Семена Зла
Пролог
До последней капли крови, вздоха, секунды, мгновения, я был уверен, что это конец. Возможно, именно поэтому счастье было первой и крайне сильной эмоцией, которую я испытал после смерти. Я никогда не верил в богов или любую загробную жизнь, в оккультную философию или даже просто бестелесное существование. Понять, что твоя последняя мысль отнюдь не стала окончанием существования было восхитительно. Это не было похоже на свет в конце туннеля, крылатых ангелов или рогатых демонов, перерождение или даже форму сна или галлюцинации. Скорее это было сродни сенсорной депривации на все органы чувств сразу. Сложно сказать, сколько времени я провёл тамединственным моим ориентиром были собственные мысли. Говорят, что длительное отсутствие сигналов со всех органов чувств, способно деструктивно воздействовать на сознание, вызывая галлюцинации, но я определённо был уверен, вещи, последовавшие далее, ими не былислишком мало я успел обдумать. Казалось, я едва-едва успел привести собственные мысли в порядок, как чьё-то незримое присутствие словно пронзило пустоту.
Ты подходишь. не то голос, не то мысль тихим эхом разнеслись по пустоте. Не знаю, что это было, но я услышал.
Разные люди по-разному реагируют на нестандартные ситуации. Я отчётливо помнил собственную смерть, последний вздох и последние слова. Смерть, пустота, и чужие мысли в своём сознанииситуация явно не из разряда стандартных. Меня не интересовали экзистенциальные вопросы бытия, проблемы смысла жизни или иная вселенская мудрость, даже то место, где сейчас конкретно находилось моё сознание. В возможности вечного существования в пустоте я определённо сомневался. К тому же это наверняка будет крайне скучно. Я подхожузначит, зачем-то нужен. И как следствие, время торговаться за мой билет дальше.
Что ты предлагаешь?я приложил мысленное усилие, дабы отправить эту мысль в пустоту. И похоже, мысль была услышана.
Жизнь.предельно лаконичный ответ.
Я мыслю, следовательно, существую. С чего ты взял, что такая форма меня не устраивает?она, конечно, не устраивала, но он-то об этом не знает.
Предположение.кажется, мой собеседник поставил себе целью выдать абсолютный минимум информации.
И что ты хочешь взамен?последний ответ напоминал изощрённую иронию, но я никак не мог почувствовать хотя бы тени эмоций этого существа.
Твоё согласие.
Согласие на что?
На жизнь.
Я чувствую здесь какой-то подвох. Ты хочешь подарить мне новую жизнь, но ничего не хочешь взамен? И при этом тебе нужно моё согласие на это?
Нет. Да.
Пожалуй, мне хотелось бы подробностей. Мама учила меня не принимать дорогие подарки от незнакомцев.
Чем меньше ты знаешь, тем лучше.незримый голос расщедрился аж на целую фразу.
Лучше для кого? Явно не для меня. Знаешь, если я действительно тебе нужен, выдай побольше конкретики, или оставь меня.это, конечно, был блеф. За новую жизнь я был готов на очень, очень многое. Но мне, всё же, казалось, что читать мои мысли этот голос не можетиначе он бы сразу меня раскусил. По всей видимости, он оценивал мою пригодность по каким-то своим критериям.
Хорошо. Я отвечу на твои вопросы. С последствиями будешь разбираться сам.мне показалось, что по пустоте эхом прокатилось что-то вроде метафорического вздоха. Вздоха, от леденящего равнодушия в котором могли бы пойти мурашки, если бы у меня было тело.
Для начала объясни, зачем я нужен тебе живым?
Мне нужно, чтобы ты попал в определённый мир и сделал там то, что я хочу. Самый простой способ перенести тебя тудапозволить тебе родиться там, подменив собой изначальную душу.
Жизнь в обмен на миссию? Что именно я должен буду сделать?
Будет лучше, если ты узнаешь это позже. Оставайся жив. Это будет на пользу в любом случае. Ты подходишь. Это главное.
Можно хотя бы узнать масштабы предстоящего задания?
Чем больше, тем лучше.
Понятно, что ничего понятно. Однако раз задачи масштабные, можно было бы попробовать выбить себе побольше возможностей.
Жизньэто слишком мало. Я обычный человек, так что мне определённо нужно больше возможностей!
Они у тебя уже есть.
Как-то доселе не замечал за собой особых возможностей. Поэтому я не уверен в своих силахэто, конечно, было ложью, но почему бы не попробовать?
У тебя есть опыт и знания более развитого мира. Отсутствие серьёзных моральных границ. И как прошедший через смерть, ты сможешь использовать Искусство Смерти легче, чем любой, кто живёт впервые.
Хотелось бы подробностей про искусство смерти. Что это такое, каковы преимущества и недостатки, как использовать? Как работает моё собственное преимущество в этом?Выбить суперспособностей не вышло. А вот на полезную информацию голос всё-таки расщедрился.
Твой мир мог бы назвать это некромантией, нигромантией, некромагией или магией смерти. Сведущие называют это Искусство Смерти. Тот, кто однажды умер, но не перестал быть, не умрёт также легко во второй раз.
Значит, у смерти есть любимчики, и я один из них? Теперь стоит бить поклоны, приносить жертвы, и всё такое, дабы дамочка с косой продолжала меня любить?
Смерть и правда имеет любимчиков. Но ты точно не один из них. Ты не перестанешь быть, лишь потому, что я так хочу. И запомни: те, кто занимаются настоящим искусством смерти, никогда не служат ей. Мыобъект её ненависти, нарушающие порядок вещей. Бросающие вызов аспекту мироздания. Посягающие на власть над нею. И ты, если согласишься, тоже бросишь ей вызов.
Впервые за весь разговор мне показалось, что в голосе были что-то помимо равнодушия. Это напоминало холодную, застарелую ненависть, которая въелась в само естество. Словно отпечаток в памяти, пометка чего-то столь важного, что можно было бы прочувствовать, даже если ты смотришь на мёртвую, холодную, обезличенную запись голоса.
Как использовать искусство смерти?я уже был почти согласен, но стоило урвать побольше информации перед билетом в новую жизнь.
Я обучу тебя позже, если ты согласишься. Время нашего общения истекает. Пора делать выбор. Ты согласен или нет?
Я согласен.
собрав все свои мысли в комок, словно перед броском я послал максимально чёткую мысль своему нежданному "благодетелю".
Итак, с чего начинается наше обучение? Что я должен сделать?
Дыши.
И я закричал.
Глава 1
Переход от пустоты к ощущению тела младенца был настолько резким и шокирующим, что я на некоторое время потерял сознание. В дальнейшем очнулся я уже на чем то-мягком, в полумраке. Света было немного, и всё вокруг расплывалось, словно в тумане, поэтому судить об обстановке было тяжело. Кажется, я был в чём-то похожем на детскую кроватку со сплошными стенами. Прожить человеческую жизнь со взрослым сознанием начиная с рождения - так и свихнуться недолго, мелькнула мрачная мысль. Но, как оказалось, дальше голос позаботился и об этом. Стоило только захотеть - и я отключался. А дальше тело младенца действовало само по себе. Кричало, гадило, питалось, спало...Спустя пару сотен таких отключений я, кажется, научился регулировать время, на которое задвигал собственное сознание от управления телом. А в дальнейшем - научился смотреть на мир, отдавая контроль над телом ребёнку. Сначала я было забеспокоился о том, что нас здесь в теле двое, но вскоре понял что действия ребёнка - не что иное, как заложенная в подсознание программа, имитирующая детские поведенческие реакции. Голос продумал всё - и обучение языку, понимание которого у меня росло вместе с ростом тела, и идеальную инфильтрацию. В своей способности достоверно имитировать малое дитя, даже будучи в теле ребёнка, я сильно сомневался. Пока тело росло, мне оставалось лишь наблюдать, анализировать, учиться потихоньку говорить, и как губка, впитывать информацию о своём новом мире.
Местом моего рождения и жительства был замок. Не нужно быть специалистом по фортификационным сооружениям, чтобы назвать большой, каменный дом с тремя небольшими башнями на примерно сотню человек замок. Укрепление не выглядело величественным и красивым - грубо сбитая каменная постройка, окружённая небольшим рвом, построенная недалеко от реки. Моим отцом и матерью являлись хозяева этого замка - барон Гред Бертран и баронесса Лиена Бертран и я был их третьим ребёнком. По крайней мере, именно как барона я запомнил для себя его титул для удобства восприятия. Первый старший брат Глод - был наследником баронства, второй, по имени Гнёт - в детстве был отправлен в некий Храм Отца - на обучение. Ничего похожего на часовню в замке не было, однако, как я успел выяснить местная религия заключалась в поклонении некоему непоименованному Отцу, создавшему весь род людской. Казалось бы, типичный замок, типичный средневековый мир Если не приглядываться, можно было бы принять это место за средневековую Европу. Однако стоило взглянуть повыше - и все сомнения испарялись.
Планета, где я находилась не имела ни естественных, ни искусственных спутников. Тёмные безлунные ночи, освещаемые лишь светом далёких звёзд, расположение которых было мне совершенно незнакомо. Смена времён года вообще отсутствовала: кажется, в местном языке даже не было такого понятия. Постоянная температура воздуха колебалась в районе 1520 градусов по Цельсию, хотя точные замеры, по понятным причинам, возможности провести не было. Но если это всё можно было легко объяснить планетарными особенностями, то вот другую географическую особенность моего нового мира было объяснить уже не так просто.
Будучи ещё карапузом, первый выход на стены замка с матерью поверг меня в некоторый шок. Невероятных размеров горная гряда, тянущаяся от горизонта до горизонта через весь континент. Сложно было определить его высоту на глазгорные пики терялись в тумане, а самые высокие облака, похоже, не могли достать и до трети его настоящей высоты. Ближайшие к баронству нижние части гор были покрыты сплошным лесом, а крутые склоны, уходя ввысь, превращались чуть ли не в отвесные скалы. И хотя мои знания о горообразовании были ненамного больше нуля, появлялись большие сомнения, что подобное образование могло появиться естественным путём. Слишком уж монументальными и подавляющими казались горы, чья тень была способна покрыть всё баронство.
Что это?спросил я мать.
Великий хребет.улыбнувшись, тепло посмотрела на меня баронесса.
И что там, на вершине?
Никто не знает. Туман и облака окутывают его пики, никто из людей никогда не поднимался туда. Что там делать, в горах-то? - Рассмеялась моему наивному вопросу женщина.
С наступлением примерно 5 года моей новой жизни произошло сразу две вещи. Прекратилось развитие детской псевдоличности, заложенной голосом мне в подсознание. Нет, я по-прежнему мог усилием воли переключиться на неё и изобразить из себя идеального ребёнка, но чем больше я рос, тем сложнее это выходило: похоже, заложенная программа перестала видоизменяться и подстраиваться под растущий организм, медленно растворяясь в моём сознании. Одновременно с этим родители озаботились моим образованиемвидимо, именно такой возраст в этом мире считался приемлемым для начала обучения, благо что разговаривать нормально я уже научился.
Голос, несомненно, знал многое о мире, куда меня отправил, если учёл даже такие нюансы. Однако раздумья о его планах не оставляли меня. Делай что хочешь, да? Главноемасштабы побольше Сложно было сказать, по каким критериям он оценивал меня как подходящего человека. Знал ли он, кому дал второй шанс? Мог ли он читать мои мысли? Разложил ли личность по кусочкам? Исходя из нашего единственного диалога мне казалось, что нет, однако это могло быть лишь его игрой. В таком деле никогда нельзя быть уверенным навернякаполные возможности моего работодателя были мне неизвестны, хотя уже показанное впечатляло. Одно можно сказать навернякаполучение масштабной возможности влиять на мир полностью совпадало с моими планами на новую жизнь.
Если до начала обучения никто, кроме нянек, родителей и других детей в замке не был мне знаком, то после вступления в более сознательный возраст эта ситуация изменилась. Я был немедленно перезнакомлен со всеми людьми замка, которые имели в нём хоть какую-то власть.
Первым был мэтр Лионельхудой, тщедушный неопределённого возраста, бритый на лысо мужчина с острыми чертами лица. Сложно было с ходу определить его предназначение в замке. Он одновременно был лекарем и учителем детей барона, представителем духовенства и советником в одном лице. Впрочем, я стал его учеником далеко не сразу.
Лорнкрепкий седой мужчина, на вид лет 40 со множеством шрамов на лице был кем-то навроде кастялена в замке и капитана стражи в баронстве. Под его началом находилось порядка трёх десятков людей, составлявших что-то вроде дружины моего отца, часть из которыхчто помоложепроживала в замке, а частьв близлежащих деревнях, с семьями. Именно он учил меня обращаться с копьём, мечом, а также уходу за оружием и доспехами.
Разница в развитии оружия и доспеховпервое что бросалось мне в глаза. Здесь умели изготавливать полные латные доспехипусть их и было всего два комплекта на весь замок, разного рода панцири, и пластинчатые доспехи, бригантины, стёганную броню и множество видов кожаных доспехов из самой разной кожи и шкур. Однако арсенал для победы над ближним своим был гораздо более скромныммечи, топоры, луки, разного рода копья, по всей видимости, предназначенные для охоты на различных зверей, и разнообразные дубинки. Именно ими, копьями и дубинками были вооружёны большинство баронских солдат. Если так подумать, ни одно оружие из арсенала замка не могло серьёзно повредить человеку в полном латном доспехе. Разве что копья, с разгона на лошади Вот только лошади отсутствовали. Это заставляло задуматься.
Диксмолодой рыжий охотник. Он был старшим над всеми охотниками замка, непонятно, правда, за какие заслуги, учитывая возраст. Он учил меня стрельбе из лука, чтению следов, бесшумному перемещению и множеству охотничьих уловок, включая крайне богатый арсенал разнообразных ловушек. Много рассказывал о флоре и фауне окружающих нас земель. Из его рассказов рисовалась весьма и весьма интересная картина.
Местное население, похоже, находилось в стадии перманентной войны с окружающей их фауной. Каждая, даже самая захудалая деревня имела частокол для защиты от крупной живности, и чем дальше в глушь, тем крепче строили стены. Названия местных животных мне ни о чём не говорили, а из похожих на земных хищников опасностей удалось выделить только местных аналогов волков, которые имели с полдюжины подвидов и были заметно крупнеепо крайней мере, по описанию. Большая часть хищников вела ночной образ жизни, редко выходя днём, что позволяло людям заниматься собирательством, земледелием, и даже скотоводствомразводить птиц, напоминающих чуть более мохнатых гусей, и крупных рогатых животных, похожих на смесь оленей с быкамиих также использовали как тягловых. Лошадей или вообще каких-либо верховых животных я так и не увидел.
Дикс брал меня с собой и ещё парой охотников на прогулку по окрестным лесам и деревням, проверяя ловушки и уча охотится на мелкую живность и избегать более крупной.
Время людейэто день. Никогда не выходи на охоту в ночное времянапутствовал меня охотник, уча передвигаться по лесу, не отходя, впрочем, слишком далеко от деревни.
Значит, днём в лесу безопасно?
В лесу всегда опасно. Запомни этораз и навсегда.пронзил меня серьёзным и холодным взглядом охотник.
Тогда какая разница?
Хищники, что встречаются днём, менее опасны. Хорошо изучены, хорошо знакомы. Я научу тебя читать следы, приметы, избегать их. Но ночью никогда не знаешь, что за тварь выйдет на охоту.
Несмотря на типично феодальное устройство общества, охота была одним из главных занятий местного мужского населения. Охота считалась благородным занятием, и все посвятившие ей жизнь приравнивались к аналогу рыцарского сословия, независимо от происхождения.
Расспросив своих учителей о дальнейшем будущем, я смог узнать, что у меня было как минимум четыре варианта дальнейшего устройства:
Остаться в замке на службе у собственного старшего брата, который в будущем станет бароном (ну, или прикончить его раньше, чем он заведёт семью, и стать бароном самому). Об этой мысли, я, правда, благоразумно промолчал.
Отправиться в странствия и попытаться найти хорошее место для службы в более населённых земляхнаше баронство было мелким, и в общем-то находилось в медвежьем углу.
Стать вольным охотником, и вступить в гильдию охотников, посвятив себе истреблению разнообразной живности, мешающей людям жить.
И, наконец, набрать отряд собственных людей и попытаться завоевать или основать баронство самому.
Карьерная система местного феодализма была предельно проста и в то же время весьма слегка сюрреалистичная. Теоретически любой рыцарь мог прийти в любое баронство, официально бросить вызов его армии, и самому стать бароном. Но для этого ему надо было в открытую осадить или взять штурмом замок, предварительно предупредив соперника, что в условиях частых ночных нападений разнообразной местной фауны становилось весьма непростой задачей. Причём подобный вызов можно было бросить только вышестоящему аристократупростой рыцарь мог бросить вызов барону, баронграфу, графгерцогу