Экие молодцы! немного патетически воскликнул он. Видит Бог, разобьем турок.
Под вашим командованием всенепременно! подобострастно отвечал ему Буссе, заслужив милостивый взгляд царского брата.
А ведь я помню, как ваши орлы браво маршировали в Бердичеве. Некоторые даже сапоги потеряли.
Толпящиеся вокруг офицеры из блестящей свиты его императорского высочества сдержанно похихикали шутке великого князя, после чего их кавалькада стремительно понеслась в город, провожаемая усталыми взглядами солдат.
Граф, а Граф хриплым голосом спросил Шматов.
Чего тебе?
Вода еще есть?
А ты свою куда дел?
Дык это
Другим отдал?
Мучаются же люди
Дмитрий с досадой поглядел на товарища. Он, в отличие от многих своих сослуживцев, еще в Семеновке сообразил, что из водочного штофа выйдет прекрасная фляга, особенно если оплести ее ивовым прутом. Сам он, правда, плести не умел, но недостатка в такого рода мастерах под Бердичевом не было. Позаботился он и о Федоре, и о вольноперах, так что переход дался им значительно легче, чем остальным. Вот только сердобольный Федька регулярно делился своими запасами драгоценной влаги с другими и потому к вечеру сам страдал не меньше остальных.
Люди, между прочим, ржали надо мной, когда я бутылки подбирал, пробурчал Будищев, но все же протянул флягу товарищу.
Шматов быстро приложился к горлышку и сделал несколько жадных глотков. Шагающий рядом дядька Никифоров с тоской посмотрел, как тот пьет, и, облизнув губы, устало сказал:
Наверное, тут дневку устроят.
Дмитрий в ответ только пожал плечами и продолжал шагать, цепляя на ходу бутыль к поясу. Вскоре и впрямь объявили привал. Услышав команду, утомленные солдаты стали искать, где пристроиться на отдых. Некоторые, скинув амуницию, садились прямо на землю, где стояли. Те, кому повезло больше, устроились в тени повозок. Третьи же, особенно страдавшие от жажды, двинулись в поисках колодца.
Кишинев был буквально напичкан военными всех родов войск, от казаков до артиллеристов. Все мало-мальски приличные квартиры были заняты, так что многие офицеры Болховского полка вынуждены были разместиться вместе с солдатами в чистом поле, поскольку палаток у них не было. Впрочем, уже на следующий день ситуация изменилась. Великий князь решил перенести главную квартиру действующей армии в Плоешти, а вслед за ним отправилась целая свора штабных офицеров, чиновников военного ведомства, поставщиков и просто разных темных личностей, крутящихся вокруг начальства.
Штерн, у которого еще осталось немного денег, предложил приятелям пойти в чайную. Те на сей раз не стали отказываться, тем более что находилось сие заведение совсем недалеко от места их стоянки.
Внутри довольно большого, хоть и неказистого здания было шумно, да к тому же изрядно накурено. В нескольких смежных комнатах яблоку было негде упасть от толпящихся там посетителей. Одни сидели за маленькими столиками, другие стояли рядом, а между теми и другими пулей носились чернявые половые с чайниками.
Хозяин наметанным глазом сразу определил, что у вольноперов денежки водятся, и предложил друзьям занять «отдельный кабинет» или попросту небольшой закуток, отделенный занавеской. Николаша тут же согласился, и через минуту они уже сидели за столом, а ловкий мальчишка в длинной, почти до колена, рубахе взгромоздил перед ними большущий чайник, пышущий жаром, чашку меда и связку баранок.
Пжаласта, с улыбкой немного ломаным языком сказал он им.
Угощайтесь, широким жестом махнул Штерн.
Благодарствуйте, барин, шутовски поклонился ему в ответ Будищев, все как в лучших домах Парижа, Лондона и Бердичева.
Ах, друг мой, зачем вы бьете по больному? с улыбкой отвечал ему Николаша. Вы ведь знаете, что мое разбитое сердце осталось именно в этом городке!
Будет деньбудет и пища, философски отвечал ему Дмитрий, пожав плечами. Кто знает, может, еще сегодня какая-нибудь смуглянка-молдаванка излечит тебя от этой страсти. А впереди Болгария, где девушки, по слухам, тоже ничего.
Смуглянка-молдаванка, задумчиво повторил за ним Лиховцев. Право, друг мой, вам определенно не чужда поэзия, но вы всякий раз используете ее, чтобы опошлить высокие чувства. Удивляюсь я вам, честное слово!
А я удивляюсь нашему разлюбезному Николаю Людвиговичу, нимало не смущаясь полученной отповедью, отвечал Будищев. Вот ни разу не поверю, что в этом богоугодном заведении не подают ничего крепче чая! Зачем-то же он согласился на «отдельный кабинет», так какого черта?
Ну, это само собой, ухмыльнулся Штерн и, встав, выглянул из-за занавески, чтобы привлечь к себе внимание половых.
Пока они так говорили, Шматов успел налить себе полное блюдце горячего чая и маленькими глотками прихлебывал его, блаженно щурясь при этом.
Кушай, Федя, кушай, не преминул поддеть его Дмитрий, наедай шею, как у быка хвост!
Черт возьми! вдруг воскликнул Штерн и выскочил наружу.
Что это с ним? удивленно спросил Лиховцев, отставив в сторону стакан.
Небось, девку увидал, ухмыльнулся Будищев, берясь за чайник.
Однако он ошибся, и через минуту Николаша вернулся назад, ведя за собой тщедушного молодого человека в студенческом мундире.
Господа, торжественно провозгласил он, позвольте представить вам моего хорошего приятеля, которого я совершенно не чаял встретить здесь! Рекомендую, студент Горного института Всеволод Гаршин, прошу любить и жаловать.
Здравствуйте, господа, вежливо поклонился тот и протянул руку, которую по очереди пожали Алексей, Дмитрий и ужасно смутившийся Федька.
Какими судьбами, дружище? начал расспрашивать его Николай.
Я приехал, чтобы принять участие в войне, буднично и без малейшей аффектации ответил тот.
Вот как?
Именно так, неужели вы думали, что я смогу в такой час остаться праздным? К сожалению, я слишком поздно узнал, что вы уже вступили в армию, и не успел к вам присоединиться. Но уладив дела, я тут же отправился в Кишинев, рассчитывая вступить в какой-нибудь полк. Правда, у меня нет никаких знакомств
Ну, тогда ты попал по нужному адресу, дружище! хлопнул его по плечу Штерн. Я в довольно хороших отношениях с нашим ротным командиром и могу замолвить за тебя словечко.
Был бы чрезвычайно тебе этим обязан
Не вижу повода не выпить, с усмешкой проронил внимательно наблюдавший за их разговором Будищев.
Чудесная мысль! хлопнул себя по голове Николаша и, сорвавшись с места, выбежал наружу.
Через минуту он уже вернулся вместе всё с тем же половым, несущим очередной чайник. Однако на этот раз в нем оказался не отвар китайской травы, а превосходная виноградная водка.
Ну что же, за боевое содружество! провозгласил тост Штерн, разлив содержимое чайника по маленьким чашкам.
Выпив, приятели закусили баранками и принялись расспрашивать друг друга о службе, общих знакомых и тому подобном. Дмитрий с Федором почти не участвовали в разговоре, но если первый внимательно прислушивался, то второй лишь смущенно улыбался, ничего не понимая в их речах.
Кстати, воскликнул немного раскрасневшийся от выпитого Штерн, я слышал, что у нас в полку будет организована охотничья команда. Было бы недурно вступить в нее, а?
Лиховцев с Гаршиным горячо поддержали эту идею и вопросительно уставились на остальных.
Я с Графом, застенчиво улыбнулся в ответ Шматов, куда он, туда и я.
А вы, Дмитрий?
Охотничья, это в смыследобровольно? спокойным голосом переспросил тот.
Разумеется!
Тогда черта с два!
Что?! вытянулись лица у вчерашних студентов.
Я сказал нет!
Но отчего?
Оттого, что дураки делятся на три категории, охотно пояснил им Будищев, идиоты, кретины и добровольцы!
Как вас понимать? удивился Гаршин. Разве вы не добровольно пошли в армию
Нет, меня загнали сюда насильно. И я не имею ни малейшего желания сложить свою голову за свободу болгар или еще кого. Прятаться за чужими спинами я, конечно, не стану, но и вперед не полезу.
Вы вы новый знакомый был так поражен услышанным, что никак не мог найти слов от удивления.
Вечер перестает быть томным, хмыкнул Дмитрий. Федя, пошли отсюда, барчукам есть о чем поговорить и без нас, сиволапых. Приятно оставаться, господа.
Что это было? Гаршин нашел наконец в себе силы говорить.
Не обращай внимания, махнул рукой Штерн, наш друг большой мизантроп и циник. Что, впрочем, совершенно не мешает ему быть отличным товарищем.
Да как вы вообще можете общаться с таким человеком!
Простите, Всеволод, счел своим долгом вмешаться Лиховцев, но вы его совершенно не знаете. Он странный, мрачный и иногда не слишком приятный в общении человек, но вместе с тем определенно не лишенный благородства. При всем при этом сильный и храбрый.
Храбрый?!
А как бы вы назвали человека, рискнувшего отправиться в одиночку в зимний лес, чтобы спасти совершенно неизвестного ему ребенка? И при этом без колебаний вступившего в схватку с волками!
Поразительно! Но как это возможно в одном человеке?
О, это далеко не самое удивительное. Пообщавшись с ним немного, вы наверняка перемените свое мнение.
Пока полк стоял в Кишиневе, начальство развило бурную деятельность по подготовке к походу. Были наконец-то закуплены жестяные фляги для солдат, сухарные мешки, белые чехлы для кепи с назатыльниками и множество других полезных вещей. Наконец все было готово, и 6 мая авангард 13-го корпуса, состоявший из Болховского и Нежинского полков и девяти артиллерийских батарей, выступил по направлению к границе. Погода к тому времени совершенно переменилась, и на смену все усиливающейся жаре пришли проливные дожди, мигом превратившие грунтовые дороги в одну громадную лужу, полную раскисшей и липкой грязи. В этой грязи стали немедленно вязнуть обозы и артиллерия, так что солдатам пришлось прийти на помощь лошадям.
Не миновала сия чаша и наших друзей. Рота Гаупта была закреплена за одной из батарей, и ее солдаты временно переквалифицировались в бурлаков. Во всяком случае, Будищев, впрягаясь в лямку, чувствовал себя именно так. Хуже всего было то, что палаток им так и не выдали, так что после тяжелого дня обсушиться было совершенно негде.
Когда же это проклятый дождь кончится? со стоном прохрипел Шматов, прислонившись к одиноко стоящему дереву. Сколько можно, льет и льет.
Погоди, еще не рад будешь, буркнул в ответ Дмитрий, доставая что-то из-за пазухи.
Кабы не дождь, продолжал причитать Федька, сейчас бы кашевары костры развели да сварили чего-нибудь горячего.
Ничего, на сухарях посидишь!
Злой ты, Граф!
Нет, я самый добрый, усмехнулся тот в ответ и протянул приятелю кусок сыра.
Ты где взял? изумился Шматов.
Где взял, там уже нет.
Купил?
Ага, я же миллионер.
Неужто
Федя! Ну сколько раз тебе говорить, не задавай глупых вопросовне получишь уклончивых ответов.
Некоторое время Шматов жевал молча, раздумывая над мудреной фразой, сказанной ему приятелем. Но надолго его, как обычно, не хватило, и, покончив с угощением, он спохватился:
А с барчуками поделился?
Чтобы мне Гаршин своими проповедями всю плешь проел? Ему бы в попы пойтицены бы не было!
Новый доброволец довольно быстро вписался в их роту. Несмотря на невзрачную внешность, в этом вчерашнем студенте чувствовалась какая-то внутренняя сила. Он никогда не жаловался на трудности, но всегда был готов прийти другим на помощь. Первым брался за любую работу и последним бросал. Солдаты скоро прониклись к нему нешуточным уважением и даже звали его не «барчуком», как прочих вольноопределяющихся, а Михалычем. Вот только у Будищева с ним отношения не складывались, впрочем, Дмитрий не слишком к этому и стремился, хотя Лиховцев и Штерн несколько раз пытались их примирить.
Ах, вот вы где! воскликнул подошедший вместе с другими вольноперами Николаша, так и не растерявший своей жизнерадостности. Мы вас обыскались.
Нашли? немного насмешливо поинтересовался в ответ Дмитрий.
Как видите.
Рад за вас.
Судя по всему, завтра мы перейдем границу.
И что, кормить будут лучше?
Ну да, засмеялся Штерн, по крайней мере хотелось бы.
Главное, что мы ближе к цели, устало сказал Гаршин, присаживаясь рядом. А бытовые трудности можно перенести.
Война войной, а обед по расписанию! ответил ему Дмитрий и, снова вытащив из-за пазухи сверток с сыром, развернул его и принялся нарезать ломтями. Угощайтесь.
О, чудная брынза! воскликнул с набитым ртом Штерн.
Действительно недурно, согласился с ним Алексей и вопросительно посмотрел на Всеволода.
Благодарю, кивнул тот Будищеву, а где вы его взяли?
У местных, лаконично отвечал ему Дмитрий, не став вдаваться в подробности.
Вы совершенно бесподобны, мой друг, снова начал Николаша. Непонятно только когда успели, я ведь готов поклясться, что вы все время тащили вместе с нами эту проклятую пушку.
Будищев, впрочем, не стал отвечать на этот вопрос, а, подняв воротник шинели, сел рядом со Шматовым и надвинул на глаза кепи. Приятели, немного помедлив, последовали его примеру и тоже устроились отдыхать.
К утру дождь почти прекратился, и, хотя небо по-прежнему хмурилось, лица солдат повеселели. Увы, намочивший все вокруг дождь не дал возможности разжечь костры и приготовить пищу, так что им пришлось снова довольствоваться сухарями. Предстоял очередной тяжелый день, как две капли непрерывно льющейся с неба воды, похожий на предыдущие. Штабс-капитан Гаупт, несмотря на окружающую обстановку, сверкавший белоснежным воротничком и гладко выбритым подбородком, хмуро осмотрел бивуак своей роты. Он был по-своему заботливым командиром, и то, что подчиненные ему солдаты который день не получают горячего питания, конечно, беспокоило его. Но поскольку поделать с этим ничего было нельзя, он старался сосредоточиться на своих обязанностях. Впрочем, нижние чины, невзирая ни на что, были бодры и почти весело козыряли своему начальству. Кое-где слышались забористые шутки и смех, так что офицер не без удовлетворения подумал, что стойкость и неприхотливость русского солдата еще не раз принесет пользу армии.
Здравия желаю вашему благородию, отвлек его от мыслей чей-то голос, и Гаупт, обернувшись, увидел их нового вольноопределяющегосяГаршина.
Ах, это вы, улыбнулся он, ну как вам служба? Не жалеете, что отказались от должности писаря?
Нет, что вы, помотал головой вольнопер. Я не ищу никаких поблажек в этой войне.
Как знаете, пожал плечами штабс-капитан. Вы что-то хотели?
Нет, ничего разве что
Что вас беспокоит?
Простите, но я никак не могу понять, зачем бить по лицу солдат, и без того измученных тяжким трудом и бескормицей?
Вы, верно, про Венегера? Ладно, не отвечайте. Он сам мне сказал, что вы как-то странно на него смотрели. Так вот, господин Гаршин, я уважаю ваш порыв, приведший вас в действующую армию, но хочу сказать, что в армейской службе вы ровным счетом ничего не понимаете.
Но
Не перебивайте старшего по званию! Даже если он обращается к вам вне строя. Так вот, упаси вас бог как-то конфликтовать по этому поводу, равно как и по всякому другому, с поручиком! Просто потому, что онофицер, а вы пока чтонижний чин. К тому же должен добавить, что я, конечно, не одобряю его методов, но не могу отрицать, что иногда по-другому нельзя. Увы, народ наш темен и неразвит, а прогресс в военном деле, равно как и во всяком другом, не стоит на месте. И иной раз приходится, я повторяюприходится, обучать его воинской дисциплине и технике методами, далекими от гуманизма. Вы понимаете меня?
Но разве нельзя действовать по закону?
По закону, милостивый государь, очень легко превратить жизнь солдата в ад. Но самое ужасное состоит в том, что солдат, наказанный по закону, будет думать, что лучше бы ему, пардон, морду набили.
Но это отвратительно!
Господин Гаршин, мы с вами на войне, и вы вряд ли даже в горячечном бреду можете себе представить, сколько мы всего увидим ужасного и отвратительного!
Пока они так беседовали, к ним подскакал полковой адъютант поручик Линдфорс и, ловко соскочив с седла, поприветствовал, приложив два пальца к козырьку кепи.