Глава 1
Что я тут делаю?
Почему именно я?
Какими переплетениями судьбы меня забросило сюда, в самый эпицентр ада?
Все эти вопросыи еще множество других, кружили в моей голове словно дикие осы, не давая покоя, норовя ужалить.
Живее шагаем! перекрикивая сигнал тревоги, рявкнул Карасик.
Он был весь на нервах.
Я и остальные парни тоже нервничали. А если признаться честно, то боялись. Боялись до дрожи в коленках этого всего, что вдруг в одно мгновение предстало перед нами.
Барьер
Он открыл рот и проглотил нас, чтобы потом выплюнуть, пережеванных, изувеченных, как делал множество раз до этого.
Мы боялись. Мы, мать его, так боялись, что едва не орали от ужаса!
И даже невозмутимый здоровяк Раш Ар-Рауд со страхом оглядывался, светя фонариком по сторонам.
Первая группа бойцов рванула вперед. Ее тут же поглотила тьма и сколько мы не светили им вслед, так и не смогли развеять эту темноту.
Потом пошла вторая группа. Потоммы.
Взялись за руки! приказал Карасик. Живо! Идем строго вперед. Через триста метров будет первый узел.
Какой еще узел? О чем он говорит?
Я не знал.
Руки не размыкать! Заблудившихся и оторвавшихся уже не найдем никогда!
Я не знал шутит ли так Карасик, но за руки взялся. Мягкое прикосновение справаменя за ладонь взяла Евгения. Слева, кажется, Остап.
Пошли, шепнул я им и мы двинули вперед.
Это было необычное чувствосветить фонариками, закрепленными на головах подтип шахтеров, вперед и не видеть при этом абсолютно ничего.
И только Карасик, ведущий нашего отряда, уверено шли вперед, ведя нас.
Я не сразу понял как ему удается найти дорогу в такой темноте. Однако когда фонарик мой выхватил в черноте веревку, то понялздесь протянуты канаты по которым и ориентируются командиры групп.
Не отставать! Не растягиваться! Плотнее идем! Еще плотнее!
Почему здесь такая тьма? не смог сдержать любопытства Иван Ходун, озвучив вопрос который, наверное, был в голове у всех нас.
На удивление Карасик не отчитал его, а терпеливо пояснил:
Сто двадцать лет назад не было ни первого круга обороны, ни второго, ни третьего. Только Барьери они, обитающие за ней, на слове «они» Карасик сделал какую-то жуткую паузу. Тогда считалось, что враг не может передвигаться ночьюмол, не видеть в темноте. Это конечно же бред, сейчас это уже понятно и опровергнутомогут они видеть во тьме, еще как могут. Но тогда думали именно так. И двое магов высшего уровня сотворили сложнейшее заклятие, с помощью которого все внешнее расстояние вокруг Барьера окутала полная тьма. До сих пор не можем распутать столь сложный конструкт, потеряны ключевые изготовки, с помощью которых было сделано заклинание.
А маги те? Их нельзя попросить обратно все вернуть? спросил Шталин.
Их это заклятие и поглотило. Растворились во тьме, как сахар в горячем чае. Поэтому да, не можем попросить.
Шталин шумно сглотнул.
Так и ходим во мраке. А этим тварям только этого и надо. Развелось тут, возле третьего круга всякой нечисти. И тьмачто дом родной. Хоть и мелкие твари, а мешают изрядно. Поэтому строй держать плотнее. Если что-то почувствуетесразу же докладывайте. Без разбору не шмаляйтедругих бойцов можете задеть.
Мы нестройно ответили «есть!».
Почему нельзя просто не открывать Барьер? Зачем надо идти туда, в саму густоту ада. Мне все одолевали эти вопросы.
Они способны перелазить через ограждения, словно прочитав мои мысли, где-то рядом вдруг произнес Карасик. Раньше не моглиа теперь могут. Словно учатся.
Что? я даже растерялся от того, как он точно ответил на мой вопрос.
Что общего у пульса и оргазма? вместо ответа спросил Карасик. И сам же ответил:Мне пофигу есть ли он у девушки, которую я трахаю!
Сиплый смех прокатился по темноте.
Он боится, шепнула Евгения мне на самое ухо. Я читаю его мысли.
Побереги силы, посоветовал я. И добавил:Мы тут все боимсяэто и без дара понятно.
По ощущениям мы шли часа два. По факту, как сообщил Карасик, не больше десяти минут.
Наконец набрели на тот самый узел, про который он говорит. Это оказался самый настоящий узел на веревке, по которой мы ориентировались в темноте.
Скоро будет третий круг, сообщил Карасик. И вдруг прошептал:Слышите?
Мы прислушались. В полной тишине, очень глухо, словно за слоем воды, вдалеке раздались хлопки.
Где-то бой идет, пояснил Карасик.
Это у первого круга, сказал кто-то, явно не из нашего отряда.
Нет, ответил ему Карасик. У второго. Первый отсюда ты никогда не услышишь.
Темно как у шахтера подмышкой! злобно прошипел Шталин. Ай!
Послышался глухой удар, строй, держащийся друг за друга, дернулся.
Что случилось? встревоженно спросил карасик.
Ударился, пробурчал Шталин.
Я повернулся в сторону, откуда раздавался голос карасика, предложил:
Я могу магический конструкт построить, который осветит местность.
Карасик на это лишь хмыкнул.
Думаешь, если это было бы возможно, неужели фонари бы уже не поставили? Нельзя тут ничего осветить.
Я усомнился в словах Карасика и выстроил небольшой магический конструкт.
Магия повела себя странно. Вместо того, чтобы зажечься или осыпаться, она просто растворилась во тьме. Ни отдачи разрушения, ни вспышек деконструкции. Ничего. Просто растворилась. Никогда такого раньше не видел.
Ну как, есть эффект? не зло усмехнулся Карасик. Говорю жепустое это.
А как воевать?! не выдержал Клим. В полной темноте?!
Нет, это только третий круг. Дойдем до второго там тьма постепенно раствориться, мгла будет, будто все в тумане. Видно.
Эти слова немного успокоили идущих.
Мы брели во мраке как слепые. Это неприятное ощущение я упорно гнал долой из головы. Но не так легко убедить себя в том, что все нормальнои я, проведший множество времени в инвалидной коляске, как никто прекрасно это знал.
Евгения сжимала мою руку, крепко и даже не смотря на то, что ладонь ее вспотела, не отпускала ни на минуту.
Это ее сжатие меня и успокаивало. Храбрился, чтобы не подать виду перед девушкой.
Но еще сложнее было сдержать свои мыслиа сейчас Евгения могла их читать.
Нахлынувший страх и стресс запустили в организм адреналина, который, в свою очередь, начал кипеть в крови. Присутствие рядом Евгении рождало в голове не самые культурные образы. Я гнал их прочь, но долгое отсутствие интимной близости с девушкой давало о себе знать.
Сначала я задался вопросом о том, каким образом Женя прячет грудь? Перетягивает? И тут же возник этот соблазнительный образнагая Евгения с полоской белой материи вокруг груди, плотно затянутой. Худые угловатые плечи, не складное, в общем-то тело, мальчишеское, но от которого так трудно отнять взгляд.
Я тряхнул головой, гоня эти мысли прочь.
Не помогло.
Потом подумалось о руках Евгении, о ее теплых ладонях, пальцах, тонких, длинных. Как они скользят по телу, легко, едва касаясь. Все ниже, и ниже, и ниже.
Прочь такие мысли! Макс, соберись!
Но безудержную фантазию уже было не остановить.
Влажные полуоткрытые губы. Бархат кожи. Изгиб шеи. Плечи. Спина. Две ямочки на пояснице. Округлости тела.
Евгения сжала мою руку сильнее. Так, что я понялона прочитала мои мысли.
Мне стало не ловко. Я залился от стыда краской, но спасибо тьме никто этого не увидел. В темноте легче переносить стыд.
Перекличка! произнес Карасик. Называю имя, отвечаете коротко «я!».
И принялся перечислять имена нашего отряда, сильно коверкая и перевирая.
Узбеки?
Тута.
Все трое?
Да.
Бабкин?
Бобков я. Тут.
Остап Бердынский?
Бердичевский. Я.
Здоровяк.
Тут он, вместо него ответил Остап.
Клим Соколов?
Журавлев. Я.
Рябчиков?
Рябов. Я.
Ходун?
Я.
Шмалин?
Шталин! Шта-лин.
Шмалин тебе бы больше пошло.
Я тебя
Отставить разговорчики! Вязовский?
Вяземский. Я
Гамильтон?
Тут, хмуро ответил тот откуда-то справа.
Никого не забыл?
Все тут.
Хорошо. Через минут десять должен быть второй узел. После него тьма начнется постепенно становиться не такой плотной, фонарики смогут разбивать ее.
Скорее бы, тихо буркнул Клим.
Мы шли дальше, хлюпая в грязи, ощущая повсюду сырой запах болота. Несколько раз приходилось останавливатьсяКарасик проверял дорогу. Судя по глухим звукам делал он это с помощью палки, которую неведомо где подобрал.
От долгого вглядывания во тьму перед глазами плясали огоньки и невозможно уже было понять настоящие они или нет. В какой-то момент я стал различать в дали человеческий силуэт.
Закрывая глаза и вновь отрывая, я так и не смог разобраться реальный он или нет.
Силуэт плыл ко мне, медленно, словно призрак. Припоминая приказ сообщать обо всем, что покажется странным, я позвал Карасика. Но голос мой словно осипя лишь что-то нечленораздельное прохрипел.
Силуэт тем временем приближался и вскоре я смог различить уже общие черты загадочного незнакомца.
Это было странно. Зная, Что тьма непроглядная и ничего увидеть тут нельзя, я все же видел человека.
И в какой-то момент удивлению моему не было предела. Я узнал внезапного гостя.
И лишь выдохнул:
Герцен? Это ты?
* * *
Несомненно, это был он. Григорий Герцен, собственной персоной. Я не верил своим глазам.
Парень был словно растерян, рассеяно смотрел по сторонам, словно что-то выискивая.
Герцен? повторил я.
Парень вздрогнул, услышав меня.
Максим, ты чего? шепнула Евгения.
Ты его видишь? спросил я у девушки.
Когоего? не поняла та.
Герцена. То есть вон того парня. Вот он стоит.
Нет, я никого не слышу. Сплошная тьма, вздохнула Евгения. А там разве кто-то есть?
Нет не знаю, растеряно ответил я, глядя на расплывающуюся фигуру Герцена.
Я пригляделся. Неужели призрак? Андрей ведь говорил, что видел тех, кто уже погиб. Так значит и Герцен уже
Я с трудом оторвал взгляд от фантома. Мне хотелось сбежать отсюда, но я не мог. Потому что не знал куда бежать. Казалось, оторвись я от рук, удерживающих меня, и потеряюсь в этой черноте как в океане, не найдя берегов, к которым можно примкнуть.
Вдали раздался голос Карасика, и он мне показался настоящим спасением.
Мама в третий раз за неделю застала меня занимающимся сексом с сестрой. Знаешь что она мне сказала? сказал он. «Да как ты, сучонок, все время находишь ее могилу?!»
Нестройный смех в ответ.
Да, так лучше. Когда кто-то говорит всегда лучше, чем тишина. Тут она превращается в могильную:
Я крикнул Карасику:
Долго еще?
Почти дошли, ответил тот.
Отлично. Значит скоро свет.
Только сейчас я поймал себя на мысли, что испытываю неприятное чувство клаустрофобии.
«Спокойней, Макс! Все будет нормально!»
Мне хотелось в это верить.
Женщина должна быть как вино: восемнадцатилетней и храниться в погребе.
Я невольно хихикнул. Евгений фыркнула.
Мерзость какая!
Что может быть жестче, чем младенец в мусорном баке? Младенец в пяти мусорных баках!
Я слушал голос Карасика. Не вникал в смысл сказанноготам его было не особо много, а просто слушал, стараясь не отвлекаться и не смотреть по сторонам. Чтобы не увидеть Герцена. Или еще кого-нибудь.
Например, меня?
Я невольно обернулся.
Никита Бартынов.
Он был бледен, печален.
Твою мать! только и смог вымолвить я.
Ты не рад меня видеть?
Я зажмурил глаза но это помогло слабомертвец все равно был перед глазами.
Евгений! я потянул девушку за руку.
Что?
Я, кажется, начинаю сходить с ума.
Девушка приблизилась ко мне ближе. Я почувствовал ее запах кожи, мягкий, приятный и мне стало чуточку спокойней.
Что случилось? шепнула она.
Я вижу покойников.
Это слегка смутило девушку.
Покойников? переспросила она явно удивившись.
Да, покойников.
Я не покойник, произнес Никита Бартынов, подплывая ко мне. Не покойник.
Я не стал ему отвечатьне видел в этом смысла.
Ты уверен, что действительно их видишь? продолжила расспрос Евгения. Я имею ввиду, что они реальны?
Мертвецы разве бывают реальными? меня начало разбирать от истеричного смеха.
Женя почувствовала это и дернула мою руку, приводя в порядок.
Я вижу его, немного успокоившись, произнес я. Вон там.
Где? Тут только мрак. Это тебе кажется, не обращай внимания. просто иди.
Я не покойниквновь простонал Никита, оказавшись у меня перед самыми глазами.
Мертвец, покачал я головой. Тымертвец!
Что? подал голос Карасик. Что там за разговорчики в стою?
Ничего, с трудом взяв себя в руки, ответил я. Все в порядке.
Нет, говори, настоял тот. Интонация его голоса был запредельно сосредоточенной. Ты что-то видел?
Я вижу вижу призраков. Погибший знакомых и друзей.
Это нисколько не смутило Карасика, напротив он крикнул:
Рябой! Код: восемь! Будь готов. Код: восемь!
Что еще за код: восемь? не понял я.
Они тут! Поблизости! Совсем близко! закричал Карасик.
И вдруг дал длинную очередь.
Яркие вспышки выстрелов на мгновение осветили то, что стояло во тьме.
Жуткое осьминогоподобное существо размерами с двухэтажный дом взирало на нас рыбьими мутными глазами.
Едва пули врезались в его желеподобное бесформенное тело, как монстр раскрыл огромную пасть, прячущуюся под отростками, похожими на щупальца и издала жуткий рев.
А потом бросился на нас.
Я среагировал вовремя. Схватил оружие и начал стрелять во тьму. Трассирующие пули помогали скорректировать выстрелы и я дал три прицельных залпа в глаза монстру.
Раскатистый крик огласил округу и даже густой мрак не смог заглушить его.
Что-то тяжелое зловонное пролетело в паре сантиметров от моего лица. Кто-то из отряда закричал, но крик резко оборвался, превратившись в булькающие звуки.
Слева обходи! Слева! кричал Карасик.
Не понятно было кому именно он это говорит.
Женя! крикнул я, беспокоясь за девушку.
Тут! ответила та совсем рядом.
И дала очередь.
Осьминог вновь заревел. И вновь ударил щупальцем, явно метясь в меня.
Резкий поток влажного воздуха подул в лицо.
Я уклонился назад, хлюпнул ногой в какую-то теплую жижу. Даже думать не хотелось что это.
Эх, сейчас бы огненный магический конструкт не помешал бы! Но магия тут, на третьем круге, не действовала и потому приходилось уповать на автомат.
Карасик был справа и поливал монстра свинцом. Я решил зайти твари с другой стороны.
И тут же получил по ногам крепким ударом.
Я плюхнулся в болотистую жижу, автомат упал рядом.
Словно почувствовав, что я остался без оружия, осьминог двинул на меня. Толстая похожая на слоновью ногу конечность тяжело упала совсем рядом от меня, намереваясь видимо раздавить меня как таракана.
Я схватил оружие, резво поднялся.
Не обращая внимания на грязь, льющуюся за шиворот, вновь начал стрелять.
В глаза! В глаза бей! истошно закричал Карасик.
Остальные парни отошли от первого шока и тоже принялись стрелять. Почувствовав, что преимущество на нашей стороне, монстр решил отступить.
Не дать уйти! закричал Карасик. Иначе приведет с собой все семейство свое!
Выстрелы достигли цели. Одна из пуль вонзилась в глаз твари и тот с чавкающим звуком лопнул.
Зверь взвыл.
Так ей! радостно крикнул Карасик.
Еще одна пуля пробила второе зыркало. Удушливая вонь начала ползти по округе. Кого-то из парней натужно вырвало.
Уходит, твою мать! не унимался Карасик.
Но мне было плевать. Адреналин, попавший в кровь, весь выкипел, оставляя внутри только дикий страх и холод.
Руки мои тряслись, а сам я едва стоял на ногах.
В редких вспышках выстрелов я видел монстра и только теперь вдруг отчетливо понял насколько мы все были близко от гибели.
Монстр отошел в сторону. потом вдруг дернулся, запнулся и с грохотом упал на землю, поднимая фонтаны брызг.
Так тебе!
Парни начали ликоватьпервый противник был повержен.
А вот Карасику было не до веселья.
Он схватил рацию и начал торопливо докладывать: