Я отмахнулся от него будто сам не видел! и обратился к татарчонку.
Саня, ты этих двух знаешь?
Тот неопределённо покрутил в воздухе пальцами.
Не особо, Серый. Они сами по себе. Пнул тебя Артур, он в секцию ушу ходит в зал, где ещё дзюдоисты занимаются.
Я кивком дал понять, что представляю, о какой секции идёт речь, и Татарин продолжил:
А второй
Зимин?
Ага, Филя. Он вроде тяжёлой атлетикой занимался, а сейчас просто качается, чтобы жиром не заплыть.
Я ещё раз кивнул и с обречённым вздохом зашагал навстречу сбежавшей с крыльца Зинке.
Серёжа! обеспокоенно зачастила та. Ты с Филом подрался?
Не было ничего такого.
Серёжа!
С Филом я не дрался. Там второй быковать начал. Ибрагимов.
Да? озадаченно протянула Зинка, но вроде немного успокоилась. И что теперь?
А что теперь? развёл я руками. Дождусь его, объясню свою позицию. Ты только не переживай! Я просто с ним поговорю, драться не буду. Не враг же себе!
Девчонка поставила дипломат к ногам и заявила:
Я с тобой подожду.
Вот тут я решительно покачал головой.
Иди домой, я скоро буду.
Но почему?!
Да просто при тебе они крутых пацанов из себя корчить начнут, их до упора давить придётся. Пространства для маневров вообще не останется. Поверь на слово, ничем хорошим это не закончится. А так нормально разойдёмся, без резких движений.
Не сразу, но убедил, и Зинка потопала домой, а я покрутил корпусом из стороны в сторону и поморщился от боли в бедре. И вроде не так сильно зацепило, а ноет очень уж неприятно.
Вот ты складно лепишь! ухмыльнулся прыщавый Коля. Просто поговоришь, да?
Именно, подтвердил я с усмешкой. Сначала поговорю.
Если разобраться, Фил не при делах, но упускать такую возможность обломать этому уроду рога я не собирался. Слишком он борзый, чем раньше на место поставлю, тем лучше. И пусть драться один-на-один далеко не самый простой способ решения проблемы, зато и не подкопается никто. Ну а в своих силах я был уверен.
И пребывал в такой уверенности ещё минут пятнадцать, пока Санёк не толкнул меня в бок и не указал на коцавшую через школьный двор на высоких каблуках разбитную деваху в коротенькой мини-юбке. Броский макияж, химическая завивка, не дурнушка, но и не красавица, из несомненных достоинств немалый бюст и крепкий зад. На вид лет двадцать с хвостиком.
Серый, зырь! шепнул мне татарчонок.
Не в моём вкусе, высказался я.
Да не! фыркнул тот. Это Зимина. Сестра Фили!
Он совсем дурак, что ли? поразился я. Сестру вызвонил? На кой?
Пацаны переглянулись.
Она с Лемешевым живёт, просветил меня Санёк. Не слышал о таком? У него бригада водил, гоняют иномарки из Европы на перепродажу.
Тут-то по спине и пробежался лёгкий холодок.
Авторитет? уточнил я.
Не-а, мотнул головой Колян и откинул со лба чёлку. Он с Сивым дела вёл, через него тачки сбывал. Сивого знаешь ведь? Тот, который в автосервисе застрелился?
Сивого я знал и лучше кого-либо иного был осведомлён об обстоятельствах его кончины, а ещё знал, что тот работал на живших в соседнем посёлке цыган. И раз те крышуют бригаду перегонщиков Лемешева, то вполне могут впрячься и за брата его сожительницы. Вовсе не факт, конечно, но палку перегибать определённо не стоило, ибо могло выйти боком. А с другой стороны и спускать нынешнюю выходку с рук было никак нельзя. Зараза!
О, идут! встрепенулся вдруг Санёк.
И точно от школьного крыльца к нам направлялись Зимины. Что интересно шли они вдвоём, Ибрагимова с ними не было. Братец так и вышел в спортивном, только накинул поверх майки фирменную джинсовку. Банальной «молодёжной» стрижке он предпочёл что-то более заковыристое модельное, а макияжу сестрицы с ярко-красной помадой и синими тенями мог позавидовать какой-нибудь индейский шаман. По её плечам рассыпались обесцвеченные кудряшки химической завивки, купная грудь тараном торчала вперёд, в глазах горел огонь ну прям скандинавская валькирия. Ещё б жвачку не жевала
Я поборол мимолётную неуверенность и выдвинулся навстречу, а дальше и слова вымолвить не успел, как подняла хай деваха.
Ты что себе позволяешь, козёл?! сходу заблажила она. Ты знаешь, кто мой муж? Ты хоть представляешь, что он с тобой сделает, урод?
Захотелось отвесить истеричке леща, но я сдержался и уставился на Зинкиного одноклассника, не особо даже и пытавшегося скрыть самодовольной ухмылки.
Завтра в восемь на школьном стадионе, заявил, глядя ему в глаза. Чтобы оба были.
Зимина так и взвизгнула.
Ты, придурок, кем себя возомнил? Да тебя в асфальт закатают! Тебе конец, ты понял?!
Не придёте, хуже будет, добавил я, и ухмылочка у «бычка» явственным образом померкла.
Его сестрица шагнула вперёд и даже замахнулась, намереваясь проехаться по моему лицу длинными накрашенными ногтями, но стоило угрожающе развернуться, так и замерла с занесённой рукой.
Сева тебя уроет! выдала она, будто выплюнула. Ты мне ноги, чмо, целовать будешь!
Сталкиваться с новоявленными хозяевами жизни приходилось уже не раз и не два, но ещё никогда прежде не испытывал столь нестерпимого желания придушить одного из них. Даже Мальцев, уж на что злопамятной гнидой оказался, и тот такого откровенного омерзения не вызывал. А тут так и перетряхнуло всего, аж лицо перекосило от бешенства. Как сдержался сам не понимаю.
Завтра. Восемь. Стадион, процедил я, развернулся и зашагал к забору.
Вдогонку понеслась совсем уж откровенная брань; сделал вид, будто ничего не услышал. Саня-Татарин оглянулся и покачал головой.
Блин, я бы не сдержался. Точно бы всёк и по херу на всё!
Нельзя портить чужую собственность, пожал я плечами с деланной беззаботностью, хотя в груди всё так и клокотало, а пульс и вовсе чуть ли не зашкаливал.
В смысле? не понял Санёк.
Какой спрос с подстилки? Она меня сожителем стращала, вот с него и спрошу.
Колян присвистнул.
С Лемешева? Так он под цыганами ходит!
Да без разницы, под кем он ходит. За такой базар при любом раскладе ответит.
Но на деле так далеко я не заглядывал. Для начала собирался отделать Фила и его резкого дружка. Ну а если мы с пацанами против группы поддержки «бычка» не потянем, у Демида помощи попрошу, он не откажет. Самый фиговый расклад, с какой стороны ни посмотри, но тут заднюю уже не включить придётся до конца идти.
Мы завтра придём? спросил вдруг Санёк.
Приходите, разрешил я. Только особо не распространяйтесь, лады?
Пацаны пообещали не болтать и отчалили, а я двинулся домой, точнее к Зинке. Та открыла на звонок почти сразу, но меня в квартиру запускать не стала, вместо этого надела тапочки и вышла в подъезд сама. Её родители вернуться с работы в столь ранний час никак не могли, а младшие брат с сестрой учились во вторую смену, так что я даже не попытался скрыть удивления.
Ты чего?
Рассказывай! потребовала Зинка, оглянулась на дверь и пояснила: У меня Зоя с Ксюшей, не дадут поговорить спокойно.
Я обнял девчонку и в шутку предложил:
Может, тогда ко мне поднимемся?
Зинка в ответ скорчила рожицу.
Серёжа! Рассказывай, что у вас там стряслось!
Я тяжело вздохнул.
Да ничего особенного. Зимин вызвонил сестрицу, она подрала глотку, и разошлись.
Девчонка пресекла мою попытку переместить ладонь с талии чуть ниже, но отстраняться не стала, лишь потребовала:
С самого начала, Серёжа, рассказывай! С самого начала!
Ну я и выдал слегка отретушированную версию. Зинка помрачнела.
Ты с Артуром осторожней. Он с головой не дружит и вечно за Филом бегает как хвостик.
За Филей, поправил я подругу, и та хихикнула, но сразу согнала улыбку с лица и заглянула мне в глаза.
Драться будете?
Я ничего не ответил, просто её поцеловал. Но в итоге, конечно, пришлось сознаться.
Завтра вечером, сказал, не став делать секрета из нашей договорённости, а точнее моего ультимативного требования.
Зинка печально вздохнула и потянула в квартиру.
Идём, у меня посидим.
Отпускать девчонку не хотелось, но и стоять на лестничной клетке под прицелом соседских дверных глазков тоже было не дело, и я последовал за подругой в надежде, что её одноклассницы не станут засиживаться до самого вечера и оставят нас наедине.
Нет, ну а вдруг?
07|09|1992вечер
Сбыться моей надежде оказалось не суждено. Если Зоя вскоре отправилась делать уроки, то кудрявую хохотушку Ксюшу пересидеть не удалось, пусть и поднялся к себе только в шестом часу. Ну а в остальном неплохо пообщались, и помимо пищи духовно-музыкальной, мне перепала ещё и тарелка щей, а в придачу к ней кружка чая и пара бутербродов с копчёной колбасой.
Ну и самое главное Зинка постепенно перестала нервничать и бросать на меня обеспокоенные взгляды, успокоилась. Да на самом деле ничего страшного и не произошло; зная норов своего одноклассника, она наверняка понимала, что конфликт между нами лишь дело времени и всё могло обернуться куда хуже, нежели простая драка по предварительной договорённости. Впрочем, всё ещё может обернуться хуже.
Но вот об этом я как раз говорить и не стал. Правда, настроение Зинке под конец всё же испортил. Уже в дверях прищёлкнул пальцами и сказал:
Да, слушай! Нас со среды на картошку отправляют.
Девчонка накуксилась и уточнила:
Надолго уедешь?
Дней на десять, наверное. До конца следующей недели.
К моему дню рождения вернёшься?
Двадцать второго буду в городе железно. Понадобится убегу.
И дабы придать убедительности своим словам я Зинку поцеловал, но толком попрощаться не дала Ксюша эта кудрявая зараза тут же начала напевать:
Тили-тили-тесто!..
Ну я и пошёл к себе. А в одиночестве опять накатил приступ злобы, чуть со всего маху кулаком по стене не врезал. И отвлечься шансов никаких в голове так и прокручивалась раз за разом вся сцена от начала и до конца. И вроде сделал всё правильно, а непроизвольно прикидываю, что должен был сказать, дабы ту парочку на место поставить. Может, и в самом деле стоило леща зарядить? Или перебор?
Дома надолго не задержался. Настроения читать лекции и готовиться к семинарам не было, да и другие планы на вечер наметил. Собрал в спортивную сумку сменную одежду, кинул сверху полотенце, потом немного поколебался и уложил туда же цельнометаллический топорик, сварганенный знакомыми пацанами в мастерской десятой шараги. С моим сегодняшним везением ничего не стоит ещё и на братву Кислого налететь. Ну и вообще лишним не будет.
Первым делом двинулся в гаражи, намереваясь заручиться поддержкой пацанов, но бокс Гуревичей оказался заперт. Глянул на часы, потопал в качалку. И вновь прогадал. Нет, сегодня в любом случае намеревался тягать железо, просто, к своему немалому удивлению, не застал там Андрея Фролова, который вчера клятвенно пообещал составить мне компанию.
Ничего переигрывать по этому поводу не стал, потрепался со знакомыми пацанами, размялся, разогрелся, начал заниматься. Тогда-то и появился Костя Чижов.
Привет! подошёл я к нему. Не знаешь, где Дюша? Он вроде собирался сегодня прийти.
Его Анька не пустила, пояснил Чиж и развёл руками. Чё ты ржёшь? Настоящую истерику закатила. Мол, она безвылазно в салоне сидит, а он непонятно где шастает. Ну Дюша и не пошёл никуда.
Я только головой покачал и никак комментировать услышанное не стал. Не пошёл и не пошёл, своя голова на плечах. Другое дело, что с ним насчёт завтрашней стрелки поговорить надо, придётся самому теперь в салон тащиться.
Костя вызывался составить мне компанию, и я немного подождал его, а потом мы на пару двинулись к «Ручейку».
Может, пива возьмём? предложил Чижов, когда проходили мимо коммерческого киоска.
У меня в карманах гулял ветер, и я покачал головой.
На нулях.
Да не вопрос, со мной за мебель рассчитались.
Я прищёлкнул пальцами. Точно! Понедельник же! Толстый обещал сегодня за август получку выдать. Блин! Надо было сразу после политеха в гараж идти, а теперь уже только завтра деньги смогу получить.
Чиж купил в ларьке шесть бутылок, открывать их не стали, убрали в мою сумку со сменной одеждой; сам Костя пришёл в качалку с пластиковым пакетом, его ручки подобного веса могли и не выдержать.
Сходи, вызови его, сказал Чижов на крыльце «Ручейка» и достал пачку сигарет. Анька на меня и так волком смотрит, скоро кусаться начнёт.
Я поставил сумку ему под ноги и прошёл в магазин, там миновал немногочисленные секции, где продолжали торговать рыболовными снастями и спортивными товарами, и двинулся в дальнюю часть, разгороженную на закутки со всякой всячиной: одеждой, аудиокассетами и батарейками, мелкой бытовой техникой, книгами и даже парфюмерией. Именно там располагался отдел Гуревича; был он лишь чуть больше соседних, туда кое-как уместились два диванчика да заменявший прилавок журнальный столик.
Вот за ним-то, друг напротив друга, и сидели Андрей и Анна. Вид оба имели утомлённый, но закрыть избушку на клюшку и отправиться домой не могли по той простой причине, что только-только закончился рабочий день и в магазине намечался вечерний приток посетителей.
Привет-привет! расплылся я в широкой улыбке, протянул руку приятелю и обратился к его подруге: Ань, украду у тебя Андрея?
Девушка тяжко вздохнула, и обтянутая кофточкой внушительная грудь колыхнулась столь впечатляюще, что проняло даже меня, хоть ценителем такого монументального сложения и не был. Но тут любого нормального мужика зацепило бы: подруга Андрея отличалась на редкость выдающимися формами, при этом об излишней полноте речи не шло. Пока так уж точно.
Серёжа! страдальчески протянула Анна. Я и так здесь дни напролёт кисну! Ты предлагаешь до самого закрытия одной куковать?
Так это, пихнул я локтем в бок поднявшегося на ноги приятеля, мы тебе сменщицу нашли. Андрей ещё не сказал, что ли?
Не говорил, поджала губы Аня и прищурилась. И кого нашли?
Одноклассницу нашу бывшую, пояснил я. Хорошая девочка, сработаетесь.
Аня кинула пристальный взгляд на Андрея, скрестила ноги и вдруг спросила:
И чья это первая любовь?
Почему сразу любовь? насупился Фролов. Чё ты начинаешь?
Я быстренько вытянул его в проход и подмигнул Ане.
Только не первая, а просто школьная.
Никак твоя, Сергей?
Это было давно и неправда, улыбнулся я, не став сдавать товарища. Завтра знакомиться приведу! А когда мы уже отошли от салона, недоумённо спросил: Ты чего там сопли жевал? Сам о Янке сказать не мог, что ли?
Да повода не было, пожал Фролов накачанными плечами, встопорщил короткий ёжик светлых волос и прищёлкнул пальцами. Да! Серый, ты не забудь завтра утром Воробья на вокзале встречаем.
Я наморщил лоб и припомнил, что Рома действительно говорил вчера о чём-то подобном, прежде чем в ход пошла тяжёлая артиллерия в виде трёх бутылок «Пшеничной».
Во сколько его поезд приходит?
В пятнадцать минут седьмого уже там надо быть.
Блин! выругался я. И ни туда, и ни сюда! Но раз обещал, съезжу, куда деваться.
Молорик! похвалил меня Андрей. А сейчас чё пришёл?
Дело есть.
Мы вышли из магазина к успевшему докурить Чижу, я подхватил свою сумку и предложил пройтись до ближайшего садика. Детей на площадках уже не было, уселись на одной из веранд, достали пиво. Я немного поколебался только-только после вчерашнего голову ломить перестало, но всё же откупорил бутылку, сделал длинный глоток. Потом в подробностях рассказал о сегодняшней стычке с Зиминым, не упустил и поведение его сестрицы.
Вот сука! взорвался Костя. Да за такой базар раком ставить надо!
Надо, кивнул Андрей. Только ты, Серый, всё правильно понимаешь, спрашивать не с этой шмары нужно, а с Лемешева.
Я приложил ко лбу бутылку, покатал её и спросил:
И как ты это себе представляешь? Лемешев под цыганами.
Фролов презрительно фыркнул.
Тоже мне проблема! Не слышал, что ли? Всех центровых у цыган повыбивали!
Прям всех?
Мы с Графом на этот счёт языками зацепились, там замута из-за наркоты началась, пояснил Андрей. Кто-то торговлю травкой отжать решил, и сначала цыган просто прессанули, а когда те не поняли, у них сразу несколько человек завалили. Не слышал, что ли? На днях дело было.