В слабом свете единственной желтоватой лампочки наглухо задраенного транспорта было видно, что усталые разведчики с трудом держатся на скамьях. Он в чем-то понимал их, изможденных тяжелым грузом защитной амуниции, хотя его собственный доспех, по крайней мере, ходил сам. «У меня зато другие беды», невесело усмехнулся Синдзи и сейчас же на очередном ухабе прикусил себе губу. БТР выкатил, наконец, на бетонку и общий облегченный вздох был слышен даже сквозь рев мотора.
* * *
Приятного аппетита, сказала Майа, подходя к столику. Можно к вам?
Синдзи с интересом поднял голову и кивнул. Аянами и Кенске с готовностью потеснились, освобождая место лейтенанту топографической службы. Некоторое время все молчали, и Синдзи начал нервничать.
Как там штаб? пришел на помощь непосредственный Айда. Давно тебя видно не было, Майа.
Как всегда, сдержанно отозвалась Майа, грея руки парующей кружкой. Синдзи осторожно принюхался: варево из замороженных фруктов. «Гадость».
Слышал, вас там аэроразведка сейчас заваливает уточненными картами? не унимался Айда. Наверное, картографы единственные, кто не рады такой погоде
Ибуки кивнула:
Да, работы прибавилось.
Икари очень не нравился ее голос. Да и осунувшееся лицо, впрочем, тоже. А уж взгляд В чистых и ясных когда-то глазах Майи висела какая-то тоскливая муть. С трудом верилось, что она подсела к ним поговорить, да и в целом на человека хоть с какими-то желаниями она не походила. Синдзи вдруг стало совестно: один из самых свободных сотрудников базы никак не мог найти времени проведать девушку. «Кто знает, что с ней происходит, может, чем-то помочь надо», он малодушно отказался развивать свои предположения и вслух участливо спросил:
Майа, ты хорошо себя чувствуешь?
Девушка вздрогнула, и, не отрывая взгляд от кружки, покачала головой:
Не очень. Надо, наверное, врачу показаться
Не тяни, серьезно сказал Кенске. Мало ли, вдруг ты в «горячее пятно» влезла или там обломка какого-то коснулась, тут это быстро, знаешь ли
Кенске начала Ибуки, а потом вдруг подняла на него тяжелый взгляд, положила ладони на стол и мрачно сказала. Какое тебе дело до этого?
Синдзи замер. Рядом с ним сидела абсолютно незнакомая девушка, и этой девушке было очень, очень плохо. Ничего не понимая, он протянул руку и осторожно накрыл ее ладонь своей. Майа снова вздрогнула и подняла на него глазаизумленные, чистые, огромные глаза, на дне которых светилось немного счастья. Синдзи смотрел в эти глаза и с ужасом понимал, что ничем уже помочь не сможет.
Весь вечер он провалялся на квартире, трижды послал в задницу медиков, жаждущих проверить состояние пилотов после поездки на передовую. Он крутил без конца «Jitterbug Waltz» Фэтса Уоллера, глядя в потолок и шевелясь только для того, чтобы вернуть звукосниматель в начало композиции. Упорно гоня прочь мысли тоскливо-лукавой мелодией, Синдзи не мог избавиться от видения пугающего взгляда Майиперед его глазами стоял призрак нормальной жизни, в которой есть место отношениям и даже, черт возьми, есть место любви. Жизни, которая недоступна емугибриду солдата и подопытной крысы. Синдзи сел, понимая, что таки не избежал рефлексий, вновь поймал себя на пафосе и решил, что лучше чем-то себя все же занять.
«Тир? Гимнастический зал?.. Хм, библиотека, быть может?»
Из шлюза донеслось гудение обдувки, и Синдзи только сейчас понял, что Аянами, оказывается, уходила. Открылась внутренняя дверь, и девушка показалась в проеме. Синдзи кивнул ей и вернулся к своим размышлениям об организации досуга.
Я думаю, тебе стоит пойти к Майе.
Он вдруг подумал, что почему-то не удивлен словами Аянами. Возможно потому, что она озвучила одно из его противоречивых желаний.
Зачем?
Рей уселась на свою кровать и посмотрела на него:
Ей легче, когда ты рядом.
Синдзи устало улыбнулся: «Она потрясающе умная и наблюдательная, однако».
Да, ей легче. А мне?.. Впрочем, ладно, даже без этого. Я приду, буду рядом. А потом уйду. Что будет с ней? Потом опять приду. Потом уйду И заметь, не факт, что вернусь.
Он завалился назад в кровать, слыша, что мелодия опять затухает и не в силах даже протянуть руку, чтобы в сотый раз она взялась оглаживать его душу. Рей молчала.
Понимаешь, Аянами, это почти как наркотикхочется больше, чаще. Почтипотому что тут все много сложнее. Наркотик не имеет ни мозгов, ни сердца. А у меня они почему-то есть, и я не могу Синдзи запнулся и закончил, преодолевая странный ком в горле. Делать Майю зависимой от себя из такого лживого милосердия. Это безответственно, ты ведь знаешь, кто и что мы с тобой.
«Черт побери, да что за меланхолия такая?»
Аянами внимательно смотрела на него, а потом спросила:
А ты не хочешь с ней об этом поговорить?
Что? Зачем?
Расскажи ей, что ты не хочешь и не можешь быть с ней.
Синдзи помотал головой:
Нет, Аянами. Это только сделает все хуже: она станет доказывать, что вместе мы справимся, что все будет хорошо, что любовь все меняет Нет. К сожалению, все придется оставить, как есть.
Это не причина. Ты боишься, что поверишь ее убеждениям.
Синдзи вскочил, холодея, а в голове крутилась лишь одна упрямая мысль: «Ведьма» Он смотрел в эти всезнающие красные глаза и вдруг все понял. «Она просто такая, как я». Икари упал на кровать и смежил веки. Странное чувствобудто он только что покинул ЕВУ, будто окончился тест, и осталось двойное сознание
Аянами Если ты знала, что именно я отвечу, зачем предлагала пойти к Майе? И Ты ведь тоже считаешь, что это неправильно?
Я Хотела, чтобы ты это сказал.
«Слишком тихо. Неуверенность? Сомнение? Она лжет?»
Его глаза были по-прежнему закрыты. Он ждал.
Икари, поверь, я не умею читать тебя. Порой мне кажется, что мы мыслим одинаково, иногда ты меня удивляешь. Одна судьбаэто еще не одна душа.
Синдзи все же посмотрел на нее. Рей сидела на самом краю своей кровати и со странным выражением лица внимательно изучала раскрытую ладонь. Он никак не мог понять, что выражало это лицо, перебрал возможные варианты, и, не найдя ничего похожего, вдруг вспомнил ее собственный странный вывод:
«Не то. Ближе всегокрасиво».
Аянами, я и правда боюсь говорить об отношениях.
Рей кивнула.
И что мне делать? вдруг неожиданно для себя спросил он.
Девушка подняла глаза, и Синдзи с замиранием сердца увидел, как гаснут в этих вечно спокойных алых глубинах огоньки переживаний:
Это твой выбор, Икари.
Сбитый с толку пугающим противоречием ее взгляда и голоса, Синдзи молчал, чувствуя, что этот странный разговор на самом деле уже вовсе не о бедной Майе.
Выбор На самом деле, его нет, Аянами.
Рей улеглась, забросив ноги на спинку кровати.
Икари Поставь, пожалуйста, какую-нибудь музыку.
Он улыбнулся, встал и с головой залез в коробки. Все проблемы остались, осталась безответно влюбленная девушка, осталась дурацкая, по-детски настойчивая совесть, никуда не ушли сомнения. Но почему-то стало тепло и уютно.
«Ты сволочь, Синдзи», подумал он и сам себе кивнул.
* * *
Синдзи в который раз задумчиво вертел в руках карточку, пытаясь найти потайной смысл в украшавших ее кандзи. Исходя из буквального прочтения, он сделал вывод о том, что Хикари Хораки устраивает встречу «лейтенантского клуба памяти дней в Хило». Оставалось понять, что за этим стоит. Особенно в свете того, что предлагалось явиться при парадной форме. «Не иначе, ее батюшка изволит пожаловать», не без ехидства предположил Синдзи. Крупный промышленник, мажоритарный акционер «Мицубиси» был аристократом до самого мозга белых костей, и армию представлял в свете исключительно положительном: доблестные защитники Великой Империи, сыны Ямато, губители гайдзинов и все такое прочее, и сияющие мундиры к такому образу прилагались всенепременно. Как он умудрялся оставаться в плену подобных представлений на «Токио-3»просто уму непостижимо.
Положив карточку на место, «пилот Микадо» вернулся к приведению парадной формы в идеальное состояние. Истекая потом, он заканчивал наглаживать форменные брюки своей соседки, а сама соседка, весьма неуставно облаченная в майку и широкие штаны, занималась полировкой их мечей и чисткой ножен.
Прямо горячие источники простонал Икари, бережно вешая брюки. Аянами посмотрела на него поверх клинка, слегка прищурив глаз. Обнаружив на металле неразличимый изъян, она молча возобновила свое занятие. Синдзи чихнул: от пара запах всей той дряни, которую используют в прачечной, пропитал воздух, и он решил уточнить определение. Сероводородные источники.
Рей кивнула.
Аянами, ты была когда-нибудь на источниках? поинтересовался скучающий Синдзи.
Нет. Но я читала о них.
Он снова чихнул, повалился на кровать и принялся вслух мечтать:
Вот смотри, значит, у нас с тобой есть цель. В первый же отпуск едем показывать тебе источники. Там сейчас отели специальные строят, пансионаты, но это все вздор и ерунда. Понимаешь, это извращает саму идею. Камни, пар, сад, чистое небо А лучшечистое звездное небо!
Синдзи вдруг понял, что не слышит шуршания ветоши и повернул голову. Рей изумленно смотрела на него с легкой мечтательной полуулыбкой, но заметив пристальный взгляд, сделалась серьезной и вернулась к клинку:
Икари, ты помнишь, что нам могут и не дать отпуск?
Хм Знаешь, Аянами, я что-нибудь придумаю. К тому же, служащим на Атомных землях с прошлого года положены двойные отпуска. Так чтопошли все вон.
Возможно, но нам обоим одновременно определенно не дадут. Есть Ангелы.
Посмотрим. Мисато-сан днями обронила, что «Токио-3» усилят еще одной ЕВОЙ. Подробностей пока не слышно, даже Кенске не в курсе, но главное то, что наши шансы на отпуск подросли.
Девушка снова кивнула.
Правда здорово, когда есть такая цель? улыбнулся Синдзи, поворачиваясь на бок, чтобы лучше ее видеть. Рей со стуком задвинула син-гунто в ножны и сложила ветошь и пасту на коробки у кровати, после чего оперлась спиной на стену:
Правда, Икари.
Молчание. Синдзи понял, что их обычное молчание приобрело новый смысл: они не просто были рядом в своем безмолвии, а вместе думали о странной, неожиданно появившейся у них светлой мечте.
Икари Надо мыться и одеваться.
Да, пора.
* * *
Синдзи с наслаждением ослабил узел галстука и осмотрелся по сторонам: вечеринка набирала обороты. Аоба и Хьюга танцевали какую-то варварскую ерунду, им хлопали и всячески подбадривали, и даже оттаявшая в привычной компании Майа Ибуки задорно поблескивала глазами, притопывая в ритм. Встречаться взглядом с младшим лейтенантом она упорно избегала, но заразительное безобразие очень ее оживило. Кенске томно поглядывал на миловидную связистку и громко распространялся о том, как удачно он первым обо всем узнает. Синдзи, улыбаясь, кивнул знакомым разведчикам и налил себе сока.
После чинного и степенного исчезновения господина барона армия слегка пообтерла с себя торжественный лоск.
Он посмотрел на виновников торжестваТодзи и Хикари. Танкист все еще не мог обходиться при ходьбе без трости, но сейчас он нервно сжимал набалдашник едва ли не ювелирной работы изделияподарок будущего тестя. Оба помолвленных были румяны и очень смущены.
«Ошибся я, подумал Синдзи. Оказывается, отношениям и тут есть место».
Мисато-сан благодушно смотрела на творившееся безобразие, и Синдзи подошел к ней.