15 (3) июля 1878 года. Королевство Ирландия. Дублинский замокместо проведения Чрезвычайного международного трибунала по Ирландии
Канцлер Югороссии Тамбовцев Александр Васильевич
Сказать честно, начало судебного процесса по Ирландии следовало бы отложить на полгодика-год. За столь короткое время нельзя собрать и задокументировать все факты зверств и нарушения законов.
С другой стороны, затягивать с началом процесса тоже не следовалопомимо чисто юридической целесообразности существует еще и политическая. Железо следует ковать, пока оно горячо. Ведь многие обвиняемые, которые должны были усесться на скамью подсудимых в Дублинском замке, воспользовались царившей в стране неразберихой и успели дать стрекача. По нашим данным, некоторые из них сейчас находятся в Индии, другиев Канаде, а отдельные особо шустрые особи оказались аж в Австралии. Их преступные деяния рассмотрят заочно, а потом, после вынесения приговора, беглецов отловят и экстрадируют в Дублин для исполнения наказания. В общем, примерно все то же самое, что было в нашей истории после 1945-го
Еще до начала работы Чрезвычайного международного трибунала пришлось заняться решением некоторых чисто правовых вопросов. А именно: по каким законам их судить, какие предусмотреть наказания, кто именно будет судьями и где будут отбывать наказание осужденные.
Отдельно обсуждались и организационные вопросы: кто обеспечит охрану подсудимых, как и за чей счет их содержать, где именно и какие у них будут права.
Можно было бы проделать все быстро и жестков стиле ежовских «троек». Только зачем тогда было весь этот огород городить? Не проще ли организовать в тюрьме, где содержались арестанты, небольшую локальную эпидемию холеры или тифа? Все подсудимые естественным путем отправились бы в ад, после чего мы наложили бы взыскание на начальника тюрьмы, которое сняли через год по королевской амнистиискажем, по случаю рождения наследника престола. Ведь, как я понял, Виктор и Александра в своих королевских покоях не только друг другу стихи читают и песни поют, но и занимаются тем, чем положено заниматься молодоженам.
Все эти вопросы приходилось решать совместно с ирландскими и британскими юристами. Понятно, что интересы и их были кардинально противоположными, и каждый вопрос обсуждался подолгу и со всем тщанием. Мы прекрасно понимали, что готовим некий одноразовый документ, который, скорее всего, больше никогда и нигде не понадобится. Но процесс надо провести так, чтобы все понялибезнаказанно зверствовать и издеваться над целым народом небезопасно. А те, кого осудит Чрезвычайный трибунал, станут своего рода наглядной агитацией, своим примером показывающими, что никто и ничто не будет забыто.
С составом судей мы разобрались быстро. Единогласно было принято решение: все они будут из тех стран, которые напрямую не участвовали в ирландских событиях. Но в то же время они не должны были принадлежать к числу англофилов. Остановились на приглашении судей из Дании, Швейцарии и Люксембурга. В конце концов, пусть кто-нибудь из них и будет сочувствовать британцам, но очевидные факты убийств и насилия над мирным населением они вряд ли станут отрицать.
К тому же я, как представитель Югороссии, сразу же заявилвсе, чья вина не будет доказана, освобождаются от ответственности. И наоборотвиновных накажут, и ни титул, ни положение, ни высокопоставленные покровители не спасут их от заслуженной кары.
Содержать арестантов решили в Дублинском замкепомещений там для этого вполне достаточно. К тому же в нашей истории этот замок какое-то время использовался в качестве тюрьмы. Охранять же тех, кому предстояло стать обвиняемыми, станут караульные из числа военнослужащих Югороссии, в основном греков и болгар. Ирландцев к этому делу подпускать нельзясмертность среди арестантов резко возрастет, и многие из них не доживут до приговора.
Подсудимых обеспечили адвокатами. Но тем пришлось несладкоЧрезвычайный трибунал не был похож на обычный королевский суд, и им очень быстро стало ясно, что наработанные уже приемы волокиты и затягивания процесса не сработаютправила игры устанавливают не они, и работать придется по тем правилам, которые им абсолютно непривычны.
Как и было изначально задумано, всех подсудимых, как имевшихся в наличии, так и находившихся в бегах, рассортировали по категориям. Низшей была категория обычных преступниковсолдат и сержантов, которые непосредственно убивали и насиловали мирных жителей. Вообще-то ради них и не стоило собирать Чрезвычайный трибуналдостаточно было обычных народных судов, где гласно и открыто обвиняемых приговорили либо к каторге, либо к виселице. Но в данном случае и их надо судить на процессе в рамках трибунала, так как они должны были наглядно показать, к чему приводит слепое исполнение приказов политиков.
Во вторую категорию попало начальство среднего ранга. Ведь указания и директивы, спущенные из Лондона, можно было выполнять по-разному. Можно послушно кивнуть и спустить все на тормозах, сославшись потом на какую-нибудь объективную причину. А можно было проявить рвение, надеясь выслужиться, и наворотить такого, что потом то самое начальство, которое отдало ему приказ, за голову схватится. Вот здесь следует хорошенько разобраться, насколько виноват подсудимый и не потребуется ли проявить к нему снисхождение.
А в третью, скажем так, VIP-категорию попали высокопоставленные политики и чиновники, которые превратили несчастную Ирландию в территорию, где не действуют законы, а местные жители стали полностью беззащитными перед произволом томми, которому понравился кошелек ирландца или приглянулась его жена.
Вот этих-то британские адвокаты будут защищать наиболее активно. На первую и вторую категорию обвиняемых им, честно говоря, наплевать. «Мало ли в Англии Томми Аткинсонов?» С ними все ясно. Британский бомонд согласен пожертвовать дюжиной-другой солдат, унтеров и офицеров.
А вот своих сэров и пэров они так просто не сдадут. Надо сделать все, чтобы дожать и усадить виновников резни и погромов в Ирландии на скамью подсудимых в Дублинском замке. Это вопрос принципа. Пусть их даже не приговорят к виселице или каторге, а отмерят им лет по десять тюрьмы. Это будет пример для других их «братьев по классу». Те, кто не сподобился получить реальный срок, задумаются и сделают соответствующие выводы. Собственно говоря, в этом и заключается главная цель, которой мы добивались, настояв на необходимости Чрезвычайного международного трибунала по Ирландии.
К началу процесса в Дублин приехало немало корреспондентов из европейских стран. И не только европейских. Были представители СМИ из Южной и Северной Америки, Персии и Китая. Даже мой старый знакомый, эмир Ангоры Абдул-Гамид, прислал журналиста, который передал мне привет от бывшего султана и попросил помочь ему с аккредитацией и обустройством. Фуадтак звали туркаоказался парнем смышленым, и я постарался сделать все, чтобы он как можно подробней ознакомился с Дублином, а также с обвиняемыми, свидетелями и потерпевшими. Я даже организовал ему встречу с королевской четой, что вызвало у Фуада неподдельный восторг.
И вот сегодня он сидит в ложе для прессы и что-то строчит в свой рабочий блокнот. Вот-вот должно начаться первое заседание. Посмотрим, сохранится ли Дублинский процесс в памяти народов и станет ли он таким же знаковым, как Нюрнбергский процесс в нашей истории.
18 (6) июля 1878 года. Борт парохода «Southern Belle», Мобил, Алабама
Лорета Ханета Веласкес, а ныне Мария Пилар де Куэльяр и Сото
За иллюминатором каюты мирно плескались волны, над водой лениво реяли пеликаны, а чуть подальше то появлялись, то исчезали плавники дельфинов. Чуть левее виднелся порт Мобила, некогда французского, а ныне алабамского города на Мексиканском заливегорода, где многие еще говорили по-французски, готовили жамбалаю и беньеты и с огромным размахом праздновали карнавал, мало чем уступающий новоорлеанскому. А еще это родина адмирала и моего друга Рафаэля Семмса, который и сам является потомком французских поселенцев в этих краях.
Вот только мне надлежало быть не здесь, а в Гуантанамо, ведь я теперь не просто сеньора Веласкес, а лейтенант Веласкес, командир отдельного женского снайперского взвода в составе Первого пехотного полка армии Конфедерации. И мои девочки готовятся к войне за освобождение Конфедерации наравне со всеми. Шутка ли, они прошли курс молодого бойца на острове Корву. Нас даже отправили в Ирландию, но мы так и не успели поучаствовать в боевых действиях. Но после того как в недавнем стрелковом состязании мои подопечные заняли второе командное место по всей Армии Конфедерации, мне твердо пообещали, что моим девочкам дадут возможность пострелять по янки.
Ведь у меня к ним теперь и новый счет имеется. Незадолго до того, как мы отправились на Корву, мы с моим женихом, Родриго де Сеспедес, отпраздновали помолвку. А двадцать третьего января мне сообщили, что Родриго скоропостижно скончался и что причина томужестокие побои в тюрьме в САСШ, где он сидел по навету сенатора Паттерсона. Дорога в Гуантанамо заняла бы слишком много времени, так что хоронили его без меня. И теперь я не могла найти себе места. И единственное, что сдерживало меня от желания поскорее умереть, был мой Билли. Впрочем, даже если я погибну, о нем есть кому позаботиться.
Две недели назад мне передали письмо из Нового Орлеана, в котором было написано, что Адель Шамплен весьма плоха и хочет меня увидеть. С Адель мы дружили, когда учились в пансионе для девочек в столице Луизианы. Но с тех пор мы виделись лишь пару раз, и то случайно. Да и написала письмо не сама Адель, а ее сын.
Когда я показала письмо Игорю Кукушкину, коменданту Гуантанамо, тот задумался.
Лорета, мне кажется, это ловушка. Ведь ты уже не просто знаменитость, но и офицер армии Конфедерации, и для наших заклятых друзей в Вашингтоневесьма ценная персона.
Но не будут же они пытать женщину
Вспомни, что происходило, когда янки входили в южные города и поселки. Полагаю, тебе грозит примерно то же. Я бы на твоем месте не ехал. Тем более, что тыофицер. И твоя задачадальше тренировать своих девочек.
Эсмеральда Рамирес, командир первого взвода, будет их гонять почище моего, пока я не вернусь.
Может, и так Но я б все равно хорошенько подумал на твоем месте.
Но Адель так просит, чтобы я приехала
Ладно, вздохнул Игорь. Заодно и развеешься, а то в последнее время напоминаешь гаитянских зомби. В любом случае тебе надлежит вернуться не позднее первого августа. Успеешь?
Успею, самонадеянно ответила я. Отправлюсь в Мобил, а оттуда за два дня доберусь до Нового Орлеана.
Отправляйся под чужим именем и обязательно первым классом. Тогда таможенный и иммиграционный контроль будет на борту корабля, в твоей каюте, и вероятность, что тебя узнают, будет меньше. Да, и возьми с собой Инес, ведь все знают, что богатые кубинки путешествуют со служанками.
А кто тогда позаботится о Билли?
Мы с Надей заберем его к себе. Вот только Обязательно вернись. Мальчику нужна мама. Мы, конечно, воспитаем его как собственного ребенка, но все равно ему без тебя будет тяжело.
Я изменила прическу, добавила кое-какие штрихи с помощью косметики, и в зеркале на меня смотрела дама, не похожая на меня. Теперь я была Мария Пилар де Куэльяр и Сотоименно так звали мою троюродную сестру, вышедшую за чиновника из метрополии и уехавшую с ним в Испанию. А моя служанка Инес превратилась в Ампаро Гонсалес Гомесслужанку вышеуказанной Марии.
Вышли мы из Сантьяго уже седьмого июля, но в Мексиканском заливе попали в земной вариант преисподнейураган. Поверьте мне, самый страшный бойничто по сравнению со стихией. Нашу «Южную красавицу» бросало с волны на волну, моя бедная Инеспардон, Ампаровставала с кровати только затем, чтобы в очередной раз склониться над ведром, и даже мне стало дурно. На следующий день мы оказались намного восточнее, чем должны были быть, да и винт был, по словам капитана, поврежден. Но мы все же как-то доковыляли до Мобила.
От моих раздумий меня отвлек вежливый стук в дверь. На пороге каюты появился человек с темными волосами, карими глазами и орлиным носом. Я приняла его за местного потомка французов, но достаточно ему было открыть рот, как стало яснопредо мной янки. Хотя даже в разгар Реконструкции в этих краях на подобных должностях сидели, как правило, местные.
Здравствуйте. Я представитель таможни Джон Мэрдок. А вы, он взглянул в бумажку, которую он держал в руке, миссис де Куэллар?
Именно так, только фамилия моя произносится де Куэльяр, сказала я, подпустив в мою речь толику испанского акцента.
Простите, я из Бостона и не знаю испанского, ответил тот с легким поклоном. Итак, миссис де Куэллар, что принесло вас в наши края?
Я здесь неоднократно бывала девочкой и хотела еще раз посетить Мобил и Новый Орлеан, с которыми у меня связаныкак это будет по-английскинезабытые воспоминания.
Незабываемые, поправил он меня с улыбкой. Но летом у нас очень жарко
Знаю, но у нас в Сантьяго еще жарче. Видите ли, мистер Мэрдок, мы с мужем долго жили в другом СантьягоСантьяго де Компостела, на северо-западе материковой Испании, у него на родине. Недавно я, увы, овдовела
Мои соболезнования.
Благодарю вас. Это было полгода назад, и я приняла решение вернуться в родной городи объездить места, с которыми у меня связаны добрые воспоминания тут я всхлипнула. Действительно, моя кузина недавно овдовела, но на Кубу пока еще не вернулась, хотя собиралась.
Понятно. Вот только в данный момент всем запрещено покидать Мобил. Это для вашей же безопасностина дорогах сейчас очень неспокойно.
Очень жаль. Если бы я знала, то отложила бы поездку. Но я уже здесь
Пароходы в Сантьяго ходят раз в неделю, так что посмотрите город и можете возвращаться. Но позвольте мне соблюсти формальности. Миссис Куэллар, что вы везете с собой?
Одежду, обувь, предметы дамского туалета. Один маленький дамский пистолетик. Никогда же не знаешь, когда даме придется защищать свою честь
Пистолет мне придется у вас забратьпосле подлого убийства президента Хейса южанами у нас был введен запрет на ношение оружия гражданскими лицами в южных штатах. Получите его по предъявлении квитанции, когда будете покидать Мобил.
Он попросил меня открыть сундуки и сумки, а также кое-что приподнять, но сам не полезеще бы, кто будет ворошить одежду пассажирки первого класса Знал бы он, что у меня там припрятано кое-что посерьезнее, чем эта дамская игрушка, взятая мной для отвода глаз.
И последний вопрос, миссис Куэллар. Не знакома ли вам дама по имени и он посмотрел в другую бумажкуЛорета Джанета Велазкез? Также известная под фамилией Бьюфорд.
Если вы про мою троюродную сестру, то да, знакома. Но про фамилию Биуфортак вы, кажется, сказали? ничего не знаю.
А где она?
Понятия не имею. Оначерная овца нашей семьи, бежала с каким-то американским солдатом и вроде вышла за него замуж. Больше мне ничего не известно.
А как она выглядит? А то у меня лишь эта старая фотография, и он протянул мне напечатанный снимок.
Я посмотрела на свой портрет, судя по всему, вырезанный из моей же недавно изданной книги. Ну что ж, хотя бы им пришлось ее купить, усмехнулась я про себя. Фото было сделано во времена Войны Северной агрессии, и узнать меня на гравюре, сделанной по этой фотографии, было сложно.
Знаете, мистер Мэрдок, я ее помню еще девочкой. А изображение столь плохое, что это может быть кто угодноне только я или моя служанка, но даже вы.
Мэрдок рассмеялся, поставил штамп на разрешение на выход на берег, поклонился мне и ушел, бросив на прощание:
Желаю вам приятно провести время в Мобиле!
19 (7) июля 1878 года. Вашингтон
Уильям Максвелл Эвертс, государственный секретарь Североамериканских Соединенных Штатов
Вице-президент готов уделить вам лишь пятнадцать минут, господин госсекретарь, сообщил мне надутый как индюк дворецкий Хоара.
Но пробормотал я, попытавшись возразить непонятно комуто ли этому слуге, то ли скороспелому вице-президенту.
Ждите, дворецкий небрежным жестом указал мне на кресло.
Да, мой кузен Джордж Хоар никогда еще так себя не вел. Хотя, если разобраться, он всего лишь вице-президент, и практически единственная его прерогативапредседательствовать в Сенате. Но, увы, он подмял под себя президента Уилера, показавшего себя слабаком. А самое главноеименно он сейчас руководит всей политикой Североамериканских Соединенных Штатов. А ведь этим должен заниматься я!
Минут через двадцать тот же дворецкий распахнул передо мной дверь и важно произнес:
Помните, пятнадцать минут, господин госсекретарь. И ни секундой больше.
А, старина Эвертс, фальшиво улыбнулся мне Хоар. Проходите, садитесь. Любопытно, что же привело вас ко мне? Мне доложили, что у вас имеется настолько экстренное известие, что мне пришлось оторваться от важных государственных дел.