Пахом выбежал через несколько секунд. На улице уже было достаточно света, чтобы увидеть его ошеломлённое лицо и дикие глаза. Напарник был в портках, без рубахи, но зато вооружён и очень опасен. Выглядело это забавно и я начал ржать как конь. Скорее всего, это нервное, ведь опять выбрался из смертельного переплёта.
Успокоившись, начали рассматривать нападавших. Пахом поджёг лучину, хотя на улице уже заметно светлее. Моя паранойя не ошиблась и одним из грабителей был крысюк. Большое тёмное пятно на груди указывало, куда попала пуля. На удивление он ещё был жив. Тело налётчика судорожно тряслось и издавало звуки похожие на визг. Вторым оказался здоровый такой и плотный казак. Слетавшая папаха обнажила слипшиеся тёмные волосы. Бородатое и изрытое оспинами лицо, оскал навсегда застывший на бледном лице. Больше ничего рассмотреть не удалось, так как события понеслись вскачь.
Во двор забежали несколько человек с саблями и пистолетами в руках. Судя по тому, что не все были полностью одетыэто соседи. Правильно, военное сословие ещё и в условиях постоянной готовности отразить нападение, предполагает взаимовыручку. Это в моё время бывает, когда людей калечили и убивали на глазах равнодушных зрителей, которые оправдывали своё гнилое поведение, мол, полиция разберётся, кто виноват, а моя хата с краю. Ещё и радостно снимают происходящее на телефон. Уроды! Здесь такого пока нет и, слава богу!
Одновременно с казаками из дома выбежала Ульяна. Это она вовремя, а то пальнули бы по нам для профилактики. А так быстро выяснили, что мы постояльцы и защищались. Хозяйка быстро метнулась в дом и вынесла мокрую тряпочку вытереть лицо. Только сейчас обратил внимание, что я весь заляпан кровью.
Вы ребята не переживайте, обращается к нам невысокий и очень резкий в движениях дядька лет сорока, Это братья Фимка с Егоркой Головатые. Первый так себе, мелкий пакостник. Пороли его намедни за пьянство и сквернословие в сторону уважаемого старшины. В прежние времена он бы так легко не отделался, но чего сейчас об этом вспоминать. А вот второй это разбойник, которого давно ищут. Многим он здесь кровушки попортил, считай, что доброе дело сделали.
Остальные казаки одобрительно загудели. К ограде тем временем подтягивался вооружённый народ. Во двор прошли только двое, наверное, уважаемые товарищи, остальные остались за оградой. Зачиркали кресала, и воздух наполнился табачным дымом. Казаки стояли, тихо переговариваясь, а новые гости слушали мою версию произошедшего.
Один из них, немолодой уже казак, полностью одетый и вооружённый до зубов осматривал убитых. Через некоторое время он встал с колен и начал сверлить меня тяжёлым взглядом из-под густых бровей. Неприятный такой взгляд, не злой, а именно неприятный.
Чем это ты так Егорку приложил. Братца его дурачка понятно, подстрелил. Не вижу у тебя сабли, только кинжал, голос у него был скрипучий и даже более неприятный, чем взгляд.
Это я так от страха, наверное. Замахнулся и рубанул кинжалом от всей души.
Показал казакам длину своего замаха, сделав лицо поглупее. Народ ощерился, кто-то даже тихо рассмеялся. Пожилой тоже усмехнулся, но продолжал подозрительно сверлить меня взглядом.
Остап, ты скажи толком, чем недоволен? решил прояснить ситуацию один из соседей, Парни в своём праве. Прибыли записываться в полк и скоро отправятся на войну. Пахом так давно Ульянке известен, сродственник он мужа её покойного. А Фимка точно их выслеживал, видать на деньги соблазнился. На базаре их приметил, они там вчера бродили и деньгами сорили.
Названный Остапом дядька ещё некоторые время попробовал взглядом прожечь на мне дыру, потом подозрительно пялился на начавшего нервничать Пахома.
Не бывает такой раны от кинжала. Саблей можно человека почитай напополам перерубить, а его железякой никак, кивнул он на мой бебут.
Казаки принялись осматривать разрубленного Головатого. Тем временем, с улицы подтянулись ещё эксперты. Люди тут бывалые и не такие раны видели. Заодно развлечение, будет о чём поговорить. У меня почему-то не возникло никакого желания смотреть на труп. Людей в этом мире я крошу как овощи в салат, а вот рассматривать плоды своей деятельности особо не стремлюсь. Народ поцокал, поохал и опять дружно задымил трубками. Особо подозрительных взглядов на меня не бросали, а принялись обсуждать события своей бурной молодости. В итоге пришли к выводу, что всякое может произойти. Бывали случаи и более фантастические. Привирают, конечно, но мне так даже лучше.
Ладно, хватит лясы точить. А то устроили тут сход, и балаболите как бабы. Молодые казаки действительно в своём праве. Им надо спасибо сказать, что упокоили этого гадёныша Егорку, да и братец его не лучше. Попрошу подписного[1] прислать телегу, чтобы увезли покойников и похоронили. Но всё равно, странно всё это, не бывает такого удара.
Через пару минут двор Ульяны опустел. Остался только давешний казак с резкими движениями.
Ты паря на старшину нашего зла не держи. Он всегда такой был, подозрительный аж жуть. Потому и выжил, хотя в стольких войнах и стычка поучаствовал, что на десять жизней хватит.
Как только мы с напарником остались вдвоём, я начал командовать.
Пахом, спать хочу, нет сил. Давай этих жмуров в сторонку перенесём, чтобы детишек не пугать, неизвестно когда их ещё заберут. Ну и ты давай трофеи собери и может, деньга у них в поясах припрятана. Не мне тебя учить.
Просыпался долго, будто прорываясь через какую-то вязкую жидкость, и не мог понять, где я. Только что переносили два окровавленных тела и вдруг такой переход. Постепенно дыхание нормализовалось, начал угадывать очертания гостевой комнаты тёщиного коттеджа. Ух, какой-то слишком долгий сон получился. Как бы ни нырнуть однажды в него и оказать там навсегда. Судя по всему, только начало светать, а спать мне точно неохота. Зато очень хочется кое-чего другого. Ещё и ощущаю полный прилив сил как в лучшие молодые годы. Протягиваю руку и начинаю поглаживать тёплое бедро супруги. Задираю ей ночнушку и пробираюсь к более интересным местам. Когда я начал стягивать трусики, то последовала запоздалая реакция.
Андрей, ты чего с ума сошёл? шёпотом произносит жена, За стеной дети, а на первом этаже родители.
Это когда нам мешали дети за стенкой? Да мы тихонько, продолжаю свои манипуляции, И вообще я устал просить, беру процесс в свои руки.
Вот бери в свою руку и беги в туалет, а мне не мешай, Аля попытался вырваться из моих объятий и перевернуться, но как-то несерьёзно. Я уже был в боевом состоянии и не собирался упускать столь аппетитную жертву.
Не знаю как с толщиной стен, но судя по бросаемым на нас взглядам тёщи, полы в коттедже очень тонкие. Я довольный уплетал оладьи и был просто счастлив. Супруга тоже особо расстроенной не выглядела, подкладывая мне еду в тарелку. Дети налегали на завтрак любо-дорого смотреть. Наработались вчера на природе и нагуляли хороший аппетит. Особенно радовала старшая, которая уже всем надоела со своими диетами. Лучше бы спортом занялась, и мать не мучила, которая любимому чаду отдельно готовит. Эх, хорошо!
[1] В начале 40-х годов XVIII века при атамане возник «совет из стариков», наиболее зажиточных и уважаемых обществом станицы казаков. Первоначально «старики» так и именовалисьвыборными. Но со временем, когда значение последних возросло, и без их подписи не выходила из станичной избы ни одна бумага, их стали именовать «подписными». На первых порах они помогали атаману в решении всякого рода текущих дел, но со временем стали выполнять и самостоятельные функции.
Глава 10
Так значит, не перерубал разбойника бебутом?
Говорю же, вскользь я его задел. Кость на грудине, может, и разрубил, а далее просто порез глубокий.
Уже по третьему кругу объясняю Иловайскому, что я не былинный богатырь и вообще всё было не так, как рассказывают черкасские сплетники. Вот ему заняться больше нечем? На четвёртый день перехода вызвал вечером к своему костру и в присутствии трёх матёрых казаков устроил мне форменный допрос. Хоть не лез с расспросами, откуда я такой взялся. Значит легенда о моём родстве с хуторянами подозрений не вызвала. А вот нашумевшая стычка с бандитами никак не давала покоя нашему походному атаману. То ли не верил, а может, просто завидовал, но приходилось несколько раз повторять одно и то же.
Зато удалось нормально рассмотреть моего нынешнего командира. А ведь будущий пленитель Пугачёва и возможный атаман Войска Донского ещё достаточно молод. Если брать его жизненный путь, то этот невысокий человек с мощными руками перевитыми венами и немного простецким лицом всю сознательную жизнь провёл на войне. И за весьма посредственной внешностью скрывался храбрый и хитрый воин. Один побег из черкесского плена чего стоит. В общем, промурыжили меня ещё немного и отпустили к костру нашего десятка.
Выдвинулись из столицы Дона мы через три дня, как и планировали. Уже в процессе движения нас разбили на десятки, назначили старших и постепенно натаскивали действовать сообща. Индивидуальная подготовка у молодых казаков была неплохая, да и дисциплиной полный порядок. А вот совместные действия в строю ещё отрабатывать и отрабатывать.
В наш десяток попали все парни из района станицы Ведерниковской, и вообще-то нас было двенадцать. Десятником над нами поставили достаточно молодого казака Фёдора Алимова. Судя по фамилии, свой род казак вёл от татар или черкесов. Но внешне он был белобрыс, голубоглаз с забавными веснушками на круглом лице. Правда возраст не мешал ему гонять нас со всем старанием и учить с полуслова выполнять все его приказы. В отличие от других десятков голос на нас не поднимали, и старший пытался доходчиво объяснить все необходимые манёвры. Если мы что-то делали неправильно, то десятник терпеливо требовал повторить и указывал на ошибки. Другим ребятам повезло меньше, постоянные крики с матерками служили основными воспитательными методами старших казаков.
Я изо всех сил старался не отставать от более умелых ребят из десятка. Спасала только моя смекала и то, что Дёмка оказался хорошим наездником. Благо спаррингов на саблях не было, да разного рода джигитовок тоже. В основном учились правильно вести дозоры, перестроениям и прочим элементарным вещам. Тренировку с пикой я не бросали и практически не выпуска её из рук. Вечером как всегда руки просто отваливались, спина гудела, болели бёдра, но я стоически терпел все эти мелочи. От подготовки зависела собственная жизнь, так что со стимулом у меня был полный порядок.
Путь наш лежал не совсем по прямой. Сначала выдвинулись на северо-запад, а потом уже стали смещаться в сторону запада. Вблизи Азовского моря можно было нарваться на отряды татар, поэтому шли вёрстах в двухстах севернее. Выставляли на ночь дозоры, но особо не скрывались, так как мы сами были немалой силой. Вечером жгли костры и готовили кулеш. Я со своей стороны кипятил воду и наполнял фляги. Через неделю перешли на более скрытный режим движения и перестали готовить горячее.
Тиха украинская ночь, прозрачно небо и далее не помню как там у классика. А ночью действительно хорошо, особенно по сравнению с дневной жарой, от которой не скрыться, так как надо двигаться вперёд. Больше всего меня добивала папаха. Я понимаю, что это головной убор, устоявшийся исторически, но летом в нём очень жарко. Это может мне не привычно, потею как в сауне, а пейзане чувствуют себя вполне комфортно.
Сегодня ночью очередь нашей четвёрки заступать в ночной секрет, который делился на две части. Нам досталась самая неудобная так называемая собачья вахта. Старшим у нас был десятник, также в дозор вышли Пахом и Пётр Яковлев, который естественно влился в нашу с напарником компанию. Мы выбрали небольшую ложбинку, заросшую ещё зелёной травой, и расположились почти с комфортом. Двое внимательно наблюдали за окружающей обстановкой, насколько можно было что-то увидеть под лунным светом. Остальные просто бодрствовали и сменяли дежурных через определённое время. Всего таких дозоров было пять по периметру лагеря.
Я лежал на овечьей шкуре и с удовольствием смотрел на роскошное небо. Такую картину невозможно увидеть в Москве моего времени. Тысячи звёзд, которые буквально нависали надо мной и пытались ослепить ярким светом. Поискал знакомые созвездия и начал рассказывать про них Дёмке. Он сильно удивился, почему медведицы похожи на ковшики, но никак не на лесных хозяев. Объяснял и рассказал мальчику максимум того, что смог вспомнить из моих скромных знаний астрономии. Далее, просто наслаждался ночной прохладой, воздухом и небом.
Братик! Кто-то крадётся в нашу сторону, вдруг произнёс голос в голове.
Сначала я не среагировал, но потом понял, что речь идёт о врагах. Чтобы не издать лишнего звука, дёргаю за рукав десятника и как только он повернулся в мою сторону, показываю знаком, что кто-то движется в нашу сторону. Алимов меня понял, потому что он сразу подобрался, будто хищник перед прыжком, не издав при этом ни звука. Я же, стараясь не шуметь, достал бумажный кулёк с порохом, и начал насыпать его на полку пистолета. Огнестрел я держал в чехле и регулярно чистил. Бумажные меры с порохом хранил в сумке, ещё и обмотал их куском ткани, дабы избежать влаги. Закончив с пистолетами, стал прислушиваться к ночным звукам, но кроме сверчков никто не нарушал установившуюся благодать.
Через некоторое время десятник показал мне знаком занять позицию справа. Я аккуратно лёг у края ложбинки, держа в правой руке пистолет, а в левой бебут. Еле слышный шорох раздался со стороны, где лежали Пахом с Федей. Запоздало пришла мысль использовать мой личный радар, и попросил братика дать ориентиры.
Три татя лезут на Пахома и ещё трое с нашей стороны. А за ними ещё десятка два, но те притаились и ждут.
Ну, нифига себе работает Дёмкин радар. Пока не стал забивать себе голову вундервалей, с который мы делим одно тело. Главноепредупредить ребят и самому вовремя среагировать. Но события понеслись вскачь, и началось всё с противоположной стороны лагеря, где стоял другой секрет. Там раздались крики, и прогремел выстрел. Вдруг куст, который располагался метрах в шести от меня, вскочил и бросился вперёд. Зажмурил глаза и нажал на курок. Выстрел оглушил, а остатки пороха, вылетевшие из замка, слегка обожгли руку. Я успел достать второй пистолет и крикнул нашим, чтобы не высовывались, так как противников более десятка. Другого нападавшего я застрелил как-то буднично, перекинул кинжал в правую руку, достал засапожник и стал ждать продолжения атаки. Слева бухнуло два выстрела, и кто-то дико заверещал от нестерпимой боли.
Вижу приближающие силуэты и просчитываю ситуацию. На меня бежало трое, значит, шансов выжить очень мало. Тут одновременно с нашей стороны бахнуло ещё два выстрела, надеюсь, врагов стало поменьше. Выскакиваю перед первым бегущим и бью его бебутом в пах. Не слышу ни криков умирающего человека, ни противного звука выдёргиваемого из живой плоти кинжала, ни шума драки товарищей. Единственное, что запомниласьэто жуткая вонь из смеси немытого тела и запаха барана. Прямо ходячее химическое оружие, а не воин. Весь мир сосредоточился на следующих нападавших. С Размаха бросаю бебут в бегущего и выхватываю саблю убитого татарина. Теперь по одежде убитого и крику раненого, раздававшегося слева, можно было понять, что напали на нас степняки. Матерился немытый точно не по-русски. Кинжал не подвёл и второй вражина на всём ходу рухнул передо мной. А вот с третьим было не так легко. Думаю, спасла меня исключительно темнота. Танцевать с саблей я не собирался, а решил проткнуть бегущего прямым выпадом. Сабля, конечно, для этого не предназначена, но нападавший замешкался, и я кинул ему в лицо засапожник. То ли степняк плохо видел, а может, это опять моё везение, но бросок он отбить не смог. Рукоять попала в глаз, и мне хватило пар секунд, чтобы нанести смертельный удар растерявшемуся врагу.
Это я уже потом анализировал, что мне действительно везёт. Плюс огромная физическая сила, когда даже рукоять простого ножа фактически выбила глаз опытному воину. Я всё-таки думаю, что у татарина были проблемы со зрением, уж очень странно он себя вёл.
Вжих. Что-то пролетаем мимо, а далее сильный удар сшибает с головы папаху. Невесть откуда проснувшиеся инстинкты бросают меня обратно в ложбинку. Слева раздаётся крик боли, я так и не понял это Пахом или Петя. Вроде все уже в импровизированном укрытии. Чуть позже до меня дошло, что это стрелы. Врагам не удалось нас взять в ножи, и они решили начать обстрел. Тут сзади раздались разрозненные выстрелы. Палили явно по нашим нападавшим. Минут через пять всё успокоилось, но мы и прибежавшие человек двадцать казаков некоторое время пережидали, а потом пошли прочёсывать местность. Это заняло более получаса, благо уже начался рассвет, и стала более-менее ясна общая картина.