Я бы и благородных господ в поле выгнал, тяжёлой коннице есть, чему поучиться. Пусть бы продемонстрировали умение атаковать, держать конный строй, поворачивать на скаку, откатываться назад по сигналу трубы. Не дорогостоящее шоу под названием турнир, служащее более для развлечения, а полноценные учения в составе подразделения. Но это я сделаю потом, позже, когда придворная рыцарская конница из части постоянной боевой готовности будет заменена новыми людьми. Этим я не доверяю, а потому и их хорошая подготовка мне, скорее, во вред.
Оказавшись в карете, мы с Эллиной снова предались любимому делу, то есть, поверхностному разврату. К более серьёзным занятиям мы пока не переходили. Она боялась, а я не желал торопить события, тем более, что девок я к себе всё же вызывал, пусть и не каждую ночь, а только тогда, когда не так сильно уставал.
На этот раз я не ограничивался ласками девичьей груди, рука моя скользнула ей под подол и поползла вверх, гладя худые колени в тонких шёлковых чулках. Она понимала, что я задумал, но была слишком возбуждена, чтобы полноценно сопротивляться, да и чего стоило её сопротивление, если ей не хватало силы оттолкнуть мою руку. Да и желания сопротивляться, похоже, не было никакого.
Айкон, она прервала затяжной поцелуй и сделала страшные глаза, прекрати, мы не должны этого делать.
Почему? я снова её поцеловал. Тебе ведь нравится.
Да, но мы ведь ещё
Я и не собираюсь доводить дело до конца, ты останешься невинной.
Мы снова слились в поцелуе, а моя рука придвинулась дальше. Чулки закончились где-то на середине бедра, где их удерживали какие-то резиночки. Интересно, а трусы здесь женщины носят? Вряд ли, мне, в моём гардеробе, полагались тонкие льняные подштанники, заменяющие трусы, а у женщин? Кроме эстетики есть ведь ещё и практическая польза. Как ей, например, ходить в туалет, если платье такое огромное, да ещё трусы в придачу?
Рука моя прошлась по нежной коже бёдер, вызвав у неё ещё один продолжительный вздох. Девушка уже определённо себя не контролировала. Слабая попытка сжать бёдра закончилась неудачей, они покорно разъехались в стороны, открывая дорогу к сокровенному. Медленно и осторожно, чтобы не испугать её, а поднял руку ещё выше, кончики пальцев уткнулись в девичий лобок, заросший редкими волосами.
Глаза её широко расширились, она уже явно готова была отдаться мне прямо здесь, но я не торопился, пусть сперва немного распробует запретный плод. Губы наши разомкнулись, ей определённо не хватало воздуха, глаза были широко распахнуты, а по лицу пошли розовые пятна. Ноги сами собой раздвинулись ещё шире, открывая мне полную свободу действий. Впрочем, ничего совсем радикального я делать и не собирался, просто немного похулиганить, возбуждая её всё сильнее и сильнее.
Пальцы скользнули внутрь, неглубоко, но этого хватило, чтобы вызвать у неё стон, а тактильные рецепторы сообщили мне, насколько девушка возбуждена, она была горячей и влажной, оставалось совсем немного до того, чтобы
Мучить я её не стал, ей требовалась разрядка, а времени у нас оставалось всё меньше. Двигая пальцем, я заставил её мелко дрожать, потом послышались стоны, которые она попыталась прекратить, укусив себя за руку, а потом всё её тело забилось в судорогах первого в жизни оргазма. На некоторое время она потеряла сознание, а когда открыла глаза, экипаж уже въезжал в ворота замка, скоро нужно будет выходить, следует хоть немного привести себя в порядок. Надеюсь, что кучер не слышал стонов.
Что это было? спросила она, глядя на меня мутными глазами, губы её, помимо воли, расплывались в улыбке.
Это то, от чего предостерегала тебя твоя воспитательница, сообщил я, хитро на неё прищурившись, именно сейчас тебе нельзя было громко кричать.
А я кричала? испуганным голосом спросила она.
Негромко, будем надеяться, что нас не услышали.
И? Теперь я женщина?
Нет, я покачал головой, для этого нужны более серьёзные манипуляции, а то, что сделал я, не более, чем баловство. Кстати, таким образом, женщина, не имея рядом мужчины, может доставить удовольствие себе. Ну, или другой женщине.
Она снова покраснела, наша карета остановилась, и слуга широко распахнул дверь. Вот нахал, постучал бы хоть сначала, мало ли, чем мы тут заняты.
Спешившись, мы в сопровождении охраны подались в мои покои, чтобы пообедать, пока слуга накрывал на стол, мы молчали, заговорили только тогда, когда остались одни.
Тебе понравилось? спросил я, наливая вино в два стеклянных кубка. Только честно.
Да, ответила она, понравилось, очень.
Вот и мне понравилось, сообщил я, отхлебнув вино и бросив в рот кусочек печёной говядины.
Но ты ведь не получил удовлетворения. Или я чего-то не поняла?
Ты всё поняла, но физическое удовлетворениене самое главное. Я видел, как хорошо тебе, как ты мне доверилась, как желала меня, иногда это бывает важнее физического удовольствия. Его я могу получить и с наложницами, который и теперь изредка к себе приглашаю, но они не получают подобных ласк, я беру их всегда грубо и бесцеремонно.
Она задумалась.
Предлагаю нарушить ещё один запрет твоей воспитательницы, сказал я.
Какой?
Искупаемся вместе, без одежды, в моих покоях есть отличный бассейн.
Она ничего не ответила, но по глазам я понял, что возражений не будет.
Глава одиннадцатая
Подходил религиозный праздник. День памяти и благодарения богов, точнее, название его было куда более сложным, состояло из примерно половины страницы текста, а в этом названии его сокращённая суть. Услышав о приближении праздника, я потратил несколько часов в библиотеке, заполняя пробелы в знаниях о местной религии.
Узнать удалось вкратце следующее: местную религию можно было назвать язычеством, но язычеством развитым, с устоявшимся пантеоном богов и чётко определёнными обрядами. Имелось восемь богов, которые покровительствовали всем сторонам человеческой деятельности. Имён у них не было, точнее, в книге говорилось, что имена эти есть, но они запретны, говорить и писать их нельзя, и открыты они только верховным жрецам, коих в государстве насчитывалось всего двенадцать.
Первый бог, которого и чествовали первым, был, собственно богом. Демиургом, сотворившим мир, всё, что в этом мире есть и давший начало первым людям. Первых людей тут, в отличие от христианства, было не два, а гораздо больше. В книге описывалось, что из-под руки бога вышли несколько десятков человек, мужчин и женщин, которым он повелел населить землю. Они послушались и начали плодиться, причём, весьма успешно, а поскольку каждый прожил больше тысячи лет, то и детей наплодить успели множество, дальше путано рассказывалось, как их дети населяли землю, как возводили города, как начали ссориться и воевать между собой, забыв о своём близком родстве.
Говорилось, что со временем все люди, бывшие раньше похожими друг на друга, стали меняться, в зависимости от места проживания. Те, кто жил в жарких странах обзавелись тёмной кожей, а северяне так и остались светлыми (Дарвин бы одобрил этот абзац), а языки их изменялись от долгой жизни порознь, но и сейчас можно в разных языках отыскать одинаковые слова (а это бы похвалили лингвисты).
Вторым шёл бог, покровительствующий земледелию, что научил диких людей-охотников выращивать хлеб, это стало основой благосостояния и позволило людям заселить всю землю, создав свои государства. В книге люди, которые в силу климата были лишены возможности возделывать злаки, были названы несчастными людьми.
Был богпокровитель скотоводов, он впервые показал людям, что можно не убивать животных, а приручать их, делая домашней скотиной. Теперь человек мог обеспечить себя мясом, молоком, кожами и шерстью, что тоже способствовало его процветанию и заслуживало отдельной благодарности.
Богпокровитель рудокопов позволил людям заглядывать в недра земли, вынимая оттуда руду, уголь, серебро и золото, дав основу богатству и толчок развитию ремесла.
Богпокровитель ремесла научил человека изготавливать посуду из глины, ковать орудия из железа, делать ткани и шить одежду. Что облегчило быт древнего человека, сделало его сильнее перед лицом враждебной природы.
Богпокровитель семьи научил людей браку, люди до него жили диким образом и практиковали свальный грех, отчего среди них существовали раздоры из-за женщин, которые кончались драками и убийствами. Стоило богу ввести законный брак, как всё это сразу прекратилось, один человек имел одну жену. Он же покровительствовал благополучным родам и здоровью детей.
Богпокровитель воинов появился по необходимости, ибо люди, размножившись по земле, начали бесконечные войны, которые шли (так в тексте) неправедно, а стоило этому богу вмешаться, как войны моментально стали справедливыми, а победа непременно доставалась правой стороне. Этот же бог благословил появление в обществе благородного сословия, людей, занимавшихся только войной и ничем более, упирая на то, что ремесло войны ничуть не хуже любого другого. Отсюда же книга выводила и священность власти короля, онпервый из воинов, только он способен защитить свой народ и потому народ обязан ему подчиняться и платить подати (да и всему военному сословию тоже).
Последним был бог смерти. О нём расписывалось, что возник он тогда, когда первые люди, перешагнув тысячелетний рубеж, устали от трудностей жизни и хотели покоя. Тогда верховный бог создал ещё одного бога (или позвал кого-то из уже имевшихся), поручив ему умерщвлять людей, не давая им жить бесконечно, а бессмертие оставил только самим богам.
Тут пришлось переключиться на понимание загробного мира, в текстах объяснялось, что человек, чей жизненный путь пройден, отправлялся в загробный мир, где пребывал в покое, получая всё то, что желал при жизни, при этом правда, упоминалось, что загробный райне настоящая альтернатива жизни, это просто беспробудный сон, этакая Матрица, которая у каждого своя. Крестьянин там собирал богатый урожай, ремесленник создавал шедевры, а воин день за днём участвовал в битвах. А тот, кто по мнению Дедушки Мороза то есть, бога смерти, плохо себя вёл (особенно, как ни странно, это касалось безработных, не занимавшихся ничем из вышеперечисленного), отправлялись не в ад, а в вечное забвение. Подробностей я не нашёл, но, видимо, души их просто аннигилировали. Был абзац и про переселение душ, только распространялось оно на детей, умерших во младенчестве, условно, до того, как начали говорить. Считалось, что такие дети были рождены вопреки планам семейного бога, и следовало это рождение отменить, переселив душу в другого ребёнка.
Интересно, что не было бога, покровительствовавшего торговле, видимо, в те времена, когда составлялись религиозные книги, товарно-денежные отношения были не развиты, а торговля в жизни людей никакой особой роли не играла. Также не было бога, покровительствовавшего наукам и грамотности. Да и врачеватели своего покровителя не имели. Впору религиозную реформу начинать.
Обрядовая сторона религии радовала своей простотой. Раз в год был праздник благодарения, на котором жрецы в каждом городе и каждой деревне, при большом скоплении народа приносили жертвы на алтарь богов, жертвы, впрочем, были вполне невинные, несущие, скорее, символический смысл, никого на алтарях не резали. Ещё молитвы возносились в течение года, кроме того, считалось правилом хорошего тона перед началом большого дела, свадьбой, рождением ребёнка, началом войны, зайти в храм, помолиться соответствующему богу и сделать пожертвование жрецам. Церковь выполняла исключительно свою функцию, не обладала политическим влиянием (хотя верховный жрец и мог давать советы королю), не располагала богатствами и земельными владениями, кроме той земли, что была непосредственно под храмами.
Обряд, который предполагалось провести сегодня, отличался простотой, верховные жрецы произнесут проникновенную речь, после чего делегации соответствующих горожан оставят на алтарях свои приношения. Крестьяне оставят снопы пшеницы, скотоводымясо, и молочные продукты. Воины положат меч, молодожёны просто вознесут хвалу или продемонстрируют богу новорожденных и так далее.
Делегацию воинов возглавлю я, как главный из них. Меч для этого приготовлен заранее, там есть одна тонкость: после удачного завершения войны король должен прийти к алтарю, воздать хвалу богу воинов и преломить этот меч, причём, сделать это следовало непременно руками. Для этого кузнецы намеренно портили красивый внешне клинок, перекаливая его посередине, чтобы король, даже будь он стар и немощен, мог сломать его руками.
На этом моё знакомство с религией закончилось, я захлопнул книгу, передал её библиотекарю, после чего с облегчением покинул пыльный склеп. Вообще, надо будет приказать, чтобы библиотеку перенесли куда-нибудь повыше, на верхние этажи, где есть хорошо проветриваемые помещения. Заодно и самому будет недалеко ходить, есть у меня желание поподробнее изучить здешние манускрипты, но пока отложу это интересное занятия по причине нехватки времени.
Когда я вернулся в свои покои, там меня поджидала целая бригада слуг, стоявших наготове с церемониальными одеждами. Я, по простоте своей, думал, что глава делегации воинов должен быть в доспехах и при мече, но всё оказалось не так просто. То есть, доспехи тоже были, комплект лат, тонких, словно фольга (при желании, пальцем проткнуть можно), зато покрытых серебряной амальгамой с нанесёнными на неё золотыми узорами в виде листьев. Настоящее произведение искусства, только совершенно бесполезное, созданное исключительно для парадов.
А надевалось это великолепие поверх уймы всевозможных шмоток из тонкой, почти невесомой ткани. Шелк, лён, шерсть, а сверху уже надели доспехи, который, как я и ожидал, целиком весили всего килограмма три, и почти не стесняли движения, хотя и пользы от них никакой, только видимость.
После мне выдали меч, тот самый, специальный. Привязав на пояс ножны, я обнажил клинок. Работа мастеров впечатляла, глядя на поверхность клинка можно было бриться, он него сразу забегали зайчики. Гарда была сплетена из полос разного металла: сталь, медь, золото, серебро. Рукоять была обтянута какой-то шершавой кожей, наверное, скат. Навершие рукояти было из чего-то, похожего на слоновую кость и имело вид медвежьей головы. Такое чудо жалко будет потом ломать. Впрочем, для этого ещё нужно выиграть войну, до которой ещё следует дожить, что в моей ситуации непросто.
Когда с одеванием было закончено, одежда и доспех были подогнаны на моей фигуре, а старший слуга водрузил мне на голову шлем-корону. Вообще, надо сказать, что корона здесь носит чисто символический смысл, не являясь артефактом сама по себе. Просто корона, несколько экземпляров на все случаи жизни.
Пока я шёл по коридору, за мной сформировалась колонна рыцарей. Уже не охранники, которые на этот раз со мной не пошли, а кто-то посолиднее, хотя и не первые номера тутошнего рейтинга знатности. Герцоги и графы сегодня возглавляют подобные процессии в своих землях, где тоже есть свои филиалы храмов. Благородные господа за моей спиной были разодеты едва ли не роскошнее меня, доспехи и оружие отливали золотом, на шлемах топорщились яркие перья неизвестных птиц, только что короны на голове не было.
Приезд первых лиц феодального истеблишмента был запланирован на следующую неделю, когда предполагалась наша с Эллиной свадьба, которую мой гипотетический тесть Мелькор уже тщательно распланировал по минутам. Видя, что я не сопротивляюсь, он уже закрывал глаза на наши с ней не такие уж невинные забавы, которые со временем становились всё откровеннее.
Процессия продвигалась всё дальше, подходя к большой арке, что выходила во внутренний двор королевского дворца. Шоу планировалось не здесь, снаружи имелась большая площадка, вроде трибуны, перед которой находилась большая площадь, до отказа заполненная народом. На площадке уже стояли статуи богов с алтарями, на которые планировалось положить дары.
Верховный жрец, достаточно, кстати, молодой мужчина с коротко подстриженной бородой и длинными волосами, одетый в фиолетовую мантию и с красивым посохом в руках. Посох этот переливался всеми цветами, сам он был деревянным, но верхняя его половина была усыпана мелкими самоцветами, расположенными таким образом, чтобы, при падении света, отражать от себя радугу. Сразу в голову полезли похабные ассоциации, но я себя одёрнул, здесь другой мир, не стоит оценивать своими мерками. Кстати, за мужеложство здесь есть уголовная ответственность в виде бессрочной тюрьмы, и распространяется она даже на знатных развратников.