Веришь или нет, но ничего личного, Джеймс, сказал Борисов, спокойно извлекая из мешка инструменты и снаряжение. Правил я как-то магическим Альбионом, та еще морока, надо сказать. Но сегодня мы собрались здесь вовсе не за этим. На повестке дня у нас два вопроса. Первый: моральный урон, нанесенный тобой прекрасной девушке, Матильде из Южной Готы, знаешь такую?
Вызов сменился удивлением, потом узнаванием. Матильда, уперев руки в боки, стояла рядом с Борисовым.
Ага, вижу, знаешь, удовлетворенно кивнул Борисов. И второй вопрос: различная полезная информация, которая содержится в вашей пока еще королевской голове. Возражения типа: «Она сама виновата!» или «Якороль, чего хочу, того и ворочу!» будут наказываться немедленно.
Да я вас!! аж задохнулся от ярости Джеймс.
Матильда, любовь моя, будь любезнаосвободи ему один палец на левой руке, вздохнул Борисов.
После чего примерившись, стукнул по ногтю молотком. Джеймс прикусил губу, чтобы не закричать от боли и не терять лица.
Заметь, даже кость не сломана, спокойно продолжал Борисов. Видишь ли, не по своей воле, но я попал сюда из другого мира, где в пытках понимают намного больше вашей средневековой Халкегинии. Даже такой профан, как я, знает парутройку приемчиков, например, загнать пару иголок под те же ногти. Или напильником тебе по зубам пройтись, обдирая эмаль. Этот же напильник можно раскалить, спустить с тебя штаны и загнать в задницу, если уж хочется грубых пыток. Еще можно привязать тебя над муравейником, обмазав медом интересные места. Или применить четки боли, встречал я в одной книжке описание, как их использовать.
Хватит! закричала Матильда, бегая вокруг. Хватит!
Погоди, удивился Борисов, я еще даже четверти не перечислил.
Я хочу, чтобы он страдал, но не так, - топнула ногой Матильда. Чтобы, ну я не знаю, осознал, что я чувствовала, будучи изгнанной из дома, лишенной титулов, работающей за кусок хлеба, втянутой в криминальный мир, едва не изнасилованной несколько раз, вынужденной терпеть этих пустоголовых дворян и их прихлебателей!
Слегка побледневший Джеймс молча переводил взгляд с Борисова на Матильду.
И что, раньше ты себе такого не представляла? полюбопытствовал Борисов.
Ну, представляла, замялась Матильда, но как-то одно дело мечты, другое вот так.
Не ограничивай себя, просто сделай, предложил Борисов. Отведи душу, так сказать, иначе все это будет жечь тебя изнутри и однажды сожжет. Могу уйти, если стесняешься.
Матильда молча кивнула, и Борисов, подмигнув королю, отправился на прогулку.
Через какое-то время, услышав Матильду, кричащую «Аргус!», он вернулся. Не спеша, спокойно, попутно отмечая произошедшие с Джеймсом изменения. Короля явно накормили чем-то, содержащим массу земли и пыли, сломали пальцы на левой руке, обоссали и чем-то отхлестали по лицу. Сейчас он лежал лицом вверх, плачущим правым глазом наблюдая за облаками в вышине. Вместо кляпа его рот был заткнут трусиками Матильды.
Сама Матильда, раскрасневшись, тяжело дыша, стояла неподалеку. Без штанов.
Аргус! она метнулась вперед.
Прижалась, сдергивая штаны с Борисова. Почти прорычала.
Возьми меня! Прямо здесь и сейчас!
А как же король? усмехнулся Борисов, входя в горячую Матильду.
Пусть завидует! О да! Да! Да! Слышишь меня, ты, Джеймс?! Ты больше никогда так не сможешь! Да! Сильнее!
Борисов краем глаза отметил, что Джеймс вяло повернул голову в их сторону, и снова отвернулся.
Мрррр, как хорошо то, промурлыкала Матильда, даже не думая вставать.
Она лежала прямо на земле, принявшей форму кровати, с бесстыдно раскинутыми ногами, почти разорванной блузкой, не скрывающей ни упругого живота, ни грудей. Лицо ее, совсем недавно искаженное похотью и страстью, теперь выражало умиротворение и удовлетворение.
Ты был прав, любимый, она погладила живот, теперь я душевно и телесно удовлетворена.
Угу, буркнул Борисов, пиная Джеймса.
Реакции не последовало, и Борисов присел рядом, всматриваясь в короля.
Теперь я знаю, что не зря последовала за тобой, продолжала Матильда, даже не думая вставать. Это было правильное решение, и теперь я даже готова принять и простить эту твою Сиесту, при условии, что я старше и главнее!
Конечно, рассеянно кивнул Борисов, ты же магесса. Но у нас тут король того, помер, пока мы кувыркались.
О, это плохо, надула губки Матильда.
Ладно, хорошего помаленьку, заметил Борисов, вставая. Вернемся к нашим делам и наемникам, а то они там, поди уже соскучились без дела.
Может еще разок, за короля? и Матильда провела руками по телу, от грудей до промежности.
Ладно, но только разок и потом сразу вернемся к делам, вздохнул Борисов, подходя ближе.
Глава 16Борисов в роли нищего или «кто убивает по утрам, тот поступает мудро»
Следующие несколько дней прошли в трудах и хлопотах. Тело короля Джеймса, аккуратно подброшенное на центральную площадь Ньюкасла, с соответствующей запиской, работы по усилению маскировки «Южного креста», ежедневные, точнее еженочные вылеты в Литл-Паркинг, и сбор слухов, не говоря уже о тренировках с отрядом Жан-Поля. Борисов осознавал, что его владение холодным оружием трудно назвать мастерским, выручала только скорость и умение, даруемое светящимися рунами.
Пока что выручали, но кто знает, что будет в будущем?
Ситуации часто складывались так, что Лобзик применять было невозможно, без риска быть раскрытым. Перчатки на руках, чтобы скрыть свечениеэто одно, а непрерывные выстрелыэто совершенно другое. До такого местные умельцы еще не дошли, в общем, Борисов уже знал, куда толкать прогресс. И на первый план, после трудов и хлопот, выходило создание команды магов, для прикрытия спины.
Магия плюс огнестрел, увы, Борисову пришлось признать, что это сочетание сильнее, чем каждый из элементов в отдельности. Торжества огнестрела не получалось, как ни крутись. Вот будь у Борисова оружие двадцатого века, то еще можно было бы побарахтаться, но где его взять в средневековом мире, смутно похожем на Европу? Но зато было понятно, к чему стремиться, и Борисов рисовал и думал, в редкие минуты отдыха.
Тем временем, его трудами, ситуация резко обострилась. Гнев и ярость в королевских войсках, вызванные таким надругательством над телом Джеймса. Растерянность и передел власти у повстанцев, с грызней, кто больше помогал Кромвелю, и попутным обострением анти-королевских настроений. Превалировала убежденность, что «святого Оливера» извели подосланные королем Галлии убийцы. Также произошел всплеск боевого духа у рядовых мятежников, после подтвердившихся слухов о смерти Джеймса Первого.
В общем, каша заваривалась щедро наперченная, и Борисов не стеснялся сыпать еще специй.
Под видом нищего он несколько ночей и целый день провел в Литл-Паркинге, собирая слухи и изучая территорию. Все шло к тому, что принц Чарльз нанесет удар первым, и скорее всего повстанцы будут не готовы, и в этот момент Борисов собирался продолжить выполнение плана, ударив по лидерам мятежников. После чего можно было поднимать фрегат и даже, при благоприятных условиях, атаковать Литл-Паркинг, дополнительно усиливая суматоху. После чего титулы, вхождение в ближний круг принца Чарльза и помощь в разгроме повстанцев по Альбиону. И там финальный штрих, принц, «павший от рук подлых мятежников». Правда, что делать дальше, ведь оставшись без власти, Альбион снова скатится в смуту и хаос, Борисов пока еще не придумал.
И тут на выручку ему пришла Матильда.
Она, смущенно хихикая, сказала, что есть тут неподалеку одна знакомая, которая, мол, точно Борисову понравится. И которая по праву крови, но не наследования, относится к королевской династии. Но кого будут волновать указы о наследовании, когда Альбион встанет на краю пропасти? Борисов согласился, что никого такие указы не будут волновать, но только если он и Матильда займут места возле Чарльза. Зеленоволосая девушка, улыбаясь, сообщила, что пока что удовлетворена местью и последствиями оной, так что спокойно перенесет присутствие принца какое-то время.
На том и сошлись, отложив визит к знакомой Матильды, некоей Тиффании, на время «после операции».
Собственно, карьера нищего у Борисова началась со стычки с местными представителями корпорации попрошаек. Обманчиво болезненный вид, имитация протеза, и рванье, в которое переоделся Борисов, позволили ему миновать стражу и патрули вокруг Литл-Паркинга. Особую пользу в этом приносила имитация раны на голове и придурковатое поведение. Но вот внутри города эти же факторы спровоцировали местных нищих затеять разборки.
Борисову даже не предлагали вступать в ряды нищих, просто дали пинка и потребовали убираться. Борисов, гыгыкнув с глупым видом, сделал вид, что впал в ярость, достал огромный тесак и ринулся в атаку, размахивая железкой направо и налево. При этом он старательно делал вид, что ему везет и от ударов врага уклоняется совершенно случайно. В результате двое нищих погибли, пятеро были ранены, а остальные махнули рукой на «агрессивного дурака». Тем более, что Борисов, гыгыкая, отдавал им монетки, взамен тыкая пальцами в «блестяшки», то бишь всяческий красивый мусор. Такое поведение, хоть и требовало от Борисова изрядной игры, напряженности и необходимости жрать еду сомнительного происхождения и запаха, зато взамен он получил полную возможность ознакомиться с городом, начертить план такового, и узнать, где кто живет из начальства.
В настоящий момент оформилось три «центра силы».
Доверенный помощник Оливера Кромвеля, его правая рука и, насколько понял Борисов, «серый кардинал», Чарльз Порридж. Несмотря на то, что он держал в руках все нити мятежа, его мало кто знал, иначе Чарльз бы уже возглавлял войско.
Четвертый уцелевший генерал, Роберт Скотт, отсутствовавший на памятной встрече с Борисовым по причине проведения инспекции войск. У этого была и известность, и часть армии в подчинении, но только часть.
И представитель дворянствамаг земли Айзек Ньютонтоже, в сущности, приближенный к Кромвелю, в силу магии. Проблема Айзека заключалась в том, что он представлял дворян, пусть и предавших короля, но все же дворян. Для основной массы мятежников дворяне прочно ассоциировались с ненавистным королем, и поэтому, несмотря на силу магов, Айзек тоже не имел решающего преимущества.
Что, однако, не мешало каждому из трех, образно выражаясь, тянуть одеяло на себя.
Сплотить их смогли только новости о приближающейся королевской армии. Принц Чарльз, пылая гневом, обратился с воззванием к армии, и ринулся вперед. Насколько мог судить Борисов, не слишком умело бросился, что автоматически повышало шансы мятежников. Если они успеют договориться, и выступить единой армией, например, дойдя до мысли Триумвирата.
Борисов размышлял над этими вопросами, сидя на холодной, мощенной булыжниками, мостовой. Не спасала даже дощечка на заднице, холодный ветер задувал в многочисленные дыры в рваном тряпье и портил настроение. Но ничего не поделаешь, приходилось сидеть и косить под дурака. В порядке образа, Борисов негромко напевал под нос всякую ерунду, и покачивался, хоть как-то греясь движением. Несмотря на отсутствие миски для подаяний и ранний час, на мостовой валялась пара медных монет, и Борисов мысленно хихикал над идеей сделать карьеру на подаяниях.
Охрана особняка, в полусотне метров от Борисов, смотрела на «дурачка» равнодушно и зевала. После событий с Оливером, меры охраны были усилены, но Борисов и не собирался проникать внутрь особняка. Сидел, наблюдал, ждал прибытия лидеров на переговоры, и попутно размышлял над вопросом дальнейшего обустройства Альбиона. Вопрос выходил сложный, ибо король Джеймс или его предшественники, сумели-таки допечь население. К тому же, одно дело управлять несколькими десятками тысяч магов, которые вполне могут существовать на самообеспечении, и совершенно другое, работать с целой страной, обозленной на монарха. Не говоря уже о дворянахмагах, которые вряд ли будут рады возвышению не-мага над ними. Впрочем, тут у Борисова уже был готов стандартный ход. Самому остаться в тени, вперед выставить Матильду, все равно они с будущей королевой подружки, так что все будет естественно и непринужденно. Но это не снимало вопросов нищеты населения, наполовину загубленной экономики, и взаимодействия с соседями, не говоря уже о всяких там налогах, армии и прочих государственных вещах.
Ну, не управлял никогда Борисов государством, что поделаешь?
Борисов со вздохом замычал новый куплет и признал, что придется разбираться на ходу, используя наработки Земли. Например, оставить старых чиновников на местах, кто уцелел, заткнуть дырки в госаппарате кем придется, а самому сосредоточиться на общем управлении и наблюдении за госмашиной. Где что застопорилось, менять винты, смазывать, издавать указы, и при этом не пустить экономику вразнос и снизить недовольство населения. Пропагандаэто дело, но кто ей займется?
В общем, получалось, что опять нужна крепкая команда, но теперь уже государственных людей.
Цепочка мыслей прервалась, кареты начали съезжаться. Борисов, делая вид, что его побеспокоил шум и толпа, встал и начал приближаться, неспешно гыгыкая и пуская ниточку слюны. Он не поднимал головы, но знал, что люди Жан-Поля на местах. Просто чувствовал это, волну внимания со стороны ближайших домов. Жаль, конечно, что до них сотня метров, иначе можно было залповым огнем просто изрешетить цели и уйти, но все опять уперлось в несовершенство огнестрела, и Борисов скорректировал задачу. В конце концов, для местных, это все равно новое слово в тактике, паника в любом случае будет, так что шансы есть.
Даже если не получится, завтра королевские войска подойдут к Литл-Паркингу, и в общей суматохе можно будет повторить попытку, но лучше сейчас. Борисов считал шаги, сосредоточившись на акции. Посторонние мысли ушли, только рефлексы, адреналин и скорость, думать в таких делах даже вредно. С каждым из лидеров приехало по карете сопровождающих и дюжине охранников, в общем и целом, суммарно под полсотни человек. И охрана на воротах, еще пяток солдат, с бравым сержантом. И сколькото внутри особняка, но те точно не успеют.
Как только он достиг условленной отметкистатуи какого-то пацана с виламиземля за спинами охраны вздыбилась, формируя голема. Расчет оказался идеальным, все успели высадиться из карет, а охрана спешиться, и теперь на площади перед особняком толпилась толпа в полсотни человек, кареты плюс лошади, в общем, все условия для бардака созданы.
Еще шаг, голем возносится ввысь, солдаты обращают внимание, маги тянутся к палочкам.
Еще шаг, лошади впадают в панику, потому что голем низко рычит, специально.
Еще шаг, легкая суматоха, солдаты достают оружие, магипалочки. Все смотрят на голема.
Еще шаг и люди Жан-Поля дают залп. Борисов резко ускоряется.
Расчет оказался верным, атака с двух сторон, голем и залпы из мушкетов, все-таки заставила толпу смешаться и заметаться. Солдаты, пытавшиеся отбежать от голема, мешали магам, маги мешали солдатам, кареты и лошади мешали всем, и в этот клубок бегом влетел Борисов, уже доставший из лохмотьев Киянку и Лобзик. Вначале он собирался следовать стандартной тактикеубивать с двух рук, но потом решил, что в такой свалке наверняка потребуется парировать парочку ударов, и Киянка для этого подходит лучше.
Собственно, Борисов не собирался убивать всех, только лидеров.
Маги Айзека атаковали голема Матильды, вышибая огромные куски земли и камня. Солдаты Роберта пытались сосредоточиться за каретами и дать отпор непрерывным залпам людей Жан-Поля. Наемники стали первыми людьми этого мира, познавшими скоростное десантирование со сверхмалых высот, и нельзя сказать, что они были этому рады. Но Борисов не нашел способа протащить в город тайно полтора десятка людей, и вдесятеро больше оружия.
Нет солдату счастья больше,
Чем услышать вражий крик,
Чем вонзить во вражье тело
Беспощадный русский штык!
Борисов отчаянно фальшивил, не говоря уже о том, что песню приходилось подстраивать в такт дыханию, но зато это был отличный ошеломляющий фактор. Солдаты и маги невольно застывали на долю секунды, столкнувшись с детиной в тряпье, который что-то орет на незнакомом языке. И этой доли Борисову хватало, чтобы выстрелить или врезать Киянкой по голове, смотря, какая из рук находилась ближе. Он шел сквозь толпу, убивая, калеча и выключая, не сбавляя темпа ни на секунду. Ловко перемахнул через карету, обрушившись сверху на трех солдат. Убил Чарльза Порриджа и двух его помощников, ушел в сторону, дал пинка ближайшей лошади, усиливая суматоху. Уполовинил магов Айзека и самого Айзека, сосредоточенно лупивших по голему всеми видами магии. Собственно, творение Матильды уже еле стояло на ногах, не успев даже пройти те метры, что отделяли его от площади, но главное голем сделалотвлек на себя внимание.