Не успел я переступить порог княжеского терема Ярославого Двора, именно здесь планировалось в первую очередь начать размещать областные Управления и Службы, как уже изрядно доставшие вестовые сообщили о запершихся в своих слободах немцах.
Воевода Мечеслав спрашивает у тебя государь, что прикажешь с Немецким, да Готским дворами делать?
Я задумался, эти купеческие иностранные представительства у меня совсем вылетели из головы. Оба иноземных двора располагались на Торговой стороне города, по соседству с Новгородским Торгом. Похорошему, надо бы всех немцев на тех дворах придушить потихому, чтобы они не распространяли информацию об огнестрельном оружии. С другой стороны, шила в мешке не утаишь. Смоленские немцы уже в курсе существования пушек, ружей и пороха, а эти новгородские немцы, вдобавок, вполне могли узреть не только внешний вид пушек, но и то, как они действуют, ведь битвы проходили прямо у них под носом, под Новгородскими стенами.
Сейчас они мне цветмет и железо из Европы доставляют, но в свете последних событий, мне становится доступна Карелия, с её богатейшими минеральными залежами. Не менее богата своими природными ресурсами, пока ещё плохо освоенная шведами Финляндия, но проблема была в том, что в отличие от Карелии, я не представлял, что и где следовало искать в финских непролазных дебрях. Так получилось, что в своё время этому вопросу, я не уделял никакого внимания. Но Финляндию, взвесив все «за» и «против» я всётаки решил брать под свою руку, по крайней мере, местонахождение того же финского молибдена известно. Оставлять же на севере шведский форпост, когда есть возможность их оттуда сковырнуть, было бы крайне недальновидно. Тем более, западнофинские племена раньше являлись новгородскими данниками, а потому сейчас прибрать их к рукам, восстанавливая «историческую справедливость»самое время.
Те же самые доводы можно привести и в пользу захвата Немецкой Прибалтики, по крайней мере, Орден Меченосцев мало того, что даннические чухонские племена оторвал от Новгорода, но и занял пограничные Полоцкие и Новгородские земли с городами. Немаловажно и то, что немецкие купцы хорошо обжились в Швеции, они пользуются там многими льготами, им покровительствуют шведские короли. Партнерство между немецкими имперскими городами и шведской короной способствует невероятному подъёму шведской экономической и военной мощи, что не есть хорошо для Руси.
Решено! Шведов из Финляндии выкинем, а с немцамипосмотрим, что там в Пскове творится, среди пленников ходят упорные слухи, что псковитяне могли в помощь призвать к себе немцев в союзе с датчанами. У датчан, кстати говоря, тоже рыльце в пушку. Они занимают северную Эстляндию, с русскими городами Ругодивом (Нарва) и Колыванью (Ревель).
Взять всех немцев под стражу! Если миром не сдадутсявзять их подворья приступом. А сдадутся мирно, то в плену у нас пробудут до начала летней навигации, а потом мы их всех отпустим с миром. Передай мои слова воеводе.
Так точно! козырнул вестовой и ускакал.
Государь, обратился ко мне с задумчивым видом Перемога, начавший потихоньку принимать старые и выстраивать новые нити управления обширным хозяйством Новгородской области. Что будет с Грамотой заключённым Новгородом с Готским берегом и немецкими городами?
Задумчиво окинул невидящим взглядом новгородского губернатора. Дело в том, что этот Договор устанавливал взаимное право свободной торговли, регулировал порядок разрешения споров, в общем, по многим параметрам совпадал со Смоленской Торговой Правдой. Вопрос в том, нужны ли мне, здесь и сейчас, немцы ведущие торговлю с Новгородом напрямую, в обход Смоленска?
Грамоту эту разорвём! подбоченившись, решительно заявил с самым суровым видом. Хотят новгородцы с немцами торговатьмилости просим в Смоленск, или пускай у себя в городе дожидаются немецких купцов, но ходить в Новгород отныне все иноземные гости будут только через Смоленск!
Слушаюсь! Перемога осклабился в кривой усмешке.
Немецкое и готское подворья благоразумно предпочли сдаться в плен без боя. Немецких купцов оставили до лета в прежних подворьях, но полностью их разоружили и заменили охрану на русскую. Старшинамолдерманам разъяснили, что поскольку независимого Новгорода отныне не существует, то и соответственно прежние договора и грамоты заключённые Новгородом аннулируются. И теперь новгородские товары можно будет закупать в Смоленске или же в Новгороде, но сплавляясь туда через Смоленск. Подворья эти я разрешил полностью расконсервировать с началом летней навигации и сохранить за немцами, но при условии, что подворья новгородских купцов на Готланде и северогерманских городах не будут конфискованы местными властями.
Многочисленная дворня и прочие слуги князя Александра, оставшиеся одни на Ярославовом Дворе, встретили меня очень настороженно. Они явно не знали, чего от меня ожидать, а потому их всех слегка потряхивало от напряжения, особенно многочисленных молодых симпатичных служанок. Всему этому контингенту я прямо с порога объявил, о том, что они являются моим военным трофеем, а потому все они теперь, в полном составе, переходят ко мне на службу. Лично мне вся эта дворня была до фонаря, поэтому передал её в руки Новгородского губернатора. Княжеский терем, моим волевым решением, отныне тоже превращался в резиденцию новгородского губернатора.
На Ярославов Двор, через некоторое время, на запланированное здесь совещание, стали стекаться, помимо многочисленного чиновничества, торговые люди, а также выборные представители от ремесленников и простого народа.
От боярского сословия прибыло всего семь человек, остальные, видать от страха забились по углам. К прибывшим смельчакам я выделил по десятку ратьеров и поручил им вместе с местными добровольцами разыскать всех схоронившихся в городе и не принимавших участие в боях вельмож, пообещав в ответ на их слёзные просьбы, сохранить им их «живот» и нажитое добро. К воодушевлённым моим обещаниям боярам я добавил их коллегбоярперебежчиков, присоединившихся ко мне ещё до битвы под городскими стенами и сейчас рядом со мной вполне вольготно себя чувствующих. И вот вся эта компания бодро поскакала разыскивать страдающих «медвежьей болезнью» заныкавшихся бояр.
Пока дожидался запозднившихся бояр я решил посетить местный, располагавшейся прямо внутри Городища, высокий пятиглавый Никольский собор. Надо, хоть время от времени, поддерживать марку набожного православного человека, хотя у меня лично, вся эта пустая обрядовая сторона православия, вызывала стойкое отторжение. Рядом с собором возвышалась вечевая колокольня, и обширное открытое пространство с помостом для выступающих, то была знаменитая вечевая площадь. На ней кучками толпился народ, чтото активно обсуждая между собой.
Я даже знаю о чём, вернее о ком, народ шепчется, самоуверенно заявил я Мечеславу.
Да, хихикнул воевода, поддержав меня, тут и дурню распоследнему все ясно будет.
От Никольского собора вечевую площадь окружали еще три церкви. Это были построенная купцами церковь Параскевы Пятницы, которая, как считалась, покровительствовала торговли, аналогичная, кстати говоря, церковь, была и на Смоленском Торгу. На некотором отдалении от неё вечевую площадь окантовывали церковь Успенья на торгу и Иоанна на Опоках.
Тут вдруг до моего слуха донеслось громкое:
Слава нашему государю! исполненная явно подвыпившим голосом, а в ответ многочисленные голоса грянулиСлава!!!
Я с удивлением на лице обернулся к Перемоге. Заметив на моём лице немой вопрос, краснея попытался оправдаться.
Тут в опустевших усадьбах Славенского конца мы сразу после парада разместили батальоны 2го Смоленского, вот они видать отмечать победу принялись.
Государь, вклинился в разговор Клоч, тут же нажаловавшисьна Софийской стороне тоже пьянка началась! Я только что оттуда, так там пир горой стоит, да ещё и новгородцы сами к нашим войскам подкатывают бочонки с хмельным, многим новгородцам Твоя Правда по вкусу пришлась, вот они на радостях и подливают масла в огонь.
Я неодобрительно покачал головой:
Нам скоро, не сегоднязавтра в поход выступать. Если полки выступить не смогут по причинам опьянения, то ктото за это ответит! Намёк ясен, Клоч?
Не беспокойся государь! К завтрешнему дню они проспятся, я сам прослежу. Можно мне отъехать?
Езжай, да не забудь, что с вечера будем устраивать казнь, а затем приводить новгородцев к присяге. Позаботься чтобы бойцы, которые в этих делах будут участвовать хотя бы хоть как то на ногах держались.
Так точно государь!
Глава 6
Старосты, сотские, народные представители от крестьянства входили в бывшие княжеские палаты осторожно, как будто боялись, что под их несмелыми шагами земля вотвот разверзнется. Сгорбившись, словно на них давил невидимый пресс, они стали рассаживаться по лавкам, периодически бросая в мою сторону настороженнолюбопытствующие взгляды. Как мне это всё стало уже знакомо до приторности, сознаюсь по секрету, я уже начал сам себя пугаться. А что делать, если все незнакомые люди на тебя косятся как на главного персонажа фильма ужасов? Коллективное сознательное давит на моё индивидуальное бессознательное, или как там у дяди Фрейда выходило? Чтото в этом роде я на себе и ощущал, как будто из меня, белого и пушистого, все прочие люди своими испуганными рожами пытаются слепить монстра. Начинаю на собственной шкуре понимать непростой внутренний мир таких персонажей как Калигула, Грозный, Сталин, Гитлер и иже с ними.
Рассадив по лавкам выборных представителей торгового люда, старост и других пришедших «активистов» я начал свою речь, излагая новые принципы будущего общественного устройства.
С утра на площадях уже зачитали основные положения НРП. Однако в вопросах налогообложения сразу с плеча рубить не будем. Во время переходного периода, который в Новгородских землях растянется минимум на полгода, систему налогообложения мы менять будем постепенно. Нашей рати, для окончательного разгрома врагов нужны продукты, воинские припасы и деньги. Кто будет жульничать по этим вопросамсразу отправится на плаху, как «враг народа»!
Внимательно слушающие меня старосты заёрзали на лавках.
Вводить новую «тягловую систему» начнём лишь тогда, когда сапоги наших воинов твёрдо станут во всех городах Новгородской земли. Вопросы есть? старосты начали многозначительно переглядываться друг с другом. Не тяните кота за яйца, спрашивайте уже
Мои люди довольно осклаблялись над незатейливой присказкой, а на старост опять напала оторопь. Наконец самый смелый староста, вернее сотский, встал изза лавки, поклонился до земли и нервно, дёргая рукой длинную седеющую бороду, поинтересовался:
Гмгосударьдозволь узнать, а какие новыя тягла у нас будут? он опять низко поклонился и замер, не зная, что далее делатьстоять или садиться.
Я вам не икона, кланяться и молиться на меня не надо. Достаточно речь со мной вести с вежеством. Что касаемо новых налогов, то они, как я уже говорил, начнут постепенно вводиться только после окончательного утверждения моей власти над всей Новгородской землёй. Какие именно налогито прописано в НРП. Вижу не все всётаки её текст слышали. Что ж, попросим писаря зачесть тягловую часть НРП, точнее огласить самую суть, выжимку, без лишних и заумных слов. Кто, платит, что, когда, где, кому и сколько.
Собрание опять зашушукалось, вроде никто расстраиваться не стал, разве, что представители от купцов слегка помрачнели, видать, текст НРП давно ими уже изучен и наизусть заучен, ведь там для них ништяков ну очень много, только успевай богатеть, ни по дням, а по часам.
В это время писарь активно шуршал, перебирая законопроекты, лежавшие у него большой стопкой прямо на коленях. Вот он нашёл, что искал, и близоруко сощурив глаза, чуть ли не водя кончиком носа по бумаге, что впрочем, было не удивительно, пасмурный зимний свет еле струился сквозь оконца из мутного стекла. Писарь шумно и с придыханием стал зачитывать налоговую часть НРП в кратком, так сказать, содержании.
Аудитория внимательно слушала. Мои ближайшие сподвижники разбились на кружки по интересам и тихо меж собой переговаривались о наболевшем. Всё правильно, все эти статьи они уже слышали не раз и не два, зачем им «насиловать уши»? Я в это время рассматривал резной потолок княжих хором, всю окружающую, противоречивую, неестественную для человека из двадцать первого века, аскетичную пышность тронного зала.
Громкое, через чур бравое чтение писаря мне надоело. Я стал прохаживаться вдоль сидящих на лавках «народных представителей», следящих за мной как мыши за котом, и к их облегчению уселся обратно, как только писарь кончил читать, после чего небрежно, вполголоса, бросил:
Есть ли у вас, уважаемые, ещё вопросы?
Не смело поднялся неревский боярин Михаил Мишинич, не участвовавшей в недавних битвах (скорее всего только по причине болезни), так или иначе, не опорочивший своё имя передо мной, и приглашённый на собрание.
Государь, переминаясь с ноги на ногу, спросил молодой боярин. Правильно ли я понимаю, что приносить присягу пред Новгородским вечем, «на всей правде новгородской», в коей прописаны все наши прежние наставления и порядки, ты не будешь?
И этот, болезный, туда же! Правильно говорится, «сколько волка не корми, он всё в лес глядит», демократы хреновы.
Нет больше никакой Правды, ни Смоленской, ни Киевской, ни Новгородской, а есть одна эНэРПэ«Новая Русская Правда». По НРП народ новгородский должен присягать мне, а не я ему! Положения НРП обязаны соблюдать все новгородские люди и «меншие» и «вятшие». Кто попытается воскрешать старые порядкибудет мною сокрушён! Понял ли ты это, боярин?
Дада, государь, залебезил Михаил, я просто уточнил
Довольно! Ещё вопросы?
Правильно ли мы услышали государь, с глубоким поклоном спросил богато разодетый землевладелец, но не входящий в круг новгородского боярства, таких здесь называли «житьими людьми», что «житьих людей» с купцами ты уравниваешь в правах с новгородскими боярами?
Здесь следует пояснить, что в новгородском обществе были ещё две прослойки власть имущихкупцов и «житьих людей», ранее принижаемых боярамиименно на них я и решил сделать ставку. «Житьи люди»тоже, как и бояре, были крупными землевладельцами, но не входили в строго очерченный круг избранных, родовитых бояр, изза своего низкого, небоярского происхождения. И купцы и «житьи люди» были прямыми конкурентами новгородских бояр, но не допускались к верховной светской, религиозной (архиепископ, архимандрит) власти и к институту посадничества. Изза ущемления своих прав они были закономерно обижены на высокородное новгородское боярство. Поэтому, своим указом, приравнивающим «житьих людей» и купцов к «думным боярам» я приобретал массу новых сторонников.
Выслушав коленопреклонённые благодарности со стороны этой новгородской категории населения, я вновь потребовал задавать мне вопросы.
Налоги с Новгородских земель, что прописаны, государь, в твоей НРП, будут, как и ранее было заведено, собирать бояре? спросил грустный, пожилой боярин.
Надо отметить, что новгородский диалект славянского (русского) языка заметно отличался от уже привычного мне кривического. В речи новгородцев было много шипящих звуков и постоянно слышалось «цоканье», а такие буквы и звуки соответственно как «щ» и «ч» вообще отсутствовали. Звучала такая речь на мой слух весьма забавно, то тут, то там только и слышалось: «ишшо» (ещё), «пишша» (пища), «цто?» (что?), «зацем?» (зачем?). Этот непорядок надо будет со временем устранять, унифицируя язык, разные «мовы» в одном, едином государстве, до добра не доведут.
Если бояре перейдут на государственную службу, займут там соответствующую должность, то тогда смогут собирать налоги. Однако если они рассчитывают на такой денежной должности обкрадывать своего государя, то лучше им самим повеситься от такого словесного оборота боярин испуганно перекрестился, в НРП на такой случай есть особые статьи за мздоимство, взяточничество и воровство.
Государь, верно ли на кончевых вечах нам твои глашатаи говорили, что ты своим отдельным указом прощаешь долги новгородских мизинных людей пред боярством? спросил, тщательно сжимая в руках шапку, какойто народный представитель.
Верно! согласился я. Все старые долги и недоимки прощаю, боярские должники и иные холопья вольны покидать их усадьбы и заводить собственное хозяйство или ремесло. Если бояре вздумают чинить таким «отходникам» препятствиясмело обращайтесь к губернатору Перемоги Услядовичу, с ним останутся войска, которые быстро вразумят бестолковых бояр. Такой указ я принял в наказание боярам, за то, что ослушались моей воли, если подобное повторится, то они так просто не отделаются, вдобавок расстанутся со своими дурными головами, раз они им жить спокойно мешают. Этот указ касается и боярских ремесленников, они выселяются из боярских усадеб и по указанию губернатора бесплатно займут пустующие новгородские дворы. Само собой и «своеземцам» (свободные крестьянеземлевладельцы, живущие не по общинному, а по соседскому укладу) прощаются все долги и недоимки.