О да, кивнул Анри. Через Северное море в Балтийское море. Там, как мне Андрес сказывал, есть старинный торговый городНовгород, что раньше состоял в Ганзейском союзе. Ныне же он под рукой Рея Иоанна де Рюс.
А чем сама держава Иоанна торгует? спросил еще один аристократ из окружения Филиппа.
Меха, краска, пенька, деготь и прочее. Андрей не зря Анри вел беседы, параллельно много рассказывая про Русь, надеясь на то, что этот человек будет болтать и привлекать внимание к Руси. В том числе и в странах Западной Европы.
Краска? удивился Рей.
Ляпис-лазурь и другая. Ей как раз торгует Андрес
Дальше разговор потек уже совсем в другом русле. Филипп заинтересовался возможным сотрудничеством с этой далекой державойРейно Рюс. Усмотрев в ней не только интересного торгового партнера, но и, возможно, военного.
О том, какие реальные возможности у Иоанна, он не знал. Однако не сомневалсяесли там идут такие напряженные войны и Русь в них одерживает победы, то проблем она может нарисовать Сулейману полные штаны. Главноескоординировать с ней свои действия и вынудить османского султана метаться между театрами военных действий.
Но это такмечты. Больше Филиппа увлекла возможность вести торговлю мехом и краской, а возможно и персидскими товарами, опираясь на более спокойный, короткий и надежный торговый маршрут. Что могло принести ему деньги. Много денег. Ведь их, как всегда, в казне не хватает
Что же до пиар-игры против Сулеймана-скупердяя и его подельника Генриха Валуа, то он не стал мелочиться. В конце концов не платить по своим счетампрофессиональная забава монархов. Особенно в такой ситуации. Ведь Генрих не просто так хотел сбагрить султану этих удальцов. Тот бы им точно заплатил сполна, в лучшем случае отрубив голову. И правильно бы сделал. Но здесь и сейчас Анри с своими товарищами оказались Филиппу интересны и полезны своим знанием тех далеких земель и знакомствами. Поэтому он решил оказать им милость, не давая ход, впрочем, поднятому ими вопросу
***
В то время как в Толедо закипали нормальные такие испанские страсти вокруг «внезапно обнаруженного» нового торгового пути, в Туле обстановка стала пованивать серой и отдавать жаром. Во всяком случае в понимании Андрея. Потому что туда явилась латинская делегация во главе с Игнатием де Лойолойглавой молодого ордена иезуитов.
Понятное дело, что шел он туда не напрямик, а заглянув через Смоленск в Москву. Повод был более чем объективный и достойный. Решение Вселенского собора о признании человекадемоном. Они де в этом усомнились и попросили Иоанна Васильевича позволить им поговорить с этим кадром, дабы удостовериться в ложности обвинений. Ибо Божьим промыслом демоны по земле ходить не должны.
Иоанн Васильевич отказывать не стал. Это было не в его интересах. Он знал, что Святой Престол в контрах с восточными патриархиями. И что они не упустят момента им насолить или как-то прижать. Поэтому решил воспользоваться этим обстоятельством для укрепления своего положения.
Иезуиты тихо выдохнул Андрей, потерявший на время дар речи от этой новости.
Понятно, что в середине XVI векаэто еще очень молодой орден, имеющий самое минимальное число последователей. Однако с одним только этим словом у него было связано ТАКОЕ количество опасений, что ужас. И все те дела, что они наворотили за XVIIXIX века он ретроспективно накладывал на вот этих людей, еще в целом ни в чем не виновных. Когда же молодой воевода узнал, что делегацию возглавляет Игнатий де Лойола, то
Воевода принял не очень многочисленную делегацию в своих палатах, что вольготно разместились в тульском кремле.
Вы бы знали, как я уже устал от этих слухов, покачав головой ответил он, когда ему сообщили для чего они прибыли и что Царь разрешил.
Доминиканец перевел.
Игнатий встретился с ним взглядом и невольно улыбнулся. Потому что прочел там только усталость и ничего больше.
Между тем Андрей продолжил:
Предлагаю поступить так. Вы освещаете воду. Умываетесь ей, чтобы показать отсутствия в ней подвоха. Потом ей умываюсь я
Переговоры были короткими и вполне продуктивными.
Игнатий видел, что Андрей не боится этих испытаний. И как ему доносили, проходил их многократно. Поэтому и не стал бы их проводить. Но буква протокола требовала соблюдения формальностей.
Намного больше ему хотелось с этим человеком поговорить. С ним и его женой. Чтобы понятьдействительно ли это возрожденный древний князь с супругой или нет?..
Ты приглядывай за ними, тихо шепнул на ушко отцу Афанасию Андрей. Не нравятся они мне. Особенно вон тотс большой лысиной.
Уж поверьпригляжу.
Что, тоже не по душе?
Мне вперед их прибытия пришла весточка от Патриарха.
И ты мне не сказал?
Он велел молчать. Опасался, что ты по делам куда-то отлучишься, лишь бы с ними не встречаться. И просил любой ценой задержать тебя в Туле.
Это ему зачем?
Не ему, покачал головой Афанасий и глянул глазами вверх.
А-а-а кивнул воевода. Хочет, чтобы быстрее осмотрели меня и провали куда подальше?
Мне то не ведомо. Но мнюда. Не у одного меня на душе тошно от мысли, о том, что по земле нашей ходят эти паписты
Андрей усмехнулся.
Он знал о том, как католики относятся к православным, в противовес протестантам. И все еще не свыкся к тем, как относятся православные к католикам. Для них любой протестантов ближе и роднее на практике. Все-таки столько веков навязчивой пропаганды не прошли даром.
Смешно.
Но смех не менял реальность
[1] Филипп II с 1554 года являлся королем Неаполя и обоих Сицилий, а с 16 января 1556 годакоролем объединенной Испании.
Глава 2
1556 год, 12 мая, Москва
Царица Анастасия сидела за пяльцами и вышивала. Механически. Не сильно задумываясь над работой и не получая от нее никакого удовольствия. Ее мысли были очень далеко от комнаты.
Стук в дверь.
Кто там? спросила служанка, что сидела недалеко от нее.
Данила Романович, ответил женский голос снаружи. Это была такая же служанка, что караулила в соседнем помещении и чужих не пропускала. Ну и иные поручения выполняла.
Зови, произнесла Царица.
И меньше минуты спустя в открытую дверь вошел брат Царицы. А служанка, повинуясь взмахи руки Государыни, удалилась за дверь, прикрыв ее за собой. То есть, оставляя их наедине. Чай, брат, а не сторонний мужчина.
Ты хотела меня видеть? спросил он тихо, присаживаясь поближе.
Что говорят про Андрея?
Про какого Андрей?
Ты все прекрасно понял, с укором ответила Анастасия.
Про него много чего говорят. Тебе хорошее или дурное?
Давай дурное.
Сказывают, будто бы околдовал он супруга твоего.
Вот как? удивилась Царица. И кто сказывает? Кто этот слух пускает?
Я того не ведаю. Но слышать слышал.
Не понимаю я произнесла Анастасия и оборвалась на полуслове, уставившись на вышивку.
Что не понимаешь?
Мужа моего заваливают жалобами на Андрея и доносами. Один дурнее другого. Причем люди верные, что ездят в Тулу, не подтверждают сказанного. Но откуда столько доносов? Ради кого? Он ведь простой воевода. Чего они икру мечут?
Ошибаешься сестрица, криво усмехнулся Данила.
В чем же?
Андрей не просто воевода. О нем почитай во всей Руси уже знают. Все. От хлебороба до Царя. Найти человека, который про него не слышал во всей державе не получится.
И что?
А тебе этого мало? Разве не знаешь, как сильны завистники в своих кознях?
Это не повод боярам и родовитым пытаться его с грязью смешать. Что происходит? Они словно обезумили!
Если честно, я сам не сильно понимаю. Ведь воду мутят далеко не все. Те, что с турками торг ведут или мзду с того имеютясно чего возбудились. Но ведь есть и другие.
А не боятся гнева царского?
Ну они ведь ради Царя стараются. Слухи передают. Дескать, злоумышляет Андрей против него.
А то супруг мой не понимает, ради кого они стараются.
Если много и упорно говорить «хрю», все вокруг могут поверить, что ты поросенок. улыбнулся Данила. Шучу, конечно. Но упорство этих людей понятно. Видимо им из Царьграда шепнули что. Вот и стараются, опасаясь прибылей своих лишится. А они там не малые.
Не малые, кивнула Анастасия. Но ведь не только они. А остальные чего?
Ты помнишь, как Андрей выступал на заседании Думы?
Я не присутствовала. Как я могу помнить?
Брось. Знаю же, что подглядывала.
И?
Не обратила внимание на то, как он обидел Курбского?
За дело.
За дело то, оно, может и так. Но онпростолюдинобидел Рюриковича. Прилюдно. Унизил. Смешал с дерьмом. Указав на безграмотность, дикость и необразованность. Ты понимаешь, что это значит?
Андрей вообще-то правнук Владимира Святого.
И да, и нет.
Как так? Об этом же все знают.
Все да не все. Кто в нем публично это признал? Собор поместный? Или может быть твой супруг? Посему его положение очень странное. И не все верят в слухи. А если их отбросить, то кто перед нами? Простой помещик, который прыгнул выше своей головы. Без рода и племени. Его Царь обласкал и ныне позволяет унижать Рюриковичей прилюдно.
Но ты то веришь?
Душа душой, а кровь кровью. Он простолюдин. И дети его будут безродными. Душу им он ведь не передаст.
Царица оставила вышивку, воткнув несколько нервно иголку в поле ткани. И в упор уставилась на брата. Пауза затягивалась. Наконец, дернув щекой, он спросила:
Как мы?
Ну ты не сравнивай!
Почему же? От кого мы род держим?
От боярина новгородского.
А он сам откуда?
Данила Романович завис, силясь придумать ответ. Анастасия же внимательно на него смотрела уверенным, немигающим взглядом.
Прошла, наверное, минута.
Наконец, Царица произнесла:
К тому же ему уже пожалован титул графа за воинскую доблесть. И отторгнуть сей титул у него нельзя. Посему он его носит, и дети его будут носить, и правнуки.
Граф это
Это граф. Те же Шереметьевы по честности ныне стоят ниже него.
Не в глазах наших людей, покачал головой Данила.
Если это не прекратится, то мы потеряем Андрея. Понимаешь? Мы с мужем боимся, что он плюнет на все и отойдет на чужую службу. И остановить его мы вряд ли сумеем. Если он татар почитай месяц за нос водил по полям да лесам, то сам понимаешь. развела она руками. Да и кто рискнет за ним в погоню бросаться? Разве что Курбский. Но и он не дурень в таких делах. А Андрей нам нужен.
Нам? чуть смешливо переспросил брат.
Нам, с нажимом произнесла Анастасия. Он лучший воевода, который есть у моего мужа. Он ему верен. И он уже сейчас способен малыми силами прикрыть Русь от крупных вторжений татар.
Ты так в этом уверена?
Да. Мой муж видел его воинов. Он
Я не о том, перебил ее брат. А ты уверена, что он верен твоему мужу?
Почему ты спрашиваешь?
Потому что яне уверен в этом. Да, сейчас он верен. Хм. Как волк. Но волк не пес. Волк, сколько его не корми, все равно останется волком. Пока ему это выгодно. А потом?
Что ты этим хочешь сказать?
Я видел его в бою. Эти глаза. Жуткие. Безумные. Он был готов убить любого, кто встанет у него на пути. Я слышал эту песню, которую запели его воины, пойдя в бой. Меня самого она пробрала. Не понимаю, чем и почему. Ты представляешь? Они шли в бой, вдохновленные тем, что идут в последний бой И готовые умереть. Убить кого смогут, и умереть, вцепившись врагу в глотку. Это жутко. Это пугает. По-настоящему пугает.
Он вел их в боя во славу моего супруга.
Возможно, вяло улыбнулся Даниил. На словахда. А что на деле? Ты знаешь, что среди верных Андрею воинов почти повсеместны вот такие перстни? произнес он и достал из кошелька небольшой медный перстенек.
Что это?
Оберег. Воинский оберег. Вот этот знакзнак ПерунаБога войны. Самого главного из тех поганых идолищ, которого Владимир Святой сверг в Днепр. И мой человек слышал очень интересные слова. Хм. Из тьмы веков пусть громом грянет, да ратною сверкнет стезейПерун, бог воинов удалой! Мне передали, что эти слова предназначались к оберегу этому. Будто бы он без них силы не имеет.
Ты думаешь, что Андрей язычник?
Не знаю, пожал плечами Даниил. Возможно двоеверец. Вонзнак Христа с себя не снимает. Но его устам приписывают и такие слов. Сказал брат и продекламировал:
Нас встретит стрел колючий дождь
И вражеская рать!
Смелее в бой! Перуннаш Бог,
Он будет нас беречь,
К победе пусть проложит путь
Наш обнаженный меч!
Не видно неба синевы, повсюду вороньё -
Мы не добыча, Князь, мы волки -
Хищное зверье!
Ты понимаешь? И я видел, как люди, идущие за ним, превращались в это самое хищное зверье. А Басманов Алексей, что был с ним при Любовшане и Гоголе, шепнул мне на ушко, будто бы Андрей желал последовать за ханом после отступления. До самого Крыма. Но усталость людей и нежелание их в этом участвовать вынудило его отступиться. Хотя он очень недовольно произнес что-то на неизвестном Алексею языке. Да и вообще был сильно расстроен и разозлен. Я никогда не встречал человека, который настолько одержим войной. Настолько не робеет перед многократно превосходящими силами неприятеля. Я боюсь его. Серьезно. Он необычной опасен.
Данила, вкрадчиво произнесла Анастасия, все это неважно. Андрей служит моему мужу и ему нет никакого резона его предавать.
Пока.
Что значит пока? В чем кроется твое недоверие?
В том, что ему пока не выгодно предавать. А потом? Вот укрепит он тульский полк. И что будет дальше?
Он будет там служить и крымчаков гонять.
Ты так уверена?
А почему нет?
А почему да?
Ты думаешь, с того света просто так отпускают? Много ты таких беглецов встречал?
Из ада, милая сестрица. Из ада, а не просто с того света. Почему его отпустили черти? Что он им обещал?
Он целует крест, не страшится святой воды и спокойно входит в церковь. На его груди тельный крест, а на щите хризма. Тебе недостаточно этого? Он словно специально стремиться окружить себя божественным.
Не знаю, что и ответить покачал головой Даниил. Но я его боюсь. И опасаюсь, что как только Андрей наберет силу, то ударит по твоему супругу. Это зверь. Умный. Расчетливый. И безжалостный. Он преследует только свои интересы и свои цели. Да, он показывает свою верность. Но верен ли на самом делея не ведаю.
И что ты предлагаешь? Избавиться от него? холодно спросила сестра.
Это было бы хорошим решением. Не сейчас. Позже. Когда он поднимет тульский полк
И что мне сказать мужу? Что ты веришь в эти доносы?
В доносы? Нет. Это вздор. Но Андрею я не доверяю еще больше, чем этой глупой болтовне.
Он передал мне рукопись, в котором описал все, что знал о ядах. И о том, как с ними бороться.
Все ли? Ты вот думаешь, что все. А если он что приберег для себя и рассчитывает на твое беспечность?
В тебе говорит страх. Только страх.
Не буду отрицать. Пока он на нашей стороне. Но я его боюсь. Его страсть к войне неправильна. Он прямо ей одержим
Он одержим укреплением державы. Ты знаешь, сколько денег получил мой муж его стараниями?
Может и так, согласился Даниил. Но я ему не доверяю и боюсь. Просто боюсь. И тебе советую.
Как интересно ты сейчас говоришь. Ой как интересно. вдруг холодно усмехнувшись, произнесла Царица металлическим голосом. А сразу после того боя при Селезневкеты высказывался о нем совсем иначе. Али забыл?
Я был дурак. И под его чарами. Ныне же одумался.
Под чарами, значит кивнула Анастасия.
Что ты так на меня смотришь?
Я думала, что ты верен семье холодно процедила Царица, с презрением смотря на брата.
Ты чего?! удивился Даниил, вставая.
Кто?
Что?
Кто? с куда большим нажимом повторила вопрос она. Не ломайся, милок. Сам понимаешья узнаю.
Я ты все не так поняла.
Да ты что? Серьезно? Что я не так поняла? Или, может быть, ты мне все расскажешь, как есть? Без вранья. Сколько тебе дали и чегоне важно. Взял и взял. Но ты ведь решился предать меня. На самом деле предать. Вон как поешь. И Государя своего предать. Разве нет?
Даниил постоял с минуту. Поиграл с сестрой в «гляделки». И понурив голову сел на место.
Ну?
Подробностей я не ведаю. Но мне действительно заплатили, чтобы я, при случае, выставлял Андрея в не лучшем свете.