* * *
Вот и славненько, честно говоря я рад, что ситуация разрешилась подобным образом, уж слишком неожиданно Дмитрий Степанович попал в опалу. Конечно, Иркутск еще та дыра, но честно сказать выбирать не приходится. По-хорошему надо было дождаться, когда Горшков доберется непосредственно до места назначения, устроится и только тогда призовет семью, но не срослось, предупреждение о том, что нам надо съехать пришло как раз в тот день, как тетя получила телеграмму. Можно было, конечно, попроситься к соседям на квартиру, пустили бы переночевать, но сестра Горшкова не поленилась сходить на завод и попросить два дня отсрочки, и что удивительно там вошли в ее положение и согласились подождать. Есть еще нормальные люди в стране Советов.
Семья воссоединилась на вокзале, весь наш скарб быстренько запихнули в багажный вагон, а мы с удобством разместились в купе. Вот и хорошо, а то последнюю неделю сидели как на иголках, вспомнит о нас НКВД или уже забыло. Хотя в тридцать шестом году, надо честно признать, органы НКВД еще не зверствовали в масштабах страны, на арестованных редко когда давили, некоторые подследственные даже хамили и им это часто сходило с рук, и уж тем более старались никого не бить. А вот в тридцать седьмом тормоза отпустили, там в ход пошло все, и непрерывный допрос в течении нескольких суток, и многочасовое стояние на ногах перед следователем, а то и били смертным боем, добиваясь любых показаний.
Кстати, директор тоже в этом поезде оказался, и ехал он не один, в отличие от Горшкова, который опекал только свою семью, того сопровождал целый штат сотрудников. Это понятно, ехать к черту на кулички без поддержки своей команды не очень приятно, однако кое-что настораживало, пусть директор и имел русскую фамилию Хрунов, но был в звании комиссар государственной безопасности 3-го ранга. Должен сказать, что хоть в звании и присутствуют слова «третьего ранга», что у нас ассоциируется с третьим сортом, таких людей директорами не назначают, все же это высший командный состав. Выводы, поехал он в Иркутск не по своему желанию, скорее всего в наказание за какие-то прегрешения, видимо его тоже решили на время спрятать подальше от любопытных глаз.
Представляешь, я теперь главный инженер иркутского моторного завода, хвастался Дмитрий Степанович своей супруге, еще недавно я даже подумать не мог, что получу такую должность.
Однако я уже успел помучить вычислитель, и он нашел данные по этому заводу, поэтому знал, с чем нам придется иметь дело. Конечно, как таковой завод уже существует, иначе бы не рапортовали, но во-первых: строительных работ там доделать надо еще много, а во-вторых: цеха его по проекту грязные, то есть бетонные полы там не предусмотрены. Представляете в таких условиях начинать работу по производству комплектов для двигателей? И третье, для полноты ощущений: производство сие занимает не такие уж большие площади, втрое меньше чем пермский моторостроительный, да и работают там всего полторы тысячи человек, не так уж и много по нынешним временам.
Дождавшись, когда Горшков вышел покурить двинулся за ним следом и несколько попортил ему настроение, а то будет думать, что там его ждут светлые цеха и стройные ряды специалистов, которые будут делать все сами, без подсказок.
А ты откуда это все знаешь? Насупился Дмитрий Степанович.
Да вот, после того как переболел, приходят мне откровения свыше.
Ангел хранитель появился? Усмехнулся Горшков.
Вроде того, пока ни разу не ошибся, думаю, ему стоит доверять.
Что цеха будут грязные, это можно было предположить, продолжал рассуждать инженер, все-таки танкоремонтный там никто чистоту наводить не будет. А что рабочих мало, так то не беда, наберем сколько надо.
Есть еще одна проблема, о которой никто думать не хочет, продолжил я, недостаток жилья. Бараки в которых живут рабочие, засыпнушки-времянки. Для строителей подойдет несколько месяцев в качестве временного пристанища, а вот для специалистов, на которых рассчитываем, такое жилье не есть хорошо. Надеюсь, наркомат не откажет в деньгах на создание жилого фонда.
А этого ты уже точно знать не должен, стал серьезным Дмитрий Степанович, опять твой ангел.
Да какой он ангел? В сердцах махнул я рукой. Неуступчивый зараза, иной раз думаю, что это черт с рогами.
Ну а что твой ангел скажет по поводу выполнения плана?
Так, не верит, хотя этого следовало ожидать, пройдет немало времени пока мне удастся убедить его в обратном.
* * *
Мы стоим у окна вагона и смотрим на станцию Иркутск II. Хоть здесь и есть наш пункт назначения, сходить сегодня мы здесь не будем, едем дальше до станции Иркутск. Так повелось, сначала директор нового завода должен быть представлен городским партийным бонзам и только потом может заниматься своими делами. Можно ли было иначе? Да, но даром это не проходило, потом ни одного вопроса не согласуешь, а все через Москву решать не получится, поэтому хорошие отношения с местной партийной властью залог успешной работы. Ну а раз директор едет в центр, то и нам отклоняться нельзя, к тому же надо учитывать, что найти приличное жилье на первое время в Иркутске-2 мы не сможем, там его просто нет.
Прошу обратить внимание, беру на себя роль гида, зачитывая выжимку из информации, любезно предоставленной вычислителем, сейчас мы находимся на станции Иркутск-II, бывшая станция Иннокентьевская, названа она была так в честь первосвятителя земли Иркутской Иннокентия I (Кульчицкого). Первый поезд прибыл на эту станцию 27 июля 1898 г. по одноколейному пути, вторая колея транссибирской магистрали была построена только к 1916 году. 14 декабря 1917 г. на станции Иннокентьевская сформировался Совет рабочих и солдатских депутатов Иннокентьевского района. В его состав вошли солдаты, железнодорожники, рабочие и мастеровые в количестве 79 человек. В исполком было избрано 15 человек от рабочих и 8 солдат. Совет осуществлял свои функции на территории Иннокентьевского района до 9 июля 1918 г. тогда здесь появились белочехи и колчаковцы. Советская власть была восстановлена только 10 февраля 1920 г. С апреля 1929 года, поселок Иннокентьевский стал именоваться Ленинским районом города Иркутска.
Вижу, отлично подготовился, подал голос директор будущего моторостроительного завода, это хорошо. А что расскажешь по текущему состоянию района?
По текущему состоянию пока ничего не скажу, пожимаю плечами, надо пробежаться по району посмотреть чего и как. Но вряд ли мне это позволят, район считается секретным, так что отловят меня на раз, а потом еще и осудят на пять лет расстрела.
Пять лет расстрела? Смеется он. Очень интересное наказание, подарить лишние пять лет жизни своему врагу.
Ожидание смерти хуже самой смерти, извлекаю на свет сентенцию будущего.
Хрунов несколько секунд размышляет, а потом кивает в ответ:
Да, это действительно так.
Вокзал Иркутска как всегда встречает пассажиров суетой, начало перрона завалено какими-то тюками и ящиками, там останавливаются багажные вагоны, сейчас профессиональные грузчики начнут тягать грузы туда-сюда. За свои баулы и ящики не беспокоимся, получать их будем потом в багажном складе, неизвестно куда все везти, а пока надо перебираться в город и искать жилье. После некоторой суеты выбираемся на площадку перед Ангарой позади вокзала и нанимаем телегу, пролетка нам не положена по статусу. А вот директор с главным инженером уезжают сразу, их здесь встречали ответственные товарищи, будем ждать их на площади Кирова, перед зданием горкома.
Иркутск я знал хорошо, жил некоторое время в этом городе. Но сейчас это другой город, совсем не похож на тот будущий, почти все дома вокруг одноэтажные, деревянные, очень мало мощено улиц булыжником и хорошо если дороги засыпаны щебнем, а то просто земля с промоинами в некоторых местах. Но заботу о горожанах видно, почти везде проложены деревянные тротуары, так что передвигаться по городу в дождливую погоду можно. Кстати, пока перебирались по понтонному мосту на другую сторону Ангары, посмотрел как строился глазковский мост, в то время он считался одним из современных сооружений. Да уж, картина неприглядная, еще не везде сняли опалубку с основных конструкций моста, торчат какие-то доски и обрывки проволоки. Из истории мне известно, что сейчас строительство моста ведется бешеными темпами и несмотря на такой вид, в ноябре этого года он будет сдан в эксплуатацию.
Удивительно, но многие из тех, кто строил это красивое сооружение, пострадают от репрессий 1937 года и основное обвинение, которое им предъявят, будет заключаться в том, что при строительстве допущены ошибки, в результате которых мост в скором времени разрушится. Знали бы залетные неучи из НКВД, и те «специалисты» которые выдали такое заключение, что мост без существенного ремонта простоит до двадцатых годов следующего века, и будет по-прежнему служить верой и правдой людям при нагрузке, которая втроепревысит расчетную. Впрочем, их вовсе не интересовало, как обосновать обвинение, главное чтобы оно было. А потом дойдет до того, что людей будут арестовывать просто по спискам проживающих, и арестованные даже не будут знать, в чем заключается их прегрешение. Конечно, все те «хозяева жизни», которые будут подводить людей под расстрел, со временем получат по заслугам, им вынесут точно такой же приговор, какой выносили они своим жертвам, однако людей уже не вернуть. Страшно, но такова наша история и лично мне ее не изменить. Основная задача, стоящая передо мной, просто выжить в условиях раскручивающегося маховика репрессий.
Когда выехали на площадь, я закрутил головой, и снова не узнавал Иркутска. Так-то понятно, что некоторые здания все-таки всплыли в моей памяти, но в целом картинка не складывалась, да и черт с ней, в конце концов, весь центр города со временем перестроят. Какое мне дело до этого?
Дмитрий Степанович появился примерно спустя два часа.
Все, вот адрес, махнул он перед нашими носами какой-то бумажкой с синей печатью, временно размещаемся там. Ну а потом будем решать с жильем в Иркутске-II.
Жилая комната, которую нам выделили, оказалась в одноэтажном деревянном доме, это так называемый перемещаемый жилой фонд. Существовал такой в ведении горкома, гостиниц тогда не хватало, если они вообще были, вот и приспособились власти подгребать под себя жилье осужденных по политическим делам. Так-то на время перекантоваться там было можно, а вот жить вряд ли получится, временщики они и есть временщики, обустраиваться надолго не планировали, от того эти дома стремительно ветшали и приобретали нежилой вид. Но нам не до анализа причин, день оказался насыщен на события и впечатления, если говорить откровенно мы уже начали уставать, так что долго не думали. Женщины взялись за тряпки, чтобы привести комнату в приличное состояние, а Горшков отправился обратно на вокзал за вещами, ибо хоть здесь и присутствовало что-то по описи, но в количестве недостаточным для проживания семьи.
Что касается директора и его свиты, то они решили разместиться в военном городке, который находился в районе Иркутска-II. Вот только я прекрасно знал, что этот военный городок хоть и находится в одном районе с ремонтным заводом, но добраться от него до завода та еще задачаместо болотистое, пусть прямая дорога существует, но летом она мало подходила для проезда. В нормальный вид ее приведет авиазавод тридцать девятом году, причем каждый год ее будет корежить по весне и придется вбухивать сотни кубов гравия, только в пятидесятых годах, когда сверху отсыпки положат бетонные плиты, эпопея ежегодного ремонта дороги закончится. Так что придется им либо делать большой крюк по берегу Ангары, километров семь, либо, так же как и мы использовать регулярное движение по железной дроге.
Утром чуть свет, поднялся вместе с Дмитрием Степановичем, он едет знакомиться с заводом, ну и я при нем, ибо его благополучиемое благополучие, и отпускать его в свободное плавание я не намерен. Думаю, на заводе сейчас должен твориться беспредел, наверняка срочно демонтируется оборудование, которое должно остаться на месте и маскируется на железнодорожных платформах под хлам. По крайней мере, любой хозяйственник, если он действительно хозяйственный должен это делать. Наша задача поймать его за руку и заставить вернуть все на место, что будет совсем не просто, одна надежда, на звание Хрунова, только его полномочий для этого будет достаточно.
Однако. Стоило нам подальше отойти от станцииИркутск-II, как в нос ударил запах нужника. Понятно, что лето, жаркое и дерьмо в многочисленных деревянных туалетах забурлило, но такого амбре быть не должно. Для интереса проскочил до одного из нужников, и сразу понял в чем дело, загажен он до неприличия, поэтому люди в него и не заходили, гадили вокруг. Можете представить себе такое состояние дел? Не удивлюсь, если у них здесь дизентерия процветает. Кстати, как потом выяснилось, я оказался прав, дизентерия здесь была обычным явлением, и не только она, тиф был ей в помощь. И как они в таких условиях вообще что-то построили? Потом прошли в барачный городок, но картина показалась мне еще хуже, и это летом, а что будет осенью?
В отличие от поселка территория самого завода содержалась в чистоте, и это понятно, за жилым фондом следили постольку поскольку, а вот завод находился под пристальным вниманием, за ненадлежащее состояние могли и снять в одночасье.
* * *
Хрунов не стал разводить политесы с заводским руководством, представился, согласовал место, где будет размещаться его штаб, определил группы для ознакомления с состоянием дел и вперед заниматься делом. Тут и я решил не отставать:
Иван Михайлович, обратился я сходу к нему, разрешите составить компанию группе Семенова. У меня память фотографическая, думаю, она вам пригодится.
Ну, если фотографическая, улыбнулся директор, то дерзай.
Группа Семенова это секретарь и двое сотрудников в синих фуражках, тоже сотрудники НКВД, важное дополнение, если гражданских где-то могут и послать по матушке, то этих не пошлешь. Насколько я понял, сам Семенов имел инженерное образование, поэтому ему и доверили оценивать состояние дел на заводе.
И так, с чего начнем? Обратился к своим Илья.
Нагло влезаю в обсуждение:
Думаю, начать нужно с котельной, это основа любого производства, там много дефицитного оборудования, которое пригодится везде, поэтому руководство завода попытается взять оттуда по максимуму.
Да? Семенов на секунду задумался. Давай попробуем. И где это у нас котельная?
Там где труба, пожимаю я плечами.
Ну и задал я вопрос, хмыкнул Илья.
А план завода я видел, и вычислитель его отсканировал себе в память, этим я и пользовался без зазрения совести.
Подходили мы к котельной не по главной дорожке, а по железнодорожной ветке, к угольному складу, поэтому выставленный наблюдатель нас не видел до самого последнего момента, кинулся внутрь лишь тогда, когда было уже поздно.
Не положено. Перегородил нам путь, выскочивший из котельной работник.
Нам все положено, отозвался Семенов, разворачивая мандат.
Работник взял бумагу и стал пристально изучать ее, затягивая время, но тут внутри котельной что-то бухнуло, видимо не смогли удержать какой-то груз.
В сторону, сразу окрысился Илья, выхватив из рук заступника мандат.
Поняв, что хитрость не удалась и сейчас можно действительно пострадать, защитник отступил.
Понятно чего он хотел скрыть, бригада рабочих в спешном порядке пыталась затащить на платформу генератор тон на пять весом. Вот ведь сволочи, пользуясь тем, что котельная в настоящий момент заглушена, решили демонтировать кое-чего из дефицитного оборудования. А как нам потом быть? Да уж, и это только начало. Ну, ничего устроим мы вам пляски, сутки будете гопака выплясывать. Уже через десяток минут обследования я записал в блокнот чего не хватает, благо вычислитель подсвечивал места, где было демонтировано или заменено оборудование.
Откуда ты так хорошо в этом разбираешься? Озадачился Семенов, когда я ему по пунктам озвучил отсутствие нужного комплекта оборудования, и где была произведена замена нового на старье.
Так Дмитрий Степанович меня приютил, вот и научился разбираться, откровенно вру я.
Ах вон оно что. Удовлетворился ответом Илья.
Вот, чего я и имел ввиду. Так-то люди здесь нормальные, кое в чем очень даже неплохо разбираются, но сейчас из них прет максимализм, им кажется, что достаточно немного подучиться и они любого профессора за пояс заткнут, ибо учение Маркса всесильно. Опасное заблуждение, из-за него в руководство пытаются пролезть абсолютно несведущие граждане, а потом получаем результат, вернее его отсутствие. Ходили по заводу весь день, с перерывом на обед, и везде отмечали множество нарушений. Удивлялись мы этому? Скорее всего, нет, в ином случае руководство ремонтного завода можно было обвинить в безразличии, ведь все то, что они пытались вывезти в Читу в данный момент в стране жуткий дефицит, и вряд ли его получится быстро достать на новом месте.