К лагерю, что устроили в лесу фрицы, мы вышли к обеду. Сил было мало, еще меньше людей. Новый командир, на этот раз старлей грузин, не стал даже придумывать план. Лагерь был в лесу, капитально устроить его немцы еще не успели, вышек и тех было всего две, да и то какие-то нелепые подобия. Подобрались поближе и ударили. Похоже, нашему командиру было уже плевать, попадет под дружественный огонь кто-то из пленных или нет. Тупо стреляли во все, что движется и что хоть немного похоже на вражеских солдат.
Никаких братаний не было. Перестреляв фрицев, старлей с длиннющей фамилией, заканчивающейся, конечно, нашвили, приказал всем строиться и, собрав оружие и боеприпасы, уходить глубже в лес. Так и сказал:
Нам срочно надо отдохнуть, иначе мы сдохнем даже не от пули, а просто от усталости. Мудрые слова, я думаю.
Пленных в лагере было немало, мы пополнили состав аж на триста с небольшим бойцов. В основном были именно красноармейцы, но встречались и командиры. Оружия на всех не хватало, поэтому решили вернуться в поле, где разбили немецкие грузовики, и подобрать все, даже карабины. До этого мы их просто не брали. Отрядив одну из двух уцелевших машин, старлей «Швили» приказал остальным выдвигаться. Машина привезет оружие только до лагеря, по лесу ехать она все равно не сможет, так что парни-барахольщики торопились. Устроив привал в лесу, командир хотел тем самым дать время тем, кто уехал за трофеями.
Если честно, задолбался уже есть раз в сутки, да и то не досыта. Скажете, война на дворе, а он о еде говорит? Так о чем еще-то? О войне? Так она вон, повсюду, хрен знает, когда кончится. Я-то знаю, конечно, да что толку от того. Или Да нет, не пойду. Да и как? Почему сразу не сообщил? Да пытался, если честно. Точнее, я написал несколько длинных писем в Москву. Помню как-то, в одной книжке читал о таком, там автор тоже рассматривал такую штуку, как перенос в прошлое. Вот я и вспомнил. Написал немного, так, основное. Думал, на фига обо всем на свете писать, если война пойдет чуть по-другому, то уже все изменится, так что тут предсказывать нет смысла. Отправить вот только все никак не могу. А «предсказания» Вон взять хотя бы наших парней, что мы только что из плена освободили. Сколько из них должно было выжить, ну, я серьезно? Вот и я об этом. А ведь фрицы почему столько лагерей делали в начале войны и не очень-то торопились их вывозить к себе в тыл? По банальной причине, им самим жрать скоро будут нечего, они никак не рассчитывали на такое количество пленных, вот и устраивали лагеря. Кто сдохнет, тот сдохнет, а самые крепкие выживут и работать станут.
А по изменению истории тоже мысли есть. Может, тот, чье тело я занял, тоже должен был тихонечко «двинуть кони» где-то на границе, да хоть у того же первого моста. А я ведь, считай, в первый же день войны изменил историю. Может, и незначительно, да кто может сейчас сказать, что значительно, а что нет? Ведь это именно я зажег те танки, а не кто-то другой. Сомневаюсь, что тот, чье место я занял, смог бы это сделать. Взять хоть ту же реакцию родителей, когда я папаше руку сломал. Они ведь тогда обалдели от этой выходки, скорее всего, ничего подобного это тело никогда не делало, а тут такое! Вот и думаю, что сдохнуть я должен был уже давно, еще двадцать второго июня, ну, или двадцать шестого, край. Короче, жрать я хочу, вот и лезет в башку всякая хрень.
А-а? Меня толкнули в плечо, и я обернулся.
Жрать будешь? Семен стоял с двумя котелками. Рванув у него из руки посуду, чуть не расплескал драгоценную пищу. В этот раз повар сварил суп. Вообще, беда была не только с продуктами, но еще и с приготовлением. Ели всего по десять человек, у нас всего было два больших котла, представляете, как растягивался прием пищи. Кто-то уже обедать хочет, а некоторые еще не завтракали.
М-м-м!
Чего? Сема уставился на меня.
Говорю, мудаки мы! проглотив то, что было во рту, повторил я. Надо у фрицев было кухню забирать. Надоело уже так питаться, с голода сдохнуть можно.
Взять-то была не проблема, а как бы ты ее потащил сюда?
А в деревне лошадь была, не видел? Ага, дошло наконец? Там где человек пройдет, там и лошадь.
Так кухня-то не лошадь
Ой, отстань, ради бога, скажи еще, что не протащили бы!
Да, конечно, протащили бы, не бросили, кивнул Семен, наворачивая в свою очередь суп за обе щеки. Супом я назвал это варево из-за бульона, точнее, его подобия. Скорее, это было жидкое второе, но блин, довольное сытное. Это наверняка из немецкой тушенки, мы ее много взяли.
Выпить хочешь? вдруг спросил Семен и как-то хитро посмотрел на меня.
Ты чего, не все сдал, что ли? уставился я на него.
Вот еще, я чего, сбрендил? Из сидора на свет появилась темно-зеленая бутылка.
Давай за то, что выжили! скручивая запаянную сургучом пробку, провозгласил Семен. Мы сидели удачно, никто нас не видел, можно было и «хлопнуть».
Надеюсь, командир нам хвост не прищемит, подмигнул я другу. Мы сделали каждый по нескольку глотков и закурили. Вот ведь блин, меня в этом теле не тянуло, а все равно начал.
Слушай, Мороз, чего-то мы все никак толком и поговорить не могли, все стреляем да топаем.
Еще копаем, важно заметил я.
О, точно, о лопате-то я и забыл! Так о чем это я? чуть задумался Сема, как будто бы забыл, о чем спросить хотел.
Поговорить ты хотел
Да, кивнул друг, ты вообще, откуда родом-то?
С Ярославщины.
О, недалеко.
А ты?
С Калининской области я. Город Ржев, слышал? О, парень, в моем времени только совсем невежды не слышали об этом городе.
Да, слыхал. Кстати, как ты вовремя разговор завел. Я слыхал разговор, когда еще мы дивизией были, помнишь, тогда фрицев разведчики на допрос притащили?
Нет, но не важно, мало ли их уже притаскивали.
Да, не важно. Так вот, слышал, как немцы говорили, что часть из них пойдет именно в Калининскую область. Типа, план у командования такой. Ты бы написал родным, пока не поздно, пусть переедут куда-нибудь подальше, после войны бы вернулись. Мне очень хотелось предупредить этого парня, а как это сделать, кроме как нести, казалось бы, чушь.
Я не верю, что фрицы смогут дойти до Калинина. Мы их скоро погоним! Да и батя у меня все одно никуда не уйдет. Он же дом строил собственными руками, теперь бросить? Если бы я ему такое в глаза сказал, он бы мне в рог закатал.
Дело твое, я вот своим напишу, на всякий случай.
А что немцы говорили и об Ярославле?
Они вроде как хотят Москву окружить, а колечко будет через Ярославль проходить. Блин, да если бы я их слушал! Их же в палатке допрашивали, а мы просто рядом проходили. Я чуть задержался, когда про свой город услыхал, вот и все. А насчет погоним Мало силы у нас еще, Сем, мало. Да и боимся мы их еще. Вон некоторые как бегут, сам же видел. И ведь не бойцы какие, а командиры! А как в плен сдаются? Пяток конвоиров ведет по дороге больше роты красноармейцев, а те и идут, как бараны на убой.
Это точно! Видел. Но и те, кто насмерть стоит, тоже есть. А бежать пленные боятся, потому что кому-то все равно умереть придется, а никто не хочет, поддержал и развил мою мысль Семен. Ладно, повар шепнул, что здесь задержимся, потому как он выпросил у командира времени на готовку. Хочет немного в запас сделать, чтобы уж совсем с пустым брюхом не идти.
Это хорошо, давай тогда поспим немного, пока тихо.
Да, кстати, а чего так тихо-то? едва ли не хором спохватились мы. И правда, чего-то давно не слыхали ни орудий, ни воя самолетов.
Сплюнь на фиг, а то налетят ироды! и я сплюнул сам, дабы не сглазить.
Утро вечера мудренее. И это правда. Наш старлей утром заявил, что решил дать нам, бойцам, нормально отдохнуть, поэтому день сидим, а ночью потопаем. Ох и как же это было приятно-то Лес тут был густой, мы хоть и ушли вчера от разгромленного лагеря всего на несколько километров, но этого хватило, чтобы затеряться в этом лесу. К полудню, правда, тишину все-таки нарушил рев авиационных двигателей, никак проснулись фрицы, начали поиски.
Если не перестанут до вечера, командир перенесет выход, сказал нам вернувшийся с совещания лейтенант Борисов. Алексеем его звали вообще-то, мы сами-то об этом узнали только вчера, до этого как-то и не думали об этом.
Полетают, да и бросят, бензин-то не бесконечный, отозвался я.
Надеюсь, надоело тут сидеть. Вроде и тихо, да все равно знаешь, что немец-то под боком. Наши ходили посмотреть к лагерю, шастают по округе немчики, шастают.
Чего еще видели? с интересом спросил я.
Лагеря нет, даже вышки недоделанные фрицы вывезли. Трупы забрали, своих, конечно.
Сидеть долго не стали. На войне ведь как? Есть свободная минутка, отдыхай, хоть впрок это сделать и нельзя, но все же стремиться нужно. В общей сложности я за сутки спал почти четырнадцать часов. Хорошо. Еще бы пожрать вволю Не буду о грустном.
К вечеру полеты немецких асов закончились, и старлей, наш грузинский командир, объявил выход. Разведка вновь принесла вести о деревне, в которой засекли небольшой гарнизон вражеских войск. А, я же не сказал, командир перед выходом объявил всем, что решено не просто прорываться к своим, теряя людей просто так, а идти с умом, по пути уничтожая вот такие, небольшие гарнизоны. Так все же какая-то польза от нас. Наш особист ведет журнал боевых действий, там обо всем и обо всех есть. На выходе из окружения нам предстоит пройти фильтр, так что любые наши подвиги будут занесены в актив.
Как-то так вышло, что все мы, с кем успел подружиться, потерялись перед атакой. Семена наш лейтенант отправил посыльным к командиру, сам тоже куда-то исчез. Атака на деревню, а точнее, это было немаленькое село, провалилась с самого начала. Разведчики не углядели самую малостьготовность фрицев к отражению атаки. Мы только подходили к окраинам, как нам дали «прикурить». Тогда мы все и потерялись. Главным в той группе бойцов, в которой я случайно оказался, был младший лейтенант, командир одного из взводов. Его взвод был самым плохо обеспеченным у нас в батальоне, да и служили тут странные личности.
Братцы, вперед, за родину! заорал мамлей, приказывая идти на штурм села.
Товарищ командир, так у половины из нас даже оружия нет, в отчаянии сказал кто-то из толпы.
У кого нет, это ваша вина, в бою добудете, это ваше наказание за утрату вверенного имущества. Взвод, слушай приказ, выдвигаемся и атакуем противника и далее по тексту.
Надо ли говорить, что этот баран, что звался командиром, послал всех тупо с «парадного крыльца», наскоком решил взять, ню-ню. Немчура отнюдь не была тупицами и идиотами. Нас, конечно, ждали, даже завлекали, показывая открыто, что их мало, но это было не так.
Экипажи немецких танков находились внутри машин и нас просто начали уничтожать. Немцы даже не использовали орудия, тупо поливали из пулеметов, а мы все пытаемся продвинуться в глубь села, вступить, так сказать, в прямое соприкосновение с противником. Маму нашу через семь коромысел. Так вот почему мы в начале войны так «просирали»! И в плен сдавались целой ротой шестерым мотоциклистам, и с голой жопой на танки шли Да, блин, нескоро еще переучимся, а мы, те, кто с первых дней воюет, я себя уже к таковым причислил, так и вовсе этого не увидим, если к путному командиру не попадем.
Решив в один миг, что с меня на хрен хватит, просто начал действовать так, как считал нужным, а не по приказу. Откатившись в сторону, под прикрытие какого-то сарая, поймал момент, когда ближайший пулемет перенес огонь чуть в сторону, встал, да и тупо дернул отсюда. Ушел не далеко, уже в сотне метров от села натолкнулся на таких же, как и я, беглецов. Трусов, в общем. И я трус, раз побежал.
Слышь, торопыга, дуй сюда! крикнули мне, и я послушно свернул к группе деревьев.
Вы кто? выдохнул я.
Да такие же, как ты, не желающие дохнуть под танками по прихоти одного дурака, говоривший все это парень, или мужик, был старше на вид лет на десять. Знакомясь, не удивил, назвав фамилию: Абрамович.
Я тоже назвался, мысленно ухмыльнувшись. Абрамович был именно той, правильной национальности, не зря я так подумал, когда его увидел. Остальные бойцы были разными, но в основном все старше меня по возрасту.
Чего делать предлагаете? спросил я, отдышавшись наконец.
На восток надо пробираться! заметил кто-то еще.
Ага, чтоб свои же закопали, или еще один «командир» найдется, на убой посылая.
А иначе дезертирство припаяют
А нехай паяют! воскликнул еще один «дед», настолько старо выглядел этот боец, что так и подмывало назвать его стариком. Я еще «беляка» по Сибири гонял, хватит с меня, пускай молодые теперь корячатся!
Так я и есть молодой, а вы меня с собой зовете начал я.
Да иди куды хочешь, кто ж тебя заставляет-то, ответил тот же старик.
И я действительно пошел. Назад, к селу. Стрельба там не прекращалась, да и опомнился я, трусостьэто не про меня. Вообще, меня стала здорово грызть изнутри совесть, за мою слабохарактерность. Плюнул с горяча: «Умиратьтак умирать!» и вернулся бегом к селу.
На пузе вполз на один из огородов и прямо-таки уперся в мертвое тело горе-командира, ретивого мамлея. Лежал он один, рядом никого не видно. В этот раз блевать уже не стал, да и нечем, наверное, хоть у мамлея видок был еще тот. Полголовы как не было. Огляделся, прислушался к звукам стрельбы.
«Черт возьми, а ведь стреляют-то не пулеметы!» отдельные выстрелы из винтовок слышались очень отчетливо.
Выглянув из-за хаты, за которой и нашел тело командира, наверняка его сюда кто-то из наших притащил, увидел бойцов своего взвода. Одним из них был Семен, слава богу, живой. Правда, Борисова с ними не было, он-то хоть где?
Эй, братва, вы живые? крикнул я первое, что пришло в голову.
Да не сдохли еще, давай сюда, поможешь, немцы село осматривают, добивают выживших, у тебя патроны есть?
Патроны у меня были. Причем немало.
Ага, подполз к мужикам, их тут было трое, все, кстати, молодые парни скорее, чем мужики. Держите! я развязал завязки сидора и вытянул горсть патронов. Бойцы разобрали все, что дал, пришлось выгрести все запасы, хорошо, что свои у меня в обоймах на ремне висят.
Винтовки по очереди сыто клацнули затворами, и ребята начали расползаться.
Мужики, а кто командира этого сюда притащил? спросил я.
Да мы и приперли, ответил один из бойцов, светловолосый парень с веснушками по всему лицу.
А пистолет забрали? спросил я в надежде.
Да он его где-то обронил, пустым притащили. Жаль, очень мне хотелось заполучить новый короткоствол, с винтовкой ужасно неудобно действовать в населенном пункте. Эх, вот Борисов дурачина, сдал тогда наган. А свой последний пистолет я потерял в рукопашной.
Впереди слева отчетливо загрохотали танковые гусеницы и двигатель, застучал пулемет. Ага, все-таки фрицы не пешочком село прочесывают, хреново. Лежим в канаве, на обочине, уже видно, как танк выползает в конце улицы, домов восемь до нас. Интересно, куда полезет, прямо или на нашу свернет? Фрицы уже было проехали перекресток с той улицей, на которой были мы, как один из парней вдруг вылез и, прицелившись куда-то в сторону железной машины, выстрелил. Его за ноги затянули обратно в канаву, но было поздно, танк повернул к нам.
Какого хрена, Жора? Он же мимо уже прошел! заорали на стрелка бойцы. Тот виновато смотрел в сторону. Вот, был командир дурак, теперь и на бойцов напасть перешла, заразная штука, нетерпение.
А чего, так и будем тут лежать, все одно уйти не дадут
Ребят, я отвлеку фашистов, а вы попробуйте сзади танк обойти сказал я.
На хрена? удивился белобрысый.
У меня граната есть, вот, я вытащил «лимонку» и показал мужикам, фрицы люки не закрывают, жарко, да и пыльно. Надо сзади запрыгнуть и гранату им засунуть
Ты чего, сбрендил, что ли? Чумовой какой-то! Это ж немцы, они же на танках, куда нам-то это Жора, тот, что стрелял и выдал наше присутствие тут.
Парень правильно говорит, я тоже об этом думал, но гранат у меня нет, сказал еще кто-то.
А у меня есть, даже две, я запасливый хомяк.
Я не пойду, как хотите, заявил Жора. Танк тем временем приближался. Двигался он медленно, опасаются фрицы.
Да я бы сам сделал, да кто отвлечет
Я, кивнул белобрысый.
Тебе только дорогу перебежать, там за дом ныряй, только от стены подальше, напутствовал я, а то засадят снаряд, завалит на хрен На самом деле, предлагая это мероприятие, я очень рассчитывал на то, что бежать придется не мне, уж больно страшно.