Сердце заколотилось. Пот струился между лопаток. Гарик облизал пересохшие губы, ощущая, как в комнате стало жарко.
Перестань сопротивляться, иначе оно и тебя убьёт.
Оно кто?
Не знаю. Голос Насти чужой, другой какой-то, как будто вырвался из кошмарного сна. Я не понимаю, как делаю это, я не хочу больше никого убивать.
Она всхлипнула, а Гарику стало жаль её. Он помнил её красивой, доброй, он любил её. Взглянул с тоской в глаза девушки. Сейчас она сама на себя не похожа, грязные тёмные волосы свисали сальными прядями, порванные на коленях джинсы покрыты кровавыми пятнами, как и футболка. В воздухе витал дух пота, грязи и смерти. Он не понимал, как много запахов могло смешаться вместе. Окинул взглядом комнату, и в груди защемило.
Как ты выжила?
Оно не трогает меня.
Оно. Это кто? Призраки?
А ты разве не узнал его?
В смысле, не узнал?! А должен был?
Это же Ванечка братик мой младший.
Что за бред здесь происходит?
Гарик отошёл к окну и глянул вниз. Не хотел сталкиваться с Настиным взглядом. Мальчики в полосатых футболках стояли под окном и смотрели на него. Их было уже пятеро. Над городом дрожало марево, словно летняя жара нагрела августовский воздух, как на адской сковороде. «Где же ребята?» снова пронеслось в голове. Из окна он их тоже не видел.
То тут, то там вспыхивали огненные воронки аномалий, а ещё в воздухе то и дело возникали прозрачные шары. Они напоминали мыльные пузыри, парили над мёртвыми улицами, походили на дроны из фантастических фильмов.
Настя, что ты здесь делаешь? спросил Гарик без обиняков, страх подбирался к горлу и сжал его костяными пальцами.
Я хочу, чтобы всё прекратилось, но оно не слушается меня. Оно никогда не слушалось
Она сжала кулачки и ударила ими по грязному полу. В глазах Насти вспыхнуло пламя, а волосы взметнулись вверх. Под ногами снова загудело. Гарик глянул в окно снова, судорожно сглотнул. Ванечки плакали, делали они это беззвучно, отчего ситуация становилась ещё более жуткой и безнадёжной.
Успокойся, Насть, тихо проговорил он, не глядя в её сторону. Я пришёл, чтобы спасти тебя. Что здесь произошло?
Гул прекратился. Призраки Ванечек растаяли. В небе плавали «мыльные» пузыри, и больше ни одного духа Зоны на видимом пространстве. Гарик посмотрел на Настю, кивнул, словно догадываясь, в чём дело. Попросил, чтобы она начала рассказывать всё с самого начала.
Говори. Давай. Ты же знаешь, что я прощу тебя.
Он сам не знал, почему сказал так, чувствовал, что Настя винила себя за что-то. Что-то ужасное, непростительное.
Помнишь день, когда мы поругались, и ты ушёл?
Гарик молча мотнул головой. Да, поссорились, сбежал, обиделся, бродил по городу, а потом долго ждал автобуса. На попутке поехал домой, в посёлок. Там только и узнал, что ядовитый туман почти всех уничтожил в городе. Только было рванул обратно, как началось землетрясение.
Ерунда всё это, мы бы всё равно помирились, она вздохнула. Ванечка играл в зале. Родители ещё не приехали с работы, а я сидела и ревела. Он звал меня, а я внимания не обращала, понимаешь? Раздражал он меня. Если бы я знала
Настя замолчала, Гарик думал, что она заплачет, но нет. Теперь она стала тенью той Насти, которую он знал.
Смотри сам, она вдруг схватила его за руки. Пол под ногами превратился в топь, и Гарик полетел вниз. Оказался в квартире Насти, оставаясь бесплотным свидетелем разыгрывающейся драмы.
Настя сделал музыку громче, в дверь стучал Ванечка, младший брат. «Рамштайн» всегда успокаивает, ты ж знаешь, это моя любимая группа» услышал он голос, как бы извне.
В комнате стало жарко, душно. Парень посмотрел в окно, закат, словно кистью раскрашивал небо. Солнце оранжевое и огромное. Запах едкого дыма заставил насторожиться. Ванечка кричал и стучал в дверь. Настя словно опомнилась, вскочила с кровати и кинулась к двери. Гарик ничем не мог ей помочь, он наблюдал, и, ощущая бессилие, сжимал кулаки.
Пламя ворвалось в комнату сестры, братишка с визгом залетел внутрь. У него обгорели волосы и ресницы. Он захлёбывался плачем и ничего не мог сказать.
Настя распахнула окно, закричала:
Помогите! Пожар!!!
Гарик чувствовал, сейчас сердце разорвётся от ужаса, и понимал, что он уже ничем не мог помочь. Настя кричала из окна, пока не сорвала голос, её будто никто и не слышал. Люди мимо шли, и никто не отозвался! Парень порами ощущал страх брата и сестры, мурашки на коже и то, как волоски на шее поднялись.
Огонь просачивался в комнату, прожигал деревянную дверь, расцветал угольными цветами на белой поверхности. Языки пламени вырывались вместе с дымом из-под двери. Настя схватила Ванечку в охапку и полезла на подоконник.
Настя, не на-а-а-до! кричал братик. Я боюсь!
Тогда мы сгорим здесь! крикнула старшая сестра. Не бойся. Она посмотрела вниз, понимая, что придётся прыгать и шансов выжить мало.
Я не хочу прыгать!!!
Взрывная волна сорвала дверь с петель, огненный столб ворвался в комнату, пожирая вещи, плавя тела брата и сестры. Настя обняла Ванечку, зажмурилась. Гарик стоял, объятый пламенем, и видел, как девушка и мальчик горят заживо.
Не-е-т! душераздирающий крик прорезал воздух. Где вы?! похожая на факел Настя выглянула в окно. Будьте вы все прокляты!!!
Прохожие видели языки пламени, вырывающиеся из окна, а ещё кричащего человека, объятого огнём.
Горите все!!! Горите все-е-е!!!
Гарик нахмурился, безысходность с болью сдавила грудь. Нет, эти слова произносила не Настя, это был кто-то другой. Милая, добрая девочка не могла быть такой озлобленной.
Его точно окатило горячей волной, он зажмурился, а потом понял, что стоит рядом с Настей в комнате со следами пожара.
Это я разрушила город, это я создала призраков и аномалии. Когда мне захотелось вернуть мир обратно, они больше не слушались.
Гарик стянул с лица противогаз, вытер ладонями потное лицо и опустился рядом с девушкой на пол. Обнял её, понимая, что прежней Насти уже нет, что-то умерло и в нём сегодня, наверное, надежда или желание жить дальше. Гарик не думал уже ни о чём, сжимая руку Насти, слыша её прерывистое дыхание.
Я не знаю, что со мной, Гарик, она вздрогнула всем телом и прижалась к его груди. Сколько времени прошло? Как будто я умерла тоже.
Два года прошло, уронил он надтреснутым голосом. Не верил, что подобное могло случиться, что человек способен создать Зону отчуждения, которая превратилась в живую материю. Она пожирала мир, с каждым клочком земли, и происходящее не могло исходить от Насти. Нет, это никак не могло быть.
Два года, повторила за ним девушка, изо рта её вырвался горький булькающий смешок. Ты шутишь?
Нет.
Как же остановить всё это?!
Не знаю.
Я не хочу, чтобы кто-то умер ещё! Если всё дело во мне, просто убей! Настя вдруг вцепилась худыми руками в дуло автомата, он болтался на ремне, перекинутый через шею Гарика. Приставила к груди и чуть не нажала на спусковой крючок. Парень спохватился, оттолкнул её:
Дура что ли?!!
Он вскочил на ноги, ощущая, что, глядя на Настю, не испытывал страха или ненависти. Нет, она ни в чём не виновата, даже если это она вызвала ужасных демонов Зоны.
Что мне делать, Игорёша?
По-моему, тебе надо простить себя, Настя.
Простить? Так просто?!
Гарик кивнул.
Ты не виновата в гибели брата, это был несчастный случай
Но я виновата!
Значит, и я. Мы поссорились, я ушёл.
Я уже не помню, из-за чего
Я тоже, и это не важно! Идём, я выведу тебя отсюда, возможно, что-то изменится тогда.
Настя улыбнулась, и в её улыбке Гарик прочёл обречённость. Девушка покачала головой и сказала:
Только смерть, Гарик, выход только в ней.
Он не ожидал, что Настя стремительно выскочит из комнаты на лестничную клетку и побежит вниз. Стены задрожали, Гарик кинулся вдогонку. Землетрясение хотело остановить его. По стенам ползли рваные трещины, напоминающие реки на географической карте, ступени ожили и трещали, лопались, обваливались за спиной. Из подъезда вырвался клуб пыли. Словно в тумане, Гарик выбрался наружу и увидел, как Настя бежит по их тропинке к школе. Теперь к развалинам здания.
Он кинулся за ней, понимая, что не может догнать, поражался, сколько в ней силы и выносливости. «Кем она стала, что вообще теперь она такое»?!
Настя!!! крикнул Гарик до боли в горле. В лёгкие ворвался густой горячий воздух. Противогаз остался там, в доме. Парень бежал по развороченному асфальту, задыхался, ощущая, каким стал густым воздух. Он бежал словно в патоке, которая не давала двигаться быстрее. Напоролся на арматуру, торчащую из куска бетона. Боль пронзила развороченное колено, Гарик упал, распластавшись на щебёнке. Слёзы застилали глаза, и ему хотелось одного, чтобы Настя вернулась, чтобы всё плохое, вся боль и страх остались там, в сгоревшей квартире.
Настя! Стой!!!
Он поднялся, припустил следом за девчонкой, не обращал внимания на кровь, которая хлестала из раны.
Аномалии наблюдали. Тишина, и лишь звук его шагов глухо отдавался в пустоте из стекла и бетона.
Настя! прохрипел Гарик, упал на ступени перед разрушенной школой, видя, как девушка остановилась у входа в здание. Она будто и не слышала его, искала что-то, смотрела невидящим взглядом вокруг, потом взяла за руку будто бы призрачное существо и вошла внутрь.
В голове прозвучал голос, отчего парень поморщился. Стальные молоточки в висках заколотили снова, как это было перед тем, как он увидел вспышку в квартире Насти.
«Я никогда не смогу простить себя. На это способен человек, но от меня остался лишь пепел. Не знаю, как вынесла боль, как сделала то, что сделала. У меня осталось одно это чувство и воспоминания, что когда-то я умела любить. Как и сейчас»
Взрыв оборвал звук её голоса. Гарик попытался встать на ноги, но хруст в колене, сопровождаемый дикой болью, опрокинул его на бетонную плиту, покрытую осколками. Ему необходимо было найти Настю. Гарик знал, что она сама стала призраком, только как научилась материализоваться, неясно. «Где же Воронов и Жёлудь, они погибли? А может, всё это просто игра разума, возможно, я, как док, чокнулся?»
Гарик полз на четвереньках, волоча за собой ногу. Боль притупилась «Разве может человек создать мир из кошмаров, призраков, да и Разлом, уничтоживший город. Этого же не может быть?»
* * *
Чья-то рука тронула его за плечо. Гарик вздрогнул и открыл глаза. Яркое голубое небо ослепило. Солнечные лучи пробивались сквозь лёгкие облака и щекотали нос. Он улыбнулся и застонал, лицо в нескольких местах закололо.
Тише-тише, последний осколок вытащили.
Механик склонился над ним, улыбался, дышал сигаретным дымом в лицо и качал головой.
Слава Богу, нашли.
Кого?
Тебя, кого ж ещё. Ушёл от группы в одиночку. Ну не дурень ли!
Дык я ж с Вороном и Жёлудем
Не гони, махнул рукой Механик. Они около заданной точки потеряли тебя.
Они не погибли?
Да что за бред, мужчина коснулся ладонью лба Гарика. Вон они, легки на помине.
Гарик попытался встать, но резкая боль в колене помешала подняться. Механик успокаивал его, гладил по плечу и говорил, что как потеряли его, вызвали поисковую команду. Округу прочесали, следов будто бы и не было. Сутки искали. В город вошли снова.
Воронов первым заметил, когда стемнело, что на небе звёзды появились. Ребята удивились даже. Два года, ёлки зелёные, неба не видели. На рассвете в город вошли, и странное дело, ни одной аномалии или призраков. Док их тоже больше не видел, говорил всё, что Зона отпустила нас всех. Мне это, конечно, бредом показалось, но хотелось верить. Все поверили
Гарик повернул голову на звук приближающихся шагов. Увидел товарищей, в груди ёкнуло, а в желудке засосало. Он облизал потрескавшиеся губы и улыбнулся.
Щебет птиц наполнил тишину развалин города надеждой.
Птицы? спросил Жёлудь.
Они вернулись, Кость, улыбнулся Гарик.
Что, ожил? строго, но по-доброму поинтересовался Воронов. Не сдержал улыбку и, закурив, отвернулся. Голова перебинтована, на лице ссадины.
Вы видели их?
Кого?
Призраков? Девушку и её брата?
Девушка погибла, упавшим голосом сказал Ворон. Потёр ладонью небритый подбородок. Странная такая. Стояла на развалинах школы Да, и откуда у неё граната взялась? Я хотел только ей крикнуть, а она чеку вырвала, и всё. Конец. Меня отбросило назад, ранило осколком. Ребята вбежали в развалины, осмотрелись, а нет её. Чертовщина снова мерещится, решил.
Гарик поднял глаза к небу, а ещё взглядом уловил малиновку, опустившуюся на покрытую трещинами бетонную плиту. Птица смотрела на него, и ему показалось, что у неё взгляд Насти девушки, которая создала пугающий мир и ушла, ничего не объяснив.
Малиновка вспорхнула и полетела дальше в голубое небо чистое, светлое.
Правила игры Зоны Настя забрала с собой. «Игры ярости» порой способны создавать уродливые гримасы. Что открыло Разлом и вызвало аномалии, так и осталось неизвестным. Оставшихся в живых людей данный факт интересовал мало. Они спешно покидали место, которое называли бывшей Зоной Разлома. Старались забыть ужасы аномалий, ежедневное желание спрятаться и страх потерять близких. Бункер опустел. Его закрыли, документы о происшествии на территории Краснодарского края засекретили. На территории остались военные и учёные, они искали причину создания аномальной области.
Человеческая память странная вещь всё, что пугает нас, прячется в уголках подсознания, забывается до той поры, пока что-то вновь не напомнит о событиях прошлого.
Ланида СоколоваДИКОЕ ПОВЕТРИЕ
1. Утро было вполне нормальным
Почему по утрам в квартире так много звуков? Все ходят и шумят, невозможно спросонья понять, что от тебя, сонного, им надо.
Серёжа, вставай!
Он поморщился, натянул одеяло до ушей, но долго так лежать никогда не получалось. Обычно приходил батя, протискивался в дверь, совал легонько кулаком Серёге в бок и скидывал одеяло на пол. Так вышло и на этот раз.
Серёга прошлёпал босиком в ванную, постоял под холодным душем, замёрз, но проснулся окончательно. На кухне поприветствовал родных, наблюдая, как батя щурится в ответ насмешливо Новый день начался.
Тот день сделала именно бабуля. Если бы не её просьба смотаться до магаза, «одна нога здесь, другая там», Серёга так и наслаждался бы утренним чаем. Вечно спешащая мать к тому времени уже надевала сестрёнке сапожки в коридоре, а та ныла, не хотела идти в сад.
Именно в это время бабушка у плиты, снимая со сковороды порцию оладушков, на замечание отца, что нет дома под такую вкусноту сметанки, указала острым подбородком на любимого внука.
Серёжа, скатайся колобком за молочным продуктом. Да не гляди так по-волчьи. Сметана шибко нужна! Вишь, семья оголодамши сидит!
Спорить с бабулей было вообще бесполезно. Тем более Серёга с утра никуда не спешил, первую пару отменили.
Он взял протянутую батей сотку, накинул ветровку на плечо и, уже сбегая по лестнице, вспомнил, что сотовый остался в спальне на зарядке. «Ну и ладно, я же одна нога здесь, другая там», подумал он и понёсся по улице в сторону магазина. Бегать он любил, добираясь, например, до института, незаметно для себя всегда переходил с быстрого шага на бег, вот и сейчас нёсся по мокрой аллее. Сверху сыпал стеклянный дождь, прохожие шарахались от него, а он скакал по лужам радостно.
Ввалившись в магазин, притормозил у витрины с шоколадками, перевёл дыхание и огляделся. Магазин был практически пуст в то утро. Только в колбасном отделе торчал потный мужик в помятой рубахе навыпуск, унылая тётка-продавец выставляла на полку банки кофе, а вдоль пивных рядов ошивался потрёпанного вида мужичок с полторахой крепкого в руках.
Мельком взглянув на алконавта, Серёга прошёл до молочки, уцепил сметану и двинул к кассе
И как бы всё. На этом нормальное в жизни закончилось. А началось
Сергей сидел на корточках, скрючившись в три погибели у стены какого-то склада. Сердце бешено колотилось, в голове звенело. Он прижал ладони к вискам, вроде полегче.
И всё-таки, чёрт побери, что же
2. Следопыт Звёздного флота получает дурное известие
происходит-то с тобой, Данила Ильич! Посланный из рубки гонец был озадачен. Я уж третий раз к вам от батьки-рулевого нашего с посланием, а ты, славный сыскарь, все сидишь, как сыч, да по кнопкам тычешь.