Наверное, надо бы за помощью сходить
Нет, Еля! возразила Варвара. Никуда мы не пойдем. Иди знай, кто сейчас в замке хозяйничает!
Но Ингу здесь долго оставаться нельзя! Он и так уже неизвестно сколько времени здесь лежит.
Во-первых, не блажи! остановила Варвара начавшую было впадать в истерику княжну Збаражскую. Твой дар поисковый, и, когда ты меня сюда вела, я с тобой не спорила. Мой дарцелительский. Не сильный, как ты знаешь, но достаточный, чтобы авторитетно заявить: Инг жив, раны затянулись, внутренние органы работают в ослабленном режиме, но без патологии. И количество циркулирующей крови почти нормальное. Не знаю, как это возможно, но говорят настоящие Гроссмейстеры себя сами восстанавливают.
А он Гроссмейстер?
А сама как думаешь?
Повезло нам с ним!
Варвара промолчала, но Бармин подумал, что ей есть, что сказать, просто она этого вслух никогда не произнесет.
Так что будем делать? снова оживилась Елена. Нельзя же его здесь оставлять! А утром рассветет, начнут прочесывать местность
«Ночь на дворе? Удивился Бармин. Сколько же часов я провел в отключке?»
Надо бы перетащить Инга на берег, предложила Варвара. На лодке до Смольницы часа за два доберемся
На веслах? засомневалась Елена. Не успеем, а когда рассветет, окажемся, как на ладони
Значит, надо двигать прямо сейчас. Дотащим как-нибудь
Инг тяжелый, пожаловалась Елена.
До сих пор не раздавил, не раздавит и сейчас, зло пошутила Варвара.
«Да, решил Ингвар. Надо с ней срочно поговорить. И еще. С каких пор я стал Ингом, а ЕленаЕлей?»
Ждать нечего, надо двигать! подвела итог Варвара, и Бармин, уже с минуту как чувствовавший свое тело, решил вмешаться.
Не надо! сказал он вслух. Получилось хрипло, но достаточно громко и членораздельно. Сам дойду. Дайте только еще немного полежать.
Ой! воскликнула Елена.
Я же говорила, что живой! усмехнулась Варвара.
И, не сговариваясь, обе бросились его целовать.
Ну, хватит! Хватит! с трудом отбился от них Бармин. Прекратите сейчас же, а то я снова умру.
Не верю! сказала на это Варвара.
Сомневаюсь, поддержала ее Елена.
Есть вода? с надеждой спросил Ингвар.
Все есть! радостно сообщила Збаражская, и в следующие несколько минут ему дали напиться: фляга холодного чая, крепкого, сладкого и с лимоном, и пара глотков коньяка.
Жизнь прекрасна! сообщил Бармин, чувствуя, как к нему возвращаются силы. Рассказывайте!
Рассказ у них получился несколько сумбурный, с лакунами и перескоками с темы на тему, но главное Бармин уяснил. Подробностей девушки, разумеется, не знали, так как находились на другом берегу озера, но в доме у Аграфены имелись в наличие принесенные из усадьбы мощный радиоприемник и напрочь нелегальный полицейский сканер, с помощью которых Елена и Варвара следили, насколько это было возможно, за развитием событий. Так вот, если верить полицейским наблюдателям и отважным журналистам, проникшим на свой страх и риск в «зону конфликта», бой вокруг замка Надозерье продолжался более четырех часов. Последние выстрелы прозвучали около четырех часов дня, когда в районе замка высадились десантники Великого князя Русского и Литовского Михаила Ягеллона. Сам князь выступил по радио в 18.30 по новгородскому времени и объявил, что у него есть серьезные сомнения в праве удельных князей Ярославского, Галицко-Дмитровского и Ростовского княжеств начинать войну против мальчика, родившегося и выросшего на острове Грумант, и живущего в данный момент под опекой бабушкикнягини Кемской. В связи с этим Михаил Ягеллон обратился с протестом в Большой Коронный Совет и с жалобой на недопустимые формы ведения боевых действий в густонаселенной местности, не являющейся к тому же территорией противника, обозначенного в ноте о причинах войны. Кроме того, Великий князь приказал арестовать всех оставшихся в живых воев Союзной Дружины, включая сюда раненых, и провести среди них тщательное дознание о полученных ими приказах и форме их исполнения. В общем, речь оказала отрезвляющее действие на многие горячие головы, тем более, что в 20.00 по Новгородскому времени Губернатор Псковской земли объявил о начале расследования среди жандармских и полицейских чинов, а также о посылке в Надозерье группы государственных оценщиков для определения общего и частного ущерба, причиненного военными действиями. Тут кое-кто сразу сообразил, что губернаторсуть государев человек, и значит приказ пришел с самого верха.
Ну, выкатят они княжествам счет, а замок-то разрушен! в сердцах вскричала Елена, прерывая Варвару на полуслове.
Что с Анной Георгиевной? спросил тогда Ингвар, сообразивший, что за всеми этими делами совсем забыл о бабушке.
Сами мы в замке не были, тяжело вздохнув, сообщила Варвара. Побоялись. Обстановка-то пока не прояснилась. Кто контролирует территорию и какие у него планы по поводу нас троих? В общем, информация пока исключительно из радиосообщений и перехвата переговоров на полицейской волне. Так вот, на данный момент существуют две версии: по одной княгиня погибла, когда по ее апартаментам был нанесен магический удар огромной силы, по другойона ранена во время артиллерийского обстрела и находится сейчас у своих родственников, но не сказано каких именно.
Если она погибла, я объявлю вендетту, сказал на это Ингвар.
На самом деле воевать, жуть как, не хотелось, но ноблес оближ, как говорится, и от вендетты теперь ему будет не отвертеться.
«Ладно, решил он. Поживем увидим. Может быть, все не так ужасно, как кажется на первый взгляд».
С этим понятно, подвел Бармин итог, но объясните мне, во имя всех богов, старых и новых, как вы меня нашли?
Ну, тут такое дело, нервно сглотнула Варвара. Я тебя, оказывается, чувствую, только сама об этом не знала. Узнала, когда перестала чувствовать.
В обморок грохнулась, сообщила Елена. Насилу привели в сознание, а она только глаза открыла и сразу говорит: Инга, дескать, больше нет.
«Выходит, я тогда действительно умер? Получалось, что так оно и есть. И сколько же времени меня не было среди живых?»
Вообще, вся история с его смертью и воскресением носила напрочь антинаучный характер. Но с фактами не поспоришь, и приходилось признать, что Бармин, и в самом деле, встретился с богиней, покровительствующей роду Менгденов. И более того, если исходить из слов самой Марены, получалось, что она является прародительницей их рода, и, возможно даже, что Ретвин Менгденее сын. Если это действительно так и есть, то такое родство многое могло бы объяснить. Но тогда возникал вопрос о том, почему богиня, раз уж приходилось признать ее частью объективной реальности, признает своим «внучком» совершенно постороннего человека? Она же по ходу намекнула открытым текстом, что знает, кто таков Ингвар на самом деле. Один пассаж о военно-полевой хирургии чего стоит! То есть, если быть последовательным, получается, что сама Марена признала Бармина Менгденом, поскольку дело в крови, а не в том, чья душа обитает в данном теле.
«Может быть, она и к моему появлению в этом мире руку приложила?»
Могло случиться и так, но данных, подтверждающих эту гипотезу, у Бармина не было, и значит все это следовало отложить до лучших времен.
Что потом? спросил он вслух, продолжая разговор со своими женщинами.
Часа через два вдруг говорит: нет, дескать, не умер, пожала плечами Елена. Наверное, примерещилось.
О том, что происходило в эти два часа, Збаражская тактично промолчала, но Бармин догадывался, что ничего хорошего.
Дальше! потребовал он вслух.
Дальше, Елена напрягла свое поисковое чутье, пожала плечами Варвара. Искала долго, но, в конце концов, нашла. Но сказала, что место она определила, однако ты, похоже, не двигаешься. Ранен или еще что. Тогда мы одолжили у Аграфены лодку и поплыли сюда, но метров за триста до нашего берега сдох мотор, и пришлось идти на веслах. Так что, если возвращаться, то только на веслах.
Пятнадцать километров? почесал Бармин затылок.
Да, далековато, согласилась с ним Елена. Но что делать?
Шоколадки ни у кого нет? Есть хотелось просто зверски, Бармину отнюдь не помешало бы поднять уровень сахара в крови.
Попробую сходить в замок, решил Бармин. Надо найти какую-нибудь одежду и хоть немного еды
Рубашку я тебе могу начала было Елена.
Что ж, по факту, любая магиня, и неважно сильный или слабый у нее Дар, с раннего детства осваивает пару-другую заклинаний бытового характера: уничтожить прыщик носу, залечить царапину на коленке и вывести пятнышко с одежды. Но рубашка Бармина восстановлению не подлежала. Мало того, что она вся пропиталась кровью, так еще вся спина изодрана в клочья.
Прогуляюсь-ка я в замок, решил наконец Ингвар. Посмотрю своими глазами, как там обстоят дела, и заодно попробую раздобыть еду и одежду.
Не надоело рисковать? нахмурилась Варвара.
Один раз подстрелили, могут и повторить, вторила ей Елена.
«Сговорились, что ли?»
Кто здесь мужчина? ухмыльнулся он и содрал с себя остатки рубахи.
Какой идиот сказал, что шрамы красят мужчину? с трудом проглотив комок в горле, прокомментировала увиденное княжна Збаражская.
Это, сказала Варвара, ткнув пальцем туда, где раньше находилось входное отверстие, оставленное пулей, пробившей ему грудь, смертельное ранение, Инг, если конечно не остановить сразу же кровь и не прооперировать раненого так быстро, как только возможно. И все равно, в большинстве случаев не успеть.
Повернись спиной! скомандовала она через мгновение, и Бармин счел за лучшее, не спорить.
Да, констатировала сестра, пройдясь пальцами там, где находились выходные отверстия обеих пуль. Первое ранение стопроцентно смертельное, второепросто тяжелое. Впечатление такое, что ранили тебя месяца два назад и с тобой работал кто-то из великих целителей. Гроссмейстер, никак не меньше.
Но это же хорошо? спросил тогда Бармин, не оборачиваясь.
То есть, ничего ты нам не расскажешь, «горестно» вздохнула Елена.
Расскажу что-нибудь, пообещал Ингвар, но не сегодня. Сегодня нельзя. Ждите здесь!
Глава 5
1. Первое июня 1983 года
Не мудрствуя лукаво, Бармин прыгнул в хорошо послуживший ему днем глухой угол за старым хофом. Как и в прошлый раз, свидетелей не было, и Бармин сразу же занялся осторожным изучением обстановки. Народу в замке оказалось- более, чем достаточно. Кто-то охранял выделенные сектора, кто-то разбирал завалы, все правое крыло паласа лежало в руинах, а кто-то другой проводил расследование по горячим следам. Сновали эксперты неизвестных Ингвару служб, щелкали затворы фотокамер, и жандармские дознаватели опрашивали свидетелей. Бармина эти люди не интересовали, никто из них, кроме, пожалуй, закованного в цепи капитана Взолмни, но они мешали ему пройти туда, куда надо. Можно было бы переместиться, но он не знал, в каком состоянии находится его башня. Подумав немного над возникшей проблемой, Ингвар решил попробовать нечто новоепрыгнуть, скажем, не на сто, а на пять метров. Такого он еще не пробовал, просто потому что не было необходимости. Но вот нашлась причина, и оказалось, что сделать это не так уж просто, но все-таки можно. Правда, он чуть не загремел с черепичной крыши святилища, но, к счастью, обошлось. Бармин переступил пару раз в поисках равновесия, утвердился на крутом скате крыши и смог, наконец, осмотреться. К его огромному удивлению, круглая башня, в которой он жил с марта месяца, пострадала совсем немного, и в ее узких окнах-бойницах лишь изредка мелькал свет. Кто-то там бродил с фонарем. Дознаватель или эксперт, или кто-нибудь из уцелевших слуг. Но кто бы это ни был, он находился не в апартаментах Ингвара, а на ярус выше.
«Что ж, усмехнулся мысленно Бармин. Наверное, это судьба!»
В его спальне, куда он сразу же переместился, царил полный разор. Кто и что здесь искал, понять было сложно, но хорошо хоть не подожгли и не взорвали. Ингвар подошел к платяному шкафу. Все его вещи были выброшены на пол и валялись там неопрятной кучей. Тем не менее, благо неплохо видел в темноте, он достаточно быстро выудил из этой свалки сначала рубашку, затем трусы и джинсы, но дольше всего искал носки. А кожаную куртку-косуху кто-то «добрый» бросил прямо на развороченную постель.
«Неплохо!»
Прислушиваясь к звукам, доносившимся из коридора, Бармин быстро переоделся во все чистое и потратил еще пару минут, чтобы найти выпотрошенный «добрыми самаритянами» рюкзак, с которым он покинул мертвый город Барентсбург, но ни оружия, ни серебряной фляжки поблизости не нашел. Зато в импровизированном баре, обыкновенной прикроватной тумбочке, обнаружил чудом не разбившуюся бутылку старки, несколько пачек сигарет и шоколадный батончик.
«Негусто! поморщился он, складывая находки в рюкзак. Но поправимо».
Чтобы избегнуть нежелательных встреч, на этот раз Бармин переместился на лестницу, ведущую в казематы под расположенной в цокольном этаже кухней. Постоял в темноте, послушал, но здесь никого не было, ни одной живой души. Тем не менее, Ингвар был предельно осторожен, когда поднимался по лестнице наверх и, тем более, кода оказался в помещениях кухни. Тут везде были видны следы боя и пожара, но сохранилось гораздо больше, чем было разрушено. А итогом поисков в продуктовых шкафах, холодильниках и ларях стали мешочек с чищенными грецкими орехами, бумажный пакет с изюмом, двухкилограммовая головка сыра, круг полукопченой колбасы и чуть подсохший, но все еще съедобный багет. Напихав все это добро в рюкзак и, прихватив так же две полуторалитровые бутылки с минеральной водой, Ингвар вздохнул с облегчением, «Слава богам, пронесло!»и, не откладывая, вернулся к девушкам.
Не заскучали? усмехнулся он, поймав тень испуга на прекрасных, но усталых лицах своих верных спутниц. Все-таки его исчезновенияеще туда-сюда, но вот появления Просто, как чертик из бутылки.
Не оригинально, поморщилась Елена.
Чем пахнет твой рюкзак? пошевелила носом Варвара.
Сыром и колбасой, дорогая сестра!
Тогда объявляю поздний ужин, предвкушающе улыбнулась княжна Збаражская.
Или ранний завтрак, вторила ей Варвара.
Этим они, собственно, и занимались следующие три четверти часа. Сытно поели, восстанавливая силы, немного выпили, только для поднятия тонуса и куража, и выкурили «на посошок» по сигарете. Так что Бармин пришел в себя в достаточной мере, чтобы совершить пятнадцатикилометровый прыжок. И совершил, обвешанный своим ценным грузом спереди и сзади.
Попав в Смольницу, они пошли, однако, не к Аграфене, благо ночь, и свидетелей нет, а в само имение. Бармин внутри дома был только один раз, когда ему показывали комнату, в которой родилась его мать, но пару мест помнил достаточно хорошо, однако решил не рисковать и прыгнул, только внимательно рассмотрев через оконное стекло, куда собирается переходить. Остальное дело техники. Дом довольно давно стоял закрытым, но «под парами», то есть здесь проводили еженедельные уборки, работала отключенная, но не демонтированная электросеть, трубы водопровода регулярно проверялись, и главноев доме была работающая телефонная линия. Собственно, из-за нее они сюда и наведались.
В условиях неопределенности лучше было перестраховаться, а это значит, не дать себя найти. Вряд ли противник прослушивает все телефонные кабели подряд, но даже если предположить худшее, время реакции на перехваченный разговор никак не может быть мгновенным. Поэтому план предусматривал два-три коротких звонка и спешное отступление в находившуюся поблизости священную рощу, в глубине которой располагалось практически заброшенное капище с идолами славянских богов.
Первым делом, Ингвар позвонил Ие, в ее, так называемый, полевой штаб. Ответивший ему человек Бармина не знал и, удовлетворившись паролем и кодом доступа, сообщил, что майор Злобина в отъезде, но скоро вернется. Впрочем, «скоро» оказалось «часа через два-три».
«Шли бы вы все в Хель со своим «скоро»!»возмутился Бармин и со зла оставил Ие сообщение, что звонил Ноль-Третий и приказал по возвращении сидеть у телефона на жопе ближайшие двадцать четыре часа.
И в самом деле, куда, на хрен ее понесло, если уже по всем масс-медиа прошло сообщение о нападении на Надозерье? Она должна была или разом сорваться с места и срочно лететь в замок княгини Кемской, но тогда о каких двух-трех часах идет речь? или сидеть на месте в ожидании призыва о помощи.