Я уехал из селения пейганов в скверном настроении. Как ни возмущался сержант Джонсон, наш каптенармус, я послал индейцам то, что они просили, того, что у нас оставалось, нам хватит надолго, а от краснокожих я подвоха не ждал, все-таки мы для них, как они сами признались, меньшее зло.
Следующие несколько дней мои люди несли дежурство по усиленному варианту. Спали по четыре часа в сутки; двое всегда дежурили в двух милях к северу, чтобы после начала перестрелки срочно отправиться в форт Калгари. Оставшиеся занимали наспех оборудованные наблюдательные пункты.
Увы, именно в этих местах ландшафт был равнинным и практически безлесным, хотя чуть западнее виднелись Скалистые горы. Да, если уходить, то, наверное, тудавсе-таки там будет проще спрятаться от врага
Но прошло три дня, потом неделя, а янки так и не начинали боевых действий. А потом вернулись мои ребята из форта Калгари, и оказалось, что земля Руперта перешла к Югороссии, что бояться нападения уже не стоит и что в ближайшем будущем нас отзовут. Но пока нам предписывалось оставаться в этом Богом забытом месте.
А сегодня утром, когда я только-только улегся после дежурства, которое я нес наравне со своими людьми, прискакал один из разведчиков и закричал:
Лейтенант, янки перешли в наступление!
Я отправил одного из моих людей к гонцам, ожидавшим в полной боевой готовности моего приказа. Им следовало немедленно отправиться в Калгари. Троих я отправил в разведку, а остальные четырнадцать человек под моим командованием отправились к пейганамя не привык бросать слова на ветер. Но не успел я подъехать к индейскому селению, как увидел скачущего во весь опор одного из моих разведчиков:
Лейтенант, мы поймали лазутчика! Он прятался в высокой траве!
Янки, одетый в порванный во время борьбы синий кавалерийский мундир и с окровавленным лицом, не стал запираться.
Нам отдали приказ захватить ваш форт и уничтожить индейскую деревню, сплевывая на землю сгустки крови, произнес он.
Кто именно отдал это приказ? поинтересовался я.
Лазутчик замялся, потом взглянул на моих молодцов и нехотя произнес:
Полковник Мак-Кензи, сэр. Вчера вечером он объявил нам, что приказ уничтожить ваш форт он получил от вице-президента Хоара.
Какого такого Хоара? удивился я. Ведь президент вашей страныХейс. А вице-президент вроде Уэйлер. Или Уилер?
Хейса застрелили южане, ответил лазутчик, а президентом стал Уилер. Хоара же назначили вице-президентом. Он же фактически и ворочает всеми делами в Вашингтоне.
Я выругался про себя (слыхал я про этого Хоара, тот еще койот блохастый), а потом спросил:
И что вы собирались делать после захвата нашего форта?
Не знаю, пожал плечами лазутчик. Полковник Мак-Кензи более ничего нам не сообщил.
Пришлось отправить еще двух моих людей в форт Калгариинформация, полученная от пленного, имела немалую цену. Впрочем, те, кому надо, давно уже все знают. А сами мы заняли позиции вдоль небольшой речушки, у северного берега которой и стояло индейское поселение.
Все, что потом произошло, было до обидного просто. Янки подогнали артиллерию и стали методично расстреливали и само селение, и нас. Пришлось отдавать приказ об атаке, но нас попросту расстреляли из картечниц Гатлинга
Почти у всех нас были допотопные дульнозарядные ружья Энфилда образца 1853 года, и только у меня и у сержанта Джонсона имелись относительно современные винтовки Снайдер-Энфилда. Мы успели дать то ли два, то ли три залпа, после чего что-то ударило меня по голове, и я потерял сознание. Последней моей мыслью было, что за нас обязательно отомстят. Югороссы никому не прощают обид, особенно вторжений на ту территорию, которую они считают своей.
10 августа (29 июля) 1878 года. Мобил, Алабама
Лорета Ханета Веласкес, она же Мария Пилар де Куэльяр и Сото
Разбудил меня грохот копыт по булыжной мостовой. Когда я приоткрыла ставни, я увидела, как белая кавалерия сменилась цветной пехотой в синей униформе, бодро чеканящей шаг по брусчатке улицы Дофина под командованием белых офицеров. Вели они себя прилично, но у меня было подозрение, что это лишь пока. Я оценила их численность где-то в батальон.
Замыкающими промаршировали белые, две роты. Сколько янки прошло до того, как я проснулась и подошла к окну, бог весть, но несколько сотен пехотинцев и, вероятно, не менее эскадрона кавалериинемалая сила для такого городка, как Мобил. Тем более что вооруженного сопротивления здесь не было. Пока не было, вкралась ко мне в голову мысль
Но обо всем по порядку. После того как мы сошли с парохода, я попросила у извозчика отвезти нас в какую-нибудь гостиницу. Тот посмотрел на меня и покачал головой:
Мадам, все гостиницы забиты. Вокруг города то и дело нападают на поместья и поселки, и те, у кого были деньги, перебрались сюда. Цены, конечно, взлетели до небес, но мест как не было, так и нет.
Давайте все же попробуем
Если денег не жалко. Я беру по полдоллара в час. Доллар вперед, за два часа.
Это грабеж!
Увы, теперь здесь такие цены. Другие берут и по целому доллару в час. Так что, поедем?
Поедем, кивнула я с мрачным видом, и мы объехали четыре гостиницы. Везде нам лишь виновато улыбалисьмест уже неделю как нет.
Мы ехали к пятой, когда я увидела неброско, но со вкусом одетую женщину, в чьем несколько заплывшем лице угадывалась моя школьная подруга Аннетт Прюдомм.
Остановите на секунду, попросила я, сошла с экипажа и подошла к фланирующей женщине.
Аннетт, это вы?
Лори! закричала она и бросилась мне на шею. Ты здесь? А про тебя в газетах такое пишут
Поэтому я сейчас и не Лори, а Мария, усмехнулась я. Долго рассказывать.
Ты где остановилась?
Пока, увы, нигде, мест в гостиницах нет.
Живи у меня.
Я, наверное, ненадолгопопробую пробраться в Новый Орлеан, сын Адели написал, что мать плоха и хочет меня видеть.
Адель Фонтено? Которая ранее была Шамплен? Так она уже давно там не живет. И сына у нее нет, три дочери.
«Понятно, подумала я. Игорь же меня предупреждал».
Тогда попробую вернуться на Кубу.
Не получится. Мой мужначальник порта, и ему пришло распоряжение сегодняни один корабль не сможет покинуть Мобил до отмены запрета. Даже рыбаки. Так что хочешь не хочешь придется тебе остаться на какой-то срок. А я буду только рада. Муж, кстати, тожемой Джереми хоть и из Нью-Гемпшира, но под моим влиянием стал «медноголовым».
Спасибо, Аннетт.
Разгружайся, ты как раз у моего дома.
Аннетт оказалась необыкновенно гостеприимной, ее муж, как ни странно, тожеон под влиянием Аннетт превратился практически в южанина. Единственное, что на мой вопрос, нет ли какой-нибудь неофициальной возможности покинуть город, он лишь покачал головой:
Моя дорогая Мария, я бы тебе помог, но сейчас это невозможно. Прислали человека из Массачусетса, и все распоряжения по порту проходят теперь через его руки. Контрабандистов я знаю, куда же без этого, но они сейчас даже не выйдут в море. Впрочем Есть один на примете, может, и получится с ним договоритьсякак говорится, где деньги не помогут, могут помочь очень большие деньги. А они у меня есть. Нет, твоих мне не надо, и не предлагай Ты наша гостья, а еще и подруга детства моей любимой Аннетт.
Но на следующий день он объявил мне с траурным видом:
Его корабль потопили в море, и никто не спассяу янки кораблей поболее будет, чем во время Войны между штатами, и они сразу топят любых нарушителей. Мне об этом начальник военного порта рассказал, причем с ухмылкой.
Так что последние две недели с небольшим я жила у Джексоновтакая фамилия была у мужа Аннетт, а теперь, понятно, и у нее самой. Кормили на убой, время я проводила в их прекрасном саду за домомвыходить на балкон мне Аннетт не рекомендовала: «Вдруг тебя узнают?» В городе начались аресты тех, кто воевал за Конфедерацию либо служил в то время чиновником, а потом и тех, кого подозревали в симпатиях к Югу.
Аннетт, к счастью, была вне опасностиее муж был «саквояжником», и ни им, ни их семьям ничего не грозило. Так что моя жизнь была размеренной и довольно-таки приятной, если бы не жараа тем более не творящееся вокруг меня беззаконие. И не тот факт, что я не могла даже связаться с Гуантанамо.
Вчера Джереми пришел мрачнее ночи. Первым делом он приколотил к двери деревянную звезду, а затем, зайдя в дом и закрыв наглухо окна, сказал:
Выдали мне на работе, причем выдавали только северянам. В ближайшее время, любезные дамы, из дома не выходите. Вот в этом шкафуружья и боеприпас к ним. Что будет, не знаю, но в ближайшее время явно что-то начнется
И, подумала я, как видим, началось.
Часть 2. Вторая Реконструкция
11 августа (30 июля) 1878 года. Аннаполис
Томми Льюис, сирота
Разбудил меня топот ног за окном. Сплю я чуткопоживешь в Норфолке во времена Реконструкции, и тоже будешь просыпаться от каждого шороха. А тут создалось впечатление, что мимо нашего дома, расположенного на самом въезде в Аннаполис со стороны форта Пароль на вашингтонской дороге, гнали огромное стадо коров.
Я соскочил с кровати и выглянул в окно, не зная, верить ли своим глазам. По дороге ехали кавалеристы в знакомой мне по Норфолку синей форме армии Североамериканских Соединенных Штатов. Что они забыли в нашем сонном Аннаполисе, столице штата Мэриленд, известного разве что своим аккуратным, прилизанным центром, а еще Военно-морской академией Соединенных Штатов?
Не успела осесть клубившаяся над дорогой пыль, как появилась и пехотавсе в той же ненавистной синей униформе. Причем если первый отряд был белым, то во втором белыми были лишь конные офицеры, а лица остальных блистали всеми оттенками коричневого, от кофейного до практически черного.
Да, дела, подумал я. Реконструкция-то закончилась, и отовсюду были выведены войскаболее того, большую их часть отправили на запад, воевать с индейцами. Да и не было в Мэриленде никакой Реконструкцииштат так и не вышел из состава САСШ, хотя большинство было за Конфедерацию.
Мой приемный отец, Уильям Льюис, принадлежал к семье, поселившейся в Аннаполисе, тогда именуемом Провиденс (не путать с одноименным городом в Род-Айленде, говорил он с усмешкой), еще в далеком 1649 году. Его предки были морякамидед его, Кейлеб Льюис, начинал мичманом в Триполитанской операции и отличился в войне 1812 года, а его отец, как рассказывал папа, лишь сокрушался, что успел повоевать лишь в Мексиканской войне, «да и сколько ее было, той войны-то»
Когда южные штаты начали один за другим выходить из состава Североамериканских Соединенных Штатов, генеральная ассамблея Мэриленда после длительных дебатов решила, что отделяться, наверное, надо, но решение об этом должен принять новый состав генеральной ассамблеи. А выборы были на носу, и не то чтобы противников отделения не было, но шансов попасть в ассамблею не было практически ни у кого. По крайней мере, законным путем.
Я еще ни разу не голосовал, но слыхал, как это происходит. Бюллетенис фамилиями кандидатов от партииможно получить в офисах партии, а членам партии их обычно разносят по домам. И у каждой партии бюллетень своего цвета. Клерки в участках для голосования проверяют, есть ли твое имя в списках тех, кто имеет право голосовать, после чего ты отдаешь им тот самый бюллетень. Вот только на тогдашних выборах тех, кто приходил с бюллетенями неправильных цветов, попросту арестовывали, а бюллетени их уничтожались. Некоторых потом отпускали, но тех, кого считали опасными, сажали в тюрьмы без предъявления обвинений. Далеко не всем удалось выжить в этих тюрьмахусловия там были просто ужасные, а выпускать их стали только ближе к концу войны.
Папа сумел бежать во время этапа в форт Мак-Генри в Балтиморе. Он долго пробирался в Виргинию, а когда наконец туда попал, янки успели захватить Норфолк, единственный военный порт в моем родном штате. И он, моряк до мозга костей, скрепя сердце пошел офицером в пехоту. А в 1864 году его тяжело ранили во время битвы при Спотсилвейнии, и он оказался в лагере для военнопленных на мысе Пойнт-Лукаут в Мэриленде.
Там он познакомился с моим родным отцом, Миком Маколеем. Мик был уроженцем Норфолка, и в 1862 году в отпуске по ранению он решил навестить родителей, а заодно и невесту, Дженни Доу. Через неделю они поженились, а еще через три дня в город вошли янки.
Договоренности о сдаче Норфолка включали в себя гарантии неприкосновенности для жителей города, равно как и отсутствие любых репрессий против них. Но на следующий же день было объявлено, что «все предатели, служащие либо служившие в вооруженных силах так называемых Конфедеративных Штатов Америки, обязаны в течение 48 часов сдаться военным властям. Те, кто это не сделает, равно как и те, кто будет их укрывать, будут сурово наказаны».
За отцом пришли в тот же день, несмотря на то что прошло всего шесть часов после прокламации. Его, равно как и всех тех, кто сдался и кто не сдался, отправили на Пойнт-Лукаут. Родителей же его арестовали «за недоносительство» и заключилибез предъявления формальных обвиненийв Старую тюрьму в Вашингтоне, где они вскоре умерли от начавшейся там эпидемии.
Примечания
1
Так в КША именовали Гражданскую войну.
2
Военно-морской министр.
3
Министр сухопутных сил.
4
The Stainless Bannerпрозвище флага Конфедерации.
5
В здоровом телездоровый дух (лат.).
6
Современный Ванкувер.
7
Название Белый дом до 1898 года было лишь неофициальнымофициально это был Executive Mansion, Президентский особняк.
8
Именно так писалась его фамилия в России XIX века.
9
Одно из названий Гражданской войны в САСШ.
10
Согласно американской Конституции президентом Сената является вице-президент.
11
Если вы не можете их победить, присоединитесь к ним (англ.).
12
МедноголовыеCopperheadsпрозвище северян, которые были за мир с Конфедерацией.
13
Тайное голосование в США появилось не ранее 1884 года, а в большинстве штатовна рубеже девятнадцатого и двадцатого столетий. Более того, в некоторых штатах его ввели в середине XX века.