На самом деле, вопрос продаж был не критиченпо отчету банка и Гольдштейна, ряд патентных отчислений заметно превышали мои возможности «к производству». Так что тут я выступал как этакий «художниктворец», предпочитая продавать не барыгам, а пользователям.
Ну и, наконец, под вечер явились в офис Гольдштейна. Тот представил подробные отчеты, а не выписки, огласил несколько предложений «эксклюзивного приобретения» прав, на которые я ответил отказом, ну и, наконец, стал рассказывать о «серьёзных людях».
Международная корпорация, желают купить весь патентный пакет и право на производство, озвучил он. Деньги предлагают, надо признать, небольшие, но я бы порекомендовал принять их предложение.
По какой причине? полюбопытствовал я. И да, вопрос производства достаточно тяжёл. Необходима или ручная работа высочайшего уровня, либо техника уровня производства космических кораблей.
Производственные мощности они имеют. А причина, вздохнул Макс. Суды, суды в Американской юрисдикции. Мы их выиграем, но потери на издержки поглотят большую часть прибыли.
Хм, вывести судебные разбирательства на уровень Британии возможно? полюбопытствовал я.
Боюсь, что нет, ответил Гольдштейн.
При этом, продажи в не спорной части патентных регионов покроют издержки? на что последовал кивок. Значит, будем судиться. А если они начнут производство, улыбнулся я, а Марк ответил мне улыбкой, тогда окупят все наши издержки с лихвой. Вы возьметесь?
У нас с вами контракт, задрал нос агент. Я уже взялся. Но мистер Иванов, это, возможно, годы.
Не принципиально, ответил я. Прибыли я и так получаю больше, чем мне надо, на что Макс удивленно вытаращился. Да, именно так, у меня есть потребности, которые не растут. И в «расширениях» и прочем подобном, я не заинтересован. Соответственно, дать отпор бандитама почему бы и нет? Правда, судя по вами описанному, платить придется другим бандитам, но тут уж таков мир, в котором мы живем.
Да, насчет американских патентных судовиначе как «бандитами» их и не назовешь, хмыкнул агент. Я понял вашу позицию, мистер Иванов. Она странная, но заслуживает уважения, на който хрен ознакомил он меня со своим важным мнением. И да, патентные выплаты будут приносить прибыль сверх судебных издержек, правда не более четвертой части от текущего, по моим прогнозам.
Чего мне более чем достаточно, кивнул я. Кстати, встречаться с этими деятелями мне надо?
Я бы вам это порекомендовал, обтекаемо ответил агент. Возможно, вы донесете свою позицию, и обойдется без судов, хотя вероятность этого невелика, развел он руками.
Но не нулевая, так что лучше попробовать завершить всё мирно, произнес я, на что Макс кивнул. Что ж, договоритесь о встрече завтра, в каком нибудь приличном ресторане, мистер Гольдштейн, если вас не затруднит.
Всё это, конечно, бардак. Но тут работает, насколько я могу понять, «правовая система, обеспеченная сильнейшей авианосной группировкой». Ну а «падение прибыли» Мне, судя по выпискам, текущий месяц принес около четырех сотен тысяч новозеландских долларов выплатами. И пять сотенпрямые продажи. Учитывая, что последние никто не «отнимет», у меня реально выходит слишком много денег, их реально некуда тратить, так что пусть будет как будет.
Вообще, выходила забавная ситуация. Противоречие моей этической модели «бери столько, сколько нужно» и бытующей в мире на текущий момент: «большелучше». Впрочем, преимущество моей в том, хмыкнул я, что «убытки», страшные для местных дельцов, меня не волнуют. Упадёт прибыльи чёрт с ней, подытожил я с мысленной улыбкой.
Встреча произошла на следующий день, в полдень, в ресторане Портлендер. Этакий комплимент от Макса и мне, и америкосукухня в нём была как «стейковобургерная» так и новозеландская. Сам представитель «уважаемой компании» был тощ, улыбчив и с бакенбардамипо типажу бы я назвал его помолодевшим дядей Сэмом с плакатов. Иеремия Уилсон, как представился тип, блеща трудами стоматологов напоказ.
В качестве сопровождения были два непредставленных типа, один из которых меня не то, чтобы напряг, скорее озадачил. Сверх, невнятного типа, довольно «мордобойного» вида, как и его коллега. «Меня что, напугать ими хотят?»несколько недоумевал я.
Впрочем, меня Ерёма выслушал, не перебивая, благо своё «нет» по всем пунктам я уложил в полторы минуты.
Мистер Иванов, блеснул собеседник керамикой зубов. Ваш агент предупреждал вас о возможных последствиях нашего недопонимания?
Суд, что ли? демонстративно зачавкал я, а Ерёма кивнул. Так мне, мистер Уилсон, наплевать, улыбнулся я ещё шире чем он. Перекрыть моё производство и реализацию продукции у вашей конторки не выйдет, а вот у меня запретить использование эпиляторов на территории штатов, по судувполне. До разрешения конфликта. Суд вы не выиграете, а уменьшение дохода меня не волнует, широко улыбнулся я.
Вы, похоже, не вполне понимаете ситуацию, в которой оказались, поблек улыбкой янки. Ваши доходы упадут в разы! аж повысил голос он, смотря на мою добродушную улыбку и кивки. Наше предложениевыкуп всего пакета патентов за пять миллионов
Вы, похоже, не вполне понимаете английский язык, перебил я типа. «Нет» это«нет», и я это уже сказал. Суда я не боюсь, а судебные издержки нахожу приемлемыми. Вы, кстати, так же будете их иметь, напомнил я.
А вы не боитесь, начал Ерёма, чуть кивнув сверху, который потянул граблю к Лил.
И сломалась у него ножка стула. Я изначально хотел чтобы граблянехрен их тянуть к чужому, но паразит этого сверха явно нивелировал игру вероятностями. Вряд ли пересилю, оценил я уплотнение и структурирование костной ткани и сломал стул. Сверх бухнулся на задницу, а я ответил.
Нет, потому что не тяну руки к чужому. Во всех смыслах. У вас есть, что ещё сказать, мистер Уилсон? уточнил я.
Нет, мистер Иванов, ошарашено выдал янки.
На этом мы и покинули «патентного вымогателя». Но вообще, прикидывал я, мог бы и подумать о «агрессивных переговорах». И ситуация со сверхомэто его особенность, или любой квадратный будет защищать тело? Хотя нет, не любой, пришел к выводу я. Очевидно, у этого было именно «усилениеукреплениерегенерация» именно тела, потому как мой квадратный паразит на взаимодействие с телом и даже с мозговым наростом не реагировал.
Вряд ли сверх хотел причинить Лил серьезный вред, меня скорее всего хотели «напугать», но в рамках текущего положения в мирея излишне расслабился. И тут вообще не абсолютно безопасно, а ещё паразитные сверхи с агрессивной программой. В общем, нужны методы ведения агрессивных переговоров, как летального, так и не очень толка, подумал я и в тот же момент был осыпан информационным подарком от квадратного. Вот всегда бы так, а то нормальный генератор не выбьешь, осудил я милитаристский настрой паразита.
Несколько напрягшись возможной неприятной перспективе, я решил сократить пребывание в Веллингтоне к минимумуа то наймет янки бандитов каких, например. Самто я с высокой вероятностью отобьюсь, а вот прикрыть Лилне факт, что смогу.
Единственное, что ещё сделалэто разместил в нескольких технических ВУЗах предложение о долгосрочной работе, участие в производстве и разработке на полном пансионе на основании долговременного контракта. Черт знает, откликнутся или нет, но к следующему визиту в Веллингтон я буду готов и, возможно, подберу новых сотрудников в НИИ.
С Лилией, нужно отметить, поговорили насчет «товарищей из Штатов». Девочка меня выслушала, аргументы приняла, более того, сообщила, что предпочтет до рождения и хотя бы года ребенка оставаться на острове. В принципе, учитывая нередко попадающие на остров «популярные фильмы», вполне понятная позиция, да и мне спокойнее будет.
А по прибытии домой, я призадумался о безопасности, как от внешних угроз, так и внутренних, в смысле здоровья. Както меня ситуация, сложившаяся с янки, напрягла, а пусть и неявная, но угроза Лилвсколыхнула.
Так что решил я форсировать пробуждение второго тессеракта. Точнее, для начала, изучения возможностей и уменьшения рисков. Месяц довольно плотных расчетов и прикидок выдали мне такую картину:
Избавиться от паразита я смогу, при этомдаже не помереть. Однако, идеи о «карманном детессеракторе» в рамках моих знаний и умений, включая предоставленных самим тессерактомпрожектерство. Стационарный прибор, причем требующий время на «разгон». То есть, надо сидеть в нём, чтоб он работал «на холостом ходу», только в этом раскладе можно избежать гадостей при возможной квадратной синергии.
Соответственно, решив убить одним выстрелом всех кто не спрятался, я ударно принялся делать оборудование для химического производства. Саморазвитиеважно и нужно, но если через пару месяцев в НИИ будет больше пары сотрудников, их просто негде селить. А значит, нужно производство эпоксидных смол, которое я поставлю на Оэно, и там жеампутатор тессеракта.
В результате, ещё месяц мы с Лил возились с производством технологической цепочки (а я специальным прибором по ночам). Кстати, наши ученики были задействованы в ряде работ, и даже, к их удивлению, получили деньги за труд. Пусть и небольшие, да и было это «в рамках обучения», но меня вариант бесплатной рабочей силы несколько отталкивал.
И, наконец, загруженная оборудованием «Лилия» отплыла на Оэно. При этом, в качестве пассажиров присутствовали обе наши взрослые ученицы, подруга Лилии и Тонивопрос монтажа и сборки был довольно трудоёмок и слабо выправим, что моей игрой вероятностей, что усилиями квадратного. Не в смысле именно тяжести, а массы рутинной механической работы, до части которой я Лил вообще не хотел допускать в её положении.
Подруга Лил отправилась «подзаработать», ученицыв рамках «учебного процесса» и, кстати, как техники они уже чтото из себя представляли, пусть и не высококвалифицированное. А брат просто сказал «помогу» и отвесил подзатыльник на разговор о деньгах. Ну, значит будет ему гостинец, правда, с подколкой, ибо нечего руки распускать, решил справедливый я с улыбкой.
За пару дней поставили небольшой металлический ангар, фиксируемый трёхметровыми сваями. Герметичный в режиме консервации, и хрен штормомураганом, если что, смоет. Ну и оборудование, безусловнокак для производства смол, цикл которого под присмотром Лил и учениц тут же и запустили, так и я на отшибе, точнеена песчаной косе, поставил «экспериментальное оборудование».
Целый час ругался с супругой, на тему «я один, в целом безопасно» и прочее, но переубедил, хотя, нужно признать, скорее переспорил.
И, в наступающих сумерках, раскрутил «ампутатор на холостой ход», вынес сознание в многомерье и начал моделировать событиеактиватор. Мозг, соответственно, пребывал в режиме «всё пропало!», отмечая присылаемые тессерактом схемы как «бесполезную фигню», печалился и страдал на тему «как бы мне биообъект переконфигурировать».
Квадратный, после пяти минут активности и поставки забракованных (но запомненных) схем, активность прекратил и, похоже, махнул на меня квадратом. Ну уж нет, решил я, потихоньку снижая показатели жизнедеятельности организма. Паразит возбудился, отослал в никуда с десяток сообщений, и, наконец, стукнулся в «общий массив» фрактала.
А я внимательно приглядывал за активностью, изучая, что и как. Общий массив тессерактов повысил энергоактивность, судя по всемуобработал данные от активного тессеракта всеми составляющими и опять впал в гибернацию, кроме ещё одного, помимо активного, тессеракта. Тот с минуту потупил, но подключился к образованию в мозгу, а через четверть минуты и демонстрации всё тех же образов сучностейнаконец, загрузил схемы мне потребного.
При этом, «технический» собрат его не отключился, а начал коммутировать не только с мозговым наростом, но и «биологом». И тоже выдал решение, а потом они начали обмениваться данными и выдали «общий вердикт».
Это я удачно зашёл, обдумывал я, стараясь не заржать. У меня были функциональные схемы создания самых что ни на есть тентаклей. Подключенных к нервной системе, семенным железам, причем аж в трёх модификациях: биологические, электронномеханические и, наконец, кибернетические.
Ну а что, похрюкивал я про себя, жить без них не могу, куда деваться. Впрочем, веселье было преждевременным, так что ещё несколько часов я выдавал задачи, получал схемы и технологии и даже коечто поменял в своём теле, вполне успешно. Не тентакли, а чуть подправил ряд метаболических функций.
В наступающем рассвете отсемафорил по рации так и не ложившейся Лил, что всё нормально (как и ранее, раз в полчаса, но теперьчто вообще и совсем всё). И, отключая и разбирая ампутатор, начал подводить итоги.
Значит, подключение прошло нормально, гадостей и пакостей не предвидится. Более того, судя по результатам, два моих квадрата таки вошли в синергию, вот только не во вред, а на пользу мнеих совместные «киборгрешения» были пусть и недоделаны, но довольно изящны.
А главноея получил набор инструментов и принципов взаимодействия с живой плотью, как ранее от «техника»с мертвой материей. Потихоньку (и нужно заметить, медленно и хреново) я осваивал методы взаимодействия с металлами, кристаллами и в целомпростыми веществами через многомерье, копируя их у «техника». А теперь они дополнились методами оперированием живыми объектами. Потому как методы «технического» тессеракта делали объект мёртвым.
Это хорошо и славно, гадостей не случилось, и в целомя доволен, решил я. Вообще, надо будет и вправду жить в теле, пока не добуду всю информацию из всего фрактала. Впрочем, тут, возможно, обойдусь и без подключения новых квадратов. Помимо освоения баз и «ухваток», будем потихоньку разбираться с «программой», благо, взаимодействие двух тессерактов уже дало кучу новой и любопытной информации.
На этой мажорной ноте, я дождался подобравшую меня Лилию. За оставшийся день мы переработали в химической мастерской привезенные материалы, законсервировали её, и к утру были уже дома.
Пообещав супруге «бездумно не рисковать» (только осмысленно, мысленно добавил я) и, закрепив обещание ударным занятием любовью, удалился от мира в мастерскую, на ходу прикидывая, что и как делать.
Биолог исправно поставлял мне данныекак по улучшению, так и развитию тела, зачастую в совершенно неудобоваримые внешне и внутренне, но достаточно эффективные «биологические модификации». Техник, приноравливаясь к новому «формату»выдавал варианты «бионического протезирования» и ряд принципов. Позволяющих, например, обойти ряд биологических ограничений.
То есть, стать лютым и страшным страшилищем я могу хоть сейчас, но мне это нахрен не надо, решил я.
«А вот улучшения проведу, и сделаю маленькую гадость зложелателям, причем сразу», решил я и обзавелся «внутреплечной» киберпушкой. Точнееизлучателем узко локализованного гравитационного искажения, этакой «гравитационной волны», варьируемой в широком диапазоне. Причём«ощущениями», недаром она была именно вживлена. Часть функционала была технической, частьбиологической, а в итоге я получил этакий аналог стрелкового и тяжёлого оружия в одном флаконе. Радиус действия, правда, был ограничен сотней метров в трёхмерье, далее энергопотребление на «удержание искажения» вырастало по экспоненте.
При этом, это был именно инструмент, и инструмент телани я, ни активные у меня тессеракты, не могли воспроизвести вышедший эффект с вменяемыми энергозатратами. В общем, вышел довольно удобный инструмент как нападения и самообороны, так и, кстати, исследования и производствавариабельность гравитационного искажения позволяла использовать его в работе.
А вообще, на подобное решение меня натолкнул как техник, с его «локальным обнулением массы», так и сверхамериканец, с его «укреплением и регенерацией». Собственно, против гравитации ничем не защитишь, кроме многомерных проявлений, но даже онито же обнулениене помогут с хаотичными волнами, которые мог генерировать мой новый орган.
Вдобавок, если я сносно овладею многомерной сенсорикой, то вопросы расстояния вообще отойдут на второй план. Через четвёртую мерность, не говоря о больших, можно воздействовать на трёхмерье, вообще невзирая на расстояния и преграды, но тут был вопрос «прицела». Поэтому пока приходилось работать от трехмерного себя и такими вот «лучами». Как и «сферой игры вероятностей», отметил я. Она тоже не «многомерными гвоздями прибита».