Кто вы?
Министр юстиции Временного правительства.
Аааа! неопределённо воскликнул Корнилов. С чем ко мне пожаловали, господин Керенский?
У нас сейчас более принято обращение «товарищ», взамен старорежимного «господин».
Корнилов ощутимо скривился.
Но мы с вами можем обращаться другу к другу по-прежнему, Поспешно добавил Алекс.
Величайше благодарю вас, Саркастически ответил Лавр Георгиевич.
Алекс Кей, кажется, стал понимать, с чего началась неприязнь между этими людьми. Ну, а чем она закончилась известно всем, кто интересовался историей России.
Не стоит благодарности, Проигнорировал его иронию Керенский. Я сюда с другим. Хотел бы с вами посоветоваться.
Со мной? О чём же? Удивился Корнилов.
Ну, хотя бы о последствиях приказа 1.
Приказа 1? Это того, который положил начало официальному развалу армии? Вы шутите?
Отнюдь! Я совершенно точно не имею к этому никакого отношения. А потому и хотел бы услышать ваше мнение.
На самом деле, Алекс из двадцать первого века не знал, имел ли к этому приказу отношение эсер Керенский, или нет. Но сейчас это было неважно. Главным было то, что говорил он эти слова с абсолютной уверенностью закоренелого фанатика, и верил в то, что говорил. Это чувствовалось.
Я всего лишь заместитель Председателя Петросовета, а это решение принимали меньшевики. Именно они ответственны за тот бардак, в который медленно превращается армия.
А вы, прошу прощения?
А я эсер! гордо приосанившись, ответствовал Керенский. Причём, я принадлежу к «трудовой» группе, а политика нашей партии в основном касается вопроса земли, а не армии.
Я плохо разбираюсь в ваших партийных принадлежностях, и политике в целом, Сказал генерал.
«Оно и видно!»Про себя подумал Керенский, «Все вы, военные, в политике как слепые котята тычетесь, разыскивая правду, а вам, вместо правды, постоянно подсовывают то кровь, то зелье бессилия. А потом просто используют. И так поступают с людьми, имеющими такие понятия, как долг и дисциплина. Эх, то ли дело в Южной Америке. Там бы не Керенский разговаривал с позиции силы, а Корнилов, да ещё и в камере, в которой сидел бы бывший министр юстиции. Достаточно вспомнить того же Пиночета».
Я бы вам советовал вам и дальше держаться от этой грязи подальше, Вслух произнес Керенский.
Гм, интересные вы советы подаёте, господин министр юстиции.
Имею право! С моим юридическим образованием и опытом публичных выступлений это не сложно. Но дело не в этом. Я пришёл сюда просить вашей помощи, и готов, в свою очередь, оказать ее вам. Это очень серьёзное предложение.
Корнилов откинулся на спинку стула и с прищуром посмотрел на собеседника, пытаясь по глазам определить, что за фрукт перед ним. Естественно, он ничего там не увидел, кроме крайне вежливой мины.
Вы это серьёзно?
Именно. Я не клоун и не артист, я министр юстиции. Но это пока. Если вы будете поддерживать со мной контакт, то я помогу вам обрести определённое политическое влияние. Но, предупреждаю, не тешьте себя надеждой стать спасением нации. Это ноша вам не по плечу. Ваши политические оппоненты с лёгкостью заставят вас сделать стратегические ошибки, а потом полностью отстранят вас от ведения дел. И никакая армия вас не спасёт. В армии служат такие же люди, как и везде, только совсем не искушённые в политических интригах.
А вы, значит, искушены?
Яда!
Керенский, резко перестав вежливо улыбаться, поправил свою короткую причёску ёжиком, приблизился к Корнилову и тихо произнес.
Я искушён и я смогу. Я могу и хочу сделать так, чтобы Российская империя так и осталась Российской империей, а не уменьшилась в разы или стала называться по-другому. И вы тоже этого хотите, как я погляжу.
Да, я хочу.
Вот видите. Вы хотите, но вы не сможете, потому как абсолютно ничего не понимаете в том, что сейчас творится вокруг. А есть люди, которые в этом хаосе чувствуют себя, как рыба в воде. Как хищная рыба, а не глупые караси с золотым шитьём на погонах.
Что? вскипел Корнилов. По какому праву вы меня оскорбляете? Вон из моего кабинета!
Он вскочил на ноги, оказавшись слегка пониже своего оппонента.
Вы не правы, я вас не оскорблял. Не стоит принимать всё так близко к сердцу. Я всего лишь показал, как один человек одной фразой поставил вас в двусмысленное положение. А вы повелись на наживку, как кар политически неграмотный человек. Вас используют и выкинут. А вы будете удивляться тому, как это произошло.
Это не даёт вам, господин Керенский, права меня оскорблять! И я вам не верю!
Согласен, не даёт! И потому, я хотел бы закрыть этот конфликт и приношу свои извинения. Ну, скажем, я выполню любую вашу просьбу или спасу важного для вас человека от казни или тюрьмы. Ваше недоверие мне импонирует, кстати.
У меня нет таких проблем.
Нет? Так они появятся, это я вам гарантирую!
Как вы смеете? По-прежнему стоя за столом, воскликнул Корнилов. Вы абсолютно бесчестный человек!
Открою для вас большую тайну, господин генерал. Абсолютно все политики бесчестные, и таковыми будут всегда. Грязные игры, так бы я их назвал. Вы со своей политической наивностью и близорукостью можете стать лёгкой жертвой политических акул. Но, если вы примите мою сторону, то вместе мы спасём Россию! Я предлагаю вам дружбу!
Заметив, что негодование Корнилова не проходит, Керенский поправился.
Хорошо, не дружбу, а союз. Союз юстиции и армии. Как вам?
Я подумаю!
«Ну, уже хоть что-то».
Подумайте. Вряд ли кто-то из моих коллег предоставит вам такие шикарные условия и сделает такое предложение, как я. В конце концов, выбор у вас небогат. Или вступить со мной в союз, или быть уволенным в отставку, когда я стану военным министром.
Вы никогда не станете военным министром! перебил его Корнилов. Что за чушь?!
Не надо бы таким уверенным в своих словах. Я СТАНУ военным министром, и вы будете мне подчиняться. Хорошо, не верите? Тогда давайте заключим пари. Если я становлюсь военным министром, вы выполняете все мои приказы, не саботируя их и не игнорируя. Если нет, то тогда будем считать, что этого разговора не было. И хотел бы вам сказать, что за каждыми нашими действиями стоит не только ваша или моя жизнь, но и жизни других людей и наших семей. Прошу это учесть при принятии своего решения.
А вы опасный человек, сдавленно произнёс Корнилов, весь красный от возмущения.
Что поделать! С волками жить, по-волчьи выть, господин генерал. Надеюсь, мы с вами поладим! Керенский откланялся и быстрым шагом вышел из кабинета.
До двери его провожала ощутимо гнетущая тишина. Выдохнув уже за дверью, он констатировал про себя, что беседа оказалась весьма содержательна, но прошла практически впустую.
Лиха беданачало! Всплыла в голове русская поговорка, и он отправился на выход из Главного штаба.
А в это время, избавившись от посетителя, Лавр Георгиевич Корнилов без сил опустился обратно на стул. Он был вне себя. Каков наглец! Куда катится Россия? Куда катимся все мы? Задавал он себе риторические вопросы. Успокоившись и отложив в сторону все текущие дела, он встал, заварил себе крепкого чая, бросил туда два кубика жёлтого неочищенного сахара. Затем вышел в комнату отдыха, располагавшуюся позади кабинета, сел в глубокое кресло и начал думать над словами Керенского.
Как бы не был дерзок и оскорбителен этот отвратительный, что по духу, что по виду, человек, в чем-то он, всё же, мог быть и прав. Генерал Корнилов с трудом ориентировался во всех этих партиях и революционных словах. А если начистоту, то вообще никак! Он был боевой генерал, который знал врага и как с ним бороться. Но, приехав в Петроград, он с удивлением обнаружил, что уже не понимает, кто враг, а кто друг. Люди изменились и иногда вообще радикально.
Вчерашние друзья стали холодными, безучастными и начали ненавидеть офицеров. По улицам без оружия просто страшно было ходить. И это были только самые явные эмоции. Люди пьянели от мнимой свободы, но не понимали, что происходит вокруг. А страна медленно, но верно, катилась в пропасть. Все было плохо, очень плохо. А хуже всего, что армию осознанно разваливали социалистические агитаторы, и левые, засевшие в Петросовете, усиленно этому помогали.
Его мозг, за годы службы привыкший к чёткому пониманию любого вопроса, просто пасовал перед хаосом и брожением свободного полёта мысли людей, не отягощённых долгом и дисциплиной. А ведь многие из них были прожжёнными авантюристами и провокаторами. Они сидели по тюрьмам или находились в ссылке, жили на деньги иностранных разведок за границей, скрывались от российского закона, и преследовали честолюбивые, непонятные ему идеалы всеобщего благоденствия и коммунизма. Но за чей счёт предполагался сей банкет?
И ведь, действительно, он был глупым щенком, неумело ищущим во тьме лжи светлый лучик правды, но никак не мог его найти. Конечно, Керенский оставался ему глубоко противен, но остальные были не лучше. Чувство долга подсказывало ему, что лучше вступить в союз с человеком, который сам это предложил, чем всю жизнь быть пешкой в руках других. Но, каков наглец, каков сволочь!
Корнилов тяжело вздохнул, поставил на небольшой столик пустой стакан в серебряном подстаканнике. Если положение не изменится к лучшему, то ему придётся принять помощь этого человека.
«Но только до определённого момента!»успокоил он сам себя. «Только до определённого момента», ещё раз повторил он. И устало прикрыл глаза.
Кругом творился откровенный бардак, с которым необходимо было закончить как можно быстрее. И эти социалисты, всех мастей и пород, запросто могли подложить ему большую и грязную свинью. Только сейчас, после разговора с Керенским, он отчетливо понял это. Понял и ужаснулся тому, в какой зависимости от политиков оказалась армия, ставшая в одночасье их заложником. Придётся, всё же, принять это предложение. Но пока ещё есть время, надо приложить все усилия для предотвращения развала армии. Все силы, пока это ещё возможно.
ПРИКАЗ 1. Дата01 МАРТА 1917 ГОДА
«По гарнизону Петроградского Округа всем солдатам гвардии,
армии, артиллерии и флота для немедленного и точного исполнения,
и рабочим Петрограда для сведения.
Совет Рабочих и Солдатских Депутатов постановил:
1) Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах
и отдельных службах разного рода военных управлений
и на судах военного флота немедленно выбрать комитеты
из выборных представителей от нижних чинов
вышеуказанных воинских частей.
(Эти комитеты и подменят собой командование армией.)
2) Во всех воинских частях, которые еще не выбрали
своих представителей в Совет Рабочих Депутатов,
избрать по одному представителю от рот, которым и явиться
с письменными удостоверениями в здание Государственной Думы
к 10 часам утра 2-го сего марта.
(Временное правительство, «не причастное» к этому документу,
находится в соседнем помещении с Петроградским Советом.
Керенский, вообще, ходит из комнаты в комнату.)
3) Во всех своих политических выступлениях воинская часть
подчиняется Совету Рабочих и Солдатских Депутатов и своим комитетам.
4) Приказы военной комиссии Государственной Думы
следует исполнять только в тех случаях, когда они не противоречат
приказам и постановлениям Совета Рабочих и Солдатских Депутатов.
(Два пункта с одним подтекстом:
правительство не распоряжается собственной армией.
Командование, согласно п. 1, тоже.)
5) Всякого рода оружие, как-то: винтовки, пулеметы,
бронированные автомобили и прочее должны находиться
в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов,
и ни в коем случае не выдаваться офицерам,
даже по их требованиям.
(Вы себе это только представьте: оружие офицерам не выдавать!
И это во время войны!)
6) В строю и при отправлении служебных обязанностей
солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину,
вовне службы и строя, в своей политической,
общегражданской и частной жизни,
солдаты ни в чем не могут быть умалены в тех правах,
коими пользуются все граждане. В частности, вставание во фронт
и обязательное отдание чести вне службы отменяется.
(В политической жизни солдат ущемлять нельзя, в частной жизни тоже.
У солдата теперь одни права, а обязанностей почти нет.
Так бардак и начинается: сначала не надо отдавать честь
и стоять смирно, потом не надо и воевать. Не хочется, и все.)
7) Равным образом отменяется титулование офицеров:
«ваше превосходительство», «благородие» и т. п.
и заменяется обращением: «господин генерал»,
«господин полковник» и т. д.
8) Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов
и, в частности, обращение к ним на «ты», воспрещается,
и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях
между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить
до сведения ротных комитетов.
Ну, и в дополнение к приказу 1, вышел и приказ 2.
5 марта 1917 года.
По войскам Петроградского округа, всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для точного исполнения, рабочим Петрограда для сведения.
В разъяснение и дополнение приказа 1 Исполнительный Комитет Совета Рабочих и Солдатских Депутатов постановил:
1. Приказ 1 Совета Рабочих Депутатов предложил всем ротам, батальонам и другим воинским частям избрать соответственные для каждой части комитеты (ротные, батальонные и т. п.), но приказ" не установил, чтобы эти комитеты избирали офицеров для каждой части. Комитеты эти должны быть избраны для того, чтобы солдаты Петроградского гарнизона были организованы и могли через представителей комитетов участвовать в общеполитической жизни страны и, в частности, заявлять Совету Рабочих и Солдатских Депутатов о своих взглядах на необходимость принятия тех или иных мероприятий. Комитеты должны также ведать общественные нужды каждой роты или другой части.
Вопрос же о том, в каких пределах интересы военной организации могут быть совмещены с правом солдат выбирать себе начальников, передан на рассмотрение и разработку специальной комиссии.
Все произведенные до настоящего времени выборы офицеров, утвержденные и поступившие на утверждение военного начальства, должны остаться в силе.
2. До того времени, когда вопрос о выборных начальниках будет разрешен вполне точно, Совет признает за комитетами отдельных частей право возражений против назначения того или другого офицера. Возражения эти должны быть направляемы в Исполнительный Комитет Совета Рабочих Депутатов, откуда они будут представляться в военную комиссию, где наряду с другими общественными организациями участвуют и представители Совета Рабочих и Солдатских Депутатов.
3. В приказе 1 установлено значение Совета Рабочих и Солдатских Депутатов как учреждения, руководящего всеми политическими выступлениями петроградских солдат. Этому выборному органу солдаты обязаны подчиняться в своей общественной и политической жизни.
Что же касается довоенных властей, то солдаты обязаны подчиняться всех их распоряжениям, относящимся до военной службы. [295]
4. Для того, чтобы устранить опасность вооруженной контрреволюции, Совет Рабочих и Солдатских Депутатов выставил требование о не разоружении Петроградского гарнизона, завоевавшего России ее политическую свободу, и Временное Правительство приняло на себя обязательство не допускать такого разоружения, о чем и объявило в своей правительственной декларации.
В согласии с этой декларацией, ротные и батальонные комитеты обязаны наблюдать за тем, чтобы оружие не отбиралось, что и было указано в приказе 1.
5. Подтверждая требования, изложенные в п.п. 6 и 7 приказа 1, Исполнительный Комитет отмечает, что некоторые из них уже приводятся в исполнение Временным Правительством.
Настоящий приказ прочесть во всех ротах, батальонах, полках, экипажах, батареях и прочих строевых и нестроевых командах.
И с п о л н и т е л ь н ы й к о м и т е т П е т р о г р а д с к о г о С о в е т а р а б о ч и х и С о л д а т с к и х Д е п у т а т о в.