Солдаты лейтенанта дисциплинированно сидели на своих местах, с интересом поглядывая на наш, вскочивший при появлении командира батальона на ноги, отряд. Перекинуться хотя бы парой слов с вновь прибывшими мы не успели: пока думали как бы это ловчее сделать, из штаба вновь вышел обер-лейтенант Гренц с какой-то бумагой. Он передал её подскочившему Тойчлеру и что-то отрывисто сказал. Ганс кивнул в ответ и скомандовал построение. Ещё раз проверив по списку личный состав, гефрайтер сообщил нам, что машины не будет и до места погрузочно-разгрузочных работ придётся идти пешком. Благо, это не так далеко: за лесом. Нельзя сказать, что мы сильно опечалились этой новости, но, как известно, лучше всё-таки плохо ехать, чем хорошо идти.
Как только наша колонна вышла из леса, что окружал лесопилку, на большую дорогу, выяснилось, что по ней нескончаемым потоком двигаются войска и обозы в обоих направлениях. Стало ясно, что пересечь её строем не получится. Поэтому, Тойчлер повёл нас вдоль дороги, по краю леса. Вскоре лес кончился, и мы зашагали по полю.
Меня всегда поражал этот стиль польских дорог, когда деревья подступают вплотную к дорожному полотну, а обочина, чисто символическое понятие. Причём, даже в поле картина не меняется: высокая насыпь дороги с кастрированной обочиной, на которую даже крестьянской тележке съехать не получится: сразу пробку создаст. Так что, не было ничего удивительного в том, что заторы периодически создавались, а дороги были забиты. Вот и сейчас, на 2/3 полосы раскорячился трофейный французский грузовик Ситроен с парящим радиатором. Пользуясь временным отсутствием трафика, мы быстро вскарабкались на дорогу и пристроились за каким-то конным обозом. Пылил он нещадно, поэтому видок у нас был, наверное, тот ещё. Как оказалось, идти оставалось совсем немного: мы пересекли железную дорогу и, минут через десять, добрались до предместья Тересполя. Там нас уже ждали грузчики из других подразделений полка. Поскольку мы пришли последними, распоряжавшийся здесь лейтенант скомандовал занимать место в хвосте строя и повёл нас дальше. Навскидку, штрафников было не менее сотни. Если смотреть в масштабах полка, совсем немного.
Судя по частым свисткам паровозов, здесь где-то рядом был вокзал. Логично предположить, что пойдём разгружать вагоны. Однако, лейтенант повёл нас вовсе не в Тересполь, как мы ожидали, а наоборот, из него. Выйдя на перекресток, с которого мы заходили в местечко, строй повернул направо и, пройдя буквально с километр, остановился. Слева был съезд с дорожной насыпи, который никуда не вёл: просто упирался в поле. К этому съезду при нас подъехал грузовик, спустился вниз и остановился. Тотчас же к нему со стороны небольшой рощицы подбежали солдаты и стали разгружать ящики. Одни разгружали, другие принимали, третьи переносили. Процессом руководил артиллерийский унтер-офицер. Перед строем вышел наш лейтенант и поведал о том, чем мы будем сейчас заниматься. В принципе, мы и так догадывались, но прояснить ситуацию было не лишним.
Итак, за этой рощицей находится позиция реактивных установок. Прислуга, в силу сжатых сроков и своей малочисленности, не успевает принять боеприпасы. Поэтому, вся надежда на вас. Сейчас вон тот прекрасный унтер-офицер разделит отряд на команды, и вы начнёте работать. Как известно, лучший отдых, это смена вида деятельности, поэтому после обеда поменяемся с солдатами 133-го полка, которые сейчас грузят боеприпасы в грузовики на вокзале. Они грузятвы выгружаете до обеда, вы грузитеони выгружают после. Вопросы?
А когда обед, господин лейтенант? этот вопрос задаёт кто-то не из нашего батальона.
Обед будет своевременно, с таким нажимом на это слово отвечает лейтенант, что желание что-либо спрашивать пропадает само собой.
Тем временем, к строю подходит уже упоминавшийся артиллерийский унтер-офицер:
Унтер-офицер Штаубе!
Этот Штаубе очень легко и просто делит нас на команды:
По порядку рассчитайсь!
Первый!
Второй!
Тридцать третий!
С первого по одиннадцатыйна грузовики, с двенадцатогона переноску! Разгружаем быстро, но аккуратно! Носимещё быстрее и ещё аккуратнее! Ящики не кидать! Если рванёт, костей не соберёте!
На этом инструктаж был окончен и мы стали спускаться с дороги в поле.
Ну, что вам сказать? Боеприпасы эти оказались совсем не лёгкими! Каждый снаряд был упакован в индивидуальную деревянную клетку, и вся эта конструкция весила около 40 кг. Как оказалось, это были боеприпасы для реактивных установок «Nebelwerfer». Мы их, естественно, называли «Туманомётами»: именно так и звучало это по-немецки. Команда на машинах работала попарно: две пары сгружали, каждая по одному контейнеру, две пары внизу принимали и складывали в штабеля. Гефрайтер Ганс Тойчлер оказывал моральную поддержку. Несуны тоже работали парами. Подошли к штабелю, взяли вдвоём клетку, и потащили. Тащить не то, чтобы далеко, но ходить с таким весом Устали мы прилично.
Сначала, подтаскивали боеприпасы на позиции рядом с «Туманомётами»: это самая дальняя дистанция, метров 150 от грузовиков. Потомпоближе, на запасные позиции. Это метров 100 нести, уже не так далеко. Работа адская. Чёртовы фашисты, работают как автоматы, раз в час убогий перерыв на 5 минут, и снова вперёд, сачкануть вообще не вариант. Ещё и с Бауманом в пару попал. Пытался с ним поговорить: береги силы, отвечает, они нам понадобятся. Так и не узнал: за что его сюда отправили? Ну, не очень-то и хотелось. Из того, чего хотелось «очень», это пить, лечь и всё.
Обед приехал, как ни странно, по распорядку: ровно в 13:00. Думаю, никогда ещё солдаты с таким единодушием не бросали свои занятия и не устремлялись бегом к полевым кухням! Откуда только силы взялись?! Пообедав, повеселели. Тем более, выяснилось, что идущие обратно порожняком машины перевезут нас на вокзал. А вот парням из 133-го придётся топать пешком. Пока ехали, глазели по сторонам. Всё то же, что и утром: войск очень много. По всему чувствуется, идёт подготовка к чему-то грандиозному. Непонятно только: почему, вдруг, забили на маскировку и внаглую перемещают войска днём? Торопятся?
Местечко Тересполь оказалось небольшим, но буквально нашпигованным войсками посёлком. Куда ни глянь, везде мышиного цвета мундиры. Гражданских практически не видно. Приехали к вокзалу, там нас встретил новый артиллерист: на этот раз фельдфебель. Поскольку, к вагону машинам не подъехать, одна команда разгружала и складывала, а вторая, загружала сложенное в грузовики.
На вокзале мы упарились чуть меньше, конечно, чем в поле, но особой радости осознание этого факта не доставляло. Вагоны кончились ближе к шести вечера, и ещё около часа мы сидели, бессильно привалившись к какому-то пакгаузу, в ожидании дальнейших команд. Эшелонов было, на удивление, немного. Танков я вообще, например, не видел. В основном, боеприпасы, продовольствие, обмундирование. Наконец, пришёл лейтенант и приказал самостоятельно добираться до своих подразделений. Знали бы, уже давно в столовой своей лесной сидели А так, пришлось лишний час голодными сидеть.
До расположения добрались часам к восьми. К счастью, ужин на нас оставили, поэтому по взводам мы расходились в хорошем настроении. По пути узнал у Ганса, как тот попал в штрафники. Всё оказалось до банального просто, он вызвался добровольцем. Говорит, скучно стало в лесу сидеть, хотелось разнообразия. Мда Впрочем, ему работать-то особо и не пришлось. Так, помогал иногда, конечно. В основном же, о чём-то беседовал с артиллерийским унтер-офицером, да на ящиках сидел. Ещё Ганс по секрету рассказал, что «туманомёты» готовятся открывать огонь туда, через Буг.
Значит, всё-таки война, констатировал я вполне очевидный для меня факт.
Надеюсь, обойдёмся демонстрацией силы, уверенно ответил Тойчлер, Во-первых, у нас пакт, во-вторых война на два фронта, это приговор Рейху. И фюрер никогда на это не пойдёт.
Я не стал возражать и мы, попрощавшись, разошлись.
По прибытию в палатку взвода, доложился обер-фельдфебелю Раушу о возвращении и успешном окончании погрузочно-разгрузочных работ. Оглядев нас, грязных и пыльных, взводный приказал до вечерней поверки привести себя в порядок. Редкий случай, когда приказы начальства совпадают с твоими собственными желаниями.
Помывка в Вермахте, как и в Красной Армии, тоже осуществлялась по субботам, а это ещё два дня ждать. Естественно, ради нас баню топить никто не собирался. Пришлось кое-как споласкиваться в умывальниках, которые представляли собой два желоба, стоявшие один над другим. Рядом, на подпорках, располагалась металлическая цистерна с водой. Раз в сутки наши тыловики пополняли её с помощью водовозки. Из цистерны вода попадала в верхний желоб. Из верхнего, через отверстия, вода стекала в нижний, а оттуда, в специальную яму, на слив. Отверстия в верхнем желобе затыкались деревянными палочками, которые нужно было вынимать для прохода воды, а потом ставить на место. По-русски такая деревянная палочка называется чопик. В немецком языке такого слова нет, поэтому все звали эту конструкцию краном. Не бог весть какое чудо инженерной мысли, конечно, но почистить зубы и умыться вполне хватало. Брились у нас единицы, так что никто над умывальником дольше минуты не торчал, соответственно времени на гигиену хватало всем.
До поверки оставался ещё час, поэтому мы, не особо и торопясь, побрели стираться. Плохо, конечно, что не было тазов, это я не про машины, зато Рауш приказал Кепке выдать нам вёдра. Тот поворчал, как обычно, но деваться некуда: пришлось доставать из закромов. Конечно, нормальные оцинкованные подошли бы куда лучше, но и складным брезентовым мы тоже были рады. Ведёр ездовой из жадности выделил всего два. Одно из них, пользуясь случаем, я сразу забрал себе, а Груберу с Отто отдал второе. Ожидал от них возмущений, но парни, видать, так устали, что даже ничего и не сказали. Вот и ладушки.
Камрады наши в это время занимались кто чем, по распорядку значилось свободное время. В основном, писали письма или возились с обмундированием. Я взял сменный комплект формы из ранца, мыло, полотенце и, немного подумав, бритву. Несмотря на то, что Ланге вполне мог ещё бриться раз в неделю, я решил сделать это сегодня. Во-первых, на всякий случай. По глупости, из-за небритой морды лица, схлопотать замечание и опять угодить таскать снаряды мне совсем не улыбалось. Во-вторых, нужно набить руку. Лично я никогда опасной бритвой не брился в своей жизни, а мой белокурый ариец только начал этим заниматься. Так что, практика нужна.
У умывальников было довольно оживлённо: камрады готовились к скорому отбою, стирая носки и чистя зубы заранее. Что же, это вполне логично. Потому что, после окончания вечерней поверки, на вечерний туалет даётся всего 10-15 минут. Можно и не успеть постираться.
Несмотря на то, что уже наступали сумерки, видно было пока сносно. И я решил начать с бритья. По-быстрому скинув форму и замочив её в ведре, закрепил зеркало на желобе и начал вспоминать процесс. Так как и я, и Макс представление об этом всё-таки имели, то первый этап прошёл идеально. Поелозить мокрой кисточкой по куску мыла и намазаться получившейся пеной удалось без каких-либо проблем. Дальше всё осложнилось. Нет, я уверенно достал свой «Золинген» и даже раскрыл бритву. Но, мать мояженщина, какая же она острая и огромная! Осторожненько провёл по щеке, вроде бы нормально, крови нет. Как её держать-то правильно? Вспомнил Суинни Тодда, но это мало помогло.
С прибытием, Макс! Как поездка? раздавшийся сзади голос Лермана заставил меня вздрогнуть.
Чёрт, Йенс! Я чуть не порезался!
Да уж, с тебя станется, засмеялся Викинг, занимая место рядом со мной. Судя по всему, он тоже пришёл бриться.
Если так держать бритву, то вскоре у меня не будет второго номера. Смотрю, ты этому нехитрому искусству так и не научился?
Неудобно и непривычно, честно признался я.
Это дело поправимое. Смотри и учись.
Быстро намылившись, Викинг быстрыми аккуратными движениями, буквально за минуту, побрился. При этом он не забывал параллельно рассказывать что-то про «расслабленную кисть», «мягкое скольжение» и прочие узкоспециализированные вещи. Я смотрел как зачарованный. Нет, до этого, конечно, не раз видел процесс в исполнении других солдат, но этот мастер был прямо вот рядом.
Не буду долго описывать свои мучения, но Йенс, в итоге, научил меня довольно сносно орудовать бритвой.
Главное, действовать уверенно и не думать о том, что можешь порезаться. А то так и случится. Вообще, здесь нужна практика.
В принципе, согласен, ответил я Лерману, заклеивая кусочком газеты четвёртый порез.
Викинг ободряюще хлопнул меня по плечу и ушёл. На смену ему появился Эмиль, который дописал своё длинное письмо домой и пришёл постираться. Поболтали, поделились последними новостями. Я рассказал, как мы грузили боеприпасы целый день, он, про взводные занятия. Вместо занятия по тактике, сидели полтора часа чистили оружие, потому что не пришёл назначенный на это дело офицер. Зато, на следующем всё было как нужно. Совместно с первым взводом отрабатывали передвижение на поле боя: ползали, бегали и атаковали третий взвод, который изображал противника в обороне. Затем менялись. На следующем занятии кидали учебные гранаты. Не самое скучное времяпровождение. Завтра планируется примерно то же самое. Выстирав форму, я развесил её за палаткой, где была организована сушилка из натянутых между деревьями верёвок. Ну, вроде все дела сделаны. Осталось сдать ведро ездовому, пройти вечернюю поверку и отбиться.
Глава 6
Утренний подъём прошёл, на этот раз, без эксцессов. Пробегая строем во время утренней зарядки вокруг расположения батальона, неожиданно выяснилось, что ночью куда-то ушли наши «велосипедисты» из 11-й роты и артиллеристы из 13-й роты пехотных орудий. Это всё было очень странно, никто ничего не знал и не понимал. По поводу внезапного исчезновения двух рот строились самые разнообразные догадки. Самая ходовая из них гласила, что нашу дивизию начали выводить и вскоре мы опять окажемся во Франции, поближе к Томми. Лично я считал, что началось скрытное выдвижение на исходные позиции. Понятное дело, ни с кем своими предположениями делиться не стал. После завтрака начались занятия. Сначала, в составе взвода, потом, в составе роты. Мы отрабатывали наступательные действия. Без выстрелов, взрывов, криков и прочего обязательного антуража любого сражения, подразделения выполняли команды относительно неплохо. Очень хорошо были слышны выкрики и свистки наших командиров. Не знаю, что будет на поле боя, на тренировках же всё выглядело достойно. Поскольку, я в своё время служил на флоте, то пехотные принципы атаки и обороны как-то прошли мимо меня. По книгам и фильмам знаю, что сначала артподготовка, потом, в атаку цепями. Здесь всё было несколько иначе. Упор делался на мощное огневое прикрытие: пулемёты. Пока те подавляли противника, стрелки подбирались на расстояние броска гранаты. Причём никакой не цепью, а по очереди, по 2-3 человека, короткими перебежками. Остальные в это время прикрывают продвижение товарищей. Откидав гранаты, стрелки стремительным рывком сокращают дистанцию и врываются в окопы ошеломлённого противника. Управление солдатами осуществляют унтер-офицеры, находящиеся с ними в одних боевых порядках. Они же выбирают места для расположения пулемётов. Чуть сзади, чтобы наблюдать картину боя целиком, располагается командир взвода. Вместе с ним находятся посыльный, горнист и денщик-ординарец. Команды отдаются голосом и специальными свистками. Всё очень организовано и чётко. Не удивительно, что Вермахт так быстро завоевал Европу. Тренировались мы до обеда. Все взмокли, но никто не роптал, это вообще было не принято у немцев. Понимали, что пот экономит кровь. Следующее занятие началось уже после обеда, и было больше похоже на политинформацию. Наш взвод собрали в палатке, перед нами вышел лейтенант Кирш из штаба полка и выступил с лекцией об особой миссии германского народа. Коснулся он и военного превосходства, новых видов вооружений и блестящих побед Вермахта. Из действительно полезного была, пожалуй, информация о новой раскраске боевых самолётов люфтваффе. Теперь они будут нести на фюзеляже ярко-жёлтое кольцо шириной полметра, а концы крыльев снизу на 1/3 их длины будут выкрашены также в ярко-жёлтый цвет. На эту тему мы даже поспорили с Викингом:
Йенс, новая раскраска наших самолётов вводится неспроста, ты согласен? спросил я у него в перерыве занятий.
Видимо, настала пора, пожал плечами Лерман.