Мне?Астра удивилась и вполне искренне.
Вам. Что нужно именно вам, чтобы чувствовать себя в городе не знаю. Спокойно? Уверенно? Чтобы вам не хотелось уйти
Из города?
Или вообще?
Мы не так много знаем о дивах,продолжил Казимир Витольдович.То знание, что было до нас, утрачено и безвозвратно, как я понимаю. Иное после случившегося дивы не настолько доверяют людям, чтобы делиться. И их можно понять. Вот и приходится, что называется, наощупь. А потому, раз уж случилась у нас с вами эта беседа, то позволю спросить, что вам нужно.
Астра задумалась.
И стащила вторую сушку, потому как первая взяла и незаметно сгрызлась. А с сушкой думать было как-то спокойнее что ли.
Что ей нужно.
Странный вопрос.
Она и сама не знает. Дом? Наверное, она может попросить еще одну комнату. Или даже две. Или, возможно, квартиру, но почему-то сама мысль о том, что придется сменить место жительства до крайности неприятна.
Разрешение,она кивнула самой себе.Чтобы я могла лечить. Просто лечить. И почему мне не позволяли учиться? Я ведь хотела.
Казимир Витольдович определенно смутился. Или смущение сыграл, но получилось вполне искренне.
Это не моя вина простите великодушно, хотя учеба вам и без надобности, но мой предшественник назначил человека, который должен был приглядывать за вами. Оберегать. Однако, кажется, этот человек несколько превратно понял свои обязанности.
и решил, что диве высшее образование ни к чему.
И снова ощущение какой-то неправильности, что ли? Она воспринимала систему как нечто цельное, единое. А оказывается, что нет никакого единства.
Что дело в одном человеке, который что-то там неправильно понял. И
И кто
Простите,Казимир Витольдович развел руками.При всем моем уважении не могу. Не имею права. Но, возвращаясь к вашему вопросу. Разрешение вам завтра выправят, а вот с учебой конечно, если вы хотите учиться, то препятствий больше не будет. В поступлении.
И замолчал, позволяя додумать дальнейшее.
Школа вспомнилась.
А университетэто даже не школа, это куда сложнее. И тревожнее. И ей не обрадуются, ни студенты, ни преподаватели, потому как, что бы ни говорили про изменившиеся времена, память людей еще цепляется за прошлое, за то, в котором дивывраги народа.
Преступники.
И пособники драконьего племени.
Нет,Астра покачала головой.Если разрешение будет, этого достаточно.
И только?
Она пожала.
А что еще?
Дом у нее есть, и он Астру вполне устраивает. Деньги деньги ей тоже платят, а тратить она не умеет. Люди не настолько всемогуще это вот ведомство, чтобы изменить людей, чтобы заставить их позабыть и о ненависти к дивам, и страхе перед ними.
Нет, с людьми Астра как-нибудь сама разберется.
Что ж возможно, вы не откажетесь, если вашу коммунальную квартиру немного расселят. Все же девочка ваша подрастает, место ей нужно. Нет, нет, никого не станут притеснять просто помогут вашим соседям решить жилищный вопрос.
Астра подумала и согласилась.
Почему бы и нет.
Что ж премного рад, что мы с вами договорились. А в дальнейшем, если вдруг случится у вас какая-нибудь неприятность, то обращайтесь смело. Поможем.
Непременно,соврала Астра.
И ей даже поверили.
Или сделали вид. Впрочем, какая разница?
в черном-черном городе, на черной-черной улице
Из головы не шла дурацкая детская страшилка. И вспомнился вдруг интернат, и комната Санькина, в которой собирались старшие. Малышня-то пока режим нарушать боялась, но оно и к лучшему, кому с малышней возится охота?
Скрипучая кровать.
Ковер, на котором устраивались все, кроме Саньки. Он по праву хозяина именно кровать занимал. И страшилки тоже он выдумывал.
В черном-черном городе
Саньки не стало в сорок шестом, когда казалось наивно, что все-то уже позади, война ведь закончилась. А если нет войны, то нет и опасности.
Ложь.
В черном
Казимир Витольдович напряжен, он закрылся, но Святослав все равно слышит эхо эмоций. Сомнений. И робкую радость, причина которой сидит и задумчиво грызет сушку.
Чай вот принесли. Граненые стаканы, подстаканники «под серебро». К чаю сахар кусковой и даже щипчики нашлись преизящного вида. Откуда взялись? Впрочем, над такими вещами задумываться не стоит. У Святослава и собственных призраков довольно.
Чем на самом деле они занимаются?он устал от молчания и недоговорок. И вообще устал. И с преогромным желанием вернулся бы домой, где тепло и спокойно, пахнет едой, а за стеной сопят дети.
Двуипостасный не подпустит чужака.
Обратной трансформацией,после недолгой паузы сказал Казимир Витольдович.Но работа шла, мягко говоря, не слишком хорошо. У Петьки имелись идеи, однако на бумаге, пока всего лишь на бумаге. Группа должна была сделать расчеты, оценить перспективность ну и саму трансформацию изучали.
В этом нет смысла,подала голос Астра, подвинув к себе стакан. Сахар она брала руками, проигнорировав щипцы то ли из принципа, то ли просто из вредности.
В изучении?
В том, что вы называете обратной трансформацией,она бросила четвертый кусок и уставилась в стакан. Со дна его поднялись чайные крупинки, закружили, прилипли к сахарным кускам. Те таяли медленно, наполняя чай сладостью.
Почему?Казимир Витольдович смотрел на Астру едва ли не с умилением.
И Святославу это не понравилось.
Не знаю просто это в самой сути противоречит,она сунула ложечку и осторожно, чтобы не расплескать чай, поднявшийся к краю стакана, помешала.Живое. И мертвое. Они разные. Жизньэто не только и не столько физические процессы. Или биологические. Или биохимические. Нет, без этого тоже нельзя, но жизнь еще и другое.
Астра коснулась раскрытой ладонью груди.
Это душа. Это ее сила, ее энергия. Это частица Первосотворенного мира
Она посмотрела искоса, но убедившись, что никто не смеется, не упрекает ее в излишней религиозности, продолжила.
Теоретически. Исключительно теоретически. Все процессы деструктивные можно повернуть в обратном направлении. Исправить тело. Но не вернуть душу.
То естьКазимир Витольдович вытащил из стола бархатный футляр.Даже если образец изменить, он не оживет?
Да.
Пока в него не вложат душу?
Астра нахмурилась и тихо произнесла:
Не стоит трогать души. Это неправильно.
А Святослав с нею согласился. В корне неправильно. И Казимир Витольдович голову склонил, задумался. Мысли его, пусть скрытые за сотнею щитов, не сложно было угадать. Душа? Душаэто материя тонкая, которую пока если и пытались изучать, то с немалою опаской.
Здесь.
Асверы же
Поэтому для преобразования нужна была жертва,произнес Казимир Витольдович.В качестве источника энергии это я про асверов.
Он потер большими пальцами щеки, растянул их, будто пытаясь изобразить улыбку.
В качестве основы они часто использовали животных, но сама методика требовала жертвы. Всегда. А животные в итоге обретали подобие разума.
Души,согласилась Астра.Измененной. Ее переносили в мертвое тело, и она, питая его, тоже умирала.
И вот откуда ей это известно?
И спеша ответить на невысказанный вслух вопрос, Астра вытащила из-под платья книгу. Эту книгу Святослав уже видел однажды, но заглянуть в нее не решился. Сейчас же Астра просто протянула ее Казимиру Витольдовичу. Вот только и он не спешил брать.
Я разрешаю,сказала Астра.Можете вообще ее оставить, хотя наверное, лучше ее сжечь.
Книгу Казимир Витольдович взял.
Осторожно так.
И положил на стол. Погладил она и раскрылась. Взгляд его скользнул по строкам. Святослав и сам бы не отказался почитать, и возможно, ему позволят, но не сейчас. Он смотрел, как хмурится человек, которому он, Святослав, пожалуй, доверял.
Как шевелятся его губы.
Как
Покажешь мне подвалы?спросила дива.
Глава 12
Глава 12
В местных подвалах хранили бочки. Одни с капустой, запечатанные, другие пустые. Третьи и вовсе треснутые, рассохшиеся.
Здесь было сухо.
По каменному своду змеились черные провода. То тут, то там диковинными плодами свисали лампы, пусть и свет они давали тусклый, нервный.
А в остальном подвал, как подвал.
Ни камер, ни
Ступени.
Старые лари. Шкаф со снятыми дверцами, которыми накрыли ящики. В ящиках лежали какие-то папки и, судя по виду, лежали давно. Их затянуло пылью и грязью. И Астра, потрогав ящики, отступила.
Здесь не чувствуется зла,призналась она, обнимая себя. Все-таки в подвале было довольно-таки прохладно.
Оно никогда не чувствуется. Или это я просто не слишком чувствительный.
Святослав потрогал колесо старого велосипеда. Раму повесили на стену и забыли, и теперь она медленно истлевала от ржавчины, что поползла по мятому металлу.
Может,она кивнула.А там что?
Не знаю. Я здесь сам впервые.
И не заглядывал?
Зачем?
Подвалов он навидался. Всяких. И в сорок третьем почти год жил под землей, выползая наружу только ночью, да и то редко. Задача была
Нет, не стоит вспоминать.
Тебе здесь не нравится,сказала Астра, разглядывая уже Святослава.
Просто память.
там подвалы были иными. Старый город, который давно позабыл о собственном возрасте, и тайны подрастерял, что и позволяло Сопротивлению существовать.
Но в тех подвалах было сыро.
И крысы там плодились в неимоверных количествах, огромные и наглые, не боящиеся ни людей, ни огня, а силу использовать было запрещено. Асверские нюхачи отлично умели выискивать источники силы.
И магу бы обрадовались.
Я тоже не люблю подвалы. Правда, не знаю, почему. Меня не запирали. Да и вообще я только пару раз и спускалась под землю. Еще тогда, когда мы ездили с бабушкой. Однажды прятались от бомбежки. И другой раз она сказала надо сидеть. Это был подвал дома в какой-то деревне. Самой деревни почти не осталось, люди ушли. А дома сохранились. И мы сидели. Долго. Не знаю, сколько.
Присев на корточки, Астра заглянула под шкаф, но ничего, кроме пыли, не обнаружила. Поднявшись, она подошла к стене и погладила ее.
Камень.
Старый кирпич, седой цемент. И ни надписей, ни пятен зловещих, ни следов от пуль
расстреливали не в подвалах. Куда потом тела девать? Проще уж вывести куда за город, выкопать могилу
Она обернулась резко.
Уставилась немигающим взглядом.
Я читал материалы. Мы все читали,Святослав выдержал этот взгляд. И ярость, которая полыхнула внутри хрупкого тела.Уже потом перед самой войной, когда начались дела о превышении служебных полномочий. И не только их.
Он присел на край старого сундука, крышка которого треснула и сквозь эту трещину была видна пустота внутри.
Мы должны были стать судьями. И следователями. Теми, кто видит правду, кто может заглянуть в чужой разум и точно определить, виновен человек или нет. Только заглядывать в чужой разумтак себе удовольствие,признался Святослав.И не потому, что людям это не нравится. Не нравится тоже, но в чужих головах всякое встречается.
как у того кругленького суетливого человечка, который вовсе попал под следствие случайно.
Первое дело.
Практика.
Святославу четырнадцать, и его привозит в отделение куратор, который и присматривает, что за Святославом, что за людьми. Они не слишком-то рады этакой помощи, они сами бы справились, но кто решится возражать? Вот и смотрят на Святослава искоса, с недоверием и страхом. И разговаривают осторожно, издали, потому что кто-то решил, что если говорить издалека, то он до разума не дотянется.
Еще в глаза смотреть избегают.
Почему из всего дерьма, в котором он побывал, выползло именно это? И здесь. И почему он заговорил вообще, начал рассказывать, что про учебу, что про дело то, давно забытое?
Его обвиняли в хищении народного имущества. И мне всего-то нужно было глянуть, воровал Сапожкин или нет. Хватило бы легкого считывания, тут даже эмоции говорили, в разум лезть нужды не было, но я полез. Я не хотел ошибиться, потому как нам показывали, чем чреваты служебные ошибки.
Она сама подошла.
И присела рядом.
Теперь Святослав чувствовал тепло ее тела, даже не тепло, жар, который исходил от дивы.
Я и полез выяснять подробности
Выяснил?
Воровать-то он подворовывал, но совсем не в тех объемах, чтобы его в расхитители записывать. У него другое было. Он мальчишек убивал. Находил в деревнях. В деревнях голодно было. А он помощь предлагал. Говорил, что документы сделает, в городе устроит увозил, насиловал и убивал.
Святослав подавил вспышку гнева.
Я нам всякое читать давали. В том числе закрытые дела. Но читатьэто одно, а ухнуть в чужой разум, в его извращенные фантазии, которые воспринимались как мои собственные.
Его передернуло.
Астра же взяла за руку. Сама. Осторожно провела по ладони.
Я тогда едва выбрался. Куратор ругал, хотя и не зло. Потом сказал, что если бы не я, Сапожкин продолжил бы что его даже не искали. Никто не знал про тех мальчишек. Родители не заявляли и но тогда я начал понимать, что все не такое, каким кажется. Мы мы должны были изменить всю систему, понимаешь? Сделать ее если не совершенной, то такой, в которой вероятность судебной ошибки сведена к минимуму.
Но не получилось?
Реформирование предполагалось постепенным. Сперва нас должны были закрепить кого за следственным комитетом, кого за судебными коллегиями. Была мысль давать направление на обязательную экспертизу, хотя бы когда обвинения особо тяжкие, но не дошло
Началась война.
А потом закончилась. Но не для всех.
Многих не стало,Святослав расправил ладонь дивы, такую бледную, до синевы. И сама-то она в свете лампы казалась льдисто-хрупкою, ненастоящей.А те, кто остался работы хватает. Возможно, что когда-нибудь подобных мне вновь станет, если не много, то достаточно, чтобы реализовать ту реформу.
Астра кивнула.
Она неотрывно смотрела, как его палец скользит по ее ладони, повторяя тончайшую вязь линий, рисуя собственные узоры.
Наверное, я так и остался наивным, но хочется верить, что у нас получится. Что судебных ошибок не станет. Или будет их крайне мало. Что любой человек получит право обратиться к магу разума и доказать свою невиновность. Что когда-нибудь потом, может, после моей смерти, мир станет добрее и честнее. Справедливей. Я дурак?
Ты веришь.
А ты?
Я?Астра удивилась.Наверное, нет. Но я бы хотела, чтобы все было так, как ты говоришь. Тогда бы наверное, мои родители остались бы живы.
Ее ладонь сжалась, захватив его палец, сжала.
Я не знаю, что с ними стало. Догадываюсь но они не были виновны. Мне говорили, что они враги народа, а я, получается, дочь врагов народа. Что все дивы враги.
У нее снежные ресницы.
Длинные и хрупкие, белые-белые. Такой белый цвет невозможен. А кожа изо льда.
Что нас всех нужно уничтожить. И это было так странно не страшно сперва, а именно странно, потому что все казалось глупым. Разве может быть врагом тот, кто лечит? Отец ведь многим помог. И мама. И никогда-то дивы не лезли в политику. Это я сейчас знаю, а тогда тогда я все ждала, что они разберутся. И да, маги разума тоже с ними работали.
Рука разжалась.
То есть, я точно не знаю, но если читали меня, то и их должны были, так?
Возможно, но я не смогу прочитать взрослого дива. С одаренными вообще сложнее, чем с обычными людьми. И чем больше силы, тем сложнее а дивы
Всегда были сильны?
Именно.
И тогда получается, что они могли бы открыть разум?
Наверное.
И вполне вероятно, что согласились бы. Несмотря на гордость, которая порой переходила в гордыню, но не могли же они не понимать, чем обернется это упрямство? Если не для них, то для детей? Ради детей согласились бы, тогда
Дело не в магах,Астра пришла к тем же выводам.Дело в тех, кто за ними стоял. Дивов собирались уничтожить, а потому не имело значения, виновны они или нет. Так?
И вот что ему было ответить?
Правду.
Да.
Почему?
Не знаю. Скорее всего вас сочли опасными.
Дивы никогда и ни с кем не воевали.
Да, только этого оказалось недостаточно. В конце концов, войнавсего-навсего война. А вот властьдело другое.
Дивов любили и в том, ушедшем в небытие мире, где силу могли использовать лишь избранные. И в мире новом, сохранившем еще память о прошлом, а с нею и сомнения.
в этом новом мире магия больше не принадлежала лишь тем, в чьих жилах звенело эхо драконьего огня. И оказалось вдруг, что далеко не все маги готовы держаться клятв.