Михаил Фёдорович! Здравствуйте! Как супруга? Как здоровье? Как дела в корпусе?
Ох, Ваше Императорское Высочество, Екатерина Алексеевна вернулась с вод, на которых Вашими заботами лечилась. Доктор Погорецкий говорит, что Спа [i]пошёл ей на пользу
А что это Вы разволновались так, Ваше высокородие? Неужели
Да, Павел Петрович, понесла Катенька!
Что же, замечательная новость, Михаил Фёдорович! Пётр Иванович прекрасный врач и достойный преемник Щепина во главе Медицинского корпуса. Вы не возражаете, если я попрошу его докладывать мне и о состоянии Вашей супруги? Я с нетерпением жду появления у вас наследников и очень хотел бы выступить в роли крёстного отца по отношению к ним. Соймонов совсем размяк от моих слов и покраснел как рак.
Я, Ваше Императорское Высочество, никак не могу возражать против Вашего участия в делах моих! Я благодарен Вам за участие! Вашими заботами
Не стоит, Михаил Фёдоровичэто всё пустое! внимательность и участие не занимает много времени, а эффект имеет поразительный. Да и душевное благополучие подчинённых стоит дорого. Соймонов пришёл в себя и смог продолжить.
Касательно дел корпуса, Ваше Императорское Высочество, я хотел бы просить об увеличении количества обучаемых в нём выпускников гимназий за казённый счёт!
А что, в корпусе мало желающих учится образованных родителями недорослей дворянских[ii]?
Знания их недостаточны, Ваше Императорское Высочество! Необходимо доучивать не менее трёх лет, у имеющих же хорошее образованиежелания становиться горными инженерами невелико.
Подумаю похоже, надо увеличивать гимназическое звено, и вправду, глупо принимать в корпуса подростков, не знающих грамоты. Идеал, конечно, всеобщее начальное, но пока не выйдет, так что хотя бы увеличим количество гимназий.
Сколько у вас сейчас в корпусе учеников?
Полторы сотни всего! Считаю мало! Нужно хотя бы в три раза больше!
Согласен, Михаил Фёдорович! Дел для них много предстоит. Ладно, это мы ещё с Вами обсудим Вот что я хотел у Вас спросить, друг мой, думали ли Вы, как нам улучшить работу серебряных заводов? Никак не могут они добиться даже стабильных поставок серебра, а уж об увеличении оных даже речи не идёт.
Ну, Павел Петрович! Тут такое дело
Оказалось, что у нас на двух наших горных заводах, которые производили все серебро в стране, Нерчинском [iii]и Колывано-Воскресенском [iv]был фактически единый производственный цикл. На Алтае не было свинца, который требовался для современного производства серебра, а в Нерчинске его наоборот было очень много. Однако Нерчинскими заводами ведала Берг-коллегия, а Колывано-ВоскресенскимиИмператорский приказ. Из-за этого Нерчинск не был заинтересован в поставках свинца на Алтай и постоянно срывал их сроки, что зачастую останавливало там производство.
К тому же в таких условиях ни о каком технологическом сотрудничестве между заводами речи не шло. Наоборот, наши заводы жёстко конкурировали между собой и интриговали друг против друга как в плохом романе.
То есть, Вы рекомендуете объединить управление в одних руках?
Безусловно, Павел Петрович! Причём эти руки должны быть знающими. Добыча и производство на заводах требуют переделки. Многие методы, известные на одном заводе как неудачные, пытаются внедрять на другом, ибо они не имеют доступа к этому опыту. Нужен человек, что объединит эти умения.
Вы мне можете порекомендовать кого-нибудь подходящего? Вы, Михаил Фёдорович, мне нужнее сейчас в Санкт-Петербурге.
Кхм Павел Петрович, я могу предложить на это место Андрея Андреевича Нартова, члена коллегии Монетного департамента.
Нартов?
Да, он сын того самого личного токаря Петра Великого, очень опытный инженер и артиллерист. Он сможет. К тому же для организации работ потребуется привлечь многих специалистов из Монетного департамента и Монетного двора, а Андрей Андреевич там все ходы знает. Да и человек он нестарый, сил и желания у него много.
Хорошо, Михаил Фёдорович, спасибо Вам.
Так что, по результатам нашей беседы, управление Нерчинскими заводами передали из ве́дения Берг-коллегии в Императорский приказ, где уже создали единую дирекцию. Общее руководство позволило упорядочить поставки свинца, устранило фактор конкуренции ведомств и модернизация добычи и производства теперь осуществлялись на единых технологических началах. Директором объединённых Императорских заводов назначили Нартова, который, не задерживаясь в столице, отправился на заводы, забрав с собой нескольких молодых специалистовбольших мастеров в части благородных металлов.
Также было сформировано несколько геологических партий из приглашённых из-за рубежа специалистов и студентов Горного корпуса, которые поехали на Урал. Мне казалось, что там должны были быть ещё месторождения драгоценных металлов, да и Тасимов с Соймоновым говорили о такой перспективах.
Хорошо, здесь порядок наведён, но всё равно, радикально количество серебра и золота не вырастет. Надо заниматься бумажными деньгами. Сейчас прекрасный момент для этогозапасы серебра в казне очень немаленькие, монетный двор работал в три смены, обеспечивая перечеканку турецких и европейских монет в российские рубли. Думаю, что можно даже обмен на золото и серебро оставить свободным.
Мама, конечно, хотела ввести ассигнации ещё до войны, но я тогда крайне этому воспротивился. Увидев предлагаемые образцы купюр или ассигнаций, как их сейчас называли, я был настолько шокирован, что едва не разразился грубой руганью. Это был какой-то детский лепет! Все одного цвета и размера, защита минимальная. Подделывать их будут, и причём легко! Мне удалось объяснить это и настоять на своём. За рубежом начали искать мастеров и технологии. Причём, памятуя по прошлой жизни, что бумагу-то изобрели китайцы и умеют из неё делать очень многое, тем более деньги, я посоветовал искать таковые не только в Европе и в империи Цинь.
И вот сейчас к печати нормальных ассигнаций мы уже были готовы. В Петергофе, недалеко от столь любимого нами загородного дворца был построен печатный двор, где и должны были печататься новые бумажные деньги. Они должны были иметь номиналы от одного до ста рублей, быть разного цвета и обладать разви́той защитой. На ассигнациях были изображены наши с мамой портреты, пока другой рисунок не был бы воспринят подданными. По словам экспертов, наши ассигнации должны были по качеству превосходить европейские. Да, стоимость их изготовления была достаточно высока, но и их красота и сложность подделки должна была обеспечить их долгую жизнь.
К тому же, если по прежнему проекту, обмен был возможен только на медную монету, то теперь, с обменом на серебро и золото популярность ассигнаций должна была сильно вырасти. Манифест Правящих Императорских Особ об учреждении Государственного ассигнационного банка был опубликован первого июля 1773 года, а уже второго июля в обращение начали поступать первые бумажные купюры.
На первые годы мы не планировали выпускать ассигнаций существенно больше имеющегося запаса драгоценной монеты, чтобы не вызвать кризиса доверия к новым деньгам из-за проблем с их обменом, но потом это было уже вполне возможно. Я помнил, что в этом деле главноене забывать о мере. Так что резерв средств для проведения реформ мы получили.
Промышленностью пока заниматься серьёзно было бесполезно. Весь мой опыт указывал на то, что развивать производство чего-либо можно только при наличии хотя бы потенциального спроса. Даже для лёгкой промышленности нужен спрос, а у меня 95 % процентов населения живёт натуральным хозяйством. Какой здесь спрос? Им даже еды купить не на что! Они абсолютно нищие. Больше половины страны чуть ли не в каменном веке живётещё двупольем пользуется. Трёхполье для нихсветлое будущее, а вот современное высокотоварное многополье для них недостижимо как с технической и экономической точки зрения, так и с моральной. А уж железо для них часто вообще недоступнопашут деревянной сохой, вырезанной из корней.
Ломать всё надо, похоже. А просто так ломать нельзясамого сломают. У нас слабая опора на армию, и всё. Дворяне против нас, духовенство противпока Платон всё здесь перестроит, много времени пройдёт. Если и крестьяне будут противвсётуши свет. У них нет ресурсов, отбирается всё под ноль, просто дать им новые ресурсыоткажутся их использовать, как же быть?
Любые изменения в жизни крестьян должны инициироваться как бы ими самими. То есть надо настроить ситуацию так, чтобы они сами хотели изменений, которые мы готовим, чтобы они были уверены, что они сами об этом мечтают. Но сначала надо было дать им вздохнуть, чтобы они перестали жёстко голодать, и дети их выживали в большем числе, давая своим семьям надежду на будущее.
Ваше Императорское Величество! Я категорически против снижения налогов! Расходы государства нашего огромны! А вы предлагаете снизить его доходы до довоенных значений! Как мы будем платить армии? Как будем расплачиваться с кредиторами? князь Вяземский впал просто в экстатический ужас и пытался заставить нас ощутить нас те же чувства.
Александр Алексеевич! Вам не следует так волноваться, ибо это чревато различными болезнями, а Вы очень важны для нас и Ваше здоровье является предметом нашей заботы! Екатерина II, не желая терять инициативу на собрании Имперского кабинета, на котором обсуждались изменение в налоговой политике государства после войны, твёрдо вела свою линию, Давайте вернёмся к обсуждению наших желаний и возможностей и попытаемся найти верное решение, и не будем сильно нервничать!
Снижение налогов, вещь совершенно необходимая. Ваше Величество! взял слово Потёмкин, Поборы слишком великикрестьяне дальше нести столь высокое бремя неспособны, скоро начнут бунтовать, а купцы и промышленники скоро совсем издохнут. Что будет дальше? Вот, посмотрите, доклады губернаторов, челобитные крестьян и купцов, даже жалобы уральских горнозаводчиков. Всё это подтверждается мнениями наших чиновников, которые провели расследование сложившейся ситуации. Мы можем оказаться у разбитого корыта, если будем продолжать так давить на податное население.
Благо военные расходы сильно снижаются! вставил своё мнение генерал Вейсман.
Да, Александр Алексеевич! Военные расходы снижаются, а наши доходы были постоянно выше наших расходов даже во время войны! мама продолжала держаться выбранного курса.
К тому же доходы увеличатся за счёт оброчных платежей крестьян, изымаемых у мятежников! снова подал голос Потёмкин.
Но вы же требуете снижения и оброчных платежей! отбивался Вяземский.
Но улучшение жизни крестьян должно увеличить их численность! настаивала мама.
Но если это и случится, то только через лет двадцать! огрызался князь.
А как насчёт внешнего креди́та? Потёмкин с интересом посмотрел на Вяземского.
Наше положение после подавление волнений позволяет нам спокойно говорить о креди́те с голландскими или английскими банками. вынужден был объявить, отвечающий за финансовую часть империи, князь.
А что, Вы уже смогли точно посчитать наши доходы и расходы? невинно заметила мама.
Возможно, скоро посчитаем. Вяземский уходил уже в чёрную меланхолию.
Я объявляю о своей готовности поддержать стабильность государственных расходов из средств Императорского приказа! мама дожимала князя, но тот упирался. Очень уж он был консервативен, настаивал на необходимости огромных запасов ресурсов в своём распоряжении и не понимал конечность возможностей налогоплательщиковпрямо настоящий финансист из XXI века. Только через пару часов тот не выдержал и согласился с доводами.
Я по-прежнему старался оставаться в тени Императрицы, это очень помогало во внешнеполитической деятельности, да и внутри страны серьёзно отвлекало активных игроков. Мой имидж просвещённого, но подавляемого жёсткой матерью, романтичного юноши активно использовался, и отказываться от него я точно не собирался. Да просто комфортнее мне было действовать исподтишка, оставляя львиную долю интриг и светских разговоров матери.
Так что я вначале убедил в необходимости этих решений маму, Потёмкина и Вейсмана, а уж они и убеждали Вяземского, который представлял собой наш чиновничий аппарат. Им надо было опять-таки именно убедить князя, а не приказать ему. Он и должен был проводить эти налоговые изменения, а без уверенности в правильности своих действий на такое человека посылать просто нельзямоё мнение такое. Конечно, при необходимости я мог вмешаться, но это не потребовалосьубедили.
Финансовый вопрос был самым сложным, так как требовал расчётов и обсуждений. Остальное-то зависело только от нашей с мамой воли. И уже в июле вышли Манифесты «О Крестьянах» и «О Налогах». Отменялись военные платежи и сборы, а они к концу войны составляли уже около половины платежей податного сословия. Это принесло значительное облегчение экономике.
Размер крестьянского оброка ограничивался. Крестьянам теперь давались большие права и возможности. Фактически уравнивались в правах государственные и крепостные крестьяне. Вводились единые правила для всех крестьянбарщина и государственные работы в период сельскохозяйственных работ запрещались, а в прочее время ограничивались двумя днями в неделю, запрещались неутверждённые законом повинности.
Вечное прикрепление к земле заменялось договором на срок от пяти до пятнадцати лет. Полицейская и судебная власть помещиков над крестьянами ограничиваласьсущественные наказания: ссылки, казни и тюремное заключениетребовали утверждения. Телесные наказания запрещались.
Крестьянам разрешалось по завершении срока договора менять место проживания и даже покидать крестьянское сословие. Молодые люди, не достигшие восемнадцати лет на дату выхода манифеста, вообще не обязаны были заключать договор с помещиком, на которого работали их родители. По сути, этот манифест отменял крепостное право, меняя его фактически на арендные отношенияземля оставалась у помещиков. Хотя надо заметить, что уже больше половины земель в центральной части России и в провинциях сейчас уже принадлежали казне или Императорской фамилии.
В идеалистических мечтаниях я видел полную свободу крестьян, наделяемых землёй. Но такое чудо было невозможно. Полностью лишить дворян имущества было никак нельзяони основа армии и чиновничествареволюция-то нам точно не нужна. Да и крестьяне пока не были бы готовы к такому, да и планов по заселению новых земель было громадьёнаместничества занимали огромные территории и там нужны были люди, которые переселятся туда с желанием, а не только по принуждению.
Тут уже пришлось нашим военным поработать с подавлением крестьянских волнений. Те начали мстить наиболее одиозным помещикам за годы унижений и житья на грани голодной смерти. Однако войска не увлекались казнями и репрессиями, мятежников велено было судить и только так, а смертные приговоры утверждались исключительно Правящими Императорскими Особами. Так что казней было только двебыли повешены убийцы женщин. Прочие убийцы отправились на каторгу, остальные же бунтовщики переселялисьтребовалось осваивать и Крайний Север.
Из виновных крестьян формировались команды, которым предстояло осваивать северные реки, чтобы корабли могли, не беспокоясь за места стоянки, идти Северным морским путём. К ним добавлялись охочие люди из Архангелогородской губерниисеверные рыбаки и крестьяне, которых манили неистощимые рыбные и меховые запасы, да ещё и освобождение от всех налогов на двадцать лет. Ломоносов оставил нам план заселения Сибири, и только оставалось, что следовать ему. Уже вскоре переселенцами и ссыльными были заложены поселения на Печоре и Оби.
А воеводой в Обдорский острог отправили Степана Шешковского. Сего предателя мама хотела казнить, но я её упросил так не делать. Люди нам были нужны, а он не дурак, хоть и слабый человек, который всегда искал, где лучше. Вот пусть там покажет, на что способен.
[i] Город-курорт в нынешней Бельгии. Самый старый европейский оздоровительный центр.
[ii] Образование дворянам должны были давать их родители.
[iii] Группа заводов в нынешнем Забайкальском крае, на реке Аргунь. Главный поставщик серебра в казну.
[iv] Группа заводов на территории Западной Сибири с центром в Барнауле, выплавляющих серебро и золото.
Глава 6
И что делать-то будем дальше, Павел Петрович? мы сидели с Потёмкиным в беседке на берегу залива. Вроде бы даже выпивали, хотя я по-прежнему мусолил первый бокал. Просто хорошо было сидеть с другом около моря. Летнее солнышко, шум волн Как-то даже казалось, что всё и так прекрасно.