Почему припозднились? Удивляется Горшков. Нормально все прошло.
Что я мог сказать ему в ответ, о том, что в Ленинграде этой зимой могли умереть сотни тысяч человек? Так неизвестно, в газетах такого не напишут, очень нескоро станут известны последствия блокады. Да и когда станут известны, мало кто в это поверит. В иркутском поселке же наоборот ситуация с продовольствием катастрофической не казалась, авиазавод успел сделать довоенные запасы и сейчас усиленно подкармливал своих рабочих. И не только рабочих, членов их семей тоже взяли на усиленный паек. Кстати не отстал в этом вопросе и моторостроительный, его дирекция накануне войны тоже обзавелась подсобным хозяйством и выбила землю под посадки картофеля. Вот за счет этого пока и держались. Слышал, что горком не раз хотел наложить «лапу» на заводские запасы продовольствия, мотивируя это тем, что надо делиться, но это так, на всякий случай, вдруг заводское начальство не устоит. Однако не на тех напали, Левин, директор авиастроительного, прямо сказал, что не допустит ухудшения продовольственного снабжения рабочих. А директор нашего завода развел руками, все запасы находятся у самих работников, завод собственных складских помещений не имеет. Вот так, и не поймешь, чья позиция по продовольствию лучше. Думаю все же у авиастроительного, они эвакуированных хорошо снабжают, особенно ржаным хлебом и рыбой, а на моторостроительном иждивенцам приходится выживать. Хорошо еще, что деревни в Сибири не оскудели, можно было там еще чего прикупить. Но деревенским жителям путь в город был заказан, поэтому на поход по деревням руководство своим работникам выделяло грузовую машину. Естественно торговля шла не за деньги, некуда их деревенским тратить, а вот менялись они с удовольствием, в основном в дело шел текстиль, но и другие товары тоже не оставались без внимания, если они, конечно, были: посуда, столовое серебро, бытовой инструмент
Впрочем были в этой реальности и иные изменения. Так ЛаГГи в серии сняли, но Ла-5 в серию так и не пошел. На волне начавшихся в Наркомате реорганизаций и укрупнений КБ коллектив Лавочкина влили в КБ Поликарпова. И это объединенное КБ уже выдало на гора новый истребитель: нечто среднее между И-185 и Ла-5 с прилично вылизанной аэродинамикой, инжекторным двигателем Швецова М-82 мощностью 1700 л.с. и с немалым использованием дельта-древесины в конструкции планера. Причем эти машины под индексом И-191 уже прошли войсковые испытания и готовились к постановке в серию сразу на двух заводах. Более того, из Перми недавно дошли слухи о том, что там готовится к серии новая 18-циллиндровая звезда Швецова М-71 мощностью почти 2000 л.с., которая также предназначалась для самолетов Поликарпова. В общем, в этом мире с моей помощью и, главное, с помощью железяки в моей голове Поликарпов в критический для себя момент смог подтвердить звание «короля истребителей» и теперь снова оказался в фаворе.
МиГи в этой истории, как и в иной, известной только мне, чуть не сняли с выпуска. Но в итоге в серии самолет сохранился, пусть даже всего только на одном не самом крупном заводе. Сами же самолеты вывели с фронта в ПВО Москвы, Ленинграда, Баку и еще чего-то. Все равно толку от высотных истребителей во фронтовых условиях было не слишком много.
Та же волна реорганизацией и слияний не обошла и наше КБ. К нам в Иркутск влили три десятка специалистов из других моторных КБ. И это было весьма своевременно, ибо еще весной нам пришлось посылать в Омск группу конструкторов и мастеров для постановки там производства нашего двигателя, и они еще до сих пор не вернулись. Кроме того у нас торчала группа запорожских/омских спецов, которую приходилось затаскивать тут. И вот этим сборным коллективом мы сейчас вылизывали наш новый движок, одновременно готовя его в серию. Так что КБ жило своей жизнью.
* * *
8 мая сорок второго года наконец-то получено задание от НКАП на проектирование турбовинтового двигателя. Правда, произошло как всегда, мощность и размеры двигателя, которые были указаны в задании, расходились с тем, что было написано в техническом задании изначально. Конечно же, эта особенность Наркомата была мной учтена, поэтому расчеты были сознательно занижены, но занижены всего на тридцать процентов, но никак не на пятьдесят. Понятно, что аппетит приходит во время еды, но тут было какое-то запредельное желание вышестоящих выехать только за счет волевого решения, поэтому пришлось составлять записку на имя руководителя 8-го главка при НКАП, где аргументированно описал свои возражения по поводу завышенных требований. Ответ не заставил себя ждать, оказывается, там это прекрасно понимали, но желание высшего руководства закон. Короче, надозначит надо выполнять и не жужжать не по делу.
Очень интересно, кто это вдруг из небожителей решил проявить инициативу, уж не появились ли у меня недоброжелатели. Ладно, свою позицию я в записке обозначил, указал нереальность выполнения задания при такой мощности и в таких габаритах, теперь надо приступать к работе, деньги на проектирование и опытные работы выделены. Хотя директору завода от этих денег ни холодно, ни жарко, у него есть свой план, за который спросят в первую очередь. Но надо отдать ему должное, не роптал, наоборот радовался, что завод теперь на гребне прогресса.
Так-то проект уже двигался в нужном направлении, конструкторы усвоили часть премудростей от Вычислителя и продолжали делать ошибкинеизбежная плата за освоение всего нового. Ну что ж, кто сказал, что будет легко? Поэтому вздохнув очередной раз, начинаю обучение сначала, нужный эскиз получаю только раза с третьего, с четвертого, а так почти вся работа нуждается в переделке. Так и хочется самому встать за кульман и начертить, приходится в который раз бить себя по рукам, нельзя. Как только в нужном узле заканчиваются ошибки, начинаем изготовление деревянного макета, чисто условного, то есть точные размеры в нем не важны, но по нему можно видеть, как конкретно надо размещать систему подачи смазки и топлива.
В начале июля 1942-го я решил поинтересоваться ходом проектных работ по И-125, ведь размеры и вес двигателя был увеличены, поэтому старый планер под новый мотор явно не подходил. На деле это вышло не такой простой задачей, как раньше, впрочем. На Иркутский авиастроительный, как оказалось, перевели группу авиаконструкторов во главе с Бартини и Томашевичем. А поскольку это была по сути бериевская шарашка, то НКВД не приветствовало любых деятелей, которые совали нос в их дела. Но в итоге дело разрешилось ко всеобщему удовольствию. Удалось познакомиться и с прославленным итальянцем и с Томашевичем. Ни старая моя команда, ни спецы из шарашки времени не теряли и уже сейчас в общем самолет под новый мотор в целом был прорисован. Бартини и в этой остался верен себе и принёс в конструкцию планера особую изюминку несмотря на проектирование в спешке. К сожалению, в частной беседе Бартини несколько огорчил меня известием о том, что по его мнению несмотря на будущие рекордные показатели по скорости и скороподъемности новый истребитель получался излишне тяжелым и для «собачих свалок» уже не подходил. Для него скорее подойдет тактика «клюнул с пикирования и ушел обратно на высоту». А вот на горизонталях истребитель скорее всего будет проигрывать и И-185 и И-123 и возможно даже мессерам. Слишком тяжелый движок. Поэтому в одном из вариантов планер представлял собой истребитель-бомбардировщик с бомбовым отсеком на 6 бомб по полуцентеру плюс имелись 4 подкрыльевых бомбодержателя. Как потом оговорился Томашевич, Поликарпову с этим двигателем в его машинах придется еще сложнее именно из-за переднего его расположения. В общем выходило, что мы в КБ создали запредельный движок для истребителей. Реализовать всю его мощность можно только более тяжелых самолетах. Например, в бомберах, да и то с установкой шестилопасных винтов, которые еще нужно рассчитать. Я было дело огорчился по этому поводу, но потом подумал А с чего я расстраиваюсь? И-123 и И-185 сейчас при наличии в кабине грамотного пилота являются королями воздуха, и, возможно, эта ситуация сохранится еще год, а то и два. Что будет потом, мы еще посмотрим.
В середине июля случилась новая напасть. В Омске ввели в строй новый подшипниковый завод. Вообще его строительство изначально планировалось в Ленинграде, там же перед войной начался нулевой цикл, а оборудование закупили в Америке перед самой войной. Станки же начали поступать только после нападения Германии на нашу страну, а потому все планы сразу переиграли. Сначала площадку для строительства перенесли в Горький, а через пару месяцев место изменили на Омск. И вот теперь завод ввели в строй. Но та продукция, которую начал выдавать ГПЗ нас совершенно не устраивала. А по сути главными потребителями его продукции стали два моторостроительных заводанаш и омский, плюс авиастроительный заводы. Более того, для турбины проектируемого ТВД требовались специальные высокоскоростные подшипники, которых в стране вообще не производилось. Так что пришлось заниматься еще и этим. Более того, пришлось даже летать в Омск на пару недель самому. Ну тут как обычно. Хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам. В общем на пару с железякой в голове и с помощью наших спецов из КБ за пару месяцев мы справились. К августу Омский ГПЗ начал выдавать продукцию, которая уже нас устраивала, хоть процент брака пока и был высоковат.
В июле, пока мы корячились с производством подшипников в Омске, грянули события на Южном фронте. Немцы начали наступление на Сталинград. По сводкам понять было сложно, что происходило на самом деле, но чувствуется, что что-то не очень хорошее. Правда, в отличие от прошлой истории сообщалось про упорные бои сначала под Харьковом, потом оборона Купянска, следом Старобельска, а к началу августа немецко-румынские армии подошли к Ворошиловграду. Что ж, если судить по сводкам, то развитие немецкого наступления на Сталинград в этой истории опять сильно замедлилось, к концу июля немцы уже вышли на подступы к городу, а в этой они только-только прогрызали оборону под Ворошиловградом. Да и фронт вроде не рассыпался, бои идут тяжело, но это не катастрофа, как было в прошлый раз. Так же сообщалось про совершенно немыслимые результаты воздушных боев, сбивали до полутора сотен самолетов в день. Неужели наши авиаполки воевать научились? Или там, в южное небо, немцы самолетов нагнали несчетное количество и потери с обеих сторон весьма велики? Скорее всего, второе, прошло не так много времени, чтобы изменить отношение командования к тактике применения авиации.
Как-то зашел к Дмитрию Степановичу в кабинет, так он на большой карте СССР пытался отметить, как изменился фронт, а на ней маленьких городов и поселков, про которые велась речь в сводках, не обозначено, поэтому пришлось подсказывать и исправлять старые ошибки, которые он наделал не найдя на карте озвученных населенных пунктов. Ничего так, нормально фронт для сорок второго года выглядит, гораздо лучше, чем в той реальности. Правда Крым был еще осенью захвачен, как и в той истории, но оборона Севастополя держалась, и пока город сдаваться не собирался. Что касается обстрела севастопольских батарей из крепостного орудия «Дора», то немцы почему-то делать этого не стали, наверно посчитали не эффективным ее применение, к тому же наша авиация на настоящий момент выглядела гораздо сильнее.
В начале августа мы плавно подошли к технологии производства лопаток турбины, самой сложной, пожалуй, части двигателя. Так-то на слух ничего сложного: надо сварить определенный сорт жаропрочной стали; изготовить лопатку из воска со вставками керамических элементов для образования каналов охлаждения; на основе этой восковой лопатки сформировать форму для отливки; залить в форму жаропрочную сталь и произвести направленную кристаллизацию. Ничего так, быстренько. А на самом деле, все сложно, только для того, чтобы изготовить лопатку из воска, пришлось долго «допиливать» отливочные формы и подбирать материалы, как и подбирать «керамику» для формирования внутренних каналов, ведь потом ее надо будет как-то выцарапать из отливки. Заливать сталь тоже тот еще подарок, ведь никаких посторонних включений в металле не допускается, а значит, плавку и литье надо проводить в защитной среде, что требует наличия специальных печей. О направленной кристаллизации вообще говорить нечего, она проводилась в расплаве алюминия с жестким контролем температурного режима. В конечном итоге намучились и с технологией и с последующей реализацией. Но все это не было напрасно, лопатки мы получили и даже успели отработать технологию их последующего серийного производства, ведь в будущем для двигателей их понадобится очень много. А вообще только для прототипа их требуется двенадцать форм и размеров, совсем не подходит для массового производства, одна надежда, что требования к ним пока не такие жесткие, еще не раз придется поднимать культуру производства.
* * *
Наконец-то пришли данные по присадкам к маслам, сообщила мне Катерина, с их помощью срок работы авиационных моторов увеличился на тридцать пять процентов. Запрашивают, нет ли у нас еще каких-нибудь идей?
Что-то мало это, чуть больше трети повышение ресурса моторов, поморщился я, сильно осторожничают. А вообще посылай их подальше, пусть сами работают. А так идеи есть, вот только их реализация уже такого прироста времени работы двигателей не даст, поэтому будет не очевидна польза от них.
А вообще, меня уже замучили вопросами, как мне удалось сходу нужные пропорции присадок определить? Пожаловалась супруга. Даже не знаю, что им говорить, ведь все это только твои идеи.
Наши идеи, на основе статей. Говори, что ткнули пальцем в небо и попали, так же как и ферроценом, советую ей.
Ага, раз ткнули, попали, второй разтоже попали, высказывает она свои сомнения, если в третий раз так же попадем, не поверят.
Ну, третий раз это вряд ли, ухмыльнулся я, и тут же прикусил язык, а ведь еще надо подумать о синтезе резины.
Как получить изопрен при крекинге мне известно и как синтезировать из него каучук тоже не является тайной. Вот только будет ли востребована эта технология во время войны в условиях ленд-лиза, или оставить ее на послевоенное время, и не загребут ли от меня Екатерину в случае, если через нее опять пойдет идея. Нет уж, хватит с нее, а то затащат в какой-нибудь институт, дадут задание и все, закончится семейная жизнь. Да у нее и здесь работы в лаборатории хватает, качество топлива определять, эпоксидную смолу контролировать, за смесью полимеров для протектирования бензобаков следить короче, рутина еще успеет заесть.
Знаешь, у нас на заводе новый цех появился, продолжила Катя, не обратив внимания на то, что я резко замолчал, еще в октябре нам план по минам спустили, так дирекция решила, не зачем их в основных производственных корпусах делать, выделили им в отдельное помещение. Теперь столярка стонет, ящиков для мин делать много приходится.
Это понятно, киваю в ответ, вот только опять отвлечение квалифицированных работников на непрофильные работы.
А вот и нет, возражает супруга, там в основном женщины и подростки работают, у нас его в шутку назвали «несовершеннолетний цех 100».
Да уж, вот он оскал войны. А ведь эти подростки обделенными себя не чувствуют, даже гордятся, что им доверили такое дело, да и зарплату платят по взрослому, и паек усиленный опять же. Хм а ведь это шанс, если изготавливают мины, то сделать РПГ-2 с его вышибным зарядом на сто метров проблем особых не будет. Ведь сегодня для поражения танков противника существуют противотанковые гранаты с большим весом взрывчатого вещества, в надежде, что фугасный заряд проломит броню танка, но с увеличением толщины брони это становится невозможно. Нужен кумулятивный заряд и средство доставки этого заряда к цели. Реактивный снаряд сделать сегодня не получится, нужен специальный подбор пороха, так что РПГ-7 не ко времени, а вот РПГ-2 почему нет?
А кто у нас инженер этого цеха?
Инженер? Не знаю, а начальник Пудалов, отвечает мне Катерина.
Хм. Надо будет с этим начальником переговорить с глазу на глаз, вдруг да удастся уговорить его главного инженера подать заявку на ручной гранатомет.
* * *
После того как в основном разобрались с лопатками турбины, пришло время редуктора. Все дело в том, что нагрузка на шестерни высокоскоростного редуктора приводила к перегреву в точках контакта, и выдержать такие нагрузки обычные конструкционные стали не могли. Да еще дело усугублялось тем, что наши инженеры не располагали опытом изготовления планетарных редукторов. Пришлось опять самому влезать в производственные проблемы, ведь тут нужна не только высокая квалификация работников, и без специализированной оснастки не обойтись. Первый редуктор, невзирая на мой контроль, отправили в брак. Ну, это было понятно, новый материал, пока подобрали режимы термообработки. Зато был приобретен опыт на всех стадиях работы. Второй тоже получился не слишком удачным, надо было набирать опыт, а вот третий редуктор, вышел на загляденье, ни люфтов, ни шума, характерного для всех редукторов этого времени. Однако надо будет подумать над технологичностью, а то не дело столько времени на редуктор тратить, шутка ли, каждый этап по несколько часов вымеряли. С помощью вычислителя проверил что получилось в итоге и получил от него одобрение, он сообщил мне что данный редуктор вполне может отработать триста часов на полной нагрузке. Ух ты, надо же, триста часов при полной нагрузке, а значит, при щадящем режиме будет все пятьсот, главное чтобы лопатки турбины от температуры раньше срока не поменяли свои свойства, а то ведь это было проблемой на первых турбовинтовых двигателях.