Но на современных охотников они были совсем не похожи. Мы-то среди охотников тусовались. Никто из них вот так отстойно одеваться не станет. Только матерый камуфляж или дорогие охотничьи костюмы. А тут два бомжа, одетых в какую-то дерюгу. Да, и луки у них самые простые. Деревянные и с виду очень примитивные. Такие точно в охотничьих магазинах не продают. Я подобные убогие поделки только у реконструкторов и видел. Но на реконструкторов эти ребята были совсем не похожи. Это вам не современные люди, одевшие средневековые одежды. Не похожи по повадкам. Эти охотнички носили свою потрепанную одежку очень естественно. Как повседневную одежду. Такое можно увидеть только на съемках исторического фильма с очень хорошими консультантами и стилистами. Но здесь-то фильм точно не снимают. И эти вон товарищи никакие не актеры. Да и никакой киноактер не сможет вот так уверенно и профессионально свежевать оленя. Я и сам так не смогу. Хотя разделывать дичь мне тоже приходилось. Но тут сразу видно. Профессионал работает.
Немного понаблюдав за охотниками, я решил вступить с ними в контакт. Сигналю пальцами Гризли, чтобы прикрывал. И кашлянув, выхожу из-за дерева. Без оружия. Свое примитивное копье я оставил в кустах. А ножик у меня в кармане куртки лежит, которую я надел на себя перед выходом.
Поднимаю руки перед собой и говорю, что я пришел с миром. По-французски, а затем по-русски. Мужик с парнем как-то затравленно оглянулись по сторонам и потянулись к лукам, лежавшим на земле.
Тише, тише, ребята! говорю, помахивая перед собой пустыми руками. Я не сделаю вам ничего плохого. Я тут немного заблудился. Дорогу не подскажете.
Мы не сделали ничего плохого, господин! Этот олень. Мы его не убивали. Мы его уже нашли таким! внезапно отвечает мне тот, что постарше. И кланяется. Парнишка за его спиной тоже поклонился, слегка тормознув.
Кстати, ответил он мне по-французски с легким акцентом. Что меня чрезвычайно порадовало. Теперь хоть можно с ними поговорить нормально. А то как бы я с этими нервными аборигенами общался, если бы они не знали языка, который известен мне? А так все в порядке. Контакт налажен. Правда, говорили эти кадры как-то странновато. Архаично, что ли. Много эдаких слов Старинных. Такие в современном французском языке редко встретишь. Но тем не менее говорили они понятно. После десятиминутного разговора я глубоко задумался.
Похоже, что Мишка был прав. Мы действительно попали. Но не в другой мир. Земля вокруг была Францией. Однако на этом вся позитивная информация и закончилась. Мы с моим другом каким-то образом оказались во Франции образца 1422 года от Рождества Христова. Пятнадцатый век, мать его за ногу!!! Мы провалились в прошлое. Ну, хорошо, хоть эльфов с орками здесь нет. И драконов. Только люди, которые воюют без перерыва. Мы попали в махровое средневековье. Эту информацию надо было обмозговать. В процессе общения к нам присоединился и Мишка. Местных охотничков мы успокоили, уверив их в том, что нам совершенно плевать на убитого оленя. А нервничали они не зря. Ведь по всем законам сейчас и здесь они являются самыми настоящими преступниками. Браконьерами. А за браконьерство простолюдинов в средневековой Франции казнили через повешенье. Так как здешние леса все принадлежали феодалам. Охотиться там могли только они. Ну, а людей других сословий за незаконную охоту ждала смерть.
А обмозговать нам с Гризли было что. Мы с ним угодили не в самое мирное время многострадальной Франции. Здесь уже более восьмидесяти лет бушевала война между Англией и Францией, которую впоследствии историки назовут Столетней войной. Вообще-то, она длилась не все это время. Были в ней и небольшие перерывы. Так вот. Это была серия военных конфликтов между Английским королевством и его союзникамис одной стороны, и королевством Франция и его союзникамис другой. А поводом для такого долгого противостояния являлись притязания английских королей на французский престол. Кроме этого, англичане стремились оттяпать от Франции солидный кусок земли. И для французов боевые действия шли не очень хорошо. Да что там говорить! Били их англичане больно и часто. Вот относительно недавно, всего семь лет назад отшумела битва при Азенкуре, которую французы опять с треском продули. И к этому моменту англичане уже контролировали Нормандию, Гасконь, Пуату, Гиень и часть Аквитании. И останавливаться на этом не собирались.
Если быть более точным, то мы сейчас находились в графстве Мэн, расположенном на северо-западе королевства Франция и граничащем с герцогством Нормандия. А встреченные нами браконьеры жили неподалеку. В небольшой лесной деревушке. Мы же представились иностранными дворянами. Из далекой и загадочной Руси. Здесь все равно никто ничего не знал об этой стране. Для местных европейцев Русь была чем-то мифическим и очень далеким. И кроме бредовых легенд и мифов о жизни русских людей в той же Франции ничего не было известно. Мы не зря такую Родину выбрали. Так меньше будет шансов спалиться на мелочах. Вот за тех же французов или их ближайших соседей мы вряд ли сойдем. Не знаем мы местных реалий и бытовых мелочей. Нас тут быстро расшифруют. Да и все дворяне у них тут друг друга знают. И могут нас как самозванцев быстро вычислить. Почему мы решили быть дворянами? Так не получится у нас притворяться простолюдинами. Воспитание не то. Не хотим мы с Гризли пресмыкаться. Можем и в морду дать за косой взгляд. А местные крестьяне и горожане так себя не ведут. Вон даже браконьеры, застигнутые на месте преступления с поличным, разговаривали с нами довольно уважительно и подобострастно. С ходу приняли нас с Мишкой за дворян. Кстати, старшего браконьера звали Дилан, а младшего Жером. И они были родственниками.
Точнее говоря, отец и сын. Угадал я. Правда, Жером был не родным сыном Дилана. Просто Дилан женился на его матери и усыновил Жерома. Но об этом мы узнали позднее.
Так вот, Дилан принял нас за дворян. Тут виновата наша одежда. По местным меркам мы были одеты очень круто. Богато одеты. У простолюдинов такой одежды быть не может. И хотя богатые горожане и купцы тоже одеваются неплохо, но вот поведение у них другое. Повадки у них не те. Что-то такое он в нас увидел. Хищное. Может быть, и так, мы же с Мишкой за нашу короткую жизнь так заматерели и морально и физически, что наши мирные сверстники на нашем фоне выглядят, как домашние пудели на фоне волков. Блин, я и сам за собой что-то такое звериное замечал. Могу давить на людей морально. И сам могу легко отличить настоящего бойца от обычного мажора. М-да! Вот и Дилан оказался таким же внимательным психологом. Увидел в нас что-то эдакое. Опасное. И сделал вывод, что так богато одетые люди с ощутимой аурой убийц могут быть только дворянами. А все наши странности он списал на наше иностранное происхождение. И кстати, рисунки на наших майках его только утвердили в мысли, что мы совсем не простолюдины. Он принял их за гербы. А герб на одежде здесь могут носить только дворяне или их слуги. Но на слуг мы были совсем не похожи. Слуги так не одеваются. Разубеждать старшего браконьера мы и не думали. Быть дворянами из далекой Руси нам подходило по всем статьям. Идеальная легенда внедрения для нелегалов вроде нас с Мишкой.
Глава 3О нашем вживании в новый мир
Шел уже восьмой день нашего пребывания в этом новом мире. Мире средневековья. Мы с Мишкой нашли пристанище в той самой деревне, где жили наши новые знакомые. Те самые браконьеры. Отец и сын, которых мы встретили в лесу. Мы теперь поселились в их доме, который стоял немного на отшибе. Не на халяву, как вы могли подумать. Мы заплатили за свое проживание, между прочим. Мишка подарил Дилану блестящий брелок от ключей с логотипом BMW. Для нас это была бесполезная безделушка. А вот для средневековых людей брелок из серебристого металла стал настоящим сокровищем. И надо отдать должное Дилану, он пытался отказаться от нашего подарка. Заявил, что это слишком дорого, но мы настояли. И теперь могли жить в доме этого браконьера хоть несколько лет. Так Дилан нам сказал. Конечно, мы так долго не планировали здесь задерживаться. Но какое-то время мы тут побудем. Нам нужна временная база.
Мы с Гризли решили, что сразу же бросаться в бурную жизнь средневековой Франции не стоит. Не стоит нам пока высовываться в большой мир. Лучше мы будем потихоньку вживаться в местные реалии. А для этого нам была нужна информация о жизни аборигенов. Вот мы осторожно и ненавязчиво общались с крестьянами в этой лесной деревушке, которая особыми размерами не поражала. Всего семь домов. Здесь проживали сорок шесть человек. Взрослых и детей, большая часть из которых были родственниками. Селяне жили тихой и размеренной жизнью средневековых фермеров. На мелких лесных делянках они выращивали рожь и ячмень.
И пасли коз. Ну, и конечно же пользовались дарами леса. Собирали там ягоды, грибы и съедобные коренья. И охотились. Куда же без этого? Понятное дело, что свои охотничьи успехи лесовики не афишировали. Я уже говорил, что за браконьерство тут сурово карают, если поймают. Но судя по всему, этих вот хитрых селян еще ни разу не ловили с поличным.
У них была даже своя небольшая пасека из четырех ульев с пчелами. В общем, по местным меркам жители этой деревушки жили очень даже зажиточно. И что самое главноевсе они были свободными людьми. Вилланами. В этих краях, вообще, было довольно мало крепостных крестьян, которые тут назывались сервы. Пока еще во Франции оставалось довольно много вилланов. Хотя сервов было гораздо больше. Особенно много их жило в центре и на востоке Французского королевства. А вот в графстве Мэн крестьяне в основном были еще лично свободны. Здесь большую часть территории занимал тот самый лес, в котором мы очутились, попав в этот мир. И это было основным препятствием для закрепощения крестьян. Тут человек мог в любой момент бросить все и скрыться в лесах. И хрен ты его там найдешь. Жители здешних мест очень свободолюбивы и упрямы. И поэтому французским феодалам было трудно закабалить крестьян в этом районе. Крестьяне здесь всегда могли уйти от своего феодала, если им что-то вдруг не понравится. И хотя земля принадлежала дворянам, но крестьяне, работавшие на ней, здесь были лично свободны. Они тут скорее были арендаторами, а не зависимыми работниками.
Вот от жителей деревни мы и решили пока узнать побольше об окружающем нас мире. Культура, обычаи, нравы, бытовые мелочи. Что здесь можно, а что нельзя. В общем, для нормального вживания в общество средневековой Франции нам была нужна информация. И большую часть этой самой информации нам поведал Дилан, который оказался очень занимательной личностью. Кстати, общались мы с ним на вполне понятном нам французском языке. Оказывается, этот язык был когда-то диалектом, на котором говорили жители провинции Иль-де-Франс. Именно там располагался город Париж и ядро французского государства. От этой территории и получил название язык, на котором там все говорили. Вообще-то, в средневековой Франции существовало очень много диалектов. Почти в каждом графстве и герцогстве был свой диалект. Однако к пятнадцатому веку язык Иль-де-Франс уже распространился по всей территории Французского королевства. Это был официальный, государственный язык. На нем говорила вся французская знать, священники, купцы, горожане. Крестьяне тоже знали французский язык, но и свои родные диалекты тоже не забывали. Вот в этой лесной деревне селяне хоть и знали французский язык, но предпочитали общаться между собой на анжуйском диалекте, который отличался от французского языка, как украинский язык отличается от русского.
Дилан рассказал нам историю своей жизни, которая была довольно бурной. Родился и вырос Дилан в Англии. Точнее говоря, в Уэльсе. Есть на территории Английского королевства такая провинция, на юго-западном побережье. Дилан был самым настоящим валлийцем. Так называли коренных жителей Уэльса. Валлийцы были очень беспокойным и вольнолюбивым народом. Когда-то давно Уэльс был независимым королевством, которое было покорено англичанами. Но жители Уэльса не забыли об этом и мечтали о независимости. И восставали против власти Англии с завидной регулярностью. Для английских королей Уэльс был постоянной головной болью. И вот 16 сентября 1400 года в Уэльсе вспыхнуло очередное восстание. Его причиной стал длительный территориальный спор между валлийским рыцарем Оуайном Глиндуром и английским бароном де Греем, известным своей дурной репутацией среди валлийцев. Итак, Глиндур поднял восстание и был провозглашен принцем Уэльским небольшой группой его сторонников. И кстати, его претензии на этот титул были не беспочвенными. Это вам не какой-то там самозванец вроде русского Лжедмитрия. Как нам объяснил Дилан, Оуайн Глиндур был потомком правителей древнего валлийского королевства Повис, а по линии материЭлен ферх Томаспотомком королей Дехейбарта. В общем, этот знатный товарищ королевской крови решил вновь возродить независимое королевство в Уэльсе. Сторонники Глиндура очень быстро распространились по всей северо-восточной части Уэльса. Замок барона де Грея подвергся нападению и был почти разрушен. Кроме этого, валлийскими повстанцами были еще захвачены ряд городов и замков. Многие знатные семейства Уэльса присягнули на верность Глиндуру.
Среди них были даже Тюдоры из Англии. По всему Уэльсу началась партизанская война против англичан и их сторонников. Английский король Генрих Четвертый был вынужден отказаться от вторжения в Шотландию, с которой он до этого воевал. И двинул свою армию в Северный Уэльс. Однако валлийцы не стали вступать с англичанами в открытый бой. Вместо этого армия Генриха Четвертого подвергалась нападениям из засад и постоянным набегам мелких отрядов. Что вынудило Генриха к 15 октября 1400 года отступить в Шрусберский замок с сильно поредевшим войском. В 1401 году восстание распространилось уже на всю территорию Уэльса. А валлийские барды на все лады воспевали своего нового короля, утверждая, что его воцарение было предсказано еще Мерлином. Мифическим магом, который некогда воспитал самого короля Артура. Во как! Средневековые люди очень любят всякий там символизм и мистицизм. Вот и Мерлина приплели к этому восстанию против англичан.
Английский король Генрих Четвертый отправил Генри Перси Хотспура графа Нортумберленда, чтобы тот наказал бунтовщиков. С Хотспуром отправился в Уэльс и четырнадцатилетний сын короля, будущий Генрих Пятый. Армия Хотспура вторглась в Уэльс и начала подавлять этот мятеж с особой жестокостью. Они убивали всех без разбора. А пленных бунтовщиков подвергали пыткам, после чего казнили. В середине июня 1401 года войска Оуайна Глиндура разбили англичан в битве при Минидд Хиддген. После чего в Уэльс вторглась еще одна английская армия под командованием короля Генриха Четвертого, которая опять потерпела неудачу. Тут повторилась ситуация 1400 года. Валлийцы имели меньше сил и в большие сражения с англичанами не вступали. Они вели свою любимую партизанскую войну против английской армии. В итоге и эта военная кампания Генриха Четвертого против повстанцев закончилась полным провалом. Сильно потрепанная английская армия была вынуждена убраться восвояси. Но английский король не собирался с этим мириться. Война в Уэльсе продолжалась.
В 1402 году валлийцы разбили англичан в битве при Брин-Гласе. В этой самой битве участвовал и Дилан. Тогда ему было всего шестнадцать лет. Но он, как и многие валлийцы, ненавидел англичан. Кстати, если говорить об английских лучниках, то самыми крутыми стрелками в армии английских королей были всегда валлийцы. Именно они прославились своим мастерством в сражениях англичан с французами во время Столетней войны. Вот и юный Дилан был лучником. Он родился в зажиточной семье свободных землевладельцев. И с детства, как и многие его сверстники, увлекался стрельбой из лука. В Уэльсе это был самый популярный вид спорта. Юноша мечтал о славе великого воина. Однако его отец решил, что Дилан станет священником. В возрасте пятнадцати лет его отдали на воспитание в ближайший монастырь. Монастырская жизнь Дилану не понравилась. И через год он сбежал оттуда, пристроившись к одному из отрядов валлийских повстанцев. Битва при Брин-Гласе была его первой, и он ее хорошо запомнил. Потом было еще много сражений. Больших и мелких. О своем решении Дилан потом ни разу не пожалел. Ему нравилась такая жизнь. Быть монахом он не хотел. Скучно это.
Французы, терпящие от англичан одно поражение за другим, решили воспользоваться ситуацией в Уэльсе и заключили с Оуайном Глиндуром союз против Англии. Они прислали небольшое войско в Уэльс и стали поставлять оружие валлийцам. Дела англичан в Уэльсе шли очень плохо. К 1404 году Глиндур контролировал почти всю его территорию. Он был официально коронован как принц Уэльский и объявил о создании независимого валлийского государства со своим парламентом и церковью.
1405 год ознаменовался в Уэльсе как «Французский год». Там высадились франко-бретонские войска, численностью в три тысячи рыцарей и латников, во главе с Жаном де Рё. После чего война переместилась уже на земли англичан. Валлийцы вместе с франко-бретонцами перешли в наступление на восток через Гламорган и Гвент. Правда, больших успехов они там не добились. Взяли несколько замков на своем пути и разграбили пару небольших городов англичан. А потом франко-валлийская армия отступила назад в Уэльс.