Знающий человек из акцизного управления подсказал господину губернатору, что от склада в реку специальная канализационная труба имеется. Идёт она по дну Луковицкого оврага и выходит к реке Вятке в районе кожевенного завода торгового дома «Денис Зонов с сыновьями». Рядышком там ещё мыловаренный и клееваренный завод торгового дома братьев В. и А. Сунцовых.
Господин губернатор подсказку принял, слив алкоголя утвердил. Сказал только, что сделать это надо ночью пока губернский центр спит.
Солдаты 106 резервного пехотного полка на Александровской площади.
Глава 16 Спиртовое озеро
Вятка. Завод братьев Сунцовых.
Всю ночь служащие акцизного управления при участии господина полицмейстера через канализацию казенный склад от спирта освобождали. Еле успели. Сами тоже надышались или просто усталикак сонные мухи в конце уже ходили.
Если в одном месте убылозначит, в другом прибудет. Сорок пять тысяч ведер для рекиэто практически не заметно. Но, просчитался господин губернаторспирт в реку не попал.
Месяц март, это вам не май. В марте на реке Вятке ещё лёд вполне себе стоит и даже уходить не думает. Вот на это лёд перед кожевенным заводом Зонова и мыловаренным и клееваренным производством Сунцовых спирт и вылился. В воды Вятки не попал, а вполне себе такое аккуратное озерцо образовал.
Кто это рукотворное озеро обнаружил история умалчивает, но уже поздним утром некоторые счастливчики начали вливать в свои организмы его содержимое. Слух о таком чуде быстро стал разноситься по городу. Пришедшие с берегов спиртового озера, кто ещё мог пользоваться заплетающимся языком, утверждали, что благодать эта лежит на льду толстым пластомтолько знай бери, кому сколько угодно. В подтверждение своих слов они демонстрировали, ктоведро, ктожестяной бидон с живительной влагой.
Жители губернского центра невероятно оживились, чуть ли не все поголовно на улицы высыпали. Какой уж тут карантинрядом целое озеро бесплатного спирта. Кто сам ещё или уже не употреблял алкоголь, были тоже отправлены пьющими за дармовщиной. По улицам города к реке у завода Зонова двинулись не только солдаты запасного пехотного полка и пешей дружины, гражданские лица мужского пола зрелого возраста, но и женщины, старики со старухами, дети С собой они несли у кого что быловедра, разнообразные чайники, бураки для молока, четверти и полчетверти, а кто-то и опростанные пивные бутылки, кружки, бокалы, чашки, ковши, аптечные шкалики
Спиртовое озеро находилось не далеко от берега. Диаметр его составлял примерно саженей двести. Сначала места на его берегах всем хватало, а потом уже стали и локотками толкаться. Да и не только локоткамив иных местах и драки возникали. Некоторых туповатых уму-разуму училиишь, пришли, место заняли, пьют себе и не отходят. Другим то тоже надо и выпить, и посудины свои впрок заполнить. Желудок то не резиновый, в него сразу много не входит.
Что дрались? Спирта то всем хватиттут его было больше чем по ведру на каждую вятскую душу. Это даже если с младенцами считать и с господином губернатором.
Первому лицу губернии стало об этом безобразии быстро известно и решено было принять соответствующие меры. Для порчи без всякого ограничения потребляемого алкоголя в рукотворное озеро были вылиты пять бочек дегтя. Народ это не остановило. Недобрым словом вспоминали местное начальство, но пили.
Посланы были пожарные, чтобы залить спирт водой, но они присоединились к пьющим землякам и скоро тоже лыка не вязали.
В озеро сумели добавить керосинавсё равно пили и посуду свою наполняли. Завтра то тоже день будет, тут и пригодится чайник со спиртом
Пытались разбавит спирт нечистотами, но не получилось. Возниц дурно пахнущих бочек чуть в них и не утопили.
После «немки» организмы большинства вятчан были ещё слабы, так что валяющихся без памяти в окрестностях завода Зонова всё прибывало. Да и без закуси пилигде её возьмешь. Это тоже падению с ног многих мужиков и баб способствовало.
Видя, что дело плохо, в городе начали прекращать работу немногочисленные лавочки, законопослушные граждане закрывались на все запоры и сидели тихо, как мышки под веником. Наиболее боевитые брали в руки оружие и готовились защищать своё имущество.
Вычерпывали озеро сутки, вторые, третьи Уже на следующий день после его появления к горожанам жители окрестных деревень присоединились, решили они тоже поучаствовать в неожиданном празднике.
По всему городу шатались пьяные, тут и там пели, и плясали. На второй день начали постреливать, затрещали выламываемые в магазинах двери, зазвенели стекла
Солдаты запасного полка и пешей дружины перепились и стали не управляемы. У магазина Кардакова чуть ли не целый бой произошел между ними и отрядом дружинников Северного общества охотников. С той и другой стороны были не только раненые
Ванька Воробьев про озеро спирта уже дома на Больше-Хлыновской узнал. Сестрицы ему рассказали. Откуда они прознали? Мужики какие-то чуть ли не бегом мимо дома терпимости пронеслись гремя пустыми ведрами. Они и сестер звали с собой, но те благоразумно отказались. Мужики те обещали вернуться, больно им сестры приглянулисьвышли дурищи в огород перед домом, не послушали распоряжения Ивана в комнатах за закрытыми ставнями сидеть. Придут или нет, а подготовиться к незваным гостям надо. Вятские долго запрягают, но потом быстро и куда попало ездят, правил не соблюдают. Тут ещё им спирт под хвост попал
Члены Северного общества охотников.
Глава 17 Профессиональные проблемы Ивана Афанасьевича
ВяткаВяткой, а в мире продолжают болеть
Иван Афанасьевич сейчас жил на рабочем месте, дома уже третий месяц не ночевал. Сначала болел, как потом оказалось пресловутой «немкой», занимал выделенную ему койку в губернской земской больнице. Большинство населения города по своему месту жительства хворали, а Ивана Афанасьевича коллеги в больнице разместили.
Когда поправился, то уже не только городовым врачом оказался, а ещё и сразу ординатором губернской земской больницы и её старшим врачом. Он то выкарабкался, а вот коллегам менее повезло. «Немка» много вакансий открыла и надо было их заполнять. Вот такая у Ивана Афанасьевича социальная мобильность получилась в профессиональном плане.
Сколько мог, сопротивлялся Иван Афанасьевич, но сверху надавили, о профессиональном и гражданском долге напомнили, о необходимости следовать заветам Гиппократа Дал согласие Иван Афанасьевичвот теперь на работе и жил. Прямо в приемном кабинете в амбулатории ему ширмой угол отгородили, кушетку там поставили, постельные принадлежности казенные он получил, полотенце, пижаму, халат больничный
Почему не в кабинете старшего врача разместился, по занимаемой должности вроде и положено? Занят он был сейчас. Стол, кресло и прочую мебель из кабинета ещё в прошлом году вынесли и там кровати для больных разместилине хватало коечной мощности губернской больницы для увеличившегося потока пациентов.
Койки с больными сейчас и в коридорах расставлены были, и в ординаторских, и в прочих помещениях. Психиатрическое отделение также пришлось перепрофилировать. Всех неизлечимых хроников из больницы выписаликого родственникам вернули, кого добрые люди приютили за ежемесячное денежное вознаграждение. На освободившихся площадях опять же соматических больных в настоящее время размещали. То же самое сделали и с арестантским отделениемзаключенные сейчас прямо в тюрьме как мухи выздоравливали.
До обеда Иван Афанасьевич как обычно прием приходящих больных провел, а к вечеру уже другие пациенты к нему валом повалили. Сами они все как один на ногах не стояли, алкоголем от них за пять метров разило. Доставляли их для получения медицинской помощи подобные же личности. Были они тоже пьяны-распьянёшеньки, но ещё как-то на ногах держались. Приносили они своих дружков, у порога на пол бросали и просили посмотреть докторажив или не жив упившийся бесплатным спиртом.
Иван Афанасьевич свой профессиональный долг выполнял, ещё дышащим посильную помощь оказывал, а кому-то он уже и не был нужен. Таких в морг не отправляли, отдавали сразу на руки их принёсшим. Вскрывать трупы всё равно было некому, да и диагноз тут был ясен.
Как темнеть стало другая категория пациентов пошла. Началась у Ивана Афанасьевича малая хирургия. Он ни в большой, ни в малой мастером не был, но деваться то некудакроме него всё равно в губернской земской больнице врачей не осталось. Один он только из врачей после «немки» и выжил.
Первым на операционном столе у него оказался ученик Вятской духовной семинарии Геннадий Осокин. Диагнозогнестрельная рана голени. Повезло как самому ученику, так и начинающему хирургу. Кость, а также крупные сосуды и нервы винтовочная пуля не задела, повреждением мышц всё обошлось. Пациент был трезв, а подстрелили его какие-то лица в военной форме российской императорской армии.
Только Иван Афанасьевич начал на него первичную медицинскую документацию оформлять, как пришлось бумаги бросить и снова в операционную отправляться. Раньше бы в перевязочной он такую помощь оказал, но она теперь опять же под палату была переоборудована, а операционную по понятным причинам не тронули.
Следующий случай в его хирургической практике был прощерезаная рана в области темени у вятского мещанина Николая Логинова. Кровищи было много, а обработал и ушил рану Иван Афанасьевич быстровсего то только и четыре шва наложил. Повязку на рану уже фельдшер делалИвана Афанасьевича снова в приемный покой вызвали. Ученика высшего начального училища с огнестрельными ранениями привезли. Тут уж ничем Иван Афанасьевич помочь не мог, с такими ранениями и в университетской клинике того времени бы не справились, несовместимы они были с жизнью. Вскоре подросток и умер.
Далее от магазина Кардакова труп губернского тюремного инспектора Неандера привезли. Состоял он в дружине Северного общества охотников. Как полиции в городе практически не стало, попросил господин губернатор членов данного общества за порядком в Вятке на добровольных началах следить. Они и осуществляли данную функцию. Сегодня вечером с солдатами у кардаковского магазина и схлестнулись. Одни хотели магазин пограбить, а другие им не давали. Дело до огнестрела дошло. Там Неандер и погиб. Иван Афанасьевич констатировал насильственную смерть и выразил соболезнования. Больше он ничего и не мог сделать.
За ночь ещё пятерых стрелянных в губернскую больницу доставили и всех их Иван Афанасьевич пользовал с разной успешностью. Перед утром только поспать прилёг. Приказалбез особой нужды не беспокоить хотя бы пару часов, устал и перенервничал очень. Хирургией заниматьсяэто вам не изюм кушать
На второй день после появления спиртового озера на Вятке Иван Афанасьевич пьяными уже не занималсянекогда ему было. Поручена эта работа была фельдшеру, а единственный оставшийся в больнице врач больных с вывихами и переломами принимал, извлечением пуль из мягких тканей занимался. Где-то в районе обеда пациенты с ранениями картечью появились. Все они были мужского пола, в состоянии алкогольного опьянения. Место получения ранБольше-Хлыновская улица. Там, говорят, не маленькое сражение сегодня происходит в районе расположения публичных домов.
Иван Афанасьевич тяжело вздохнул. Раньше врачебно-полицейскому комитету эти дома покоя не давали, а теперь вонцелая война вокруг них происходит. Всё-таки, проституция, хоть и организованнаязло
Мир болеет.
Глава 18 Незваные гости
А в мире Ваньки Воробьева продолжают болеть.
После того как Ванька Воробьев из своего похода в табачную лавку вернулся, о происходящем в городе от сестер узнал, он сразу стал к возможным неприятностям готовиться. Обещали же неизвестные мужики после посещения спиртового озера на Больше-Хлыновскую вернуться. На большую и чистую любовь их потянуло.
Кроме того, что сестры Иваном были наруганы за несоблюдение режима самоизоляции, он с ними ещё и санпросветработу провёл.
Разговаривал я сегодня с одним умным человеком. Так вот, сказал он, что вирус, который «немку» вызывает, постоянно меняется. Можно от старого вируса один раз переболеть, а потом, когда уже новый придётснова свалиться. поделился Ванька с сестрами информацией от Иосифа Иосифовича.
Они безмолвно внимали, провинность за собой чувствовали. Даже Мария. Ей тоже это сидение в четырёх стенах хуже горькой редьки надоело и выйти в город очень в последнее время хотелось. Живой же она человек, хоть и в военно-санитарном поезде служила.
Так чтопродолжаем наше домашнее нахождение, при выходе к колодцу не забываем про маску. Их нам девки достаточно нашили. Кстати, как там они? Все ли здоровы? продолжил Иван свой инструктаж.
Бывшие проститутки, а сейчас работницы за прокорм, оказались со слов сестер здоровы. Сейчас они старую баню на огороде разбирают, бревнышки перепиливают, а скоро и колоть чурки будут.
Ванька сестер похвалил. Работников надо постоянно делом занимать. От безделья у них в головах глупые мысли возникают.
Когда дрова наколют, пусть из них поленницу в виде стенки вокруг дома делают. Метра на два от стен отступят и складывают. Не высоко, примерно с метр. Нашу старую баню в топливо как превратят, пусть за забор у соседей принимаются. Им на кладбище забор уже не нужен. Как с забором управятся, пусть и их баню разбирают и перепиливают. распорядился насчёт работниц Ванька.
Далее сестрам было велено патронташи на своих талиях застегнуть, заряженные ружья под рукой держать и Ванькины команды внимательно слушать. Как только незваные гости у дома терпимости появятся, отведенные им позиции занимать и по распоряжению Ивана стрелять. Лучше в полиции оказаться чем на погосте. Да, куда стрелятьИван уточнит. Скажетпо людям или в воздух.
Сам Иван на второй этаж дома поднялся и у окошечка устроился. Не просто абы у какого, а у того, откуда улицу далеко на обе стороны было видно.
Ближе к вечеру в городе начали постреливать, а как темно сталоэто безобразие участилось и усилилось. Пьянка и гулянка ближе к реке и в центре города происходила, а на Хлыновке было пока тихо. Так, отдельные шатающиеся личности мимо дома терпимости время от времени к местам своего проживания проходили. Кто молча брел, а кое-кто и песни пел. К калитке Ивана и сестер никто не сворачивал.
Ночь на Больше-Хлыновской прошла тихо. Бессменным часовым Иван становиться смысла не виделвсем трём сестрам часы бодрствования тоже достались.
Утром брат с сестрами чая напились и снова ко всему были готовы. Понятно, что с ружьями в обнимку не сидели, но в любой момент могли ими воспользоваться. Девкам выходной день далипусть в доме сидят и лишний раз ни перед кем не маячат.
Ближе к обеду перед калиткой Ванькиного дома три мужика появились. Было им теплодаже шапки они где-то потеряли, но в руках у каждого по ведру имелось. Иван их уже минут пять как заметил. Шли они не торопясь, время от времени останавливались, что-то обсуждали размахивая руками. Один всё на Ванькин дом показывал.
Бабоньки, выходите! Гости долгожданные к вам пришли! тот, что всё рукой на публичный дом показывал, тишину Больше-Хлыновской нарушил. Пошатывало его немного, но с ног не валился. Голос его, правда, с похмелья похрипывал.
Мы с подарочками! Не пустые! второй тоже орать принялся. Ведро приподнял и закрытым ставням на доме его демонстрировать начал. Центр тяжести его переместился, нога на подтаявшем снегу подкатилась и со всего маха он вместе с ведром на спину грохнулся. Содержимое емкости упавшего окатило. Само ведро по Больше-Хлыновской погромыхивая покатилось.
Мужик заматерился. Два его друга от него не отстали.
Во избежание дальнейших потерь оставшиеся ведра со спиртом мужиками были отставлены в сторонку, а один из них калитку трясти начал, пытался её силой открыть. Доски трещали, но запор продолжал выполнять свою функцию.
Надо было это безобразие прекращать.
Мужики, не видите развевон ведь написано, что публичный дом из-за эпидемии закрыт, давно уж не работает. выйдя из-за угла своего заведения попытался Ванька Воробьев дело миром уладить. Стволом ружья при этом на своё самодельное объявление указал.
Ты нас давай не обманывай! Своими глазами мы тут вчера баб видели! заорал облитый спиртом. Он время от времени руками по своей одежде проводил, а потом по очереди их к носу подносил и нюхал. После чего вертел головой и видно было, как ему обидно, что он чуть не целого ведра алкоголя лишился. Нес, нес его от самой реки, а тут и пролил по своей вине.