Не хочешь выйти на улицу? говорю я. Уже довольно темно, но из патио должно падать достаточно света, чтобы поиграть во фрисби.
В его взгляде читается удивление.
Хочешь поиграть во фрисби?
Я смеюсь.
Ну, не совсем, но Дафна будет более чем рада. Раньше ты часто то есть я имею в виду
Я вздыхаю, теперь намного лучше понимая, почему Кирнану так трудно подбирать правильные местоимения, когда он говорит со мной.
Конечно, говорит Трей. Звучит весело.
И это правда весело. Трудно не веселиться, когда Дафна так полна энтузиазма. Трей немного перегибает с броском, потому что еще не привык к ее диапазону, поэтому она все время возвращает фрисби мне, бросая на него косые разочарованные взгляды. И мне остается только гадать: помнит ли она его? Она тоже была в поле ХРОНОСа. Пытается ли она примирить два набора воспоминаний один, в котором она только что встретила Трея, и другой, в котором он точно знает, как правильно почесать ей за ушком и как далеко бросать фрисби?
Трей снова бросает фрисби слишком далеко, и на этот раз он приземляется рядом с гаражом, проскальзывая под основание той ржавой качающейся скамейки, которую оставили здесь предыдущие владельцы. Фрисби застрял довольно плотно, и Дафну немного пугает то, что качели двигаются каждый раз, когда она пытается выхватить тарелку.
Я подбегаю, чтобы помочь ей, и Трей следует за мной. Он придерживает качели, пока я высвобождаю диск, а затем, после того как я бросаю его Дафне, тянет меня сесть на скамейку.
Этот поцелуй кажется намного более правильным. А Дафна на этот раз даже не притворяется надзирательницей, так что, вероятно, она помнит Трея.
Ты был серьезен, когда говорил, что должен быть дома к десяти? спрашиваю я, когда поцелуй прерывается. Потому что мы могли бы посмотреть фильм или
Да, отвечает он. Мне правда нужно идти. Папа вообще хотел, чтобы я отменил все, потому что ну, завтра рано утром мы вылетаем навещать мою маму. Она на задании на Гаити и хочет быть со мной на моем дне рождения, так что
Оу. Я не знала.
И я не знал. Папа только вчера сказал мне. Решил устроить сюрприз, голос Трея звучит теперь немного язвительно, и мне хочется спросить почему, но он продолжает: Как бы то ни было, все было спланировано в самый последний момент, так что единственный самолет, на который мы можем успеть, вылетает в пять тридцать утра. Мне нужно встать около трех.
Ох. Как долго тебя не будет? я стараюсь говорить непринужденно, потому что не хочу показаться навязчивой девушкой, тем более что на самом деле я даже не являюсь его девушкой.
Должен вернуться в пятницу, до начала занятий.
А что ты будешь делать на Гаити?
Ну, на самом деле мы не будем прямо на Гаити. Мама хочет отдохнуть. Сейчас у нее каникулы, так что мы встретимся с ней в Пунта-Кане, в Доминиканской Республике. Там довольно мило, но, честно говоря, я немного выбит из колеи. Я бы лучше остался в Вашингтоне. К сожалению, выбора нет.
Я прекрасно тебя понимаю, члены моей семьи тоже навязывают мне путешествия. Мне предстоит еще несколько поездок, которые я предпочла бы пропустить, поверь мне.
Так ты правда была сегодня в Далласе 1963 года? Не привезла с собой никаких сувениров?
Возможно, мне это только кажется, но в его голосе слышится легкое сомнение, и я подозреваю, что когда он говорил «сувениры», имел в виду «доказательства». Я не удивлена, но делаю мысленную заметку продемонстрировать все ему когда-нибудь в ближайшем будущем.
Никаких сувениров, говорю я, хотя в голове у меня мелькает мысль о том листе, уплывшем сегодня в водосток. Это вовсе не было похоже на экскурсию. Я познакомилась со своими бабушкой и дедушкой, хотя очень трудно думать о них как о бабушке и дедушке, когда они, кажется, были на шесть или семь лет старше меня. Я забрала их медальоны. И я стояла на печально известном травянистом холме. Возможно, я даже видела так называемого второго стрелка, но нам пришлось покинуть этот район, прежде чем появились какие-либо улики.
Невероятно. Просто вау. Он качает головой. Куда отправишься дальше?
Я пожимаю плечами.
Мы еще не решили. Наверное в Австралию времен Второй мировой войны. И совсем скоро мне, вероятно, придется отправиться в Советскую Россию. И в Джорджию, в 1938 год, но это перемещение будет непростым, поэтому я оставлю его напоследок.
Значит, ты можешь отправиться в любое место, в любое время, когда тебе угодно?
Если есть стабильная точка, то да, я могу. Стабильные точки установлены с ранних цивилизаций и до того времени, когда был создан ХРОНОС в конце 2100-х годов. Но я не уверена, что хочу знать так много о будущем. Когда все это закончится, я бы хотела снова жить нормальной жизнью. И каждый раз, когда я возвращаюсь назад во времени, есть риск повлиять на настоящее.
Он смеется:
Видит бог, я не хотел убивать рыбку.
Я бросаю на него непонимающий взгляд.
Гомер с тостером? Динозавры? Нед Фландерс абсолютный господин и владыка мира? Ты, должно быть, шутишь! Неужели никогда не смотрела этого эпизода?
Впервые слышу все это, значит, пропустила.
Ох, вау, нам нужно исправить это прямо сейчас. Ты ведь смотришь «Симпсонов», да?
Да. В основном старые эпизоды, которые крутят в обеденное время.
Честно говоря, в последнее время я вообще ничего не смотрела, потому что у Кэтрин нет телевизора, а наш старый телевизор стоит у папы в комнате. Но обычно я успевала на повторы почти каждый вечер, когда ужинала у папы, а иногда и у мамы, если мы не смотрели «Колесо Фортуны» вместо этого.
Трей театрально вздыхает:
Слава богу. Я уже начал волноваться, что мое второе «я» влюбилось в человека, который не понимает моих шуток.
Так нечестно. Я пропустила всего-то один эпизод, и ты уже сомневаешься во мне.
Эй, это не просто какой-то эпизод. Это «Дом ужасов». Надо исправлять. Он достает телефон и что-то набирает. Секундочку, пытаюсь найти нужный. И снова пауза, а затем он приглушенно бранится. В Интернете есть только отрывки
Спустя пару секунд он говорит:
Все, нашел. Здесь не целый эпизод, но этого вполне достаточно, чтобы залатать эту зияющую дыру в твоем культурном образовании.
Я упираюсь локтем ему в ребра, и он смеется, обнимая меня. Мы смотрим видео, смеясь над одними и теми же моментами, и я понимаю, что именно по такому времени, когда мы можем просто быть вместе, делать что-то или вовсе ничего, я скучала больше всего. Предыдущие разговоры по телефону, наше свидание в кино и даже сегодняшний ужин все это казалось постановкой, будто мы играли роли. Я впервые ощущаю, что этот Трей мой Трей. Я впервые чувствую себя легко.
Мы почти досмотрели видео, как вдруг зазвонил его телефон.
Это папа, произносит Трей, хотя мы оба смотрим на экран, на котором огромными буквами зажглось слово «папа». Он встает с качелей и делает несколько шагов к дому.
Да, папа. Что случилось?.. Да. Эстелла сказала мне. Я заеду в аптеку на обратном пути Да, папа. Пять минут Да, его голос звучит немного резко. Я все подготовил Я же сказал, что сделаю это, нет?
Он слушает с минуту, потом говорит: «Хорошо» и вешает трубку, качая головой.
Здесь что-то не так. Отец Трея был очень спокоен, когда я встретила его, и у меня не возникало чувства, будто он какой-нибудь деспот. Я вспоминаю все те ночи (многие из которых приходились на дни школьных занятий Трея), когда мы сидели за компьютером часами, задерживаясь допоздна, хотя в это время Трей уже должен был быть в постели.
Все в порядке? спрашиваю я.
Да, бросает он, но это мало похоже на правду. Просто в последнее время папа достает меня по поводу и без. Но сейчас он прав мне, наверное, уже пора.
«Он доверяет мне». Помню, как Трей не раз говорил это о своем отце, и я не могу не задаться вопросом, что же произошло.
Мы подходим к фасаду дома, где припаркована его машина.
А в твоем медальоне, случайно, нет стабильной точки для Пунта-Каны?
Я смеюсь.
Сильно в этом сомневаюсь, если только поблизости не произошло какого-нибудь исторического сражения или еще чего.
Очень жаль, говорит он. Я постараюсь позвонить тебе через пару дней. Может быть, сходим куда-нибудь, когда я вернусь?
Я киваю.
Я не против.
Он быстро проводит рукой по макушке Дафны, так же быстро чмокает меня в щеку и уходит по тротуару.
Когда он садится в машину, у меня возникает странное ощущение, будто за нами наблюдают. Я оглядываюсь и понимаю это, вероятно, оттого, что я стою почти там же, где стояла в тот день, когда Саймон пытался выхватить мой медальон. Я нахожусь за пределами защитной зоны, в нескольких сантиметрах от того места, где Трей ударил Саймона монтировкой по голове. В нескольких сантиметрах от того места, где исчезла Кэтрин.
Я быстро отступаю на четыре или пять шагов к крыльцу и машу Трею на прощание, когда он включает фары и отъезжает от тротуара. А потом примерно в полуквартале от него вспыхивают еще одни фары, и темно-синий фургон уезжает вслед за ним.
Это просто соседи выехали за галлоном молока или еще чего. Наверное.
Вот только я не помню, чтобы видела этот фургон раньше. И ощущение, что за мной наблюдают, исчезает вместе с фургоном.
4
Я провожу весь следующий день с моим Дорогим Дневником, и единственным важным достижением стало то, что мне удалось точно определить местоположение другой-Кейт Чикаго. Это немного странно, потому что я никогда не была в современном Чикаго, только в версии 1893 года. Трудно представить, что горизонт, который я вижу за ее окном, тот же самый, который я видела несколько месяцев назад.
Со временем дневник становится интереснее, наверное, потому, что другая-Кейт стала пропускать дни, а иногда и недели между записями. Так что теперь вместо бесконечных записей о ее тренировках и прочих ежедневных мелочах она садилась за отчет, только когда ей было что рассказать.
Я только собиралась нажать на следующую запись, как зазвонил мой телефон. В моей недавно урезанной социальной жизни есть только четыре человека, от которых я могу ждать звонка: мама, папа, Трей или «Извините, ошиблись номером». Я очень надеюсь на третий вариант.
Это вариант номер один.
Привет, мам. Что случилось?
А что-то должно было случиться? Неужели я не могу просто поговорить со своей любимой дочерью?
Можешь, но что случилось?
Она смеется.
Ладно, признаюсь. Так и есть. Не хочешь сходить на ужин в «ОМэлли»?
Я уже собираюсь отказаться, потому что это был долгий день и я устала, но сейчас только пять часов вечера. Поскольку мама ничего не знает о моей второй жизни путешественника во времени, ей будет больно, если я откажусь. А в «ОМэлли» есть луковые кольца. Огромные, жирные, сочные, очень, очень вредные луковые кольца с идеальным количеством специй.
Наверное, я слишком задумалась, потому что она продолжает отстраненно:
Но если у тебя уже есть планы
Вообще-то, мам, звучит здорово. Встретимся там или в доме?
Нет-нет. Я за тобой заеду.
На чем, на твоем велосипеде? Со мной на заднем сиденье придется долго ехать до «ОМэлли».
Я сейчас возле проката авто напротив кампуса, и здесь стоит тот милый маленький синий «Мини-Купер» с откидным верхом. Помнишь его?
Да
Что ж, он снова меня испытывает. Думаю, мне придется арендовать его на пару часов.
О-о-кей, тяну я с подозрительной ноткой в голосе. Это не похоже на маму. Мало того что она арендует машину (а с тех пор, как мы переехали в Вашингтон, она делала такое раз пять от силы), так она еще и едет сюда, к дому Кэтрин. Для нее это все равно что добровольно войти в логово зверя. Теперь я уверена, что что-то не так.
Дай угадаю. Ты встретила мужчину своей мечты, и теперь сбегаешь, чтобы жить на уединенном острове на берегу Тихого океана, доверившись матери-природе.
Она снова смеется.
Да. А еще я выиграла в лотерею. Ты свободна в полшестого?
* * *
Я доела свой кобб-салат, и в баскете, стоящем рядом с моей тарелкой, осталось два луковых кольца. Я поднимаю вилку и вонзаю ее в красно-белую клетчатую бумажную салфетку в нескольких сантиметрах от мизинца моей матери.
Она же прекрасно знает.
Дебора Пирс, говорю я самым строгим голосом, на какой способна, вы в шаге от нарушения третьего параграфа, части второй Соглашения о луковых кольцах. Держите руки при себе, леди.
У нас с мамой есть договоренность насчет «ОМэлли» мы не делимся луковыми кольцами. Та, что не может держать в узде желудок и съедает все свои луковые кольца еще до основного блюда, должна смириться и терпеть.
К несчастью, глядя на эти последние два кольца в своей тарелке, я вспоминаю, как Трей угостил меня кольцами из «ОМэлли» после моего первого тестового перемещения к мемориалу Линкольна и в наш последний день перед перемещением на выставку. Это, безусловно, напоминает мне и обо всем остальном, что происходит в моей жизни, о чем я не могу говорить с мамой.
Мама, будучи мамой, естественно, замечает изменения в выражении моего лица.
Эй, я правда не собиралась красть твое луковое кольцо. Хотя я почти уверена, что тебе они положили больше, чем мне. Не напрасно ты, видимо, кокетничала с тем официантом.
Я поднимаю бровь.
Я не кокетничала с официантом!
Она усмехается.
Нет, и ты его даже не заметила. А он довольно симпатичный. Неужели все так серьезно с тем мальчиком, с которым ты встречаешься, что теперь ты даже не взглянешь на такого горячего парня?
Я не хочу сейчас говорить о Трее. Я рассказала ей правдоподобную полуправду о наших отношениях, сказав, что встретила его в Брайар Хилл, на вечере для новеньких учеников, и что мы встречались несколько раз. Все это более или менее являлось правдой, и поскольку мне пришлось опустить детали об альтернативных временных линиях, я не рассказала о том, что встреча наша произошла на его пороге и что мне пришлось убеждать его, чтобы организовать эту встречу.
Поэтому я протыкаю вилкой одно из моих оставшихся луковых колец и отправляю его на мамину тарелку. Я сделала это отчасти ради отвлечения внимания и отчасти потому, что они правда уже не выглядят так соблазнительно, после того как мои мысли обратились к Трею.
Кто ты и что ты сделала с моей дочерью? мама бросает на меня фальшиво-злобный взгляд, и на мгновение я замечаю в ней сходство с Солом. По какой-то причине я думала о нем только как об отце Пруденс или как о своем дедушке, но никогда не задумывалась над тем, что он и ее биологический отец. Я не должна удивляться, что в них есть некоторое сходство, но должна признать, что меня это немного пугает.
Я одариваю ее скованной улыбкой.
На самом деле в Соглашении говорится, что любая из сторон может добровольно предоставить контроль над луковым кольцом другой стороне.
Верно, но такого никогда раньше не случалось.
Может быть, я просто повзрослела и решила, что мне приятно делиться?
Хм. Только если ты не ждешь от меня взаимности.
Договор остается в полной силе. И, по правде говоря, у меня был скрытый мотив. Я хочу поскорее доесть, чтобы ты, наконец, рассказала мне свою важную новость.
Она увиливала от этого разговора с тех пор, как подобрала меня. И я ошибалась, когда говорила, что она отважилась войти в логово зверя. Она позвонила в 17:40, спустя десять минут после того, как должна была подъехать к дому Кэтрин, и сказала, что опаздывает и мне нужно пойти к ней навстречу, иначе мы потеряем наш столик. В вечер четверга в месте, где бронирование не рекомендуется, не говоря уже о его необходимости. Да, конечно, мам. Ты сохранила свой титул Королевы Избегания.
Я доедаю последнее луковое колечко и вытираю пальцы салфеткой, лежащей у меня на коленях.
Ладно, теперь мы съели все до последнего кусочка. Так что выкладывай.
Не хочешь десерта?
Нет! Хватит тянуть время.
Отлично, говорит она, нервно махнув рукой, что не совсем характерно для нее. Я просто очень взволнована этим и немного колеблюсь. Не знаю, как ты отреагируешь на это.
Эмм, ладно. Я бросаю на нее вопрошающий взгляд. Я не могу не задать тебе вопрос, который ты повторяла мне много-много раз: «Кто из нас мать, а кто дочь?» В прошлый раз мы сошлись во мнении, что мать все-таки ты, поэтому, если с тех пор ничего не изменилось, зачем же тебе мое разрешение?
Мне не нужно твое разрешение, но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя брошенной. Мне предложили кое-что невероятное, научную стажировку с преподавательской деятельностью. Но это в Италии. На год.