Это дорогие вещи, Франси
Может, там у вас и были дорогие, милорд. Не спорю. Но здесь люди живут побогаче. Поэтому нужно одеваться прилично, соответственно званию.
А что не так?
Вы еще спрашиваете? ее удивлению не было предела. Вы в черном рванье. Штаны доносили до дыр. Черное носят только бедняки, из простого люда. Я вам подобрала одежу, которую не очень любил ваш отец. Думаю, на первое время сгодится. Раздевайтесь, пойду принесу одежду. А эту я выброшу. Ее даже свинарю стыдно отдать донашивать. Она удалилась, оставив Антона в сильном недоумении.
Флапий, а что это важно, какой цвет одежды? спросил он, переминаясь с ноги на ногу и не решаясь раздеться.
А как же, милорд. Как же узнать, кто перед тобой, бедняк или благородный господин. По одежде и узнают. Но я вижу, вы мало в этом разбираетесь. Вам надлежит носить зеленые, синие и красные цвета. Можно коричневые, но ткань должна быть шерстяная, тонкого сукна, или бархатная, или из шелка. Платье должно быть на ладонь выше колена, а у вас оно только до пупка. Стыд один. Вот станете рыцарем, тогда уже можно носить до колена. Чем ниже платье, или кот, по-нашему, или, как говорят имперцы, кафтан, тем знатнее человек. До пят могут носить лишь короли и император.
Значит, знатность определяется длиной кафтана? удивился Антон.
А как же! Везде должен быт порядок, и в одежде тоже. Это все знают. Вот представьте себе, если бы вы приехали в такой одежде в обитель Заката? По дороге мы можем встретить торговцев или там купцов. Они должны вам уступить дорогу, а они, видя на вас весь этот срам, не уступят. И что будет? спросил он.
Не знаю, честно признался Антон.
Будет урон вашей чести. А вы должны будете убить наглеца. Возьмете грех на душу. А так все будут знать, что едет благородный сквайр, и вы не согрешите.
С такими доводами Антону спорить было трудно. Вспомнилась поговорка: «Со своим уставом в чужой монастырь не ходят». Подавив вздох, он стал раздеваться до трусов.
С кипой одежды пришла Франси и положила ее на стул. Критически оглядела его майку и трусы. Но промолчала.
Надевайте чулки, по-нашему шосы, подала она Антону светло-зеленые чулки. Антон натянул шосы выше колен.
А как они держаться будут? Слезут же. Может, резинки есть?
К штанам пристегнете. Флапий поможет. твердо заявила Франси. Ее муж, охотно соглашаясь, кивая.
Антон взял в руки штаны типа бриджей, надел и затянул веревку на поясе. Штаны были из темно-зеленого сукна, и на них были нашиты узкие полосы из красного шелка. Флапий присел у ног Антона и ловко пристегнул чулки к изнанке бриджей, затем на четыре серебряные пуговицы застегнул штаны на щиколотках. Сверху надел льняную тунику, почти белую, и Флапий торжественно протянул ему пояс с кинжалом.
Подпоясывайтесь, милорд.
Антон надел пояс, а Флапий помог ему разобраться с красным кафтаном. Отошел, рассматривая Антона, и прослезился.
Прямо как ваш батюшка в молодости. Скажи, Франси?
Женщина посмотрела на Антона и согласно кивнула.
Похож, сказала она, очень. Только бороды не хватает.
Антон рассматривал приталенный кафтан с высокими плечами и рукавами до локтей.
Тут пуговиц нет, сообщил он. И рукава короткие.
Этот кот носится без пуговиц, безапелляционно сообщила Франси, подавая Антону высокие ботинки с медными пряжками. Надевайте батильоны. Они должны быть вам впору. И они неношеные. Ваш отец любил сапоги носить.
Антон взял ботики и надел. Застегнул пряжки, полюбовался на тонкие носы и потопал.
Ну, теперь я готов? спросил он.
Почти, милорд, остались меч и плащ, сообщила, разглядывая Антона, Франси. Вот поясная сумка. Она подала небольшую кожаную сумку с короткими ремешками. Надевайте ремень с мечом. Пристегните сумку спереди на пояс.
Там пусто. посмотрев внутрь, ответил Антон.
Конечно, пусто! Скажите спасибо отцу! резковато отозвалась Франси. Увидев укоризненный взгляд мужа, ответила: А пусть знает, какой у милорда был батюшка. Сделал сына и умчался на лошади, и вспомнил о нем лишь под конец жизни. А мать его одна растила, из сил выбивалась. Даже одежду нормальную купить ему не могла и что он оставил наследнику? Что, я тебя спрашиваю? Пять бочек настойки? Так что молчи.
А я молчу.
Вот и молчи.
Антон не стал слушать их перебранку, вернулся в спальню, надел под кафтан наплечную кобуру с пистолетом и вышел.
Ну, когда поедем? спросил он.
Да все уже готово милорд. Ждем только вас. Две повозки загружены, лошади запряженыодной Франси будет править, другой Эрзай. А мы с вами верхом
Я тоже в повозке поеду. Дорога длинная?
Длинная, но не очень.
Они вышли на двор. Там стояли две крытые тентом повозки, запряженные лохматыми лошадками, и под седлами стояли, опустив обреченно головы, две старые клячи.
Вот и посплю. А клячу эту дома оставьте, проговорил Антон.
Как скажете, милорд. без споров согласился Флапий и озадачил Антона вопросом: А где у нее дом?
Я имел в виду пусть в замке остается и вспоминает боевые походы.
А-а в этом смысле? Ну, пусть остается и вспоминает
Флапий многозначительно переглянулся с женой. По их взглядам Антон понял, о чем они думают.
«И этот чудит».
Он обреченно вздохнул, осознав, что не успевает следить за языком, и спросил:
Мне в какую повозку лезть?
Если не побрезгуете, то со мной езжайте, забираясь на козлы ответила Франси.
Да че мне брезговать? Ты же, Франси, не заразная.
Он залез в повозку. Осмотрелся и попросил:
Флапий, принеси немного сена, я прилягу.
Как прикажете, милорд, ответил слуга и тут же распорядился:
Эрзай, принеси сено его милости.
А че я? Тебе сказали, ты и неси. Я его милости не слуга.
Антон посмотрел на возницу. Стройный подтянутый мужчина лет сорока с узким лицом и хищным, как у орла, носом.
«На грузина похож», подумал, Антон. И, улыбнувшись, произнес:
Да я и сам сходить могу. Тут недалеко.
Эрзай кинул на него взгляд и пробурчал:
Сидите. Чего уж. Я схожу, ваша милость.
Он ушел, а Антон, глядя ему вслед, спросил Франси:
Франси? А почему вы с мужем называете меня милорд, а Торвал и он, Антон показал кивком головы на Эрзая, Вашей милостью.
Так мы вам служим, потому что слуги и храним вам преданность. А шер и степняк приживалы. Они сами, по своему желанию, остались с вашим отцом. Он их из похода на Святую землю привез, как и моего мужа. Что там точно произошло и почему они остались с ним, я не знаю. Но вот уже лет как десять живут здесь и помогают. Вроде им идти некуда, и отцу вашему они чем-то обязаны. Тайна это, а я в чужие тайны не лезу.
Значит, для тех, кто мне служит, я милорд, а для всех остальных ваша милость?
Не для всех, милорд. Равным и тем, кто ниже вас по положению, вы сэр.
Барон Газан Рейдеранский для вас милорд, а граф Мольт Кинсбрукский Ваше сиятельство, тот служит герцогу Овруму Маренхейскому, а герцог для вас Ваша светлость.
С ума сойти! я не запомню все эти обращения и звания.
Ничего страшного, милорд, мы обещали вам помочь, значит, поможем
Тронулись минут через пятнадцать. Антон сначала сидел рядом с Франси и, покачиваясь, дремал. Потом его разморило солнышко, и он, сняв кафтан, залез под тень тента, расстелил солому и лег. Ничего интересного по пути он не увидел. Дорога шла вдоль реки. Повсюду, куда доставал взгляд, слева тянулся однообразный лиственный лес. Справа от дороги холмы, заросшие густой травой.
«Видимо, это край обжитых земель», невесело подумал Антон и закрыл глаза. В сон он погрузился сразу. Сказалась бурная ночь и сильное нервное напряжение, которое он испытал в связи с переходом в другой мир. Как это ни странно звучит, но он не оставлял надежды вернуться домой. Этот мир был для него чужим. Пугал своей дикостью и тем, что он не желал принимать его таким, каким он был. Был он, по его мнению, абсурдным, злым и неприемлемым для его мироощущения. Все эти светлости, сиятельства, условности и правила, которые для него, человека двадцать первого века, были не чем иным, как глупостью. А глупость он ненавидел и, замечая ее в людях, сильно раздражался. Так и этот мир вызывал у него болезненное раздражение.
Панченко? Что тут у тебя? услышал он вопрос, обращенный к его временному наставнику и начальнику в одном лице.
Да вот, сами посмотрите, труп. Свежий. Видимо, из-за того, что он воровал собак и кошек у соседей, его и порешили
Разберемся. Артем увидел начальника убойного отдела горотдела полиции майора Лапина. Криминалисты скоро будут. Труп кто обнаружил? Ты?
Я, товарищ майор.
А зачем ты сюда пришел? Шум услышал?
Нет, проверочные мероприятия по заявлению соседей. Что, мол, он у них кошек и собак крадет по ночам.
Кошек и собак? Майор осторожно обошел тело. На столе лежала папка. Твоя, капитан? спросил он.
Никак нет, стажера. Александра тьфу ты! Все время путаю. Антона Загнибеды.
Кого загни?
Загнибеды, товарищ майор.
Понятно. А сам стажер где?
Пропал, товарищ майор. Он сюда был направлен для взятия пояснения мною Я ждал его, ждал и, не дождавшись, зашел и тут вот такое
Майор, ходивший по кругу, остановился.
Ты хочешь сказать, что сюда первым прибыл стажер, а когда ты вошел, то нашел труп. А стажера не было?
Все так и было.
Ты комнаты, двор проверил? Может, и его труп где-то лежит?
Дом внутри проверил. Двор не проверял, стушевался участковый. Там на пороге остались стоять кроссовки стажера. Он, значит, был босиком, в одних носках. Я подумал, что босиком он во двор не пойдет.
А кроссовки точно его?
Так они красные. Их не спутаешь.
Не спутаешь А если тело стажера вынесли? У него оружие с собой было?
Табельный пистолет, товарищ майор.
Хреново, Панченко. Утерю табельного оружия на горотдел повесят.
Антон стоял рядом. Все слышал и видел, но не мог приблизиться к полицейским. Невидимая стена не давала ему сделать всего один шаг. Он кричал, звал, махал руками. Но взгляды офицеров проскальзывали, не цепляясь за него, и уходили в сторону. Появился криминалист дядя Яша. Увидел расхаживающего майора и закричал:
А ну стоять!
Антона мгновенно выбросило из сна.
Стоять, я сказал, стерва. Что везем, куда?
Бартал, ты чего прицепился? Мало вам было, что вы сервиз столовый украли, все деньги, что отложил милорд, так еще и на дороге разбойничаете. Едем в обитель Заката. Милорда горцы убили, надо отпевать.
Антон услышал возмущенный голос Франси и сел.
А в бочках что?
В бочках самогон, оплата за отпевание.
Так у бочек нет хозяина! радостно проговорил хриплый мужской голос. Имрус, ты слышал, старый дуралей помер. Мы немного поторопились уйти. Слезай, старая, с повозки и ступай обратно в свой свинарник.
Бартал, ты бы совесть поимел, что ли. Сколько можно грабить? Ты же клялся защипать
Совесть иметь, старуха, по нынешним временам непозволительная роскошь. Слезай, пока я тебя пикой не пощекотал, и радуйся, что ты выросла из моего вкуса. Я старух не люблю, а то и тебя взяли бы с собой, и мужчина по-лошадиному заржал. Верно говорю, Имрус?
Антон сначала испугался. Голос был резким и очень уверенным. Перед такими людьми Антон пасовал. Но то, что его грабят те, кто уже ограбил, Робарта, сильно разозлило. Возмущенный и взведенный, вылез из-под тента.
Опаньки! А кто это у нас тут? удивленно произнес усатый воин в остроконечном шлеме с наносником и копьем в руке. На теле воина, сидящего на статном коне, была надета кольчуга. Другой был наряжен в стальную кирасу и находился по другую сторону повозки. Оба на отличных строевых конях.
Антон быстро окинул взглядом местность. Кругом только темная чаща леса. Бандитов было двое.
Это сын сэра Робарта, молодой милорд, пояснил Флапий.
Вот оно как, проговорил усатый. Так ты это, милорд, снимай кафтан и портки да ступай себе обратно, живее будешь.
Такое пренебрежительное обращение разозлило Антона еще больше. Его унижали, и унижали на глазах новых подданных. Если он сейчас сдастся и отступит, он перестанет себя уважать до конца своих дней.
А вот это ты видел! Антон ударил по сгибу локтя ладонью.
А это что? невозмутимо спросил Усатый.
Это хрен тебе через плечо!
Сомнений как поступить у него не было. Тут или он умрет, или они. Злость, страх, ярость, обида сплелись в один клубок, и, быстро выхватив пистолет, не мешкая, снял пальцем с предохранителя. Навел ствол в смеющееся усатое лицо и нажал на курок. Раздался громкий выстрел, и усатый как подкошенный свалился с коня. Антон живо повернулся ко второму и с каким-то диким, необъяснимым наслаждением выстрелил прямо в удивленно раскрытые глаза.
Встал в полный рост и огляделся. Из-за холма выскочили еще двое всадников. Убрав пистолет Антон выхватил меч. Кровь казака заиграла в нем песней боя, Заглушая страх и все остальные чувства. Потеряв осторожность, он ловко запрыгнул на коня усатого и, ударив того пятками, заставил сделать скачок вбок, рванув удила, направил коня навстречу всадникам. Конь почувствовал волю всадника, всхрапнул и помчался вперед. А Антон, громко свистя и улюлюкая, вращая мечом, как шашкой, с диким упоением устремился в схватку. Ветер в ушах, запах конского пота, залихватская скачка пробудили в нем спящие древние инстинкты. Он не думал о жизни или смерти. Он рвался в бой, как рвались его предки, желая обрести свободу. Неожиданно первый воин натянул удила и вдруг стал сползать с лошади набок. Второй постарался развернуть коня, но стрела, влетевшая ему под шлем сбоку, сбила его с седла. Когда Антон подскакал к лошадям, остановившимся возле тел своих хозяев, драться уже было не с кем. Следом подскочил Флапий, держа короткую пику наперевес. Закружил возле тел и копьем добил бандитов.
Эх! воскликнул он возбужденно. Как в старые добрые времена! На Святой земле. А здорово вы их, милорд! Пух, пух и готово.
Антон оглянулся и увидел Эрзая, стоявшего на своем возу с луком в руках.
А это кто такие? спросил Антон показывая мечом на тела.
Наемники, милорд, те, что служили вашему отцу и, обокрав вас, скрылись. Но недолго голубчики радовались, вон вишь, как вышло.
А почему вы их раньше не перебили? Вон как Эрзай с луком обращается.
Так ваш отец не давал такой команды, а нам убивать не с руки. Повесят. Мы люди подневольные. А тут на вас напали, вы напали и понеслось.
Тогда собираем трофеи, и отруби им головы. скомандовал Антон. Доспехи и оружие тоже можно продать. Верно?
Верно, милорд, только головы зачем рубить?
У замка на колья повесим, чтоб другие видели, что с грабителями бывает.
Вот оно, посвящение в Закат, тихо проговорил Флапий, качая головой, и Антон не понял, осуждал он его за излишнюю жестокость или, просто как факт, констатировал его посвящение. Но Антон в горячке несостоявшейся схватки даже ухом не повел. Он словно переродился. Раньше ему казалось, чтобы убить человека, нужно много смелости, даже отчаяния или сумасшествия. Сейчас он спокойно смотрел на тела убитых и не испытывал ни малейшего сожаления по поводу их участи.
Франси! Эрзай! Собирайте все ценное с убитых, закричал Флапий.
Сколько еще наемников осталось? спросил Антон, поглядывая на лес.
Трое, милорд. Но заводил вы убили. Теперь остальные, скорее всего, уйдут подальше. Слух о том, что появился в наших местах новый молодой лорд, что не прощает обид, скоро разнесется по окрестностям
Глава 3
Флапий с помощью Антона очень ловко избавлял тела убитых от их имущества. Видимо, поднаторел в этом непростом деле. Антону оставалось лишь складывать добро в кучу. Флапий снимал с трупов все, что считал нужным и достойным, но когда он стал стягивать штаны с одного из убитых, перевернув того на спину, Антон подумал о плохом.
Флапий! с подозрением обратился он к слуге. Ты зачем штаны стягиваешь?
Как зачем, милорд? тужась и кряхтя ответил тот. Тяжелый, гад. Нажрал брюхо на дармовых харчах. Уф. Наконец-то! сдернув малиновые штаны, с облегчением произнес слуга. Флапий взял в свободную руку топор наемника и одним ударом отрубил голову. Портки-то из бархата, пояснил он стоявшему и пялившемуся на него милорду. Франси их в порядок приведет, и носить будете. Но, увидев, как скривился Антон, довольно ощерился: Ну или мне отдадите, а лучше вон Эрзаю. Он любит перед деревенскими бабами покрасоваться. Приоденется, задерет свой коршунский нос, грудь колесом выставит и идет важно по деревне.
Флапий, держа в одной руке измазанные грязью штаны, а в другой окровавленную голову, постарался изобразить, как Эрзай ходит по деревне. Вышло у него смешно, и Антон не удержался, прыснул.