Я даже призадумался: а надо ли нам это звание вообще? Но выходило, что надо. Вариант привлечения головастых людей на Питкэрн оставался, это было полезно во всех смыслах. Но, без официального звания подобное выходило практически невозможным. Да и, признаться, в рамках культурного кода не только окрестностей, а Миразвание магистра философического делало меня весомым в социальном смысле, да даже у нас на острове, как ни смешно. Пока же яталантливый и полезный шкет, а магистр философии технических наукэто статус, который очень мне не помешает. А Лил просто хотела статус, как в социальном плане, так и из простой «хотелки», так что тоже было надо.
Соответственно, направились мы от Юнитека в бюро патентов. Часть эпиляторов я вполне обоснованно рассчитывал продать, но перед этим было бы неплохо получить патент. И тут меня так же ждал неприятный и никак не ожидаемый облом, причём даже до встречи с чиновником бюро. А именно: лицензирование, патентованиеприбора, принципа, процессов Куча бюрократии, причём, как оценил ямогущей принести денег больше, чем продажа, но
Как минимумнужен хороший и высокооплачиваемый агент по патентному праву, пришел я к неутешительному выводу. Да и куча необходимых патентовопять же, деньги, которых у нас нет. Даже если залезть в деньги от доставки сувенировне хватит, прикидывал я.
Подумал, подхватил нахмуренную Лил под руку, да и повел её в отель Интерконтиненталь. В этом здании, помимо всего прочего, было заведение, которое, с учетом моих способностей, способно решить проблему нашей несостоятельности.
Нет, я не собирался на постоянной основе потрошить казино, да даже казино отеля собирался нагреть однократно и в разумных рамках. Но механика подобных заведений известна, выиграю япроиграет ктото, а казино останется в выигрыше. Люди, спускавшие деньги в подобных заведениях, меня не волновали, как и типы, на них наживающиеся, так что как возможность поправить наше положение быстро и единоразовоэто вполне подходящий вариант.
Арендовав на сутки пятизвёздочный номер (в его оплату входили несколько «гостевых» фишек казино, что было очень удобно), мы с Лил туда заселились и приступили к разговору. Девочка, как расово верная питкэрнка, не влезала в разговоры и не отвлекала меня «на людях». Что, впрочем, ничуть не мешало ей интересоваться, что происходит, ну и вытрясти из меня в приватной обстановке как минимум ответы на интересующие её вопросы.
Вир, рассказывай, озвучила она, на что я поднял бровьв личных беседах, не касающихся техники, у нас сложилась традиция «не додумывать». Уф,вздохнула Лил, хорошо. Денег нам не хватает на экзамены, озвучила она, на что я кивнул. Мы пошли в патентное бюро, патентовать эпилятор, но ты почемуто не стал это делать. А снял номер в дорогущем мотеле, почти на все наши деньги. Почему ты не запатентовал и почему в мотель? озвучила она вопрос.
Не запатентовалпотому что, как выяснилось по буклетам, патентовать надо не только прибор. Ещё и ряд принципов работы и прочие моменты. Описывались примеры, когда разработчик прибора впоследствии был вынужден платить неким дельцам, просто запатентовавшим принцип из его прибора, озвучил я. Кроме того, нет такого «мирового патента», на что девчонка удивленно подняла брови. Да, сам удивился. Минимумчетыре региона патентного права, регистрация нужна в каждом. Иначе, там просто сделают патент по образцу, а это суды и прочее, может, даже платить придется, Лил нахмуренно кивнула. То есть, на патент тоже не хватает денег.
Понятно, а продавать без патентапочти наверняка подарить патент какомунибудь негодяю, протянула она. А мотель? Просто отдохнуть?
Ну да, подмигнул я девчонке, демонстрируя что «всё не просто». Шикарные апартаменты, кровать, даже водяной матрас. Когда мы ещё попробуем? выдал я.
И, кстати, до вечера и опробовали прелести люксового номера. И да, дома сделаю нам водяной матрас в мастерскую, хитро планировал я после натурных испытаний. Лил поняла, что я «не хочу всё говорить», а я не то, чтобы параноил, но не исключал вариант прослушки в номерах. И говорить девчонке:«Тут казино, мы выиграем много денег», находил несколько неосмотрительным.
Наконец, вполне удовлетворившись друг другом, уже в сумерках, мы спустились в казино отеля. Нас чуть не задержали, охранник начал бормотать заклинание, типа «дресскод», но был заткнут напарником, кивнувшим на карточки посетителей.
Вот ведь снобы, мысленно фыркнул я. Да, джинса и футболки, на Лили джинсовый сарафан, но вполне прилично, не рвано и не потерто.
Ну и прихватил для нас с Лил по бокалу «гостевого» шампанского (довольно среднего, но девочке понравилось), направляясь за столик игры в крэпс, ставок на броски костей. В течение получаса, иногда проигрывая, я поднял наш капитал от гостевой сотни, до пятидесяти тысяч новозеландских долларов. Боксмен и дилеры ожидаемо сменились, а сзади, не ожидаемо началось некое многомерное копошение. Взгляд через многомерье выявил некоего типа средних лет, неотрывно пырящегося на мою персону.
И, судя по многомерному копошениюпытающегося понять, не сверх ли я. Что было бы возможно, если бы я использовал квадратного. Но паразит, как и мозговой нарост, пребывали в покое и праздности, так что я не особо волновался. Сам факт наличия можно установить, но не теми методами сенсорики, которые использовал казиношный спец, в чем мне, похоже, повезло.
Через минуту он перевел взгляд на некоего пожилого дядьку с шикарными усами и пожал плечами. Дядька нахмурился и двинулся к столу крэпса.
Уважаемый посетитель, наше казино поздравляет вас с удачей и предлагает попробовать другие виды игры, елейно расплылся в улыбке дядька, обращаясь к моей персоне, Мы даже покроем вашу ставку, в случае первого проигрыша, разводил меня он.
Мы, признаться, просто развлекаемся, слегка улыбнулся я, погладив ладошку Лил, лежащую на плече. Так что, почему бы и нет. Правда время позднее
А сколько вам помотал пальцами дядька.
Граждане Питкэрна, полноправные и совершеннолетние, широко оскалился я.
Ну реально взбесил. Да, молодо выглядим. Но дать номер и пустить в казино это не помешало. А вот как только пошел выигрышпоявились намёки «сколько вам лет?».
«Жадины неприличные», осудил я местных и решил растрясти их на полную. Получил у дилера пять фишек по десять тысяч и направился к рулетке.
Небрежно бросил все пять на номер и слегка отошел от стола, цапнув пару бокалов шампанского и даже не смотря глазами на рулетку, играя в гляделки с Лил. Дядька, пригласивший нас к «другому столику»стоял неподалёку, сверхнаблюдатель же сверлил мне висок взглядом столь интенсивно, что хотелось почесаться.
Впрочем, выиграть моей ставке это не помешало, так что под завистливые (и не только) выкрики игроков, я затребовал обналичить выигрыш. Наблюдатель помотал головой и скрылся, хмурый дядька изобразил на роже подобие улыбки и обратился ко мне:
Вам сегодня потрясающе везет! выдал он. Не желаете ли продолжить собирать плоды удачи?
Мы желаем поспать, улыбнулся я Лил. Как я вам и говорил. Кстати, благодарю, уважаемыйне могу сказать что рассматриваю подобные места как источник дохода, обвел я рукой зал, но деньги и вправду не лишние. А без вашего предложения, их бы было гораздо меньше, покивал я под всё кислеющую физиономию дядьки.
Забрав выигрыш, правда, в виде чека на предъявителя, мы с Лил вернулись в номер. Девчонка сияла глазами и раскраснелась. Впрочем, и шампанское тут сыграло свою роль.
Вир, два миллиона? неверяще уставилась она на меня.
Миллион семьсот пятьдесят, поправил я.
А как, это начала она.
Просто повезло, улыбнулся я, сливаясь с девчонкой в поцелуе.
Что влекло за собой как приятное продолжение, так и прервало возможнонеприятный в текущем месте разговор. Честно говоря, думал я, засыпая, на столь крупную сумму «обносить» казино я не собирался. Мне бы и полтинника хватило, если по совести. Но очень уж этот дядька меня вывел из себя. И повторять этот казиношный заход я точно не буду: уже появились сверхибезопасники, а мозговое новообразование скрыть довольно сложно. Впрочем, и не собирался, напомнил себе я. А так, вроде бы, грабить нас тут не будут. Интерконтинентальзаведение, насколько я знаю, международное и серьёзное, так что бандитов в номер можно не ждатьрешил я, задрёмывая.
Но всё же несколько опасался, поэтому решил спать «вполглаза».
Опасался я не зря, но не бандитов, а их коллег с государственной лицензией. Ранним утром нас поднял стук в дверь и два полицая, с наглыми выражениями рыл на мордах, потребовали документы, удостоверяющие нашу «совершеннолетность». Были тыкнуты удостоверениями жителей острова, стали делать вид, что вчитываются, ну а я набрал на гостиничном телефоне домашний номер чиновника из министерства иностранных дел. Благо, сей дядька оставил свои номера на случай «недоразумений».
Мистер Джефферсон, поприветствовал я поднявшего трубку. Вас беспокоит Вирему Иванов. Прошу прощения за столь ранний звонок, но тут два неуважаемых, смерил я взглядом навостривших уши полицаев, представителя правоохранительных органов, никак не могут прочесть наши с супругой документы. Утверждают, что мынесовершеннолетние и прочие фантазии. Не могли бы вы
Передайте трубку этим «неуважаемым», мистер Иванов, послышался вздох из телефона.
На что я потыкал трубкой в полицаев и вопрос в пару минут решилсяв виде откозырявших и удалившихся неприятных личностей.
Благодарю, мистер Джефферсон, продолжил беседу по телефону я. Ещё раз прошу прощения за столь ранний звонок.
Пустое, я сам вам предложил, мистер Иванов, раздался в ответ зевок. Хотя, я не буду возражать, если ваши сложности будут ограничены рабочим днем, честно сказал он.
На чем мы и распрощались, а я прикинул и решил, что время до открытия банка ещё час, так что надо вывалить праведное негодование на местных жадин. Чем мы, вместе с Лил (с трудом скрывающую улыбку), и прозанимались. В красках и письменном виде изображая отзыв о жутких полицаях, вламывающихся в номера, и некомпетентном персонале, даже не озаботившимся проверить документы, дабы оберечь постояльцев от полицейского произвола.
Совершив этот мелкий, но приятный акт справедливости, мы с Лил направились в банк, открыли «семейный счёт» и обналичили часть средств.
А после началась суета. Вопрос с патентом я переложил на плечи патентного агента, пользующегося, судя по потертости буклета в патентном бюро, наибольшей популярностью. Впрочем, познакомившись с Максом Гольдштейном, этим самым агентом, я призадумался: а не изначально ли, ещё до пребывания в бюро, был засален комплект.
Впрочем, после заключения договора на оказание услуг и представления интересов, сей специалист показал себя неплохим профессионалом, отметив несколько неучтённых мной патентных направлений. И даже не спёрший моё тело, что было с его стороны довольно мило.
А мы с Лил, после начала процесса патентования, занялись организацией экзаменов, что выходило, с учётом неприличных денег за них, слишком неспешно. Впрочем, если Лил получила титул бакалавра и специальность техника за неделю, меня, на магистра и инженера, местные экзаменаторы мурыжили три недели. Я понимаю, что тут важны и теоретические и практические знания, но за требуемые за экзамен деньгимогли и привезти, а то и организовать поломку или производственную цепочку, а не мотать меня по половине острова.
Параллельно я закупал материалы и делал заказы. И, выходило, что «Лилия» просто не выдержит всех моих хотелок. Так что пришлось искать грузовое судно, причём непременно с погрузочным краном, потому как в противном случае доставка грузов на Питкэрн, даже с помощью «Лилии», грозила растянуться не на одну неделю.
Причём кран пришлось смонтировать и на «Лилии», с перерасчётами прочности, балласта Впрочем, нет худа без добраодин из зачётов у меня принял бородатый дедок как раз после ознакомления с расчётами и итогами их воплощения в корабле.
А ещё у меня возник вопрос из раздела «что покупать». Не для себятут как раз всё было ясно: материалы, расходники, инструменты, а для острова. Дело в том, что сумма у нас выходила по островным меркам космическая и ненужная. Большая часть островитян покидала Питкэрн только на баркасах, для рыбалки и продажи фруктов и сувениров. И за всю жизнь, держали в руках суммарно не более пяти сотен новозеландских долларов. Расчеты на острове осуществлялись бартером и услугами, то есть деньги, по крайней мере большие, были банально не нужны. И даже в чёмто, возможно, вредны, в больших количествах уж точно.
Но, например, покупать себе аппарат ультразвукового исследования, который мне нуженто, не сказать, чтобы критично, при том что в госпитале, кроме рентгена, и нет ничегокак по мне, неправильно.
И сажать островитян «на шею» тоже неправильно. Известное свойство людейчерез год я буду уже «должен», а если укажу, что должны мнесразу испорчу отношения.
В итогеобдумав, решил сделать разовую субсидию, под благовидным соусом «благодарность за помощь с судном». Медицинское оборудование, киноаппаратура (то, что было в Адамстауне, делали, по моему, неандертальцы), книги, фильмы и хватит с соседей, хотя, подарю ещё коечто, по связи. И подарок неплохой, но и не чрезмерный. А на вопросы, «не будет ли многоуважаемый Вирему любезен?» отвечать буду «не будет!»
Тем временем, лицензирование подошло к завершению, и я стал владельцем ряда патентов. Причем, отчисления по «используемым принципам» заведомо должны перекрыть прибыль от эпиляторов. А у меня встал вопрос: стоит ли их вообще продавать? И ответил я себе, что да. Это просто правильно, быть производителем, а не рантье на патенте. И вообщеэпилятор, как прибор, в мире произвести смогут не более десятка производств, которые этим заниматься не будут.
Правда, пришлось организовывать фирму«Вирему технологии», да нанять пару человек, которые будут заниматься продажами. Гольдштейн предлагал «своих людей», но их фамилии подозрительно отдавали песками Синая, так что я предпочел обычную биржу труда в качестве источника работников.
Ну и особо не волновалсяполномочий у сотрудников, кроме продажи, не было, а если будут вороватьтак я поставляю технику ограниченными партиями. Пока мне на радиофакс не придёт отчёт от банкановую не повезу. Максимум, если окажутся нечистыми на рукусопрут одну партию, да и чёрт бы с ними.
Сдал всётаки экзамен на магистра, и, через месяц пребывания в Веллингтоне, «Лилия» и нанятый средний грузовой корабль направились к Питкэрну. Лил довольно заметно усталаслишком много народу, суеты, недоброжелательных (в смысле равнодушных) людейеё психологически вымотали. Так что домой она плыла с радостью, да и «а может поучимся на большой земле?» в разговорах больше не всплывет.
Обстановка на судне поменялась в лучшую сторонубез роскоши, но сидеть на деревянной табуретке на капитанском мостике больше не приходилось. Ну и каюта стала поуютнее, а судно обзавелось автопилотом, так что основное время плавания мы провели в кровати. Невзирая на то, что в пути нас застал небольшой шторм. Впрочем, как «Лилия», так и судно сопровождения, вполне справились. У нас даже не было особой качки, скорее плавные покачивания, за счёт конструкции судна.
В итоге добрались за десять дней, встречаемые большей частью островитян, оповещённых радио в стиле «еду с грузом, помогите, там и вам гостинцы». Соответственно, за день справилисьдрейфующее грузовое судно сгружало пару контейнеров на «Лилию» краном, мы подходили к причалу, сгружали контейнеры на него, а островитяне кантовали их вглубь.
Впрочем, закончили мы уже в сумерках, так что любопытных и алчущих я обломалвсё завтра. Передал деньги за сувениры отправителям и направился с Лил домойиспользовать кровать по назначению и даже спать.
А рано с утра у меня был ну вот чёрт знает, отчет не отчет, презентация не презентация. Скажем так: беседа с Советом острова. Тут тоже было довольно забавнобудучи «условносуверенной» страной, Питкэрн имел однопалатный парламент из десяти рыл. Пять из которых избирались островитянами, а пять назначалось. В идеалекоролевой, но я, подозреваю, старушка даже не видела рож и рыл, подпись о назначении которых ставила. Как, кстати, и мыза последние полвека, «назначенные» советники ни разу не соизволили посетить Питкэрн. Так что нам на них было индифферентно.
Соответственно, в Совете на текущий момент состоял островной доктор Холмс. Теперешний учитель Мэри Дуглас (с которой тоже было весело«официально» учил некий тип из Новой Зеландии, по факту бывавший на острове не каждый год, принимая экзамены и выдавая дипломы). Заслуженный старый пердун Уильям МакКой, по совместительству полицмейстер островасовершенно ненужный пост, преступлений на Питкэрне не было лет сорок, но как «почётная пенсия уважаемому жителю» прекрасно подходило. Джеймс Тилл и Джон Эванс«патриархи» самых многочисленных семейств на острове.