Потом спасибо скажешь, когда я тебе шкурку верну. В том, что я ее верну, я не сомневался ни секунды. Я сомневался. Что Мальцев ее долго поносить сможет. Зная привычки моих отцов-командиров, могу предположить, что жизнь у лейтенанта Мальцева была очень короткая. Скорее всего до первых чисел сентября, чтоб потом он с моими знаниями, если вдруг, лишних бабочек не передавил. Тех, которые на будущее влияют. Хотя на это самое вдруг, похоже они тоже не очень рассчитывали. Скорее товарищи генералы и профессора предусмотрели сохранность этих бабочек от меня.
Эх, кукушечка, сколько ж мне жить генерал Самохин напланировал? Месяц? Два? Кабы знал соломкой бы запасся, чтобы подложить на месте предстоящего падения.
Писсуаров не было. Пришлось использовать пресловутый Грааль. Черенок, выросший между ног, у лопоухого литера не поразил мое воображение, но и, должен признать, сильно не расстроил. Впрочем, не похер ли какой-он там этот кортик, которым девчат портят? Где и когда мне его применять? Хотя с другой стороны, побывать в прошлом и не попробовать, как тут выглядит секс Сука, о чем я вообще думаю?
Не командир Рабоче-Крестьянской Красной Армии. А какой-то старорежимный поручик Ржевский. Прости, лейтенант Мальцев. Виноват. Исправлюсь.
Кстати, а не закурить ли мне? Мальцев не курил, но я же не Мальцев.
Я приоткрыл дверь и свистнул дневальному:
Земляк, табачок есть?
Как не быть? улыбнулся он. Нам без курева никак нельзя.
Это точно подумал я, глядя на пальцы его правой руки. Указательный и большой были устоявшегося желто-коричневого цвета. Небось махру курит. Что делать? Дареному коню в жопу не заглядывают.
Подойди. позвал он, доставая из кармана кисет. Мне с тумбочки уходить нельзя.
Я прошлепал босыми пятками к нему.
Бумага-то есть? поинтересовался он.
А сам не видишь? спросил я в ответ.
Он окинул меня быстрым взглядом, видимо проверяя не припрятал ли я где-нибудь пару газет в кальсонах, после чего открыл тумбочку и достал газету «Ленинградская правда», часть которой уже пошла на самокрутки.
Отрывай. предложил он. Я тебе на самокрутку насыплю.
Внезапно я услышал позади себя звук открывающейся двери. Реагировать не стал. Какая опасность может мне угрожать в казарме? Как говорится, летчик, который оглядывается за столом уже не жилец.
А вот дневальный, похоже, думал иначе.
Глава 12. Неизменность солдатского быта, как залог победы над Америкой!
Мужичок изобразил стойку «смирно». Вышла она у него достаточно своеобразной, должен заметить. Я бы так точно не смог, даже если бы очень захотел. Он выпятил грудь вперед, но при этом умудрился сохранить спину сутулой. Чудеса акробатики.
Боец! раздалось сзади.
Я обернулся. Передо мной стоял старшина нашей роты. Огромный и тяжеловесный, как сталинское барокко. Он меня вчера принимал. Наверное, ночевал тут же, в каптерке. Сам ведь тоже из переменного состава. Из-за его необъятной спины выглядывал щупленький ефрейтор с повязкой дежурного по роте.
Старшина был выше меня, даже в образе долговязого Мальцева, и нависал надо мной, как Везувий над Помпеями на картине, где голые солдат с бабой убегают от падающих статуй. Солдат там, правда, не совсем голый. В шлеме.
Руки в карманах держит. Ухмыляется чему-то. Я чуть было не брякнул прямо в лоб, чтоб ручонки-то свои вынул из карманных кегельбанов и по швам опустил, но Мальцев вовремя успел за него заступиться:
Виноват, товарищ старшина! Исправлюсь!
То-то. одобрительно сказал он и ласково похлопал меня по плечу ладонью. Иди одевайся. Сейчас подъем будет.
Ощущения от его ласк, были похожи на удар мешком с цементом. Причем с размаху. Дважды.
А если бы он, к примеру, со зла приложился? Тело Мальцева точно бы вернулось в госпиталь.
Дневальный прокричал, давно позабытое Светловым, но такое еще родное для Мальцева:
Рота! Подъем!
Бойцы переменного состава поднимались с кроватей не спеша и также не спеша натягивали бриджи, вытаскивая их из-под гимнастерок.
Некоторые вытаскивали из-под кроватей вещмешки и доставали из них туалетные принадлежности, состоявшие из одинаковых мыльниц темного пластика с пятиконечной звездой на крышке и опасных бритв. Зубных щеток я не заметил. Ни у кого.
Я поступил также, только у меня вместо вещмешка был ранец. С подсказки Мальцева, мне было известно все его немногочисленное содержимое. Пара новых летних портянок, смена белья, котелок, ложка, школьная тетрадка с, вложенными между листами, двадцатью рублями (две пятерки, три трояка и рубль), в ценах предыдущий владелец не очень ориентировался, поэтому богач я или бедняк мне было неизвестно, завернутая в носовой платок опасная бритва «Труд Вача», пара химических карандашей «Спартак», пара пятидесятиграммовых пачек махорки «Укртютюн». Мальцев не курил, собирался их на сахар сменять у курильщиков. Детский сад. Кроме того, маленький железный перочинный складешок и туалетные принадлежности, состоявшие из обмылка хозяйственного мыла в такой же армейской мыльнице, как у остальных и О чудо! Зубной порошок в такой же, как мыльница, коробке с пятиконечной звездой на крышке. А еще зубная щетка из свиной щетины!
Я вообще-то брезгую пользоваться чужими зубными щетками, но на этот раз зубы были не мои. Им эта зубная щетка чужой не была.
Главным богатством курсанта Мальцева, был, заполненный на треть, пузырек «Шипра», тщательно упакованный в запасные кальсоны.
Бриджи натягивать я не стал. Просто забросил на плечо извечный символ нашей армии всех временвафельное полотенце, взял коробку с зубным порошком, щетку, мыльницу и направился в умывальник. Бритву брать я не стал. Брить на моем временном лице было нечего.
Привести себя в порядок, заправить койки! командовал старшина. Прохаживаясь между рядами кроватей. Построение на улице, через двадцать минут.
Очередь к умывальникам была небольшая и подошла быстро. Моя, казалось бы, обычная, гигиеническая процедура чистки зубов, вызвала аншлаг среди местных стендаперов. Выступлений было много. Судя по реакции зала, первое место досталось автору следующей фразы:
Берегите швои жубы ш молодошти!
Вот она проблема. Не в местных остряках. В моем задании.
Тот факт, что Дед, в случаях со мной, никогда ничего не планировал, зная о моей неистребимой склонности к импровизациям, был мне известен и никогда не оспаривался. Вот и сейчас, чего проще? Конечно с его точки зрения.
Я пойду, разыщу этого Вебера, поговорю с ним и выясню, где находится сверхсекретная документация по проекту «Буга», попеременно ломая пальцы и зажимая яйца в двери. Другого выхода у меня нет. Вряд ли директор научно-исследовательского института начнет изливать душу лопоухому курсанту пехотного училища просто так. В принципе им же там, в нашей Москве, глубоко пофиг, что я ему переломаю в процессе диалога. Главное результат. Тем более, что чуть позже НКВД-шники ему доломают на допросах все остальное. Если все получится, в хэппи-энде, Вебер снабдит меня пакетом, а может целым чемоданом, суперсекретных документов, которые я поеду и закопаю в укромном месте.
Кроме того, я еще должен найти некую Гальперн и вручить билет в ее светлое будущее. Женщине, полагаю, мне ломать ничего не придется, поскольку она, как и я пассажир в чужой башке. Договоримся как-то.
Только одно меня в истории с ней напрягает. Машину она не построила, иначе бы уже свалила, когда подшлифовала то, что хотела.
Вот тут может быть два варианта. Или она, по каким-то причинам, не построила машину или же не подшлифовала то, что собиралась.
Чем является шлифуемое, знать мне не положено. Херово, конечно, но как-нибудь переживу сей прискорбный факт.
Про машину мне вообще не понятно. У них по железкам вроде был Минаев, а не она. Как тогда эта самая Гальперн ее строить собиралась? У нашей «Алисы», насколько я помню, генератор весь подвал в «Башне» занимает. Есть более компактный вариант что ли?
В любом случае надо в первую очередь искать Гальперн. Автономность у Мальцева ограничена. В каком-то очень скором времени он должен героически погибнуть вместе с моим сознанием и моими воспоминаниями. Когда мне не ведомо. И опять две новости. Это первая. И она плохая.
Вторая тоже не очень. Я абсолютно не представляю, как искать эту Гальперн. Нет, адрес у меня вырезан на подкорке или, где там еще память хранится. Только вот в передвижениях товарищ курсант Мальцев ограничен. Не пристало курсанту с пересыльного пункта по городу шастать. Особенно в военное время. Еще меня удручает тот факт, что память курсанта Мальцева содержит воспоминания о чрезвычайно повышенном присутствии патрулей на улицах города, которые, как раз, помимо вражеских диверов, разыскивают праздно шатающихся курсантов и отправляют этих курсантов в штрафные роты.
Сколько я пробуду на ВПП? День? Два? Не больше. Сформируют команду и отправят на фронт. Вот тогда, и так не самая легкая задача, усложнится многократно.
Короче, мне надо было подумать. Подобный мыслительный процесс должен происходить в тихой спокойной обстановке. Лучше в одиночестве.
Осталось найти тихое и спокойное место для размышлений, что не так-то легко при моем нынешнем статусе.
Прополоскав рот и наскоро умывшись, под неизменные смешки своих временных сослуживцев, поскольку умывался, не снимая нательной рубахи, я вытер лицо и вернулся к своей кровати.
Мамука уже был одет и заправлял койку. Образец заправки армейской кровати, как я понял, с тех пор не изменился, толко одеяла стали синими вместо серых.
Я быстро натянул бриджи и гимнастерку. Запах портянок несколько шокировал, как, собственно, и их твердость. Твою мать, что ж там входит в эту гребаную пасту Теймурова? Надо пацану копыта подлечить при случае.
Мамука, обратился я к единственному человеку, которого знал здесь по имениа здесь есть магазин?
Да. ответил он. Из центрального входа направо. Тебе продуктовый?
То есть ты сначала сообщаешь, где магазин, а потом спрашиваешь, какой мне нужен? Забавно.
Продуктовый. сказал я.
Там есть. кивнул Мамука. Большой.
А как в него сходить? спросил я, закончив с портянками и сапогами, и надевая пилотку.
Мамука пожал плечами:
А тебе зачем? Здесь кормят и табак дают.
Достал ты меня, лицо закавказской национальности.
Конфет хочу купить.
Ответ Мамуку вроде устроил.
У старшины спроси. Я не знаю.
Ладно, абрек. я по-дружески хлопнул его ладонью по спине. Спрошу.
Ээээ! обиделся почему-то он. Какой я тебе абрек? Я комсомолец.
Не обижайся. как можно более миролюбиво сказал я. Шутка.
Плохие у тебя шутки. он сел на табурет. Обидные очень. Знаешь кто-такой абрек?
Я удивленно на него посмотрел. А ну-ка, удиви меня. Приняв мое молчание за пресловутый знак согласия, Мамука поднял палец вверх и сообщил:
Абрекэто убийца, который живет в горах, потому что его из дома выгнали. Абраг по-грузински.
Ну не удержался я, что поделать, ответил:
Никак нет, товарищ рядовой! Абрек это не абраг. Абрекэто гордый чеченский борец с самодержавием, поклявшийся избегать всяких жизненных благ и искушений.
Правда? он посмотрел на меня взглядом побитой собаки. Прости, дорогой, ты меня похвалить хотел, я, дурак, обиделся. он взял меня за руку обеими руками и пожал ее. Ты хороший человек, Василий.
После чего он еще что-то добавил по-грузински. Глядя на него, я даже пожалел, что пошутил. Сама святая невинность во всей своей красе. Да еще и совместно с, не менее, святой наивностью и бесхитростностью вдобавок. Интересно, вы все здесь такие? Как вы при этом умудрились немчуру победить?
Я встал, привычно одернул гимнастерку, точнее вдвойне привычно, потому что эта привычка хранилась в обеих моих памятях, если можно так выразиться, и подошел к старшине. Руку к козырьку. Виртуальному. Нет у пилотки никакого козырька:
Товарищ старшина, разрешите обратиться, курсант Мальцев!
Он смерил меня взглядом и, видимо, остался доволен:
Обращайтесь, товарищ курсант.
Разрешите на полчаса убыть за территорию Пересыльного пункта. доложил я и добавил уже другим тоном. Мне в магазин нужно.
Магазины в семь открываются. сообщил он мне и перешел на «ты»После завтрака, подойдешь к политруку роты и доложишь о том, что тебе надо в город. Я эти вопросы не решаю. старшина посмотрел на мою кровать. Койку застелил?
А что без очков не видно?
Никак нет! ответил я.
Иди застилай и на построение живо. скомандовал он.
Я отправился выполнять приказ. Давненько мной сержанты да старшины не командовали, успел отвыкнуть. За двадцать-то с лишним лет можно, от чего хочешь, отвыкнуть.
Теперь заново привыкать что ли?
Койку я заправил быстро и вышел во двор, где несколько бойцов уже кучковались у курилки.
От, современных мне, данная неотъемлемая часть приказарменной УМБ (учебно-материальная базы), отличалась только тем, что, вкопанное в землю, колесо было поменьше диаметром, чем соответствующая деталь «Урала».
Я подошел, провозгласил вневременное:
Здорово, мужики.
Выслушал дежурные «здоровее видали» с неизменными «и вам не хворать», потом поручкался со всеми, соревнуясь в силе рукопожатий, а потом предложил, сидящим на лавках вокруг импровизированной урны, сморщить жопы.
Фраза, за исключением нескольких недовольных взглядов от совсем уж ветхих защитников социалистического отечества, ни у кого особого отторжения не вызвала. Не нова, но живуча. Бойцы подвинулись, и я присел на краешек лавочки.
Здесь я столкнулся с первой проблемой путешествий во времени. Крутить самокрутки не умели мы с Мальцевым оба.
Мужики. обратился я к обществу. Никогда раньше не курил, свернуть цигарку не поможете?
Я протянул в центр курилки непочатую пачку махорки.
Один из красноармейцев постарше, с неизменным вздохом превосходства, за каких-то пару секунд извлек кисет, обрывок газеты и мастерски скрутил нечто близкое по виду к сигарете без фильтра из моего времени, которую протянул мне:
Кури, салабон. разрешил он великодушно. А табак спрячь и кисет сшей себе. С кисетом сподручнее.
Я поблагодарил его и прикурил свою самокрутку от бычка соседа. В нос ударил запах паленой бумаги. Первая затяжка сразу убедила меня в том, что Минздрав, пишущий на пачках сигарет всякую херню о вреде курения, не так уж и не прав.
Нет, я не закашлялся. И глаза не выпали. Но, если бы во время моего выдоха мимо проходила лошадь, ее бы точно убило. Хорошо, что я не лошадь.
Однако, все же какие-то внешние проявления недовольства, моего с Мальцевым, организма, продукцией «Укртютюна» окружающими были все же замечены:
Что, салабон, крепка советская власть? с усмешкой спросил благодетель, свернувший мне цигарку.
Не то слово. честно ответил я. Даже кремлевские звезды увидел.
Все одобрительно засмеялись.
Откуда сам? спросил он меня.
Из-под Кировограда. ответил я затягиваясь.
Хохол? не отставал он.
Русский. коротко ответил я.
Понятно. сказал он. А я хохол.
Это, что имя такое? не выдержал я.
ИмяИван. ответил он. Хохолспециальность.
И заржал. Показав большие желтые зубы.
Мой сосед по лавочке с лычками ефрейтора пояснил:
Николаич, считает, что украинец живет на Украине, а хохол там, где ему выгодно.
Батя в один год с Николашкой родился, даже в один день, вот дед и назвал его Мыколой. зачем-то разъяснил он мне историю своего отчества.
Строиться, золотая рота! скомандовал старшина.
Те, кто еще не докурили, потушили бычки и побросали их в колесо, а потом не спеша двинулись к месту построения.
Мне выпало быть правофланговым. Не самое лучшее место в строю. Как правило на самую дерьмовую работу в армии назначают тех, кто стоит в начале строя.
Так и случилось.
Старшина ткнул пальцем в меня и в двух красноармейцев, стоящих слева.
Ты, ты и ты. На разгрузку машины с продуктами. Старший курсант Мальцев. Напра-Во!
Я повернулся.
Направлениестоловая! Шагом марш!
Я остался на месте и не поворачивая головы спросил:
Товарищ старшина! Я только вчера прибыл и не знаю, где столовая.
Столовая, товарищ курсант, сказал мне старшина демонстративно уставшим голосом, намекая на то, что он давно устал от общения с такими дебилами, как я. располагается там, где на шильде написано «столовая».