На устройство таких укреплений потратил Сергей целый день. Еще день он дал своим воинам на отдых и подготовку оружия. На третий день они ждали подхода татар. 300 спартанцев греческого царя Леонида прославились в истории. Некому было описать подвиг отряда боярина Сергея Чужака. 300 спартанцев перекрыли и удерживали узкое ущелье, 300 русских воинов должны были в лесу и в поле задержать огромную многотысячную армию татар.
Объяснил Сергей своим бойцам: «Три дня, только три дня надо держаться и не пускать татар. Через три дня все исчезните в лесу. В Москву не ходите. В Тверь пройти не сумеетена дорогах татары будут. Скрывайтесь в лесу, ищите поселения беглых горожан. Устраивайтесь с ними. О себе рассказывайте, что было у Москвы сражение, княжеская дружина разбита. Не вздумайте на татар нападать и других удерживайте».
Мужики, которые помогали засеки делать да ловчие ямы рыть, тоже хотели вместе с дружинниками против татар биться, но запретил им Сергей. «Все равно татар не победить, а себя только зря погубите!» «Боярин! Мы хотим лучше умереть, чем рабами у татар жить!» «Братья, ответил Сергей, вы не будете рабами. Уходите с семьями в лес, угоняйте скотину. Спрячетесь в лесах и сидите, пока татары не уйдут».
Разведка, высланная Сергеем, донесла, что татары приближаются. «Боярин Сергий, докладывает разведка, там русские дружинники идут. Может нам на помощь?» «Нет, это не русские. Это иудушки городецкие, продались с князем своим татарам! Хуже любого татарина они!» ответил Сергей. Спешилась часть бойцов и попряталась у первой засеки, а остальные конными ушли вперед, и там в лесу спрятались. Идет передовой отряд без опаски, ведь впереди только Москва, а князь Андрей пообещал, что город без боя впустит их. Впереди своего войска Дюдень «русинов» поставил, дружину Андрея Городецкого. Идут воины по дороге, видят завалдеревья попадали на дорогу. Поехали посмотреть, что случилось и нельзя ли завал разобрать. Не спешиваются, верхом едут. Но передовые вдруг в какие-то ямы провалились и на острые колья напоролись, кто-то из воинов попробовал выбраться, но был убит стрелами. Повернули назад, а перед ними несколько деревьев рухнуло, дорогу загородили. Да налетели воины, из луков стреляют, саблями рубят. Смешались дружинники городецкие, не могут ни оборону построить, ни на помощь позвать! На шум боя примчался отряд татар, но был из луков обстрелян. Не поймут татары, что происходит, стреляют из леса, а где войско, сколько егоне видно, не понятно. Примчались еще татары, а русины исчезли. Бросились за ними в лес, но никого не нашли, а своих в лесу потеряли. Послали к хану Дюденю, пока решали, пока дорогу разгораживали, ночь настала. На ночь расположились татары на дороге да в лесу на большой поляне. Стемнело, и опять стали русины-лучники в татар стрелять. Велел хан на поляне огромные костры разжечь, светло стало, не показываются русины. Но и татары не спят. То за кострами следят, то за русинами. Пока утром собрались, да завал разгородили, да разведку провели, полдня и прошло. Получилось, на первой засеке татары день потеряли.
Довольны дружинники московские, спрашивают Сергея, почему бы всей силой не напасть на татар? Объяснил, что большие силы в лесу не спрячешь, а малыми татар не победишь. Своих стали считать, и оказалось, что около пятидесяти человек потеряли, но и татары сотни две. А главное, татар на день задержали. На второй засеке задержали татар на один день. Тары еще сотни три потеряли, но и в отряде Сергея осталось меньше двух сотен бойцов, много раненых. Велел Сергей раненым уходить, но отказались они, сказав, что пошли биться до конца, и уйдут только со всеми вместе! И сам Сергей уже ранен.
Татарский хан Дюдень не может русинов понять. В бой не вступают, как звери лесные нападают и опять в лесу прячутся. Какие-то завалы устраивают. Все равно его войско идет к Москве, ну не так быстро, но Москва будет взята. Большая добыча ждет его, все ценное заберут, жителей в плен угонят, а кто будет сопротивлятьсявсех убить!
Что это твои русины делают? спрашивает хан князя Андрея Городецкого.
Да, это у моего брата, у Даниила, Чужак есть сумасшедший. Вот он с дружинниками и воюет.
Если бы ты, князь, был такой же «сумасшедший», не пришлось тебе помогать, сам бы справился! А если бы и князья ваши такие были, мы вовсе бы не пошли на русинов, ответил Дюдень, и приказал своим воинам доставить ему этого «сумасшедшего».
Пока идут татары по дороге, время от времени нападают на них маленькие отряды русинов. Выскакивают из леса, постреляют из луков и назад в лес. К третьей засеке подошли татары. За ней и лес кончается, начинается поле большое, да рощицы. Собрал Сергей оставшихся дружинников, осмотрел их. Всех, кто был серьезно ранен отправил в лес, велел искать место для лагеря, куда оставшиеся в живых придут. Осталось у Сергея меньше ста человек. Сам Сергей с самой сильной полусотней встал за засекой, а остальных разделил на две части и сбоку у дороги поставил, в лесу. Велел им обстрелять татар из луков и уходить в лес.
Но не послушали его воины, обстреляв татар из луков, бросились на них в рукопашную, да полусотня Сергия ударила. Страшный бой завязался, татарам показалось, что на них напали главные силы, из Москвы дружинники князя Данилы пришли, и отступили к основному отряду. Но и у Сергия от его трех сотен осталось человек двадцать.
Приказывает Сергей воинам оставшимся, чтобы уходили в лес, а он останется, и отступление прикроет. Не послушали дружинники приказа, не оставили Сергея, скрутили его, благо раненый и сопротивляться не мог, на коня взвалили и в лес с ним ускакали. А татары еще день стояли, засады опасались. Разведку во все стороны отправляли.
300 спартанцев один день сдерживали персов в узком ущелье, летописец описал их подвиг. 300 русинов-москвичей сдерживали армию Дюденя три дня. Некому было описать их подвиг.
Глава 3 Московское разорение.
Злой пришел Дюдень к Москве. Вместо «легкой прогулки», обещанной князем Андреем Городецким, неделю шел от Переславля, да почти тысячу воинов потеряла и боя не было! Надеялся Москву разграбить, а Москва была пустойвсе жители ушли, скотину увели, все ценное или унесли, или закопали. Ни князя нет, ни бояр нет, ни дружинников. И казны княжеской нет! Вернулся князь в Москву, объясняет хану. У тебя на переговорах был, а вернулсяпусто. Все разграблено. Велел хан тогда сжечь Москву, а стенысравнять. Зажгли татары Москву, а сами ушли, нечего им делать в пустом городе.
По разбойничьим тропам уходил дед Иван с маленьким Олегом. Хоть и долго по ним ехать, но и безопасно. Мальчик в тележечке, а сам рядом идет, бережет лошадку, без нее не уйти, много всяких вещей нужно, чтобы обустроиться в одиночку на новом месте.
Третий день путешествия подходил к концу, когда небо осветилось заревом. «Дедко, что это?» спросил Олежка, показывая на зарево. Остановил дед лошадку, повернулся к зареву. Истово стал креститься: «Сашенька, я сберегу твоего мальчика, не оставь своего Сережу. Ему очень нужна помощь, а за сыночка не беспокойся, сохраню его», дед Иван считал Сашеньку святой еще и когда жива была, а уж после смерти и не сомневался, потому и просил о помощи для Сережи. «Москва наша горит, Олежко» отвечает дед. «Дедко, а где тятя? Он татар бьет?» опять спросил Олежка. «Ох, бяда, Олежко, бяда, сиротинка!» только и сказал дед. А скоро они въехали на большую поляну.
Смотрит Олег, не поймет, куда приехали. Вся поляна в каких-то не то норах звериных, не то в землянках полуразрушенныхпоказывал ему папка и раньше землянки в лесу. «Вот мы, Олежко, и дома. Здесь, княжич мой, и зимовать будем. Давай устраиваться с Богом». Встал дед на колени, повернулся в сторону зарева, стал креститься и поклоны класть. Помолившись, выбрал дед самую чистую землянку, подремонтировал ее, печку сложил. Тепло у него. А как стали татары вокруг Москвы деревни разорять, побежал народ в леса прятаться, тут и соседи у деда с мальчиком появились. Деревню в лесу построили, и дед с мальчиком из землянки в избу переехали. Дед знахарством занялсялюдей лечил, а за это ему кто-что может, то и несет. Хорошо живется Олегу с дедом, сытно и спокойно. Дед стал учить его понемножку: как следы различать, да какие травы собирать, да как лекарство готовить. В лесу Олег ходит, как по дому своему. Все ему понятно, ничего он не боится.
Дедко, покажет Олежка на заячий след, кто это?
Это, Олежка, заяц. Шкурка у него теплая, варежки можно сделать, шапку, а тебе и шубку.
А это кто? показывает на волчий след.
Этоволк. Зубы острые, когти большие! Страшный зверь!
Дедко, а он нас укусит? боязно мальчику.
Укусит? Нет, Олежка, не укусит! У нас лук со стрелами острыми, у нас копье длинное, да ножик булатный! Не страшен нам волк. А шкура хорошая у волка.
А это, дедко, ты босиком наступил? показывает Олежка медвежий след.
Нет, это хозяин леса ходил, мед искал, добычу караулил. Мимо пройдем, не будем хозяина тревожить. Тымал, а ястар.
Я вырасту и не дам тебя обижать лесному хозяину.
Спасибо, Олежка, спасибо, добрый княжич, дедушка Ваня обнимает мальчика.
Дедко, а это кто? Олег показывает цепочку маленьких двойных следов.
Это мышка, видишь, в норку побежала!
Нравится мальчику мышкани когтей огромных, ни зубов острых, на такую и он может охотиться!
Дедко, а как на мышку охотятся?
На мышку? удивляется дед. Нет, княжич, не будем мы на мышку охотится. Пусть бежит себе!
А в другой раз показывает дед Олежке, как надо в лесу дикий мед искать. Взял он плошку, положил в нее немного меда и пошел с в лес. Ходит по лесу, смотрит, не прилетит ли пчела на мед. Прилетела пчела, взяла меда и улетела. Дед смотрит, куда пчела полетела. Пошел в след за пчелой, пока не потерял из вида, другую пчелу ждет. Так пчелы и привели к дуплу, в котором у них улей. Нарвал дед какой-то травы, натер ей мальчика, да сам натерся. «Смотри, Олежка, боятся пчелки эту траву, учит дед, не подлетят к тебе. А ты стой тихонько и смотри за мной. Пчела подлетит, даже если сядет на тебя, не гони. Стой тихо, она сама улетит, ничего не сделает тебе. Понял, княжич?» «Понял, буду тихо стоять. Дедко, а тебя пчелки не покусают?» волнуется за деда Олежка. Достал дед дикий мед, и не покусали их пчелы.
Дедко! Дедко! Смотри какие свинки полосатые!
Это Олег увидел выводок кабанчиков. Не знает он, что рядом с ними гуляет злая и страшная кабаниха. Нравятся мальчику поросятки, хочет погладить их.
Олежка, стой! Не трогай поросяток! Пойдем скорее отсюда! тихо, осторожно уводит дед маленького Олежку от кабанчиков подальше.
Дедко, а почему не трогать их? Они вон какие махонькие! удивляется Олежка.
Ты, Олежка, никогда в лесу деток звериных не трогай! Рядом с ними мамы, а они очень сердитые! учит дедушка мальчика. Вот скажи, ежели тебя кто обижать станет, что сделает дедка или тятька?
Ты, дедко, его копьем стукнешь! А тятя мечем стукнем и конем задавит! отвечает Олежка.
Правильно, княжич! Так и зверюшка не даст обижать свое дитя.
Всегда дед рядом с мальчиком. Учит его лесной грамоте. Лес для дедараскрытая книга! Показывает Олежке, какой зверь и что делает. Как он охотится, как подстерегает добычу, где живет, какой себе «домик» строит. Все знает дед. Учит Олежку, как в лесу ночевать, как пищу готовить. Много премудрости в лесу. Все дед знает, всему мальчонку учит.
Олежка по тяте своему очень скучает. Ведь как хорошо жили, всегда был с ним тятя рядом, а вот татары напали и ушел он татар бить. И уже зима прошла, и опять лето пришло, а тяти нет! Спрашивает Олег деда, а дед только крестится, да твердит одно: «Бяда, Олежко, бяда».
***
Вернулся в Москву с войны Сергей и не узнает города. Стены разрушены, дома сожжены, люди или разбежались, или в плен к татарам попали. Нет ни деда, ни сына, и не знает где искать. Спрашивает Сергей, не видал ли кто-нибудь его мальчика с дедом? Нет, никто не видал. Совсем затосковал. В город князь вернулся. Начал город заново отстраиваться. Пытается Сергей от горя своего за делами забыться, но не идут у него из головы ни Сашенька, ни Олежка! Ищет он своего мальчика, всех расспрашивает. Нет, не знают. Глаза опускают, не могут в глаза смотреть, боярин ведь город спасал, жизнью рисковал, а они не смогли его мальчика уберечь. Стал искать о. Михаила, и его нет нигде, и церковь сожжена. Позже узнал, что о. Михаил сгорел в церкви. Отчаяние овладело Сергеем, да кто-то страшную весть принес, что видел, как деда с мальчиком татары угнали. Совсем отчаялся он, и жить не хочется.
Нашел Сергея бывший сторож церковныйс жителями в лесу от татар прятался, а теперь в город вернулся. Встретились они, былое вспомнили, да о. Михаила, а про деда и своего мальчика уж и не спрашивает. Рассказал сторож, что ушел из города, когда уже татары вошли. С последними жителями бежал. «А твоего свекра и мальчика в городе уже не было, добавил он, раньше ушли, до татар». Вроде бы и какая-то надежда появилась у Сергея. Расспросил про о. Михаила, почему тот не ушел. «Да ведь не все и ушли. Многие старухи богомольные остались в городе, с о. Михаилом в церкви закрылись. А меня он прогнал».
Внезапно сторож замолчал, будто что-то вспомнил, и вдруг повалился Сергею в ноги. «Прости, боярин, забыл я, ведь о. Михаил велел передать тебежив твой мальчик. Видел его с дедом, когда из Москвы на тележечке выехали, это было на утро, как ты с дружиной ушел. Значит, где-то в лесу схоронились, не пропадет мальчик с таким дедом». А куда уехал и неизвестно. Леса глухие вокруг Москвы. Да и дед старый, умереть мог. А кто, кроме него знает, чей мальчик? Так может где-то в людях и живет его Олежка, да разве найдешь теперь.
Почти год прошел. Отстраивается заново Москва, люди возвращаются. Князь из своей казны деньги дает на восстановление порушенного хозяйства. Вернулся в Москву и дед Иван с Олегомон думал, что Сергей на войне погиб и пришел с мальчиком к князю. Хотел, напомнить, что боярин Чужак за Москву жизнь отдал и просить князя взять мальчика в терем к себе, в отроки. И вдруг у князя Сергея встретил. Обрадовались встрече, обнялись, подхватил на руки сына. И Олежка обрадовался, тятю встретил! Крепко обнял за шею: «Тятя!»
Спасибо тебе, отец, что сына сохранил! Должник я твой!
Да что там говорить, привык я к вам, Сережа. Мальчик мне, как внук родной!
Зажили опять вместе, рад Сергей, что сын цел остался. И опять Сергей забыл о возвращении домой, в свое время. Вроде бы и привык к новому времени. Да и про «часы» не спрашивает деда, может быть и потерял. Рад, что сына нашел. Но дед стал совсем дряхлый, все дома сидит. Болеть стал. Позвал он как-то Сергея.
Сережа, каждый человек должен жить со своим родом Не знаю я, откуда вы с Сашенькой пришли, но видно, что вычужие, пришлые. Хорошо ты при князе живешь, а умрет князь, куда денешься? Примет ли наследник тебя? А сына твоего?
Отец, возразил Сергей, я же княжеских детей учу. Они мне тоже, как родные! Не оставят меня!
Я и говорю, чужой ты здесь. И жизнь нашу не знаешь. После князя могут и не дети править! Да и у детей княжеских, когда вырастут, другая жизнь начнется. Могут и братья между собой воевать. Вот ведь совсем недавно Андрей Городецкий привел татар на своих братьев, на Дмитрия с Даниилом. Вспомни, Сережа, о чем просила тебя Сашенька? А просила она, я же слышал, что бы ты не оставался здесь с Олегом. Просила, чтобы домой вернулся. И ты обещал. Сергей, обещание, данное усопшему, надо обязательно выполнять. Ты должен с Олегом вернуться домой.
Отец! Я тебя не оставлю! Ты спас моего сына! Ты так много для меня сделал! Ты и Сашеньке моей отцом был! Нет! Не оставлю я тебя, идем с нами!
Сережа, стар я, слаб для путешествий, последние дни мои пришли. Запомни, умру я, не оставайся здесь, бери Олега и уходи к своим. Поклянись мне памятью нашей Саши, что ты не оставишь здесь Олега и вернешься домой!
Поклялся Сергей. Он подумал, что дед так, дурит, а сам жить будет еще лет двадцать. Дед обнял Олега, напомнил Сергею: «Не забудь! Ты клялся мне!».
Прошло несколько дней после этого разговора, а дед уже почти с постели не встает. Прислал князь знахаря своего, но дед даже и не разрешил себя осматривать.
Сергий, устал я. Пора мне к своим возвращаться. Ты пригласи мне попа. Еще, возьми вещи, которые ты дал мне на сохранение, дед расстегнул рубаху, снял с шеи кожаный мешочек и протянул Сергею. Сергий, проверь, все ли на месте.
Сергей раскрыл мешочек, в нем лежала машина времени и Сашин дневник. «Спасибо, отец!» Сергей горячо обнял деда Ивана. В тот же вечер Сергей закончил ремонт своей «машины времени». Аккуратно убрал в мешочек и повесил себе на шею. А вскоре дед Иван умер. Сергей почувствовал себя так одиноко, таким чужим, что уже не мог здесь больше оставаться жить.