со снимка на Свята смотрел жгучий кареглазый брюнет. Острые черты лица его придавали тому выражение хищное, слегка диковатое.
Женщинам такие нравились.
Настолько нравились, что порой оные женщины забывали о чести, долге и и мог бы?
Молод.
Энергичен.
И мужчина. Пожалуй, кто бы другой на этой мысли и остановился бы, перечеркнув кандидатуру, как глубоко неперспективную, однако Святу всякого случалось видать. Так что с вычеркиванием он решил погодить. Тем паче Толичка, как выразилась Калерия Ивановна, явно тяготел к яркой жизни, каковая требовала денег. А еще, судя по доносам, отличался он редкостным самолюбием и характером склочным, изза которого ни одинто его роман так и не закончился свадьбой, да и вовсе длились они недолго
Нет, к Толичке Свят присмотрится.
В седьмойЭвелина,Калерия Ивановна сморщилась больше обычного.Актриса она известная
и служит в том же театре, что и Толичка, правда, в основном составе. Зарплата у нее выше, поклонники имеются, а с ними и надежда сладить жизнь. Собой Эвелина хороша тою выверенною правильной красотой, которая людей посторонних одновременно и влечет, и пугает.
Могла ли
честолюбива.
Трижды подавала документы о переводе в Ленинград, дваждыв Москву, но всякий раз получала отказ. Постоянно ездит на пробы, однако вновь же без результата. Кто другой отступил бы, удовлетворившись положением звезды провинциального театра, но
если бы ей пообещали не деньги, но связи, те самые, которых Эвелине столь отчаянно не хватало, ибо, судя по красоте, внешностью она обладала подходящею, да и талант какой-никакой имелся, то могла ли?
И в восьмой, последней по коридору, АстраКалерия Ивановна произнесла это имя осторожно и поглядела так, выжидающе, будто пытаясь понять, как Свят к нему отнесется.
Никак.
Он он встречался с ними, с теми, кого почти не осталось в обновленной стране. Но вот Верескова Астра Бальзаминовна. Странное имя, чуждое, куда более чуждое, чем имена двуипостасных, и режет слух, заставляет подбираться, искать подвох, ведь быть того не может, чтобы человека звали так
Астра Бальзаминовна.
Двадцать пять лет.
Мать-одиночка.
Медицинская сестра общего профиля.
Дива.
Она хорошая девочка,сказала Калерия Ивановна, глядя уже сердито, будто подозревая, что Свят решит эту самую хорошую девочку обидеть.Просто жизнь у нее не заладилась.
Глава 2
Глава 2
Ниночка всегда и точно знала, что она достойна лучшего. Чего именно? Кто бы спросил, Ниночка бы не ответила. Но это ведь не важно, это детали и вовсе пустое главное, что она, Ниночка, достойна.
Она бросила взгляд в круглое зеркальце, подаренное Гришенькойвот дурачок, и на что он рассчитывает со своими сорока рублями дохода и однокомнатною квартиркой, где помимо Гришеньки обретается его матушка и сестрица с семействоми вытянула губки.
Новая помада была страсть до чего хороша.
Так и называлась«Страсть».
Алая. Темная. Того насыщенного оттенка, который весьма шел Ниночке, заставляя ее чувствовать себя роковою женщиной.
Ах, милая,сказала она, передразнив Василия Васильевича, который на Ниночку заглядывался давно, но как-то робко, будто стесняясь не то возраста своего, не то супруги, наличие которой Ниночку несказанно огорчало.
Но
Сам Василий Васильевич был ей симпатичен своею обходительностью и щедростью. То есть, обходительность Ниночка уже оценила, а вот со щедростью ей еще предстояло разобраться.
Справится.
Конечно, роман этот не продлится долго, но
Все дурью маешься,тетушка уселась на кресло и велела.Чаю сделай. Эклеры свежие?
Свежие,не моргнувши глазом соврала Ниночка.
Настроение испортилось.
Тогда два давай
Ниночка выбрала самые залежавшиеся, даром, что ли, сегодня с утра маялась, пудрой их посыпая. Глядишь, и отравится то есть не то чтобы она тетушке смерти желала, но вот разве это справедливо, чтобы такой вот нехорошей некрасивой женщинеи мужем целый председатель достался? Пусть всего-навсего и областного отделения.
Тетушка ела эклеры молча, сосредоточенно, и, кажется, не поняла, что на витрине они провели дня три уж как, вон, даже пальцы облизала.
Чайком запила.
Зажмурилась.
А ведь если бы ее не стало, то Захар Натанович был бы свободен, и уж тогда-то он сделал бы тот первый решительный шаг, который обеспечил бы Ниночке неплохое будущее.
Я тебе что говорила?поев, тетушка добрела, однако доброты этой хватало лишь на то, чтобы сделаться еще более занудной, нежели обычно.Чтоб ты с Кисовским не связывалась.
Я и не связывалась,Ниночка дернула плечиком.
как он смотрел, когда Ниночка жила в тетушкиной четырехкомнатной квартире, куда была принята на правах родственницы и условиях, что станет эту самую квартиру убирать как смотрел нет, не сразу в первые-то пару лет Ниночкаона ведь не дура, право слово,вела себя, как и подобает вести тихой провинциальной родственнице, благодарной за шанс в жизни. И тетушка прониклась.
Учить принялась.
А потом сообразила, что наделала, да только поздно. И небось, с превеликою радостью отправила бы Ниночку обратно в деревню, да только побоялась. Ниночка ведь многое видела, а слышала и того больше. Вот и пришлось выход искать. Ничего. Нашли. Сумели ведь.
Ты не связывалась,тетушкин голос отличался той визгливостью, которая нормальных людей заставляла морщиться.А его жена жалобу подать собирается.
На меня?Ниночка хлопнула ресницами.
Густыми.
Накрашенными.
Красивыми, в общем, как и все-то в ней. Вот только тетушка не поверила.
Актрисулька из тебя никакая. На тебя, на кого ж ещё. И Кисовский, будь уверен, от всего отопрется. Ему оно надо, чтоб из партии за аморалку поперли?
Кисовкий
Это такой, с усиками? Который полюбил сиживать подолгу, буравя Ниночку страстным взглядом? И будь она поглупееточно поверила бы в этакую страстность, да только толку-то от нее ни разу ни шампанским не угостил, ни пирожным.
А вздохи и стихине считается.
Стихи пусть жене вон читает. Ниночка же обладала практичным складом ума и людей предпочитала таких же. Вот Василий Васильевич уже дважды конфеты подносил, и не какие-нибудь, а трюфеля шоколадные в золотой обертке. Таких, небось, и у Эвелинки нет, хотя уж она-то поклонниками хвастаться любит.
Дура.
Заявит, что ты его домогаласьпродолжала вещать тетушка, явно с надеждой, что именно так все и сложится.
Я?теперь Ниночка удивилась вполне искренне.Зачем он мне нужен был?
Ладно, Василий Васильевич, который гастрономом заведует, его Ниночка, может, и домоглась бы, когда б не опасалась спугнуть. К своим годам она успела усвоить, что мужчины по сути своейсущества на диво робкие, хрупкие даже, а потому их беречь надобно.
Особенно некоторых.
Не знаю,уже почти спокойно ответила тетушка.Врет, значит?
Врет,согласилась Ниночка, на сей раз сказавши правду с чистым сердцем.Он же ж скупой и вообще
Зато красивый.
Тетушка глянула с прищуром.
Красотою сыт не будешь,Ниночка оперлась на стойку и тяжко вздохнула. Обычно, когда она вздыхала, клиенты приходили в волнение: некоторые розовели, некоторые стыдливо будто бы взгляд отводили в сторону, а иные, наоборот, беззастенчиво пялились на несомненные Ниночкины достоинства.
Я рада, дорогая, что ты понимаешь это,тетушка, наконец, соизволила улыбнуться, показавши острые мелкие зубки.И потому я помогу тебе уладить сию неприятность. В конце концов, никому не позволено бросать тень на репутацию моей семьи.
Сказано это было с немалым пафосом, однако сама-то тетушка сказанному верила.
И Ниночка поспешно кивнула.
Да и помогать мы друг другу должны
Помогала тетушка редко и отнюдь не Ниночке, но людям, готовым за помощь немолодой, но весьма даже опытной ведьмы,даром, что ли, главою местечкового ковена значитсязаплатить.
А потому
Пронзительный тетушкин взгляд кого другого смутил бы.
Не Ниночку.
Взгляд она выдержала и вновь же ресницами взмахнула, жалея лишь, что не видит себя со стороны.
я должна знать, чего ты на самом деле хочешь,сказала тетушка тихо.
А Ниночка прикусила губу.
Чего она хочет?
Красивой жизни, чтобы не вот здесь, в буфете, улыбаясь всяким там, а чтобы за ручку с супругом, чтобы в шубе до пят и не собачьей, но как минимум из лисы, лучшечернобурой. Ей бы такая пошла куда больше, чем Севастьяновой, у которой из всех достоинств лишь супруг в горкоме.
Супруг, правда, был неказист.
Но и сама Севастьянова не особо хороша, тоща, длинна и плоскотела.
Ниночка вновь вздохнула, на сей раз куда как искренней.
Вспомнилась не та самая шуба из чернобурки с алым подбоем, шитая, как говорят, в самой Москве и по специальному заказу, но тонкие пальчики, унизанные кольцами.
Серьги.
Браслеты
Не в них дело, но в той чудесной жизни, которую воплощала в себе Севастьянова с ее шубой, золотом и личным авто, к которому прилагался личный же водитель, он и охранник.
Мужа,тихо произнесла Ниночка заветное, и взгляд ее затуманился, появилась в нем давно уж позабытая мечтательность.Хорошего.
Красивого?уточнила тетушка, наблюдавшая с насмешкою.
Но что с нее, ведьмы, взять-то?
При должности,Ниночка коснулась пальчиками губ, легонько, осторожно, по самому краюшку, проверяя, не поплыла ли помада, а то ведь станется.Чтоб квартира и прочее
Мужа, стало быть.
Тетушка теперь выглядела задумчивой. А Ниночка кивнула вот бы Василий Васильевич вдруг овдовел нет, конечно, разводы не запрещены, но кто его, разведенного, социально ненадежного, при должности-то оставит?
Выговор влепят, как пить дать.
А то и из партии исключить могут. И гастроном отберут, понизят до заведующего, а может и вовсе ушлют куда, в деревеньку, руководить местною лавкой. Нет, в деревню Ниночке категорически не хотелось, даже с мужем.
Мужэто хорошо, рада, что ты решила образумиться,тетушка сцепила тонкие пальчики.Но, надеюсь, ты понимаешь, что своим прежним поведением ты изрядно себя дискредитировала.
Ниночка наморщила носик.
Дискредитировала? А слово-то какое заумное никого она не кредитировала.
Ох, дура на мою-то голову,тетушка покачала головой.Кому захочется брать в жены особу, с которой полгорода гуляло.
Врут,сказала Ниночка, не моргнувши и глазом.
Тоже выдумали. Полгорода. И четверти не наберется, если что.
Авшинников, Терящинский, Бельбятенко, Савоевтетушка принялась загибать пальцы.Или ты думаешь, что они про тебя молчать будут?
Будут,Ниночка поморщилась, ее неприятно поразила этакая вдруг тетушкина осведомленность.У них жены.
Вот об их женах стоило подумать до того, как ты ноги раздвинула, дурища,сказано это было незло, даже будто бы с сочувствием, которое, впрочем, задело Ниночку несказанно.
Дурища?
Да она она, может она ведь молода и красива. И заслужила иной жизни, не той, что матушку свела в могилу. А тут
Тише,тетушка подняла руки.Успокойся. Я тебя прекрасно понимаю. Сама такой была. И твоей мамке предлагала уехать, а она не захотела, влюбилась. И что теперь?
Вздохнули на сей раз вдвоем, и так оно по-родственному вышло, что Ниночке почти совестно стало за порченные эклеры. В конце-то концов, у нее и вправду никого, кроме тетушки, из родни не осталось. А что ведьма так она ж не специально.
Он письмо написал недавно,призналась Ниночка вдруг.Жалуется на жизнь. Денег просит.
А ты?
А что я? У меня-то деньги откуда?
Истинная правда. Последние на помаду ушли, а ведь к ней еще тени достать обещали, новомодные, лиловые, и просили-то за них по-божески, всего-то семь рублей.
Может
Если Василию Васильевичу намекнуть
И вправдутетушка кивнула.
Ниночкиного отца она недолюбливала со всей глубиной и искренностью ведьминой души, не без оснований полагая, что именно он виноват в смерти Алены, Ниночкиной матушки. Нет, не прямо, но
да и женился он скоро, и полгода после похорон не прошло.
Сволочь, в общем.
Значит так,тетушка оперлась на стойку обеими руками, потянулась, и на лице ее появилось то выражение, которое заставило Ниночку разом позабыть обо всем, помимо этого вот разговора. Почти обо всем. В зеркальце она все же глянула, убеждаясь, что ни помада не поплыла, ни тушь не осыпалась. И румяна на месте.О глупостях своих ты забываешь. Понятно?
Ниночка кивнула.
Больше никаких любовников. Что было, то было. Поговорят и забудут, все ж таки ведьме натуру сложно удержать. Но отныне ты ведешь себя так, подобает девице юной и хорошего воспитания. Этого воттетушка ткнула пальцем в Ниночкин вырез.Чтобы я больше не видела.
Но
Ведьме не сиськи нужны, а голова,произнесла она наставительно. А Ниночка выпятила губу. Ведьма? Она, в отличие от тетушки, не ведьма, но название одно даже до пятого минимального класса едва-едва дотянула.
А жаль
Силатоже не главное,тетушка покачала головой.Сила это всегда искушение.
Тетушкины пальцы легли на сумочку.
И опасность, что кто-то решит, будто этой силы у тебя слишком много,она прикрыла глаза и лицо ее, такое фарфорово-бледное, некрасивое, сделалось еще более некрасивым. И подумалось, что тишайший тетушкин супруг, верно, раскаивается, что некогда, лет этак двадцать тому, решился сделать предложение этакой тут Ниночка осеклась.
Нет, мысли тетушка не читала, однако обладала острым умом и наблюдательностью. Да и Ниночку знала хорошо.
Во-первых, лет до тридцати сила только пребывает. Во-вторых, и твоей нынешней вполне хватит, чтобы на зельевара выучиться
Зельевара?Ниночка скривила носик.
Зельеваром становиться ей совершенно не хотелось. И не то, чтобы она учебы боялась, отнюдь. Как ни странно, но именно учеба всегда давалась Ниночке легко, только зачем?
Чтобы что?
Варить зелья?
Числиться при какой-нибудь аптеке, целыми днями торчать в душном подвале, маяться, выдавая норму? Портить руки и кожу ядовитыми испарениями? И ради чего?
Деточка,тетушка протянула руку и коснулась Ниночки.Я когда-то тоже была молода и, как ни странно, красива. Так вот, красотаэто ненадолго, особенно ведьмина. Вспомни свою матушку, пусть она силу не использовала, но
Ниночка прикусила губу и едва сдержалась, чтобы не сплюнуть. Помада оказалась отвратительно горькой.
А матушка матушка и вправду была собой нехороша. Впрочем, чего уж ждать, если они с тетушкой двойняшками на свет появились. Вот и
Это плата за долгую жизнь. И силу. И потому надобно спешить. Не знаю, сколько тебе еще осталось, год или два, или три, если повезет,тетушка глядела с откровенною жалостью, от которой стало не по себе. Неужто правду говорит?
Или
Нет, не будет она лгать.
И однажды ты, глянув в зеркало, поймешь, что твой срок вышел.
Ниночку потянуло глянуть в это самое зеркало, убеждаясь, что срок, если он и был на самом деле, то вовсе даже не вышел, что есть у нее время.
А
Хороший зельевар, а ведьма, поверь, не станет плохим, всегда в цене,тетушка отстранилась.Да, пройдет пару лет, может, и больше, пока ты репутацию заработаешь, пока клиентурой обзаведешься, пока
Ниночка моргала часто-часто.
И на тетушку смотрела.
Врет?
Или нет, не стала бы ведьма ведьме, конечно, не друг, но и о таком а матушка она, говорили, была красива, а потом погасла. Да, кажется, именно так и выразилась старуха, которая папеньке матерью приходилась. И уж она-то врать не стала бы.
Она матушку не любила.
И Ниночку тоже.
но если постараешься, то потомона выразительно замолчала, позволяя Ниночке самой додумать, а когда та не додумала, добавила.справишься и сама, без мужа.
Совсем без мужа?
Совсем без мужа нельзя,сказала тетушка с какой-то непонятною печалью.Но зато можно выбрать такого
Она щелкнула пальцами.
чтобы не сильно мешался.
Как ваш?съязвила Ниночка, только опять не вышло.
Как мой,спокойно согласилась тетушка.Или думаешь, он сам в начальники вышел?
Это было странно.
Ново.
Необычно. До того необычно, что Ниночка взяла и задумалась. А ведь и вправду супруг у тетушки отличался нравом столь тихим, застенчивостью необычайною, что просто-таки удивительно было, как он с этакой застенчивостью своею должность получил.