В целом Бадери оказался точной копией города, в котором я столько всего пережил, что и не вспомнить сразу. Только по площади занимал раза в три больше места. Те же, что и в Рогоне, кривые улочки, те же обшарпанные двухэтажные строения, ратуша в центре города с небольшой площадью и колокольней, которая, впрочем, пока не показывалась на глазаоднажды слышался только характерный звук колокола, размеренно отсчитывающий текущее время. Отсутствовал лишь монастырь, на его месте, на взгорке, красовалась часовня с куполообразной крышей и знаком богов на шпиле. В остальном практически без изменений: довольно чисто, хоть и не слишком богато, даже неприятный запах почти развеялся, смешавшись с прочими ароматами живого города.
А ты, я смотрю, не из пугливых. Неожиданно прозвучавший за спиной глумливый голос сбил меня с мыслей.
Я резко обернулся: предо мной вальяжно стоял мужичок неопределённого возраста, невзрачной наружности, и вообще был он весь какой-то средненький, ни то ни сё. В одежде, и в прическе одно и то жебыть как все, не выделяться, не бросаться в глаза. Пожалуй, именно этим он и выделялся: именно своей неприметностью. Отвел от такого взгляд и не вспомнишь через минуту.
Передавай Кривому Элу привет, ляпнул я наугад и получил еще одного розового поросенка в копилку. Что поделаешь, сегодня я весь из себя такой удивительный.
Невзрачный тип очень быстро пришел в себя.
Надо же, а я не поверил, хмыкнул он задиристо. Ты к тому же ещё и умный.
Я жестом остановил двинувшегося вперед Оррика.
Два замечания, будничным тоном сказал я. Во-первых, ещё раз скажешь мне «ты», и я не смогу его остановить, я указал на бывшего инквизитора. Дорога дальняя, я устал, настроение не очень, меня ограбили на входе в город, так что силы мои на исходе.
Второе? криво усмехнувшись, промолвил мужичок.
Вежливые люди представляются, заметил я.
Бальн, мужичок взмахнул несуществующей шляпой.
Так вот, Бальн, продолжал я. Я терпеть не могу, когда на меня давят. У меня еще больше портится настроение.
Мужичок враз посерьезнел.
Кривой просил за то вами приглядеть, наконец сказал он, едва не обмолвившись, причём, я уверен, сделал это специально, чтобы лишний раз проверить мою реакцию.
Я усмехнулся, погрозив ему пальцем, вот интересно взглянуть на сцену со стороны: пацан-недоделок угрожает маститому уголовнику.
Не больно-то вы старались.
Мы ждали вас раньше, но все равно, мы держим все под контролем и
Так! я возмущенно топнул ногой и оглянулся: наши провожатые, о которых я, признаться, почти позабыл, все еще самозабвенно размахивали руками и к единому мнению не пришли. Тем лучше для нас: надо расставить все точки. Давай-ка сразу договоримся: ваша помощь зачтется только в том случае, если я сам о ней попрошу. Во всех остальныхэто ваша самодеятельность, и ничего больше. Кривой не мог не сказать об этом.
Мужичок поскучнел, а я с удовлетворением убедился, что он изрядно разочарован.
Тебе никто не говорил, что инициатива наказуема? усмехнулся я.
Вас никто не побеспокоит, вздохнул Бальн уже без всяких ужимок. Тем более вы и сами прекрасно справляетесь.
Он уже было собрался исчезнуть, но тут кое-что вспомнил.
Если вы ищете ночлег, можете остановиться у Большой Берты. За постой она с вас не возьмёт, оплатите только продукты, Бальн усмехнулся. Это жест доброй воли, я слышал, что у вас неважно с деньгами.
С этими словами мужичок исчез, а я изрядно задумался: принимать или не принимать предложение? Сэкономленные деньгиэто заработанные деньги, не помню, кто сказал, но сейчас на собственной шкуре ощутил, насколько правильные слова. С другой стороны, откуда ему известно о наших трудностях? Хотя, стоп, я сам только что в этом почти признался.
Эй, уважаемый, позвал я одного из провожатых. Что скажете про заведение Большой Берты?
Глава 6
На следующий день три всадника на огромных, страшных животных выметнулись из распахнутых настежь городских ворот я уныло проводил их взглядом: пока что единственное место, откуда я мог выметнуться на такой скорости, это седло. Все, чему я выучился за двадцать три дня пути, сводилось к умению не падать с лошади, когда она идет шагом. Если мне нужно было выбраться из седла, я сообщал Оррику о необходимости остановки и с каменным выражением на лице ждал, пока тот, как подъемный кран, вынимает меня из седла. Чтобы самостоятельно соскочить с лошади, мне требовалось нечто большее, чем просто желание. Не хватало сил, роста, ловкости и бог знает чего ещё. Повторить же трюк, проделанный в городе, мне не доставало духа.
В это утро Оррик, как обычно, помог мне взобраться в седло, проверил, надежно ли закреплена поклажа, подергав с усилием за скрученные узлы, и расплатился с хозяйкой за собранные в дорогу припасы. Пока я ждал остальных, вспоминал последние дни и все больше думал о том, что мои планы пока что не выдерживают испытание временем. К подобным мыслям привел разговор, состоявшийся вечером, когда мои спутники с кислыми лицами наблюдали за официанткой, разносившей еду в кабаке.
Иан, как ты представляешь воина вот с этим?! Оррик наклонил деревянную миску, и жижа, наполнявшая ее, нарушая закон всемирного тяготения, лишь сделала попытку двинуться к ее краю.
А ты хотел теплого пива и холодных девок? мрачно поинтересовался я.
Вообще-то наоборот, буркнул Оррик, ковырнув коварное месиво.
Это похлебка с отрубями и мясом, очень питательно, заметил эльф, но меня обмануть было сложно, его наше меню тоже не вдохновляло.
Сейчас бы съел целого поросенка, вздохнул Оррик.
Я до того устал, что у меня не было ни малейшего желания вступать с ним в спор. Он прекрасно осведомлен о скудности моих золотовалютных резервов, поросенок в них точно не помещается. Даже на пятак от хрюшки не хватит. А еще ж девки! Нет уж, пусть глотает слюниэто бесплатно. У меня вырвался стончертова лошадь! Нет, не зря я раньше так ненавидел дорогу.
Я до того ушел в свои мысли, что не обращал внимания на бурчание инквизитора. Кто же знал, что на этот раз Оррику потребовалось мое участие в разговоре?
Иан! Я услышал свое имя, и что-то попало мне в лицоэто Оррик кинул в меня хлебный мякиш.
Убедившись, что теперь его слушают, он, прищурившись, посмотрел на меня.
Вот скажи, командир, с какой стати надо нестись сломя голову в эту твою Алату? Чего тебя так приперло? Ты вон на коне сидишь, как мешок с э зерном, а на одном месте уже мозоль величиной с мою голову. Нужно ли так торопиться, ведь мы угробим и тебя, и себя заодно.
Аридил отложил в сторону ужин и уставился на меня. По его лицу ничего нельзя было прочитать, но в ауре явственно проглядывался интерес, а мои чувства твердили о том, что его обычные мысли обо мне сменили тональность с пренебрежительной на нейтральную. И вообще со времени происшествия на улице, когда я разобрался с толпой, моего затылка не раз касались заинтересованные взгляды. Мысли, обращенные ко мне, я чувствовал физически.
Командир, почти правильно повторил слово эльф. Что это?
Это вот он, кивнул на меня Оррик. Ну, когда головой думает, а не тем местом, которое об седло трется.
Вот вроде и пошутил, да я видел, что инквизитор не шутит. Его взгляд не оставлял шансов так думать. Эльф тоже был слишком серьезен, чтобы его игнорировать. Надо же, Оррик враз позабыл, что его настоятельно просили не лезть с расспросами. Но начальство далеко, жизнь одна, и она зависит от недоделанного ребенка. Удивляло другое: они действительно не в курсе, куда меня послали их чудо-боссы?
А разве вам не сказали, куда мы направляемся, отец Тук или князь? озвучил я свое недоумение.
Кудасказали, протянул Оррик, и Аридил согласно кивнул. Одно то, что эльф согласился с инквизитором даже по такому пустячному вопросу, говорило о многом. Но о цели путешествия они как-то упомянуть позабыли.
А почему вы не спросили? удивился я.
Эльф с Орриком переглянулись. Мне что, всю жизнь предстоит всех удивлять?
Как бы попроще тебе объяснить, сказал бывший инквизитор. Это ты по какой-то непонятной для меня причине можешь пойти и спросить что-то у доброго дядюшки Тука, и тебе, что не умещается у меня в голове, возьмут да ответят, а я помню случаи, когда людей сажали на дыбу за один только неосторожный взгляд в его сторону. Он посмотрел на эльфа. Вряд ли ваш князь очень уж отличается от епископа.
Аэларэль с королями не со всеми разговаривает, подтвердил Аридил.
Оба моих спутника выжидающе смотрели на меня, а я, признаться, пребывал в растерянностиинтересная вырисовывается картина: с одной стороны, у меня под боком два человека, которые определённо обязаны стучать обо мне при первой возможности; с другой, отвечают за меня головой. При этом не сомневаюсь, что один, что другой давно отыграли роль мальчиков на побегушках, а тут их снова вернули обратно, поставив в подчинение какому-то безродному шалопаю, у кого угодно испортится настроение.
Мне следует сыграть на этом несоответствии, правда, я пока ещё не знал, каким образом. Испытывал ли я вину за их положение? Наверное, нет. В нашей лихой компании выбор отсутствовал в принципе, здесь я нисколько не отличался от моих спутников. Идешьживешь, и все у тебя когда-нибудь будет, не идешьможешь писать завещание, а может, и того не успеешь. Инквизициявот мой удел без возможности уклониться, любой отказ поставит меня вне закона, и я заполучу таких врагов, что о времени, проведенном в темнице, буду вспоминать с умилением.
Думал, вы знаете, сказал я.
Оррик дотянулся до миски, в которой лежал хлеб далеко не первой свежести, и захрустел куском сухаря. Все это время он задумчиво смотрел на меня.
Прямо пир на весь мир, сказал он. Видишь ли, Иан, солдаты рождены, чтобы драться, убивать и умирать. С нами не делятся мыслями и сомнениями, потому что сомневающийся солдатмертвый солдат. Нас кормят, поят, иногда отправляют по девкамкуда же без них-то, но в остальном вся наша жизньэто бесконечная дорога с могилами по обочинам. Повезло, значит, попадешь к девкам дважды, срубишь деньжат, пограбив зажиточный город во время штурма, потом поднимешь кружку за горожан, которые поделились с тобой добром. Целями же с мясом не делятся, его ведут убивать и умирать.
Я аж опешил от такой речи, а зацепив краем глаза эльфа, догадался, что он обескуражен не меньше.
А, что, ушастый, ты теперь мясо, дружок, Оррик зло на него посмотрел. Такое же мясо, как я. Привыкай, принца тоже можно пустить на фарш.
Слова не слишком довольного своей судьбой человека. Но он не воин, а инквизитор, на его месте явно должно быть лучше, чем топтать грязь среди тысяч себе подобных.
Оррик, словно заглянул в мои мысли.
Ты явно дивишься, чего это старина Оррик пустил нюни, это же целый инквизитор, а не обычный серопузый солдат. Он невесело усмехнулся. Только ты забываешь, что крови бывает слишком много даже для инквизитора. Я стал тем, кем стал, потому что хотел отомстить за своих. Теперь мне все чаще кажется, что я давно раздал свои долги.
Я посмотрел на Оррика, чтобы понять, что он чувствует, но увидел нагромождение цветовим овладело то состояние, когда человек думает обо всем сразу, и мои способности бессильны что-либо показать.
Я еду в Аллию, чтобы стать инквизитором.
Над костром повисла изумленная тишина.
Ущипните меня, я, наверное, сплю, наконец сказал Оррик охрипшим голосом и протянул эльфу руку.
Что не так? Я по очереди оглядел своих спутников. Меня предупредили, что это непросто и мне придётся достаточно постараться.
Оррик крякнул, запустил руку в бороду и принялся яростно скрести шею. Эльф выглядел слегка растерянным.
Да уж, слегка постараться точно придется.
Я чего-то не знаю?
Хм, Оррик прочистил горло, видишь ли, Иан, дело в том, что одного желания, чтобы стать инквизитором, недостаточно. Ты можешь не уметь читать и писатьтебя этому, если нужно, научат, ты можешь не знать счетнам и считать-то нечего, но ты просто обязан уметь кое-что делатьдраться! Вступительный экзамен в Семинариюэто поединок с не самым слабым соперником, который знает, с какой стороны браться за меч. И он будет оценивать не то, как ты умеешь драться сейчас, а можно ли тебя чему-нибудь научить.
Он окинул меня таким взглядом, что мне пришло в голову, будто он сомневается в моей способности просто держать в руке меч, не говоря уж о том, чтобы им хоть как-то владеть.
Меня уже просветил отец Тук, сказал я.
Тогда какого же рожнавозмутился Оррик, но я взмахом руки не дал ему договорить.
Оррик, ты мог отказаться от этой прогулки? теперь уже я начал заводиться.
Каким образом?
Вот и мне не предоставили выбора. Я либо стану инквизитором, либо не стану, закончил я, так и не придумав достойное окончание. Князь Аэларэль ясно дал понять, что моя дорога проходит исключительно через ворота Семинарии, факультет Инквизиторов.
Оррик потер лоб, Аридил сидел, глубоко задумавшись.
Мне жаль, что невольно втравил вас в это, произнёс я. Если бы это было в моих силах, я бы пошел один.
Оррик хмурился, но, несмотря на кажущуюся угрюмость, я уже знал, что злиться долго не в его характере, и хотя обычно излишним красноречием воин не отличался, сегодня он далеко превзошел себя прежнего. Аридил, с виду сама безмятежность, на самом деле бурлил внутри, как перегретый котел, аура эльфа, обычно монотонная, сейчас напоминала картину абстракциониста и по цвету, и по форме. Оба моих невольных товарища вертели шестеренками так, что мне казалось, что от обоих сейчас пойдет пар. Новая информация взбудоражила обоих, и они пытались просчитать, что она могла для них означать.
Первым, как ни странно, начал эльф.
Я мог бы попробовать научить его драться, сказал Аридил.
Оррик посмотрел на него так, будто с ним заговорил камень, на котором он обычно разделывает мясо.
Вы в своих лесах, или откуда еще ты там родом, он по очереди посмотрел на Аридила, а затем на меня, видно, совсем позабыли, как принимают экзамены в Семинарии. Давай-ка я вам освежу память
Честно говоря, когда я узнал, куда меня направляют, подумал, что все не так плохо. Проверка на владение оружием не пугала, а лишь подогревала мой интересведь у меня есть Оррик. Я был уверен, что за время в дороге смогу уболтать его показать мне, что называется, пару приемов. Мастером, мне, конечно, не стать, но я знал, что экзамен можно пройти даже в том случае, если просто выдержать три минуты (именно столько продолжается поединок), уйдя в оборону. Больше меня пугало чудовищное, по меркам современного человека, время в пути.
Как оказалось, боялся я совсем не того. Оррик, не жалея красок, расписал нам процесс поступления, и теперь я понимал, что князь фактически подсунул мне дохлую кошку в мешке. Дело в том, что в Семинарию может поступить любой человек, кто в состоянии раз в год на протяжении трех лет оплачивать свое содержаниепятьдесят серебряных монет. Никаких иных условий не существует. Платишьучишься, некоторым Семинария даже оплачивалась за счет особого распределения. По окончании обучения получаешь назначение в какой-нибудь церковный приходсвободных мест больше, чем претендентов.
Если же ты решил, что твое местостоять плечом к плечу с Чистыми Братьямитак в народе прозвали инквизиторов, будь добр, доказывай делом, а не словами, что ты достоин, ибо инквизиторэто идеал человека, образец добродетели и мужской красоты. Догадываетесь, куда я клоню?
В жюри приемной комиссии заседают одиннадцать человекпо одному от каждой Конгрегации рангом не ниже епископа. Экзаменатор, против которого нужно выстоять три минуты, инквизитор с уровнем владения оружием не ниже «мастер меча». Так что бой на равныхэто к любителям ненаучной фантастики, а пока претенденты на поступление летали по рингу, как нашкодившие котята.
Считалось, что экзаменатор проверяет их силу, ловкость и волю к победе. Чистота рядов инквизиции блюлась строго: пьяниц, любителей дурман-травы и улиток гнали взашей. За проступки карали без жалости. Главное, что касалось лично меня: Оррик не мог припомнить, чтобы в рядах братьев служили люди, имеющие какие-либо отклонения от общепризнанной нормы, другими словами, кривоногим горбунам вряд ли будут рады в самой закрытой Конгрегации из всех, что он знал.
Так что, Оррик посмотрел на меня, я бы сто раз подумал, прежде чем давал слово отправиться на испытание.
Повторяю, произнёс я с нажимом, у меня, как и у вас, сложности с выбором.
Оррик вздохнул.
Мое делопредупредить.
Я повернулся к эльфу.
Аридил, а ты что скажешь?
Эльф, наверное, впервые глядел на меня без пренебрежения и брезгливости.