Ну? поторопила с ответом Зинка.
Не всех, признал я. Просто стараюсь с ним нормальные отношения поддерживать. Жизнь такая пошла, наперёд не знаешь, от кого какая помощь понадобится.
И они прямо помогут, если попросишь?
Всё от обстоятельств зависит. Голову себе этим не забивай. И помни, что я тебе сказал.
Да помню! Помню! легкомысленно отмахнулась девчонка.
Дыхание понемногу начало сбивать, дальше побежали молча. К концу второго круга втянулись и стало легче. Так примерно в одном темпе всю дистанцию и прошли, только под конец ускорились и выложились.
Потом, тяжело отдуваясь, потянули мышцы и отправились домой, только сначала сделали крюк по берегу озера до гастронома. Зинку попросили купить хлеб, который обычно разбирали уже часам к одиннадцати, и она взяла две свежайших горбулки и полбуханки ржаного для Бориса Ефимовича.
А помнишь булочки за три копейки? спросила девчонка уже после кассы. Вку-у-усные! протянула она. Давно не видела.
Я только плечами пожал. Обычно после прогулки покупал какой-нибудь шоколадный батончик, но благодаря исключительному дядькиному везению в карманах гулял ветер, традицию пришлось нарушить. А только двинулись к пешеходному переходу, и Зинка встрепенулась, заслышав:
Что такое осень
Девчонка тут же свернула к киоску звукозаписи, но надолго там не задержалась, только перекинулась парой слов через крошечное окошко с продавцом и вернулась крайне разочарованной.
Думала, новый альбом вышел, а это сборник, поведала она мне.
Ох, беда-беда, огорчение! не удержался я от подначки.
Зинка нахмурилась.
Тебе «ДДТ» не нравится?
Не-а, не нравится, сознался я.
Но песня-то хорошая, согласись!
Тут спорить не стал, кивнул.
Эта хорошая. А так одна перестроечная остросоциальная фигня.
Зинку будто шилом в известное место ткнули.
Серёжа! возмутилась она. Может, тебе вообще русский рок не нравится?
Почему не нравится? «Агата Кристи» очень даже нравится. Ещё «Браво» и «Машина времени».
Серёжа, ты серьёзно? «Браво» это какие-то ретро-стиляги, а «Машина» вообще эстрада, а не рок!
Я приобнял девушку за талию и покладисто произнёс:
Как скажешь.
Зинка раздражённо высвободилась и спросила:
«Наутилус» тоже перестроечная фигня?
Лицо её раскраснелось от возмущения почище чем после бега, и я решил не перегибать палку и по поводу творчества свердловской рок-группы шуточек не отпускать.
«Наутилус» нет. Они умнее, тоньше
И серьёзней, я помню! фыркнула Зинка, потом сменила гнев на милость и взяла меня под руку. А «Кино»?
Пафосно. И слишком всё серьёзно. Перемен!..
Я только начал с выражением напевать, как меня мигом заткнули.
Ну конечно! Для тебя только поп-дуэт «Кар-мэн» не слишком серьёзный!
И не пафосный, не преминул добавить я.
Мы вышли к кафетерию, и Зинка замедлила шаг.
Может, чего-нибудь вкусненького возьмём? предложила она.
Сегодня вполне могла работать Алёна, заходить в кафетерий нисколько не хотелось, и уж тем более не стоило делать этого в компании Зинки. Да и в карманах гулял ветер, одно сплошное расстройство выйдет.
Деньги забыл взять, соврал я. Ты лучше поднимайся чай пить. Я до двенадцати свободен.
Не могу, отказалась девчонка. Ксюша в гости приехать должна. И папа к дяде Пете собирался заглянуть. Они уже с мамой поругались по этому поводу с утра.
Я закатил глаза, но от язвительных комментариев воздержался. С превеликим трудом удержался, между прочим, поскольку вместо употребления беленькой в компании соседа дяде Пете полагалось натягивать в хозблоке уворованную вчера мной колючую проволоку.
Мы двинулись дальше, и Зинка продолжила допытываться о музыкальных пристрастиях.
«Аквариум»? упомянула она смутно-знакомое название.
У этой группы слышал, пожалуй, только одну песню, о ней и высказался:
«Поезд в огне» конъюнктурная поделка, больше ничего у них не знаю.
А как же «Город золотой»?
Не, ну «Город» ничего.
«Ария»?
Я озадаченно хмыкнул и напряг память.
«Ария», «Ария»
Я тебе давала альбом послушать! «Герой асфальта»! Помнишь?
А! прищёлкнул я пальцами, и в самом деле припомнив упомянутую девчонкой кассету. Но о безмерном пафосе упоминать не стал, вместо этого обнял девчонку за талию и сказал: У них классная песня о Жанне!
Точно! обрадовалась Зинка. Моя любимая!
Ну я и напел:
Стюардесса по имени Жанна!..
Дурак! обиделась девушка и пребольно ткнула меня кулачком под рёбра. Вот зачем ты так, а?
Да шучу, шучу! Мне про улицу роз тоже понравилась. Серьёзно!
Не знаю, как удержался, но всё же напевать о «бульваре роз» не стал, а дальше мы вошли во двор, и я привычно пробежался взглядом по пустой спортивной площадке, песочнице с детьми, пацанам у теннисного столика, бабушкам на сдвинутых скамейках и мужичкам, игравшим в домино. Не укрылись от моего внимания и редкие автомобили, припаркованные у подъездов: старенький «запорожец», «москвич» последней модели, белые и красные «жигули».
Вот именно красные «жигули» и царапнули взгляд своей чуждостью. Не водилось у нас во дворе такой машины и уж тем более нечего ей было делать у моего подъезда.
По спине побежали мурашки, заныло в самом низу живота в ожидании неприятностей или как минимум неприятного разговора, съёжилась мошонка.
Красные «жигули» это нехорошо. Совсем нехорошо. Пусть номера с такого расстояния не разглядеть и даже модель не определить, но сто к одному, что это по мою душу пожаловали.
И точно ещё не успели дойти до подъезда, как передняя дверца автомобиля со стороны водителя распахнулась и наружу выбрался мужчина лет тридцати, худощавый и подтянутый, с русыми коротко стриженными волосами. Пиджак, галстук, туфли. Лицо жёсткое, глаза острые, сразу видно мент. Мент и есть.
Старший оперуполномоченный капитан Козлов закурил и выразительно глянул на меня, я кивнул, не без труда переборов желание согнуть правую руку и устроить в её сгибе ладонь левой, дабы изобразить известный всем и каждому жест.
На подъезде я придержал Зинку, развернул её к себе и спросил:
Точно не зайдёшь? Музыку бы послушали
Послушали бы, если б у тебя срочные дела не появились! Всё, побегу «Маски-шоу» смотреть!
Я только вздохнул.
Ладно, не ругайся. Я теперь тебя у школы встречать буду.
Из-за Фила, что ли? Брось!
Хоть больше видеться будем.
Ну если так
Мы поцеловались, и надо ж такому случиться, именно в этот момент дверь подъезда распахнулась и к нам вышла Нина Зинкина младшая сестра.
Вот вы даёте! округлила она глаза. Всё маме расскажу!
Зина и не подумала отстраниться от меня, лишь свысока глянула на сестрицу и снисходительно бросила:
Ну и дура! Чем раньше я к Серёже переду, тем быстрее одна в комнате останешься.
Уж не знаю, каким чудом сумел удержаться от улыбки, а вот Нина приняла это заявление за чистую монету.
А Яша? задумчиво уточнила она.
А ты его к себе пустишь?
Ладно! выдала тогда Нина. Живи!
И потопала прочь, а Зинка присмотрелась ко мне и спросила:
И чего ты улыбаешься, Серёжа? Не хочешь, чтобы я к тебе переезжала?
Я просто реакцию тёти Софьи представил.
Девчонка фыркнула и заявила в ответ:
С мамой я как-нибудь сама разберусь!
Вступать в бессмысленные пререкания я не стал, ещё раз поцеловал Зинку и подтолкнул её к двери лёгким хлопком чуть ниже спины.
Иди. Мне тут кое с кем поговорить надо.
Девчонка скрылась в подъезде, и я тут же согнал с лица улыбку, развернулся и двинулся к «жигулям». Козлов уже докурил, кинул окурок на асфальт, растёр его подошвой и распахнул дверцу.
Не, решительно мотнул я головой. Никуда не поеду. Другие планы на день.
Никуда и не поедем, уверил меня старший оперуполномоченный, который выглядел осунувшимся и помятым, словно сегодня не ложился спать вовсе. Садись, просто поговорим.
Мне общаться с Козловым хотелось ничуть не больше, чем куда-то с ним ехать, но деваться было некуда. Опер точно не об аномально тёплой погоде поболтать заглянул; если какие-то проблемы по нашим старым делам корячатся, надо об этом заранее узнать. Уж лучше готовым быть, чем потом те самые проблемы как снег на голову.
Но я ошибся, и на прямой вопрос о неприятностях Козлов покачал головой.
Расслабься! усмехнулся он и помассировал виски.
Я взялся за ручку дверцы.
Пойду тогда?
Сиди! потребовал капитан и достал пачку «Космоса», но передумал и вытягивать из неё очередную сигарету не стал. О нападениях на цыган слышал?
Отрицать это не имело никакого смысла, и я кивнул.
Старая же тема? уточнил только у собеседника. Сколько времени уже прошло!
Решительные люди в масках и с автоматами заявились в дом местных цыган в самом конце августа; в результате нападения глава семейства и его старший сын отправились в реанимацию: первого крепко побили, второго порезали, когда допытывались о тайниках. Что именно стало добычей налётчиков, никто доподлинно не знал слухи на этот счёт ходили один невероятней другого. Да оно и немудрено: о причастности пострадавших к перепродаже краденых автомобилей и сбыту наркотиков в посёлке поговаривали уже давно. Всё верно, под раздачу попали подельники Сивого.
А-а-а! понимающе протянул капитан Козлов. Не слышал ещё, значит.
Чего не слышал?
Вчера новый налёт был, пояснил опер. Не так гладко всё прошло, у хозяев два холодных, и трое раненых, один скорее всего не выживет.
Я присвистнул, но сразу справился с удивлением и спросил:
И что с того? Я тут при чём?
Банда беспредельщиков у вас завелась, гражданин Полоскаев, такие дела. Помимо этих двух случаев ещё несколько разбоев было и одно изнасилование. Во всех случаях засветились жёлтые «жигули» четвёртой модели. Знаешь что-нибудь об этом?
Нет.
Поспрашивай, не предложил, а скорее потребовал Козлов. Этих выродков надо найти.
Давайте без меня как-нибудь. Ничего об этом не знаю.
Слушай, Полоскаев, я сейчас готов ухватиться за любую ниточку. Ты с бригадой Демидова отношения поддерживаешь, вот и наведи справки. Я в долгу не останусь.
Это точно не они.
Земля слухами полнится. Кто-нибудь что-нибудь точно знает. Просто поспрашивай.
Как видно, опер и в самом деле хватался за соломинку, вот только мне этой самой соломинкой становиться нисколько не хотелось. И вдвойне не хотелось влезать в такие мутные дела. Поэтому распахнул дверцу, выбрался из салона и решительно заявил:
Я ничего не знаю! но сразу нагнулся и уточнил: Жёлтые «жигули» четвёртой модели, говоришь?
Козлов кивнул. В голове ворохнулось полузабытое воспоминание и, немного поколебавшись, я всё же решил дать оперативнику наводку.
В июле киоск на остановке сожгли. Остановка, которая по Гагарина к повороту ближняя с этой стороны. Бензином в окошко плеснули и запалили. Говорят, рэкетиры на такой машине были.
Насчёт налётов поспрашиваешь? уточнил Козлов.
Нет! отрезал я и с лязгом захлопнул дверцу. Двинулся к подъезду и мысленно пробормотал: «ищи дурака за четыре сольдо!»
Думал, опер окликнет и даже ускорил шаг, но нет, заработал автомобильный двигатель, и красная «пятёрка» покатила к выезду со двора. Я оглянулся и проводил её пристальным взглядом. На сердце было неспокойно. Пусть Козлов и не стал стращать и припоминать подписку о сотрудничестве, но едва ли от хорошего отношения ко мне. Просто не посчитал нужным, точнее не слишком перспективным. Весь этот разговор лишь один из многих, выстрел на удачу. Уверен, я был отнюдь не первым информатором, к которому опер обратился за содействием. Вот, подозревай он в причастности к нападению братву Демида, точно бы из меня всю кровь выпил, так просто бы не отстал.
Я плюнул в сердцах и отправился домой.
06|09|1992день
Когда отпер дверь и прошёл в квартиру, дядька сидел на кухне, курил и читал вчерашнюю газету. Ладно хоть не пил с утра пораньше.
Проводной радиоприёмник негромко напевал, и песня понравилась куда больше творчества столь обожаемых Зинкой рок-музыкантов.
Пока разувался, прислушивался к словам, но только начался припев:
Э-э-эх, молодая!..
И дядька щёлкнул кнопкой, музыка смолкла.
Колючку завтра натянем, сказал он, предвосхищая мои расспросы. Я в ночь, мужики с утра придут и всё сделаем.
Ну и отлично, буркнул я в ответ, прошёл на кухню и напился воды, потом поинтересовался: Что пишут?
Вновь отгородившийся было от меня газетой дядя Петя бросил на стол листы желтоватой бумаги, огладил рыжеватые усы и вздохнул.
Да ничего хорошего, Сергей. Катастрофу Ту-134 в Иванове на ошибку пилота списывают, а ещё авиадиспетчеры бастуют. У них зарплата по десять пятнадцать тысяч, и бастуют! Представляешь?
Я ничего по этому поводу говорить не стал, только предупредил:
Ты с колючкой не тяни, дядь, а то сопрут ещё, и вышел с кухни.
Сказал же завтра! крикнул вдогонку дядя Петя и матерно выругался. И хватит мне уже мозги полоскать!
И в мыслях не было! отозвался я, стягивая олимпийку.
Всё до копейки отдам! С аванса отдам, только кишки не мотай!
Перегибать палку я не стал, ушёл в ванную и принял контрастный душ, растёрся полотенцем, оделся и вернулся на кухню.
Завтра по мебели за август рассчитаться должны, сказал, наливая себе чая, может, и не придётся на подножном корму до аванса куковать.
На макаронах и гречке в любом случае протянем, пожал плечами дядя Петя, закурил новую папиросу и указал ей на размеренно дребезжащий холодильник. И минтай в морозилке ещё оставался.
Я попил чай с сухарями и ушёл к себе, полистал конспекты, счёл на этом подготовку к семинарам выполненной и начал собираться. Пусть переезд на новый склад и назначили на двенадцать, лучше было прийти пораньше, дабы лишний раз не испытывать терпение Андрюхи. А то он и так последние дни на взводе.
В гараже я застал разброд и шатание. Рома невесть с чего затеял профилактику вовсе не требовавшего обслуживания движка «буханки», Тиша и Лёня играли на «Денди» с предельно убавленным звуком чёрно-белого телевизора, а Кости Чижова и вовсе нигде не было видно. Гуревич-старший это ничегонеделанье не пресекал, вместо этого стоял посреди заваленного приготовленными к переезду вещами гаража и с задумчивым видом перекидывал из руки в руку бутылку рома. Узел галстука у него оказался ослаблен, а верхняя пуговица сорочки расстёгнута, и хоть в помещении вовсе не было жарко, лицо нашего работодателя усеивали мелкие бисеринки пота.
Я подошёл к Андрею Фролову и легонько ткнул его кулаком в поясницу, а когда тот обернулся и протянул руку, ответил на рукопожатие и спросил:
«Буханка», что ли, сломалась? Чего сидите?
Да ничего не сломалось! досадливо поморщился Дюша. На новом складе трубу с горячей водой прорвало. Переезд отменяется.
О! только и протянул я. И когда теперь? Я просто могу на картошку уехать
Не парься, отмахнулся Фролов. Сказал же: не будет переезда.
В смысле? Ну прорвало трубу и что? Починят же!
Гуревич перестал перекидывать бутылку и посмотрел на меня с плохо скрываемым раздражением.
Если трубу прорвало один раз, какая гарантия, что этого не случится снова? задал он риторический вопрос. Вода и сахар, Серёжа, хорошо сочетаются только в чае. А так весь бизнес прямиком в канализацию утечёт!
Новый склад будете искать? поинтересовался я тогда.
Ответом стало неопределённое пожатие плечами.
У меня и этот только по знакомству арендовать получилось!
Неужели так сложно подходящее помещение найти? не удалось сдержать мне удивления.
Для трёхсот пятидесяти тонн сахара? Сложно, Серёжа. Архисложно.
Озвученный вес заставила мысленно присвистнуть, а Гуревич поставил бутылку на стол, заложил руки за спину и принялся, выхаживая туда-сюда, освещать все подводные камни.
Объём товара у нас, сам понимаешь, немаленький. Площади требуются серьёзные. Ещё высокой влажности быть не должно, например. Но даже не это самое важное, подходящих складских помещений хватает. Только если всё делать официально, три шкуры сдерут, а у кого расценки умеренные так непременно какие-то мутные схемы и никаких гарантий сохранности товара. Приедешь, а сахара след простыл и претензий предъявить некому. Кто-то ещё и рэкетиров наведёт. Меня так просто не обдерёшь, но это всё нервы, время и деньги. А сроки поджимают, первую партию сахара уже в конце месяца доставят.