С кем это ты поздоровалась, Софи?
У этого солдата ужасно знакомое лицо, смутилась девушка, правда, я никак не могу припомнить, где мы встречались.
А ведь верно, согласился с ней доктор.
Ну, что же вы, дорогой дядюшка, засмеялся Николаша, своего пациента не признали!
Пациента?
Ну как же, прошу любить и жаловать, Дмитрий Будищев собственной персоной. Вы его, кажется, от потери памяти пользовали. Неужто запамятовали?
И впрямь он, нахмурился Батовский, однако с той поры сей «господин из грядущего» весьма переменился.
Этода, но он вообще, нельзя не признать, человек довольно необычный. Судите сами, он ловок, силен, грамотен, но при этом не знает многих элементарных вещей. Кстати, странно, что Соня его вообще узнала, она ведь видела его не более минуты.
Грамотен?
Не слишком, вступил в разговор Лиховцев, которому приятель уже оттоптал все ноги, намекая, что неприлично так засматриваться на незамужнюю барышню, читает он бойко, но вот пишет просто ужасно.
Вот как?
К сожалению, да, Модест Давыдович. Судите сами, о существовании ятей и десятиричного «i» он до недавних пор не подозревал. В дробях путается, про меры веса и говорить нечего. То, что в фунте девяносто шесть золотников, было для него открытием. Увы, народ наш совершенно не просвещен, и рядовой Будищев тут если и блещет, то лишь на фоне всеобщего невежества.
А вы хорошо осведомлены.
Мы, некоторым образом, приятельствуем, пояснил Штерн, к тому же у нас была мысль сделать ему карьеру.
Карьеру?
Ну да, перевести в писари.
Погодите-ка, сообразил Батовский, а пока достаточно грамотного солдата под рукой нет, наш общий друг, господин Гаупт, эксплуатирует двух вчерашних студентов, не так ли?
Увы, состроил умильную физиономию Николаша.
Кузен, вы неисправимы, усмехнулась Софья, сколько я вас помню, вы всегда пытались отлынивать от своих обязанностей. Но у вас никогда ничего не получалось.
Ну, что же, мне пора в больницу, решительно заявил Модест Давыдович. Сонечка, прощайся с кузеном и Алексеем Петровичем. Им, вероятно, тоже не следует здесь долго находиться, так что мы пойдем. Всего вам доброго, молодые люди, надеюсь, что мы скоро увидим вас вновь, причем непременно живыми и здоровыми.
Тем временем солдат, первым заметивший Батовских, продолжал балагурить:
Ошибочка вышла, Граф, не по твоим рукам мамзеля оказалась.
Будищев, к которому он обращался, лишь криво усмехнулся и философски заметил:
Всех денег не заработать, всей водки не выпить, всех девок не перелюбить но стремиться к чему-то нужно!
Ишь ты, покрутил головой весельчак, только все одно тебе этой крали не видать.
Кто знает, кто знает, вот что могу точно сказать, так это то, что студенты, как вернутся, тебе за такие слова об этой барышне в бубен настучат.
Не, не подолеют! беспечно отмахнулся солдат.
Это если я им помогать не стану, улыбка Дмитрия в один момент стала угрожающей.
Эй, ты чего, Граф, я же шутейно!
И я пошучу.
Да ну тебя!
Эй, Будищев, подал голос Хитров, ты чего это, никак драку затеваешь? Давай-давай, я тебя враз под арест определю.
Что вы, господин ефрейтор, и в мыслях не было!
Вот то-то.
Дорога запомнилась Дмитрию только собачьим холодом и частыми остановками. Дороги на юг были забиты другими воинскими эшелонами, потому эшелоны их полка, добравшись до Бологого, направились не на юг, а на запад, сделав таким образом изрядный крюк. Иногда патриотически настроенная общественность устраивала военным торжественные встречи. Служились молебны, произносились речи, затем господ офицеров приглашали на обед. Не забывали и про солдат: прямо на станциях в таких случаях стояли грубо сколоченные дощатые столы, уставленные жестяными кружками с чаем и булками. Но чаще поезда просто стояли, ожидая паровозов или просто своей очереди, поскольку значительная часть железнодорожных путей была одноколейными. Если была возможность, солдаты в таких случаях собирали хворост и палили костры, пытаясь согреться и приготовить пищу. Если удавалось похлебать горячего, люди веселели, начинали балагурить и петь песни.
Случались, правда, и постные дни, и тогда офицеры, как могли, пытались подбодрить своих подчиненных. Особенно этим отличался начальник их эшелона подполковник Гарбуз. Высокий, худой, с болезненным выражением лица, он как мог старался помочь солдатам, но у него было не так много возможностей.
Поскольку замерзать, стойко перенося тяготы и лишения воинской службы, было совершенно не в характере Будищева, он всячески пытался исправить ситуацию: ходил за хворостом, поддерживал огонь, первым вызывался расчищать пути. А однажды они вместе с неразлучным Шматовым притащили невесть откуда целый стог сена, для утепления вагона. Возможно, в другое время это послужило бы поводом для разбирательства, но, на их счастье, состав скоро тронулся, и начальство осталось в счастливом неведении по поводу этого происшествия.
Единственным светлым пятном в этом тяжелом путешествии была остановка в Гатчине. Их разместили в теплых казармах лейб-кирасирского полка, хорошо накормили, но самое главноесводили в баню. Отмывшись и до исступления нахлеставшись березовым веником, Дмитрий вновь почувствовал себя человеком. Выйдя из парилки, он кое-как натянул исподнее и в изнеможении опустился на лавку, прикрыв глаза.
Пивка бы, невольно вырвалось у него.
Оно бы хорошо, согласно прогудел кто-то совсем рядом, да только нету!
С трудом разомкнув веки, солдат увидел здоровенного кирасира, с сочувствием смотрящего на него.
Что, земляк, намаялся? продолжал, благожелательно улыбаясь, здоровяк. Ничего, я слышал, вам за ужином еще по чарке поднесут, тогда и разговеешься.
Есть маленько, махнул головой Будищев и поскреб ногтями заросший за время пути подбородок.
Побриться надо? понятливо спросил кирасир. Пошли к цирюльнику, он твоему горю поможет.
Денег нет, попытался отказаться Дмитрий, но гостеприимный хозяин и слушать его не стал, потащив к взводному брадобрею. Тот, впрочем, не стал возражать, а, быстро взбив пену, намазал солдату щеки и мгновенно отскоблил изрядно отросшую щетину.
У нас не забалуешь, положено бриться и шабаш, усмехнулся цирюльник, глядя на рассматривающего себя в зеркало пехотинца. Правда, усы тебе такие не по чину, чай не гусар, но жалко сбривать было.
В гусары таких рослых не берут, покачал головой крепыш. С его статями впору у нас служить али в преображенцах!
Спасибо, братцы, поблагодарил он кирасиров, не знаю чем и отблагодарить.
Тыгость, отмахнулся в ответ цирюльник. Да еще на войну едешь. Велено вашего брата с почетом принимать.
Граф, вот ты где! ворвался к ним взъерошенный Федька. А я тебя обыскался.
Чего это он тебя Графом кличет? насторожились кирасиры. Или ты из благородных?
Да какое там, отмахнулся Дмитрий, прицепили погоняло, теперь никак отделаться не могу.
Поосторожнее с такими прозвищами тут, еще услышит кто не надо ненароком, так будет дело!
Слышал, Федор, что тебе умные люди говорят?
Ага, слыхал, а как тогда?
Тьфу ты пропасть, ты что, моего имени не знаешь или фамилии? Вот так и зови.
Хорошо, Митя.
Чего-ради искал-то?
Дык, смотрю, а тебя нет нигде!
Ладно, пошли. Спасибо вам, земляки.
Не за что. Всыпьте туркам и за нас, вот и будем квиты.
Так может, еще сами всыплете, война-то еще не началась, да ведь и не завтра кончится.
Какое там! Так и будем всю войну, то плац-парад, то развод, то еще какой караул, ети его за ногу. Тоска! Тут и войне рад будешь, от такой паскудной житухи.
Но это было исключением из правила, и дальше опять пошли бесконечные версты пути, ночевки в холодных вагонах и прочие «прелести» зимнего путешествия. Чтобы хоть как-то скоротать время, солдаты рассказывали друг другу байки, смешные случаи из прошлой жизни. Впрочем, жизнь русских крестьян совершенно не изобиловала занимательными историями, и веселого в ней было мало. Тяжелый труд, высокие налоги, да еще и непомерные выкупные платежи за землю. Наконец запас историй истощился, а байки пошли на второй-третий круг.
Эх, барчуки, посетовал как-то дядька Никифоров, хоть бы вы чего рассказали интересного? У вас-то житье всяко повеселее нашего было!
Я, право, не слишком хороший рассказчик, смутился Алексей Лиховцев, да и студенческая жизнь не так уж и занимательна. Учеба, экзамены, уроки, чтобы прокормиться
Тебя послушать, у студентов не жизнь, а каторга, усмехнулся Дмитрий.
Нет, конечно, но
Девушка-то у тебя была? перебил его Будищев.
В смысле девушка? Невеста, что ли да, то есть нет.
Как это?
Ну, мы не объявляли о нашей помолвке, но она мне твердо обещалась
Понятно, значитнет!
Эх, Граф, взял да и оконфузил человека, покрутил головой Никифоров, у тебя-то, видать, от девок отбою не было?
К нему невеста приходила, ни к селу ни к городу встрял в разговор несносный Шматов, я видал!
О как, и что, справная девица?
Ага, глазастая!
Эх, Федя-Федя, глаза-то в этом деле как раз не самое важное
Да ладно вам, охальникам, все бы про баб да про непотребство какое, строго заявил другой старослужащий солдатдядька Супонев. Господа студенты, как ни крути, люди грамотные, книжки читали разные. Может, растолковали бы нам, как она жизнь-то дальше будет? Полегче станет когда простому человеку, али как?
А вы у Будищева спросите, нашелся в ответ Николай Штерн.
Так ему-то откуда знать?
А он из будущего, во всяком случае, исправник так решил, когда его на болотах нашел.
Ишь ты, из будущего, озадаченно покрутил головой Супонев и повернулся к Дмитрию. Ты чего молчишь, Граф, расскажи обчеству
Спрашивай, просто отозвался тот, метнув недовольный взгляд на Николашу.
Чего спрашивать-то?
Ну, что тебе интересно, то и спрашивай.
А какие там, в будущем, бабы? с загоревшимися глазами спросил Федька.
Кто о чем, а вшивый о бане, под всеобщий смех заметил Дмитрий. Ну, слушай: бабы, то есть девки, то есть вообще женщины, станут худеть
Зачем это? озадачился Супонев.
юбки они будут носить короткие, а волосы стричь. Да еще красить в разные цвета, от рыжего до синего.
Ишь ты, а короткиеэто как, чтобы подол в грязь не попадал?
Еще короче, Федя.
Неужто до колена?
До коленаэто самые длинные. А по большей части по середину бедра.
Это что же за непотребство такое! сплюнул Супонев.
Вот это да, прошептал потрясенный Шматов. А кто же их таких замуж возьмет с синими волосами да с таким куцым подолом?!
Так если все такие, чего же не взять. Тем более что развестись будет не проблема. Пожил с одной, не понравилосьразвелся. Пошел другую искать!
А с невинностью как же?
Да ее в будущем любой доктор сможет починить. Полдня делов, зашла бабавышла девка!
Эх, нашли кого спросить, сокрушенно покачал головой дядька Никифоров, ить он, паразит, смеется над вами, а вы и уши развесили!
Будищев еще долго описывал солдатам женщин из будущего и простоту их нравов, перемежая рассказы скабрезностями и вызывая тем самым гомерические приступы хохота. Даже приятели вольноперы завороженно слушали его фантастические россказни, смеясь вместе со всеми, и только более деликатный Алексей иногда морщился от излишнего натурализма. Николай же, казалось, был в полном восторге и только что не хлопал в ладоши, как в театре. Наконец, солдаты постепенно угомонились и стали устраиваться спать.
Николаша, скажи мне, прошептал Лиховцев Штерну, зачем ты рассказал остальным про эту историю?
Чтобы отвлечь от тебя и твоей гипотетической девушки. Видишь ли, мне не очень понравилось, как Будищев отозвался о твоей возможной невесте. Не забывай, Софи мне все-таки кузина. К тому же, если ты не заметил, он обладает весьма любопытной способностью разговорить любого, и, если бы я не отвлек внимание от тебя, то Дмитрий очень скоро выведал бы у тебя все подробности, и ничем хорошим это не кончилось. А так он повеселил солдат, и все забыли и думать, есть ли у вольноопределяющегося Лиховцева дама сердца или нет.
Все-таки твой дядюшка прав, нет ни малейшей вероятности, что он попал к нам из грядущего.
Тебе не понравилась описанная им женская мода?
Мне вообще не понравились его россказни! Совершенно очевидно, что со временем, под влиянием прогресса, нравы будут лишь улучшаться. А мир, описанный Будищевым, просто ужасен. У него невероятно больная фантазия, и я полагаю, что его напрасно выписали из палаты для душевнобольных.
Всякая дорога, какой бы длинной она ни была, когда-нибудь заканчивается. Подошел к концу и путь Болховского полка. Миновав после Гатчины Белосток, Вильно и Брест-Литовск, воинские эшелоны в начале декабря подошли к Бердичеву.
Последний оказался довольно благоустроенным уездным городом с большим количеством каменных домов, вокзалом, присутствиями, больницей, кабаками и, конечно же, городской тюрьмой. Имелось также множество синагог, несколько костелов, и главная доминанта городапарящий над ним православный собор. Впрочем, в самом Бердичеве разместился только штаб полка и склады военного имущества, а роты сразу же после выгрузки стали разводить на постой по окрестным деревням.
Эй, Будищев, окликнул задумавшегося солдата, Галеев, ступай с отцом Григорием, поможешь ему.
Слушаю, господин старший унтер-офицер!
Да смотри мне, не напортачьте чего!
Как можно, господин старший унтер-офицер!
То-то.
Дяденька, а можно мне с Графом? взмолился вертевшийся тут же Шматов.
Какой я тебе «дяденька»! взъярился поначалу унтер, но потом махнул рукой, дескать, ступай, бестолочь.
Помощь священнику заключалась в погрузке на две двуколки имущества походной церкви: иконостаса, аналоя и других принадлежностей, названия которых Дмитрий не знал. Быстро управившись, солдаты вопросительно посмотрели на отца Григория, но тот не стал их сразу отпускать.
Скажи мне, чадо, спросил он у Федора, умеешь ли ты обращаться с конями?
Конечно, батюшка, бесхитростно улыбнулся парень.
Вот и бери вожжи на второй, а мы с Будищевым покамест потолкуем.
Хотя Шматову было безумно интересно, о чем священник собирается говорить с его приятелем, он послушно кивнул и занял место на козлах. На первой повозке править взялся сам отец Григорий, и какое-то время они ехали молча. Наконец, когда тишина стала совсем уж гнетущей, священнослужитель тихонько спросил:
Скажи мне, раб божий, а каком таком грядущем ты своим товарищам толковал? Про каких таких дев с синими волосами с короткими подолами рассказывал?
Да это я так, шутейно, не стал отнекиваться Дмитрий, сообразивший, откуда ветер дует.
Про то, что священное таинство венчания можно отринуть и вдругорядь жениться, ты тоже шутил?
А вот этого не было!
Что значит не было, разве ты, пакостник эдакий, про разводы не рассказывал?
Про разводы говорил, а вот про венчание ни слова!
Какой же развод может быть, если венчания не случилось?
Так я про гражданский брак
«Гражданский брак», богохульник, сиречь непотребное сожительство!
Не скажите, батюшка, принялся возражать Дмитрий, понявший, что угодил в нехорошую историю и выкрутиться ему может помочь только наглость, разве не бывает такого, что в церкви обвенчали молодых против их согласия?
Всяко бывает, так что с того? То, что Господь соединил, человеку разрушить не дано! Стерпитсяслюбится.
Ага, а если не стерпится? Потом или маются, или гуляют друг от друга тайком! Ну, я и сказал, что не лучше ли, чтобы молодые сначала пожили вместе, а лишь потом повенчались. А если не подходят друг к другу или, к примеру, детей нет, то и развелись без волокиты.
Тьфу, окаянный! Если Господь детей не даетмолиться надо! По святым местам ездить, к иконам чудодейственным прикладываться, а не о блуде вожделеть!
Спасибо, батюшка, что развеяли мои заблуждения, неожиданно заявил расходившемуся священнику Дмитрий. Вы мне просто глаза открыли!
Что?! выпучил глаза сбитый с толку отец Григорий. Ты издеваешься надо мной, порождение антихристово?
Да как можно! Я, можно сказать, до сих пор во тьме пребывал, принялся с жаром уверять его солдат, вот и нес чего попало! А теперь я свет увидал нет ли у вас батюшка, акафиста Божьей Матери?