На этом фоне в войсках остро ощущался некомплект офицерского состава среднего и низшего звена, а высокие командные должности давались не с учётом способности и подготовки, а по знатности происхождения и протекции.
Командование полком и чин полковника обычный офицер мог получить только после сорока шести лет. Как результатвысший офицерский корпус сильно постарел. Средний возраст генералов составлял шестьдесят девять лет.
В таких условиях армия оказалась неспособной к быстрой переброске войск. Для того чтобы отправить на Дальний Восток всего несколько дивизий, ей требовалось не менее двух-трёх месяцев, что было равнозначно отправке войск морем.
Николай Второй был вне себя.
Всегда вежливый и корректный, самодержец готов был живьём съесть зажиревшего военного министра. Куропаткин, вечно обласкиваемый и холимый, сначала снисходительно сносил гнев Его Императорского Величества.
Но тот вдруг успокоился и сухо сказал, что если к 1 мая 1900 года на Дальнем Востоке не окажется двухсоттысячной российской военной группировки с полным тыловым обеспечением для действий в условиях военного времени, то заслуженный генерал лишится не только поста военного министра, но и выслуженного пенсиона.
Куропаткин моментально сделал стойку. Если бы император продолжал шуметь и топать ногами, то Алексей Николаевич не стал бы особо переживать.
Ну, пошумел. С кем не бывает? Император молод, либерален, сентиментален и отходчив. Сейчас повысил голос, а через час пришлёт извинения, такое уже не раз случалось. Но когда Николай Второй с повышенного тона перешёл на глухой спокойный голос, с которым произнёс грядущие для Куропаткина перспективы, то старый бездельник пятой точкой почувствовал, что над ним нависла реальная угроза опалы.
Опыт службы под началом генерала Скобелева не прошёл для Куропаткина даром. «Белый генерал» был крут и горяч. В момент гнева он не терпел никаких пререканий и оправданий. И мог, не чинясь, выгнать любого не только из штабной палатки, но и из армии. Тогда-то Алексей Николаевич и научился на лету считывать настроение начальства.
Из неплохого грамотного офицера, прошедшего горнило Крымской кампании, принимавшего участие в нескольких сражениях, видевшего минареты Стамбула в окуляр армейского дальномера, награждённого рядом высоких наград, Куропаткин превратился в сметливого хитроватого царедворца с гибкой спиной и шустрым языком.
Почувствовав по отношению к себе неприязнь со стороны монаршей особы, он моментально сориентировался, изобразил прогиб и бросился «поднимать на уши» своё сонное царство. Надо отдать ему должное, что когда он хотел, то умел быть и требовательным, и настойчивым.
Будучи слабым полководцем, он обладал отменным чутьём и организаторским даром в вопросах снабжения, перемещения, обеспечения. Другими словами, Куропаткин был блестящим тыловиком. Подчинённые военного министра давненько не замечали за ним такой активности, целеустремленности и прыти.
И «поезд тронулся».
Армейские колонны и орудийные расчёты потянулись на железнодорожные вокзалы. Закрутился маховик службы тыла и обеспечения. Сотни обозов с боеприпасами, продовольствием, снаряжением, упряжью и всем огромным хозяйством, которое всегда сопровождает армию, заполонили грузовые железнодорожные станции.
Через два месяца после памятного для Куропаткина разговора от причальной стенки в глубине Уссурийского залива отчалили два судна Добровольческого флота: «Россия» и «Петербург». Не привлекая внимания, без помпы, они приняли на борт два пехотных Сибирских полка, три десятка полевых орудий и, взяв курс на Порт-Артур, растворились на горизонте хмурого океана.
Александра Фёдоровна, любимая супруга царя, вступилась за попавшего в немилость военного министра, и «душка» Куропаткин был не только прощён, но и снова обласкан государем.
Глава 5
Когда Андрей привёз во Владивосток японского резидента, реакция генерал-губернатора Приамурья Гродекова была стремительной: в столицу ушла срочная депеша, в Порт-Артуре и Владивостоке прошли аресты.
Андрей предложил в этих операциях задействовать его казаков, но получил категорический отказ.
Тебе и твоим людям скоро возвращаться в Китай, покачал головой Ивантеев. Аресты не всегда проходят тихо, иногда приходится пострелять. А я хочу, чтобы твои казаки, а особенно ты, лишний раз не светились. Помнишь, для чего создавался твой отряд? Вот-вот. У вас другие задачи. И вот ещё что. Сними особняк побольше, и всех своих переселяй туда. Не хочу, чтобы твои варились с другими казаками. Чем меньше информации уйдёт на сторону, тем лучше. Да и из соображений безопасности перестраховаться лишним не будет.
Я думал, мы пополним запасы и обратно в крепость.
С этим пока не спеши. Приказано тебя во Владивостоке придержать. Говорят, сам Безобразов к нам собирается. Не исключено, что захочет с тобой пообщаться. Так что ждём.
А что касается Китая? Думаю, весной, не раньше. Хунхуз сейчас притих, да и генерал Лю Даньцзы пусть привыкает действовать без твоей подсказки. В любом случае, ждём гостей из столицы и, если я окажусь прав, отпустим твоих казаков по домам.
С того разговора прошло три месяца. Три месяца, как он сидит во Владивостоке практически без дела. Казаки разъехались по станицам, и Андрей остался в огромном особняке только с Санькой Волчком и мечником Вэем .
Два китайских разведчика, присланные Ван Хэда для связи, жили в отдельном помещении наособицу. Андрей пару раз приглашал их на общую трапезу, но они вежливо, но твёрдо отказались и жили своим столом.
Сразу по приезде он побывал в мастерских Леонида , но оказалось, что того отправили в длительную командировку в Порт-Артур.
Чтобы скоротать время, Андрей решил брать уроки фехтования у старого Вэя. Тот, хоть ещё не совсем оправился от ран, гонял Андрея как новобранца. Уже через месяц тренировок Андрей почувствовал в себе качественно другой уровень. Теперь он не планировал атаки, сабля делала всё сама.
Санька, как-то присевший посмотреть на тренировку, был тут же привлечён к учёбе. С тех пор от зари до зари махал деревянной палкой, отбиваясь то от Андрея, то от Вэя. Его руки, ноги и спина покрылись синяками от палок учителей, но приходилось терпеть. Он бы, может, и отказался, да кто бы его спрашивал?
Андрей посмеивался, глядя, как Волчок петухом наскакивает на Вэя. Тот практически не двигался, а лишь переносил вес тела с одной ноги на другую, чуть поворачивал корпус или мягко уклонялся.
Когда Санька, теряя осторожность, бросался на него, молотя палкой со всей силушки, Вэй делал шаг в сторону и больно шлёпал ученика по ещё не битой сегодня филейной части. Не сразу, но скоро у Волчка стало получаться.
Особенно после того, как Вэй показал ему основные принципы ведения боя.
Китайцы на фехтование посматривали с интересом, но участия не принимали. И тогда Андрей стал подозревать, что Хэда прислал их не для связи, а для охраны.
Вэй с Санькой много времени проводили вместе, обучая друг друга языку. Со временем они сдружились, и язва Волчок скоро сам стал терпеть подначки от старого мечника. Он пыхтел, обижался:
Научил на свою голову, но быстро остывал и снова наскакивал на Вэя.
При его напускной задиристости было заметно, что он боготворит старика и готов терпеть от него всё.
Чувства были взаимны. Несмотря на разницу в возрасте, Вэй нашёл в Саньке преданного друга и покрывал его частые отлучки, а отлучек хватало.
Целый день охотник упражнялся то с Андреем, то с Вэем, и казалось, что уже еле держится на ногах от усталости, но, стоило Андрею отлучиться, Волчок исчезал, а утром приходил с физиономией довольного, нагулявшегося кота. Андрей качал головой.
Горбатого могила исправит.
Дни шли за днями. Пролетели ноябрь, декабрь, январь. Казалось, что зима позади, но наступил февраль
Резкий порывистый ветер гнал снежную позёмку по занесённой снегом дороге. Редкие прохожие, опустив голову, старались быстрее проскочить открытые участки, прикрывая лицо от мокрого и колючего снега.
Сегодня, когда Андрей выходил от Ивантеева, термометр показывал минус восемнадцать, но с ветром, задувающим с моря, казалось, что на улице все двадцать пять. Что поделаешьВладивосток.
Полозья экипажа мягко скрипели по снегу, оставляя за замороженным окном снежную канитель. Дорога пошла в гору, и стало слышно, как отфыркиваются от снега тянущие сани лошади. Послышался шум.
Что там случилось? подумал он и, дохнув на стекло окна, протёр в изморози глазок.
Впереди горело двухэтажное здание. Рядом суетились пожарные, им помогал набежавший народ.
Останови! постучал Андрей в потолок фаэтона.
Сани остановились.
Пожар уже набрал силу, с рёвом выбрасывая пламя из окон второго этажа. У горящего здания к молодой девушке жались человек двадцать детей в возрасте пяти-семи лет. Рядом угрюмо стояли взрослые погорельцы.
Приют, вздохнул ямщик.
Видимо, девушка выскочила второпях, поэтому не успела одеться и теперь зябко куталась в наброшенную чьей-то рукой шаль. Андрей подошёл к ней.
Что случилось?
Вот, глотая слова, сквозь слёзы сказала она и кивнула на пожар и детей. Куда я их теперь? Мы же частный приют. Не бедствовали, но жили скромно. А теперь как?
Андрей сбросил шубу и накинул её на плечи девушки.
Главноевсе целы.
Не все, мотнула она головой, отец.
Жив?
Жив, кивнула она, увезли в больницу. Когда случился пожар, он бросился выводить на улицу детей и, наверно, надышался дымом.
Ваш отец работал в приюте?
Он его директор и попечитель. Что же теперь будет
Вот что. Забирайте своих погорельцев, и едем ко мне. Я снимаю просторный особняк, в нём хватит места для всех, кивнул он на детей и взрослых.
Девушка с сожалением вернула шубу.
Спасибо. Мы не можем принимать помощь от незнакомых людей.
Извините, не представился. Поручик Лопатин Андрей Иннокентьевич.
Дарья Илларионовна Полетаева, выпрямившись, ответила она. Благодарю, Андрей Иннокентьевич, но я не могу обременять вас такой обузой.
У вас есть другой вариант?
Она поникла и отрицательно мотнула головой.
Но вскинулась она.
Никаких «но». Я уступлю вам особняк, сам переселюсь в гостиницу, а с хозяевами договорюсь.
Но, пока отец не поправится, мы не сможем платить аренду.
Пусть это вас не беспокоит. Я не стеснён в средствах и возьму эти расходы на себя. К тому же, учитывая обстоятельства, Андрей кивнул на догорающее здание, я намерен пожертвовать на приют необходимую на первое время сумму. Надеюсь, это не идёт вразрез с вашими принципами?
Она с тоской посмотрела на испуганных детей.
Боюсь, что мой выбор невелик.
Вот и хорошо, улыбнулся Андрей, а шубу накиньте, простудитесь. Любезный, обратился он к кучеру, организуй ещё четыре, а лучше пять экипажей. Всех погорельцев я забираю!
Сей момент, барин! засуетился возница и добавил: Большой души человек.
Глава 6
После отъезда казаков по домам осталось много всякого «нужного хлама», без которого в длительных походах не обойтись. Чтобы не бросать имущество без присмотра, Андрей оставил на хозяйстве Волчка, передав ему в подчинение китайцев и быстро идущего на поправку Вэя. А сам, чтобы не смущать своим присутствием Дарью Илларионовну, перебрался в гостиницу.
Погорельцы быстро освоились. Шок и растерянность от пережитого прошли, и теперь по двору особняка стайками носились шустрые, бедовые озорники. На кухне гремела посудой приютская повариха, по коридорам важно шествовали воспитатели, в заботах обо всём летала Дарья Илларионовна. Она оценила его деликатность в вопросе переезда в гостиницу и записала в друзья.
Её кипучая и деятельная натура фонтанировала идеями и вскоре из огромного, угрюмого здания получился уютный, сверкающий огнями и жизненной энергией дом. Жизнь налаживалась.
Летели день за днем. Зима ослабила хватку, солнце натопило сосулек, украсив крыши домов ледяной сверкающей бахромой. Призывая весну, зачирикали воробьи. Приютские дети всё больше времени стали проводить в уличных забавах. Однажды в качестве жертвы своих игр они выбрали старого мечника. Хромой старик с уродливым шрамом на лице ассоциировался у них со страшным пиратом. Они гурьбой бегали за ним, прятались за углами построек, а потом забрасывали снежками и убегали кто куда, чтобы снова начинать свою охоту.
Вэй сначала сердито отгонял их, но это только раззадоривало малолетних сорванцов. Он понялпокоя ему не найти, и решил сменить тактику. Выждав, когда очередной раз они приготовятся к атаке, он бросился им навстречу и с боевым кличем стал забрасывать охапками снега. Малышня завизжала, но не убежала, как всегда, а стала дружно отбиваться от «пирата» снежками, но тут ему на помощь пришёл дядька Волчок, и снежная перестрелка превратилась в баталию. Все дружно хохотали и подняли такой шум, что на улицу выскочили только что приехавшие из больницы Андрей с Дашей.
Наших бьют! крикнул Андрей и, заняв сторону Вэя и Волчка, стал забрасывать сорванцов снежками.
Ах так! задорно крикнула девушка и вступилась за ватагу озорников.
Почувствовав поддержку, малышня пошла в атаку. Вэй сгрёб их в охапку и завалился в кучу собранного во дворе снега.
Куча мала! загалдела ребятня и бросилась в свалку.
Всё! Сдаюсь! поднял руки Вэй, выбираясь из снега. Разбойники, засмеялся он. Пошли все ко мне! позвал он ребятню, будем трубку мира курить!
Ура! заликовали дети и потопали за стариком.
Когда Даша с Андреем заглянули к старому мечнику, то увидели его в окружении притихших озорников, которым он рассказывал сказку о добрых тайпинах и злых маньчжурах.
Решив не мешать, они тихо покинули берлогу старого Вэя и вышли на улицу, где прямо у дверей столкнулись с Леонидом Гобято.
Вот ты где! обрадовался изобретатель, я уже где только не был. И в гостинице, и у Ивантеева, теперь здесь.
Ты когда приехал? стиснул друга Андрей.
Вчера вечером. На ночь беспокоить не стал, а с утра гоняюсь за тобой по всему городу.
Так уж и по всему, я почти целый день здесь. Правда, ездили с Дашей в больницу. Но это пару часовмаксимум. О, извини, я вас не представил: Дарья Илларионовна Полетаева, дочь попечителя этого приюта; поручик Гобято Леонид Николаевич, мой друг, талантливый инженер и изобретатель.
Можно просто Даша, улыбнулась Дарья Илларионовна и протянула Леониду руку. Андрей Иннокентьевич, что же вы держите своего друга на холоде? Зовите в дом, будем пить чай, и, грациозно развернувшись, направилась к хозяйскому особняку.
За столом Леонида было не узнать. Всегда сдержанный и немногословный, он целый вечер сыпал шутками и рассказывал забавные истории. Даша слушала его, тепло улыбалась и подливала чай. Когда она нечаянно коснулась его руки, он покраснел, смутился и чуть не опрокинул чашку.
Крепко вас зацепило батенька, радуясь за друга, подумал Андрей. А что, хорошая получилась бы пара
А ты знаешь, кого я сегодня видел? прервал его размышления Леонид.
Кого?
Марину.
Она что, в городе?
Уже месяц. Вернулась сразу после развода. А ты не знал?
Что же ты сразу не сказал? Андрей отложил салфетку. Извините, Дарья Илларионовна, Леонид, я должен срочно покинуть вас.
Андрей, постой! пытался остановить его Леонид. Дарья Илларионовна, как же так?
Успокойтесь, Леонид Николаевич, если наш Андрей Иннокентьевич что решилего не остановить. Надеюсь, вы никуда не спешите?
Что вы, Дарья Илларионовна, как можно?
Тогда будем пить чай, а вы мне расскажите о Марине, из-за которой мы только что потеряли господина Лопатина.
Через час Андрей стоял у дверей квартиры Марины.
Пронзительно затрещал звонок, оповещая хозяйку о гостях.
Минуту, послышался голос за дверью. Ты?
Все заготовленные слова вылетели из его головы.
Я. Пустишь?
Входи.
Он переступил порог и огляделся: всё было по-прежнему. Та же обстановка, те же портьеры, даже абажур над столом в столовой.
Этотебе, спохватился он, передавая букет цветов.
Розы? Не забыл мои любимые цветы?
Не забыл.
Она хотела ещё что-то сказать, но он решительно шагнул вперёд и закрыл её рот поцелуем.
Она уронила букет, встала на цыпочки и обхватила его шею руками. В этом поцелуе были и страсть, и раскаяние, и ответы на все незаданные, да уже и ненужные вопросы.