А вот местность, окружающая меня, ожидаемо поменялась. Плазмоид, который, как я и ожидал, оказался чемто вроде шаровой молнии, пребывал в непроглядной в трехмерье хмариочевидно, облакепричем, судя по пробегающим разрядомгрозовом.
Вполне обоснованно и соответствует ряду теорий о шаровых молниях, отметил я. Мой плазмоид, ставший точкой привязки к трехмерью, меня игнорировал. Совершил несколько круговых облётов, все более увеличивающихся, и целенаправленно двинулся по прямой. Довольно быстро, судя по тому, как пролетали мимо нас капли дождя. И планета землеподобная, с облегчением подумал я. Насколькопока не ясно, но штормовое море внизу есть. Будем надеятьсяобитаемая. В смысле с жизнью, с разумной, а уж если с человеческойсовсем шикарно, раскатал я отсутствующие губы.
И буквально через пару минут я был обрадованизза завесы дождя появился очевидный берег, с вполне земной, хоть и тропической растительностью. А вот цель движения плазмоида меня всё более напрягала. Он уверенно сближался с антропоморфной фигуркой, перемещающейся по волнующемуся морю на чемто типа гидроскутера. То, что тут есть людиэто прекрасно, но вот намерения плазмоида меня напрягали. Так что для начала попробовал я поиграть с его вероятностями. Но всякие баги и сбои в плазменной структуре лишь замедлили моего «коня». Фигурка успела выбраться на берег, и в этот момент плазмоид с ней соприкоснулся, вызвав вспышку и паразитные электрические разряды. Парень (а вспышка позволила идентифицировать фигурку) отлетел, скорчился, но явно выжил, скребя мокрый песок скрюченными пальцами.
Однако, гадкий плазмоид, явно заходил «на второй заход», так что я стал «играть вероятностями» с максимально доступной мне силой и даже сверх того. Что, признаться, пареньку не сильно помоглошар взорвался, но сетка разрядов попала и в паренька, явно его добив.
А вот мне, очевидно, повезлоточка моей локализации оказалась в разряде, бьющем в тело, и я оказался локализован в нем. Однако, тело умирало, это я очевидно чувствовал. Попытки играть с вероятностямичерез «не могу»результата не дали. Парень, похоже, умер. Четырехмерная часть его отделилась, осталось тело. В котором, пригляделся я, творятся какието невнятные многомерные копошения, но уже затихающие.
Так, парень умер. В чемто, возможно, по моей вине, но не думаю что плазмоид собирался одарить его добром и благом. Да и, в любом случае, пусть некоторая вина присутствует, я хотел его спасти. Не вышло, факт.
Но оставлять потенциально живое тело в моем положениипросто глупость. Да и не оживет он сам, так что будем пробовать чтото сделать. И начал я пробовать «подключиться» к телу, реанимировать его. Выходило с трудом, игра с вероятностями начинала причинять явно ощущаемую, пусть и фантомную, сильную боль.
Однако, тело умирать перестало, странное многомерное копошение возобновилось, а я Моргнул глазами, со стоящей перед ними пеленой, почувствовал боль телом (в довесок к боли «многомерной» был просто дивный букет) и потерял сознание.
Очнулся я в какомто помещении госпитального типа, с несколько поутихшей болью в многомерье, но пульсирующей в телеожоги, как от плазмы, так и электроразрядов, да и пусть кратковременная, но смерть, сказались. А еще, не факт, что я «прирос» как надо, с иронией подумал я, входя в медитацию многомерщика.
И стал со своим новым пристанищем знакомиться. Вопервых, внешность: парень, лет пятнадцатисемнадцати, хорошо сложенный. Явно не пренебрегал физическими тренировками. Явный квартерон с какойто негроидной расойчуть курносый и широкий нос, излишне полные губы и смуглая, явно не только от загара, кожа. При этом, серые, почти бесцветные глаза и золотистый блондин, с кудрявыми (хоть и неровно обрезанными и подпаленными) волосами. Особенно сюрреалистично смотрелась на смуглой коже пробивающаяся щетина золотистого цвета.
Ну, внешне мне, в целом, нравится, спасибо, парень, удачного тебе пути, искренне пожелал я предыдущему теловладельцу удачи. Вообще, жалко парня, конечно, мысленно вздохнул я, но решил забить. Помочьстарался, вышло как вышло, а поедом себя есть не в моих правилах.
И начал я пытаться разобраться с внутренностями различного толка. Как в смысле здоровья, так и разума тела. Да и невнятные многомерные копошения меня, признаться, заинтересовали. С телом выходило сноснонезначительные повреждения периферийной нервной системы, ожоги, надрывы мышцболезненно, но вполне излечимо, патологий, как врожденных, так и прочего толканет. А все имеющиеся повреждения прекрасно заживут, благо, я с «игрой вероятностями» тела знаком неплохо и в этом поспособствую.
А вот многомерщина странная она какаято, не мог не отметить я. Явно «урезанная», то ли пять, то ли вообще четыре измерения. Явно и очевидно локализованная относительно тела, имеющая прямое(!) подключение к мозгу, да еще, вдобавок, формирующая в нем некую аномалиюподключение, имеющую отражение в трехмерном теле. Странная хрень, решил я и стал приглядываться к многомерным проявлениям.
Огромная фигня, по результатам осмотра заключил я. Фрактальная структура из сотен тысяч, если не миллионов тессерактов, что наводило на нехорошие, как минимум, подозрительные мысли. Дело в том, что проявленные в четырех (плюс время) мерности живые объекты, были если не прямым, то близким аналогом к объектам трехмерным. Безусловно, с учётом топологии, пренебрежения к размерам объекта, но в среднем, согласно исследованиям, так.
Соответственно, форма тессеракта, четырехмерного аналога трёхмерного куба, была для живого объекта не свойствененна, странна и нетипична. Некий четырехмерный кристаллбезусловно, да. Возможно, этакий имплант, задумался я о возможных знаниях четырехмерья цивилизации моего пребывания и забилкрайне вряд ли. Очень архаичный гидроскутер, простейшая одежда, без следов многомерных технологий. Да в месте, в котором я пребывалнет толковой (точнее никакой) техники, а бинты из явно естественноорганического материала. В общем, вряд ли это цивилизация операторов многомерья, переплюнувшая Землю в смысле оперирования.
А остающийся вариант «геометрическиправильного» живого объекта наводил на нехорошие мысли. Вирус или его аналог. Хотя, успокоил себя я, абсолютно не факт. Да и аналогия трехмерья и четырехмерьятакая себе, мы только начали его познавать, так что выводы я делал даже не на основании теорийлишь статистических наблюдений. Но подозрительно, и мышление, с учетом возможного паразита надо отслеживать, заключил я. А далеепосмотрим, что и как он будет делать. Пока, кроме формирования в мозге новообразования (не мешающего и не патогенного), этот квадратный фрактал гадостей никаких не творил.
И, наконец, приступил я к знакомству с «собой», в смысле разума и памяти. Благо, тутто я был как рыба в воде, фактически всю сознательную жизнь многомерщика улучшая и оптимизируя биологический и не только когнитивнопамятийный аппарат.
А через субъективный час выходила весьма забавная картина. Итак, зовут уже меня Вирему, на минуточку, Иванов! Окторон от русского (удивительный факт!) и квартеронкитаитянки с британцами. Вообще, место моего пребывания было весьма известным и любопытным. Остров в Тихом океане имел интересный залив с названием Баунти, сам остров назывался Питкэрн и имел широко известную и забавную историю.
Сейчас, на 1984 год, население острова составляет сто четыре человека, все потомки «тех самых» бунтующих матросов и таитянок. Ну и мы с братом, старшим, Энтонирусская струя, от матроса с потопленного конвойного судна. Дмитрий Иванов, выплывший к берегам Пиктэрна в 1944 году посчитал, что построение коммунизма в отдельно взятой стране может вестись и без его деятельного участия. Да и отвоевалсячуть не потонул, разумно рассудил предок, да и натурализовался на острове. Не без проблем, особенно учитывая, что тут «заморские владения Великобритании», но тем не менее справился, женился, завел меня с братом и умер с матушкой, ликвидируя последствия шторма с цунами пять лет назад.
Сам остров с населением в сотню человек был местом страннымсвязь только по радио, причем, радиолюбители фактически всё население, так или иначе. Общественные работы по поддержанию в норме дорог и инфраструктуры А́дамстауна, единственного поселения острова и столицы.
При этом, прекрасный климат и рыбалка, правда, доходы шли только от продаж сувениров на проплывающие мимо (потому как очень сложный рельеф дна) корабли, и очень редких, не более десятка в год, туристов. Я бы назвал Питкэрн медвежьим уголком, но медведей тут не водилось так же. Жопа Мира, как она есть, правда, благоухающая, с бананами, ананасами и прочими экзотическими (хотя и условно) прелестями.
А сам Вир был увлеченным механикомлюбителем, точнее, вполне профессионалом. С момента гибели родителей подрабатывал починкой и улучшением техники, тогда как брат подвизался в рыбной ловле. Собственно, гидроскутерот и до дело рук самого Вира: фанера, эпоксидная смола и водомётновинтовой двигатель. Парень его сотворил и решил совершить турне вокруг малого архипелага, правда, в неудачное время, с известными последствиями, мда.
Но именно мне, можно сказать повезло, приятное место, с людьми, даже с парочкой симпатичных сверстниц и парочкой девчонок помладше в «своей компании». Можно спокойно жить, развивая многомерные проявления. Правда, несколько опечалился я, часть нужно начинать с нуля, что компенсируется сниженным возрастом тела. Да и времени будет побольше. Хотя доступ к информации поменьше В общем, чёрт знает, но судя по первому взгляду, мне чертовски повезлокритических потерь нет, а те что есть, можно отнести и к приобретениям.
Правда, в памяти меня всплыли отрывистые и довольно любопытные сведенияякобы, в мире последние пару лет, стали время от времени появляться сверхи. Обитатели острова, в большинстве своем, относились к слухам скептически, почитая их за басни. Что, в целом, было довольно логично, особенно учитывая то, что поведение «сверхов» было откровенно дебильным. По крайней мере, согласно описанному.
Однако, в разрезе наличия у меня квадратной фигни, вполне возможно, что и не байка, призадумался я. Да и последние минуты жизни Вира, отображенные в памяти, выдавали изображениестранное и непонятное трехмерщику, но вполне интерпретируемое многомерщиком. Этакая поганость, тессерактнофрактальная, как и подключенная ко мне, только многократно большая, да еще и не одна.
В общем, надо бы тут разобраться, потому как возможно, квадратная фигнясимбионт, подобно духовному у нас. Просто, например, технический. И криво работающий, мдя, отметил я явную заслонку, отсекающую проявления выше пятой мерности. Как от квадрата, так и к нему и, безусловно, телу. Да и мне жизнь осложнит, отметил я. Не сейчас, а по мере развития, хотя, очевидно, будем разбираться.
Вполне возможно, например, трехмерному телу выше пяти измерений соваться не стоит, например. Или заслонка есть лишь «временный ограничитель», до достижения неких параметров «мастерства», «зрелости» и прочего. Хотя кривой этот квадрат, не мог не отметить я. Да и нахрена новый орган в мозгу, реально, как будто микросхему гвоздями прибивает.
В общем, надо разбираться, окончательно решил я. Что делатьпонятно, да даже кто виноватя теперь точно знаю.
Это Рабинович во всём виноват: спёр тело и отправил в бессрочный отпуск на райский остров, чёрно пошутил я, да и забил.
Потому как изменить ничего не могу, а тело надо приводить в порядок, да и за тессерактным новообразованием приглядывать. И память освоить получше, заключил я, приступая к исполнению задуманного.
Примечание к части
Не вынесла кибердуша киберрасвета позора мелочных обид. Ну, как минимум, потому что их особо и не былоߧмbr /> А так, с делами примерно разобрался, соответственно в «общих отзывах» развернуто накалякаю, что и как. А пока пишу, кибернетически, героически и трудолюбиво.
кибернетический, героический и трудолюбивый старина Киберъ Рассвет
2. Вся жизнь перед глазами
Следующие пару часов я сосредоточился на регенерационных процессах организма. Правя вероятности поведения клеток и обменных процессов. Единоразовомелочи, но в совокупе поставит меня на ноги за день и избавит от всех последствий встречи тела с плазмоидом за неделю.
А вот с работой в смысле фенотипа и генотипа было если не совсем кисло, то близко к тому. В теории, сенсорные инструменты многомерщика позволяли работать с объектами любых размеров, различая нюансы, недоступные трехмерной технике. А вот на практике с этим был затыквремени на всё не хватало, так что в работе по улучшению и оптимизации себя я полагался на данные технического обследования. Чего в теперешних условиях мне не светитдевяноста процентов необходимых мне приборов просто не существует, десяток процентов пребывает в закрытых лабораториях. Питкэрн же может похвастаться простейшим микроскопом и рентгеном на жестком излучении. Чего для нормальной, полноценной работы не хватит, мысленно вздохнул я, добавив ещё одну задачу в длинный список «надо заняться».
Вообще, знаниято есть, так что положение у меня в этом смысле не худшее, рассуждал я. Многомерная частьживая как и я. Пусть и не слишком «понимающая» в мелочах, но в общемдоброжелательная и податливая. Так что справлюсь, пусть и со временем.
И только я собрался приступить к детальному разбору тессерактового образования в себе, как лёгкая дверь распахнулась, и в комнату зашел парень лет двадцати. Высокий, с типично «славянской» внешностью, вплоть до носа картошкой. Мой братец Тони пошел в отца, так что о его смешанном происхождении говорили только черные глаза, в отличие от меня.
Как ты, Вир? сходу спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. А я говорил тебе, не доведут тебя эти дурацкие поделки до добра! Сидел бы дома
Привет, Тони, ответил я. Чувствую я себя неплохо. Вот только молнией меня ударило на островепри чем тут мои поделки? Да и в дом молния может ударить точно так же, как и в берег. Просто не повезло.
Дело в том, что Вир, во всем, кроме техники, был довольно нелюдим и необщителен. Собственно, диалог со старшим братом, в большинстве своём выглядел так: Тони изрекал чтото, на что Вир, молча слушая, угукал. Невзирая на то, что зачастую была масса аргументов для беседы. Ну и, в рамках новых реалий, у меня желания быть послушно кивающим болванчиком не было.
Тони удивленно поднял брови, внимательно посмотрел на меня, несколько раз открыл рот, но передумывал и так и не высказался, а лишь задумался. И, через пару минут, состроив торжественную мину лица, огласил:
Ладно, возможно, и так. Но мы тут поговорили с уважаемыми людьми, и решили, что это воля духов, важно поднял он палец. Ты хотел учиться в техническом колледже, продолжил брат, и община поможет тебе в этом.
Прекрасно, но несвоевременно, улыбнулся я. Если бы вы помогли мне, когда я собирал на учебуя бы был счастлив. Но сейчасне вижу смысла. Мне читают лекции по радио, один русский. Возможно, даже лучший специалист, нежели в новозеландском колледже.
Дело было вот в чем. Образование на Питкэрне было обязательным и, кстати, довольно неплохим для школы, как и общественная библиотека. Однако, серьезные профессии приобретали «на большой земле» и с этим были проблемы. Молодежь не желала возвращаться на родину, что привело к падению численности населения в два раза с сороковых. Как по мнене слишком разумно, место было райское, свободного времени навалом. Были некоторые особенности, связанные с ранней половой жизнью, но это вполне оправдано исторически и социально. Да даже географически. При этом, нет наркотиков, не слишком много алкоголя в целом, уезжать отсюда было, как по мне, не слишком разумно. Впрочем, моё мнение было моим, ну а местные набольшие с большой неохотой отпускали ребят учиться.
А духи отдельная особенность Питкэрна. Тут была церковь, содержавшаяся за счет общины. Какието протестанты, то ли седьмой ночи, то ли дняни я, ни Вир не разбирались в сортах сектантов. Однако, на службы ходило человека два. Изредка играли свадьбывот, собственно и вся религиозная жизнь. Местный служитель культа, мистер Флинт, содержал огород, некоторую живность, а церквушка была «общественным достоянием», содержащимся, как дороги, библиотека, госпиталь и ратуша усилиями всех островитян.
При этом, «бытовой» религией, хотя и назвать религией упоминания духов и набор суеверий было нельзя, были обрывки верований в духов Маори. Причем статистически это работало, как ни парадоксально звучит. Не магия, но некий «флёр удачи» выполнение некоторых ритуалов достоверно приносило, что, если разобратьсямогло быть основано на многомерных проявлениях. Ритуал, как ни забавно звучит.