Не стал попаданец глупо геройствоватьне для чего было. Разберутсяотпустят. Вины за собой он не чувствовал.
Револьвер Ивана к фельдфебелю перекочевал. Кто старшийтого и добыча. Хорошая машинка была, ухоженная. Ванька за ним следил, а теперь вот и попрощался. Что в фельдфебельский карман попалоназад не воротится.
Точно он. По описанию похож и револьвер имеется. опять ефрейтор к своему командиру обратился. Просто распирало егоон вражину выявил и теперь на вознаграждение надеялся.
Фельдфебель лишь кивком головы своё согласие выразил и велел Ивану-солдатику пойманного куда следует доставить. Сами же они дальше патрулировать будут, может ещё кого словят.
Иван Воробьев под конвоем в сторону центра города по лужам зашагал, а патруль по своему маршруту двинулся.
Руки ему не связали, только на виду их держать было велено. Не баловаться ещё, да какое баловство если штык тебе почти в спину упирается.
Куда хоть ведешь то, служивый? Ванька попытался конвоира своего разговорить.
Тот помолчал немного, но потом всё же откликнулся. Не утерпел.
Как куда? Куда положено. Обратно к тюремному начальству. просветил солдат Ивана.
Кудакуда? чуть обернулся пленник. За что меж лопаток его кольнули. Напомнили его положение.
Сбегать из тюрьмы не надо было. Всё равно ведь попался. Бегай, не бегайконец один. выдал народную мудрость солдат-Иван.
Да не сбегал я из тюрьмы. Тут рядышком на Больше-Хлыновской проживаю. начал Ванька отговариваться. Понял, что в нехорошую ситуацию попал. Вот уж повезло, так повезло.
Не ври давай. Про тебя тоже нам утром говорили. Который дачу архиерея ограбилна правящего императора больно похож. Ты вот и похож. Сбежал из тюрьмы, когда она горела, а мы тебя и поймали. убедительно продолжил конвоир Ваньки.
Логика железнаяна Николая Александровича похож, значит архиерея ограбил.
Другие, кто на императора походят, что все дачи архиерейские грабят? Спутали вы меня с кем-то служивые. попытался оправдаться Иван.
Иди давай. Там разберутся. не поддержал дальнейший разговор солдат. Снова штыком Ваньку кольнул.
Иван дальше тоже молча пошел. Покажется что солдатику с перепугу или ещё из-за чего, возьмет и стрельнет в спину. К начальству ведеттуда и Ваньке надо. Про профессора сообщить и про спасенные документы рассказать. Не гоже Иосифу Иосифовичу на Больше-Хлыновской сидеть, ему в Париж или в Петроград надо, в научный центр для продолжения работы над вакциной
Вятка. Дача архиерея.
Глава 31 Вот тебе и солдатик
Вятка. Тюремный замокна высоком берегу справа белое здание.
Погодка то как сегодня разыгралась Солнышко пригревает, небо без единого облачка и высокоене как зимой. Птички поют, а тебя куда-то в непонятном направлении конвоируют и штыком ещё в спину покалывают.
Вот именно, что в непонятном направлении. Тюремный замок то в Вятке на Острожной находится. С самого что ни на есть одна тысяча восемьсот тридцать шестого года. Как-то про него Ваньке Воробьеву один из посетителей его дома терпимости подробно рассказал. Дело, правда, ещё до войны было, но Иван на память не жалуется, то повествование бывалого сидельца хорошо он запомнил.
Без тюрьмы Вятке ну просто никакчерез неё путь из Москвы и Санкт-Петербурга в Сибирь проходит. Вот и построили транзитно-пересыльное учреждение на высоком берегу реки. Подвезёт арестантов и каторжан баржа, поднимутся они на бережок и уже в доме родном. Переночуют или задержатся кому сколько положено и дальше двинутся.
Местный народ называет вятскую тюрьму «большим острогом». По сравнению с рядом расположенными домишками она, конечно, большой кажется. Населяет этот двухэтажный белый дом сразу больше чем четыреста подследственных, пересыльных и арестованных. Если с населением города сравнитьбольшая цифра.
При тюрьме есть церковь, школа и библиотека. Разносолами там не балуют, но с голода ещё никто не умер, а горожане время от времени жертвуют деньги на улучшение питания сидельцев.
Через оконные решетки здесь на Вятку любовались Короленко, Дзержинский, Сталин Всех перечислятьдолго, да и не к чему.
Что-то не туда солдатик Ваньку ведёт. В один проулочек скомандовал свернуть, в другой, всё дальше путь Ивана и его конвоира от Острожной удаляется, в сторону от тюремного замка отходит. Может заплутал военный, города не знает и с пути сбился?
Не правильно мы с тобой опять повернули, не туда двигаемся. Иван солдату попытался на его ошибку указать, по грязи то уже бродить ему надоело.
Молчи давай, куда надотуда и идём. конвоир его отозвался. Опять Ваньку штыком кольнул, да сколько же уж можно
Голос солдата строже стал, да и сам он как-то изменился. При фельдфебеле и ефрейторе был тютя-тютей, а тут как бы даже выше ростом кажется, плечи расправил, подбородочек вверх приподнялся. Не мямлит уже как прежде, а Ванькой командуетлюбо-дорого посмотреть
Ивану такие изменения подозрительными показались и не приятными. Вот что власть безграничная с человеком делает. Ванька сейчас в полном распоряжении конвоира. Захочетзастрелит. Скажет напал на меня пойманный грабитель, а я его и того
Куда это ты меня, служивый ведешь то? В тюрьму нам в другую сторону надобно. завел Ванька старую песню.
Надоели Ванькины вопросы солдату. Куда да куда
К куму своему веду. Там мы тебя в подвале на цепь посадим, молотком тебе будем пальчики плющить, колени разбивать, а ты нам рассказыватьгде золото архиерея спрятал. Пока всё нам не выдашь, так и мучиться тебе придется. выдал конвоирующий Ивана.
Тот от таких слов даже еле на ногах устоял, поскользнулся на жирной грязи.
Перепутали вы меня с кем-то! Охренели уж совсем! Никакого я архиерея не грабил. попытался ещё раз отговориться Ванька. Да куда там. Солдат снова штыком его в спину кольнул. Скоро на одежде дыра уже появится от таких укалываний, да и больноживой же человек.
Иди давай, а то сейчас в руку стрельнубегом побежишь. зло прошипел солдат.
Не приведешь меня, спросит начальствогде де арестованный? Куда его подевал? Ванька вопрос задал, а сам всё по сторонам поглядывает. Плохо, убежать никуда не получится Пуля догонит.
Скажу пристрелил при попытке к бегству. Мне поверят, а тебя и искать никто не будет. Вон в городе что творится. Ещё и государь, и семья его «немкой» заболели. Жуликом большежуликом меньше, искаться не из-за чего. дал расклад в городе и стране конвоир.
Правда в его словах имеется. Пропадет Ванькабыстро не хватятся. Сестрицы только через некоторое время тревогу поднимут, но кому они нужны и интересны сейчас. Слушать их никто не будет. Ещё и император заболел. Вдруг не спасут? Что и может после этого случиться? Явноничего хорошего.
Ивану бы про себя сейчас думать, выход из сложившегося положения искать, а он о судьбах Николая Александровича и его семьи голову ломает. Совсем умом порушился.
Ну, а обману если я вас про золото? Не все ухороночки выдам? продолжил он солдату зубы заговаривать. Сам же всё не преставал надеятьсяпойдёт кто навстречу, а он и закричит, что на смерть лютую его захватил и ведёт злодей в шинели. При народе то он его стрелять поди не станет.
Смешно говоришь родименький. Мы ведь проверим. С цепи то тебя не спустим. У кума пила поперечная имеется тупая и ржавая. Как ноги и руки тебе пилить начнемзапираться то много не получится. Всё как есть расскажешь. усмехнулся конвоир. Снова Ивана в спину кольнул.
Дело плохо. На улице пусто. Ни встречных, ни поперечных. Всё как вымерло. Иван с солдатом уж совсем на окраину вышли. Дальше только поле, а за ним и лес вдали виднеется.
Не верти, давай головой. Скоро дойдём уже. обрадовал Ваньку Воробьева солдат. Насвистывать ещё что-то принялся. Радуется, вражина, что всё у него получилось, как задумано.
Влево сворачивай. Прибыли. через минуту Ивану приказ поступил.
Дом последний на улице. Если ещё в подвал посадят, рот тряпкой при мучениях заткнутникто и не услышит
Совсем Ваньке тоскливо стало. Сходил с поручением Иосифа Иосифовича, называется. Сгниют в помойке теперь его раздробленные косточки, ни пены, ни пузырей от Ваньки Воробьева не останется.
Вятка. Тюремный замок. Мир Ваньки Воробьева.
Глава 32 Гости кума
Кто как может от "немки" спасаетсянекоторые в карантинные лагеря едут
Ничего так домик у кума солдатикапятистенок с крытым двухъярусным двором. Не голытьба, основательный хозяин
Ваньке было велено у ворот крытого двора встать, причемруки в их упереть и не двигаться, иначе штыка он отведает. Как будто с ним он уже не познакомился. На спине уж места живого нетвсю её конвоир дорогой истыкал, изгалялся, собака, как хотел.
Солдат в дверь, что на улицу из пристроя вела кулаком постучал. Отошел затем чуть-чуть чтобы из окон его можно было лучше увидеть. Рукой ещё махать начал. Это, мол, свои. Открывайтеся-отпирайтеся.
Минуту, другую подождалответа нет. Никто дверь ему не отпирает. Снова стучать принялся. Сначала кулаком тарабанил, а потом и прикладом пару раз по двери саданул. На улице с пленником ему никакого резона нет находиться. Скорее надо укрыться от чужих глазлишние свидетели его неблаговидных дел совсем ему не требуются.
Не появляются хозяева.
Стой и не шевелись. зло солдатик Ивану бросил.
Опять под окна побежал. Снова руками помахал. Ваньке с его места не виднопоявился ли кто в окне. Скорее всего, что нет. Почему так подумал? Просто оченьпосле махания руками, солдат выматерился в бога, в душу и мать, а затем снова к дверям во двор под крышей вернулся и стучать принялся.
Что там, уснули они все? к Ваньке повернувшись спросил.
Нашел, кого спрашивать. Ивану бы лучше, чтобы не спали жители дома, а даже умерли. Кум солдата умер, жена его, если такая имеется, ну и все прочие. Охоты ему в этот дом идти нет совсем никакой. Да и кто бы мечтал на мучения отправиться? Покажите того человека, что желал бы чтобы ему ноги и руки тупой пилой пилили, а также молотком пальцы дробили Ещё и приняв за совершенно другого. Не грабил Иван дачу архиерея, нет за ним такого греха.
За дверями в пристрое вдруг какое-то движение послышалось. Как бы даже ойкнул кто-то. Ну, или охнулВанька не совсем хорошо расслышал. Ворота то и дверь во двор под крышей из основательных таких досок были сделаны, одна к одной они плотно подогнаны, а ещё и железными полосами скреплены. Полосы те хозяйской рачительной рукой краской покрашены. Не до краски Ваньке сейчас должно быть, а вот заметил и такую мелочь.
Кто там? из-за двери раздалось.
Кум, ты спишь что ли там? Открывай скорей. конвоир Ваньки ответил и даже заулыбался. Вид такой у него сделался, как будто камень с его плеч свалился и дышать ему легче стало. Шапку ещё чуть к затылку сдвинул и лоб мокрый тылом ладони вытер. Упарился, сукин сын, по двери колотить и под окна бегать
Не до гостей нам сейчас, уходи опять из-за двери прозвучало. Голос какой-то дрожащий слегка, словно говорящего кто-то за шкирку держит и перед носом сжатым кулаком покачивает.
Болеете что ли? Так ты в сторонку отойди. Я тут человечка опять привел, с него поиметь хорошо можно. зачастил солдат. Головой по сторонам завертелне видит ли его кто, ну и Ваньку в придачу. Не хочется архиерейское золото ему упускать, даже болезнь кума его не пугает. Жадная сволочь, ох жадная
Снова даже по двери стукнул. Показал куму, что не уйдет он, своего добьется.
За дверью опять какое-то движение обозначилось, вроде даже и сказал кто-то что-то тихо. Иван опять не расслышал, с ноги на ногу переступилзамаялся он уже так стоять руками на ворота опираясь.
Залязгало за дверью железо, словно кто цепь разматывать начал, а потом засов проскрежетал. От кого они тут так запираются? Как в замке каком осажденном
Вот только собаки что-то не слыхать. Странно, в таком доме и без собачки. Обязательно одна, а то и две у такого хозяина их должно быть, добро сторожить неправедными делами нажитое.
Заходите уж. Куда деваться то из-за открываемой двери донеслось. Никто из её не выглянул, видно и вправду хозяин в сторонку отошел.
Солдат Ивану на дверь штыком указал. Заходи мол, гостем дорогим будешь.
Ванька тяжело вздохнул и под стволом на него направленным во двор с улицы шагнул. Со света в полутьму несколько шагов сделал. За ним конвоир его юркнул, дверь притворил и замер.
В правый висок его ствол «Маузера» уперся, а чья-то ловкая рука тут же солдатика от его трёхлинейки освободила. Да хозяина и «Маузера» же. Сейчас у него обе руки стали занятыв одной изделие германских оружейников, а в другой ужероссийских.
Под крышей в полумраке теперь пять человек стало. Кум, солдатик, он опять чудесным образом всю свою стать потерял, как-то на глазах сморщился и сгорбился, плечики опустились, Ванька Воробьев и два немца. Кому же ещё как не им бытьшинели распахнутыегерманские, мундиры под нимитоже, даже лица, и текакие-то заграничные. В руках оружие опять же то, что Германия для своей армии производит.
Один немец ствол к голове Ванькиного конвоира приставил, а другой свой автоматический пистолет в левой руке держит, а в правойнож к горлу кума прижатый.
кто мешочки с камфорой на груди носит.
Глава 33 Ванька в новой роли
Вторая волна "немки" до Австралии докатилась
Если бы сейчас какой доктор Ваньке Воробьеву манжетку на руку поместил и артериальное давление у него измерил, то срочно бы рецепт выписывать принялся. Или даже бы госпитализацию порекомендовал ввиду гипертонического криза.
Сердце у Ивана в данный момент тоже гораздо чаще чем в нормальном состоянии билось, воробушком наружу готово было выпорхнуть. Тут и до инсульта не далеко или до инфаркта какого-нибудь. Например, миокарда.
Такие перемены декораций кого угодно с ног свалят.
У конвоира Ванькиного состояние было не лучше. К куму пленника вел, об архиерейском золоте мечтал, в мыслях его уже поделил. Причем, куму совсем малая доля досталась, а почти всёсамому солдатику
Тут же раз и «Маузер» к виску тебе приставили. Ещё и меж собой пленившие кума и солдата что-то говорят, а понять не получается. В церковно-приходской школе живые иностранные языки не изучали. Коли же непонятнозначит страшно. Может погубить в сей момент они кума и его сговариваются? Чиркнет своим ножом по горлу куму один, второй в голову солдату из своего оружия выпалит и всёотлетят их души на небеса
Насчёт небес, это он зря. Души кума и Ванькиного конвоира давно уже в аду дожидаются. Огонёк под котлом со смолой уже не первый год чертями разведен, и сковородка раскалена, на которой их жарить будут. Рай они давно профукали, когда ещё до войны подгулявшего купца из Казани в подвале кума жизни лишили, а денежки его себе прибрали.
Ванька в отличие от солдатика и кума звучавшую сейчас иностранную речь понимал. Не на все сто процентов, но смысл её был ему доступен. Державший у горла кума нож спросил хозяина «Маузера», мол что делать будем. Их двое, а русскихтрое. За всеми не уследишь. Тот одним словом подписал приговор куму, зарезать его приказал и Ванькой заняться. По имени, правда, Ивана не обозначил, а только как «третьего» назвал.
На одном из многих диалектов немецкого языка их захватившие сейчас общались, вот Ивану и не всё понятно было. Их Марта Францевна в школе классическому немецкому языку обучала, а говорили её ученики даже с берлинским акцентом. Попаданец то в советской школе знания получал, да ещё и с учителем немецкого там ему повезло. Уже потом, в институте на кафедре иностранного языка преподаватели головами вертели и выговору Ивана завидовали.
Нож перерезал сосуды и горло кума. Брызнула алая кровь, немца даже чуть запачкала, а тело кума было отброшено к стене хлева. Там уже два трупа лежало. Собачьих. Вот рядом с ними труп кума и оказался. Собака к собакам, для компании
Немец в левой руке тоже, как его камрад, «Маузер» держал. Вот он им и помахал Ваньку к себе подзывая. Правая у него тоже не плетью виселакровь с ножа он стряхивал.
Тут попаданец мысленно Марте Францевне три раза в ноги поклонился. Не в пояс, а именно в ноги и затараторил на своем правильном немецком с берлинским акцентом. Кстати и одет он был для носителя этого языка соответственно. Куртка и головной убор были ещё в Лондоне приобретены, свитер и брюки тоже имели европейское происхождение, ну а сапогиони продукт интернациональный. Тем более, грязь сейчас на дворево французских туфельках не походишь. В общем, вид был у Ивана крайне заграничный и отличный от местного населения.