После раннего обеда мы, захватив прапорщика Хватова, поехали в Гатчину. Он занял переднее сиденье «роллс-ройса», поэтому можно было не конспирироваться, а говорить совершенно свободно. Уже давно нами было проверено, что если задёрнуть специальные шторки, то водителю и человеку, сидящему на переднем пассажирском сиденье, абсолютно не слышно разговоров, ведущихся в задней части салона. Кац был несколько возбуждён нашей поездкой в Гатчину, поэтому болтал не переставая. Мне было понятно почему, но я не пытался его подкалывать. Влюбился парень в свою невесту. Может быть, поэтому основной темой его разговора было, какие замечательные женщины в этом времени и о вреде эмансипации, которая, в общем-то, и убила мужские качества в XXI веке. Я только поддакивал, чтобы не злить своего друга. Уж очень он был возбуждённый, правда, это состояние, несколько спало, когда я заявил:
Кац, а зачем тебе сегодня возвращаться в Питер. Встреча с Родзянко у тебя завтра. Отдохни в Гатчине по-человечески. Угости Настю хорошим вином. Я там в запасах Михаила обнаружил ящик замечательного французского вина. Могу тебе пару бутылок выделить. Остальные захвачу с собой в Питервечерком с Натальей оттянемся.
Я замолчал, Кац на мои слова не прореагировал, пришлось спросить его прямо:
Что молчишь? Так оставлять мне вино или увозить? Побалую жену, пока она в Англию не уехала!
Мой друг задорно усмехнулся и выпалил:
Оставляй!.. Но только не две, а три бутылки! Я тоже невесту побалую, да и сам оттянусь. Только тебе одному придётся сегодня вечером ехать к Фёдорову.
Ну и поедуничего страшного. К тому же я не один, а с прапорщиком. А если наберём в этом госпитале людей в его команду, то и их захвачу. Пусть, пока готовятся бумаги к их выписке, поучатся стрельбе из ружья-пулемёта. Сколько единиц этих праавтоматов тебе обещал генерал, когда ты звонил Фёдорову из госпиталя, договариваясь о нашем приезде?
Четыре ружья-пулемёта, которые имеются у него в наличии. И возможно, до твоего отъезда на фронт передаст ещё однооно в процессе изготовления в мастерских.
Вот видишь, Саня, не зря я тебя заставлял звонить Федорову. Если часть денег мы перечислили и Гучкова к нему направили для ознакомления с новым видом оружия, которое нуждается в финансировании, тогда жди ответа. Генерал Фёдоров не дурак и понимает, что если великий князь взялся за дело, то и для него нужно сделать что-то полезное. А его конструкторское бюро может дать только ружья-пулемёты. Вот Федоров и выделяет боевой группе великого князя свои последние (наверняка предназначенные для демонстрации большим чинам) изделия. А ты говоришь, рано ему звонитьмол, мы у него недавно были, и готовых ружей-пулемётов у Фёдорова не было. Правильно, тогда не было, а как только деньги пришли и началась движуха в верхних эшелонах власти, так несколько ружей-пулемётов и нашлось. Учись, студент, как дела делать, а то среди своих высоколобых учёных совсем иудейское чутьё потерял.
Да чья бы корова мычала! Ты вспомни своё мнение об этих ружьях-пулемётах? Сам говорил, что худшего оружия в руках не держал и ржал над маслёнкой, которую нужно носить с собой, чтобы смазывать верхние патроны при смене магазина. Так что, может, я и правильно делал, что не хотел звонить Фёдорову. На кой чёрт нужно вооружать спецгруппу ружьями-пулемётами, не пойму? Сырым изделием вооружать спецгруппу это же неправильноможно всё дело запороть!
Ну, во-первых, смеялся я не над маслёнкой, а над специальной ёмкостью с машинным маслом и кисточкой, которой должен поработать стрелок, перед тем как заменить магазин. А во-вторых, для нынешнего времени оружие вполне доработано и даже испытано в боевых условиях. Рота, вооружённая этими ружьями-пулемётами, показала себя прекрасно. Не зря в такое тяжёлое время военное министерство нашло деньги и ресурсы, чтобы на Сестрорецком оружейном заводе начать возводить цех для производства этих ружей-пулемётов. И самое главноенаша спецгруппа малочисленна, и по армейским меркам, если она вооружена обычным для этого времени стрелковым оружием, её огневая мощь смешна. Ты сам сторонник того, что большевики покушались на меня по заданию немецкого Генштаба. А значит, исключать, что это не повторится, нельзя. А когда там узнают, что великий князь направился во фронтовую зону, то будут действовать совершенно другими методами и силами.
Так там у тебя под командованием целый корпус. Не будут же они планировать большую операцию, в которой нужно задействовать не одну сотню тысяч людей, чтобы нейтрализовать одного человека.
Конечно, не будут, но какую-нибудь банду, которых в наших тылах много, привлечь могут. Не будешь же двигаться по своему тылу в сопровождении сотни джигитов. Или, допустим, по телеграфу поступит приказ прибыть в штаб армии, а по пути будет организована засада. Охрану отсекут, допустим, пулемётным огнём, а тебя и ближайший круг охраны просто-напросто расстреляют из карабинов. Нет охрана должна быть компактной, но с большой огневой мощью. В идеале двигаться с охраной нужно вместев одном грузовике или, допустим, в вагоне. Когда бандиты попытаются напасть, то встретить их шквалом автоматного огня. А четыре ствола этих ружей-пулемётов могут роту солдат сдержать, не говоря уже о какой-нибудь банде. И что ценно в небольшой охранепротивник не подумает организовывать пулемётных засад и задействовать очень уж большие силы.
Где ты там, в Галиции, грузовик найдёшь? Максимум на телеги или, в лучшем случае, на тачанки можешь надеяться.
Парень, плохо ты меня знаешь, и мозги у тебя направлены не туда. Мы же вместе с тобой обрабатывали американского посла на предмет поставки грузовиков в Россию?
Но это же для катюш, да и на поставки можно надеяться не раньше конца ноября.
Правильно, а ещё помнишь, он сказал, что у посольства есть один «форд» грузоподъемностью три тонны, и он готов предоставить его лично великому князю. Вот завтра я обещанный грузовик и заберу у посла. Поставим на него кунг, в котором будет находиться охрана, ну а я, естественно, ездить буду в кабине. Набьём на неё и кунг железные листы, чтобы шальная пуля не пробила, и всё, великокняжеский броневик готов.
А за рулём ты что, сам сидеть будешь? В этом времени водитель автомобиля специальность редкая. Тем более трудно найти водителя на фронтовой грузовик.
А я, можно сказать, уже нашёл водителя, который рвётся на фронт. И не простого, а их благородных. И учился он водить автомобиль во Франции.
Когда же ты мог найти такого человека? Я же секретарь великого князя и знаю, что у тебя все дела расписаны буквально по минутам, и с посторонними, не нужными для дела людьми ты не встречаешься.
Зато с женой регулярно ночами встречаюсь. Вот Наталья и уговаривает меня взять в свою свиту сына одного из её знакомых. Хочет парень на фронт, родители боятся, что он может записаться добровольцем и попасть в какую-нибудь жуткую переделку. Вот и хотят пристроить этого парня ко мнехоть и фронт, но люди великого князя вряд ли находятся на передовой. Наталья чуть ли не каждый вечер уговаривает: «Возьми Максима к себе, хоть вторым адъютантом или денщиком. А то жалко мальчишку, горяч больно и погибнет ведь просто так, за свою мечту о великой России». Когда я услышал о мечте парня, то и начал думать, куда определить этого «горячего парня». Узнал все, что он умеет. Со слов Наталии, этот Максим прекрасно водит папашин «форд» и сам любит его ремонтировать. Когда это узнал, то однозначно решил парня брать с собой и там, в корпусе, найти какую-нибудь трофейную колымагу и попытаться из неё соорудить нечто подобное броневику. Но посадить спецгруппу на автомобиль гораздо важней, чем какой-то мифический броневик. Так что, когда встречусь с Максимом, буду его рассматривать с точки зрения члена спецгруппы и водителя грузового «форда».
А когда ты с ним встретишься, ведь у тебя всё расписано?
Придётся сделать, как сегодняза счёт занятий в манеже. Конечно, негоже для командира кавалерийского корпуса сидеть в седле, как тюфяк, но что делать? Чтобы чувствовать себя свободно на лошади, нужны годы. Слава богу, что хоть кое-какие навыки кавалериста передались от Михаила, а то совсем беда была бы. Задница помнит, как сидеть в седле. Но всё равно в деле джигитовки мне до Михаила далеко. В долговременной памяти отложилось, как Михаил участвовал в конкурах и других конных состязаниях. Если прямо сказать, то больше всего вариантов, что офицеры корпуса будут с подозрением относиться к Михаилу, и проблема заключается в плохом умении нынешнего великого князя обращаться с лошадьми. Так что если по фронтовым дорогам я буду передвигаться на грузовике, это просто спасение моего имиджа. И главное, это многие офицеры и даже джигиты поймут, ведь все знают любовь великого князя к автомобилям. Конечно, посчитают это чудачеством, но достойным для генерала и представителя дома Романовых. Так что автомобиль мне на фронте необходим. А с водителем я встречусь на дняхНаталья сообщит папочке, что великий князь готов взять его сына водителем, чтобы возить охрану, но перед окончательным своим решением он должен переговорить с Максимом и проверить умение того управлять автомобилем. Думаю, после звонка Натальи парень явится на собеседование в тот же день.
Так ты же завтра собираешься у американцев забирать обещанный «форд». Кто же его тогда поведёт?
Не бойся, тебя лишать водителя, а значит и «роллс-ройса», не буду. Я понимаю важность встречи с Родзянко и дальнейших мотаний по городу. Ведь на кону стоит организация комитета по национальной политике и вселение его в Смольный. Да ради этого я на пролётке поеду в американское посольство, а «форд» сам перегоню к особняку. «Роллс-ройс» я уже пробовал водить, думаю, американский грузовик тоже освою. В нынешней автомобильной технике есть только одна трудность для пользователя, это отсутствие гидроусилителей. Приходится прилагать большие усилия, чтобы повернуть руль.
Я ещё не успел развить мысль обо всех трудностях управления существующими автомобилями, как «роллс-ройс» въехал на территорию моей загородной резиденции.
Глава 14
Только мы въехали в ворота, я сразу достал свои часы-«луковицу», открыл крышку и посмотрел, сколько времени. Было уже два часа дня, а у Фёдорова (как договорился Кац) я должен быть в семь часов вечера. А Григорий, наш водитель, сказал, что до мастерских Фёдорова вёрст пятьдесят, и он доберётся туда меньше чем за два часа. Знал он, как туда проехать, минуя город. Но всё равно время поджимало, отбор бойцов в спецгруппу следовало проводить быстрее. Поэтому Кац направился разыскивать Настю, а я, сопровождаемый прапорщиком Хватовым, направился к главному врачу госпиталя, который сейчас совмещал и обязанности начальника этого учреждения. Разговор у меня с ним был несколько иной, чем с начальником госпиталя в Петрограде. Все-таки Матвей Леопольдович был и моим лечащим доктором. И именно к нему великий князь приехал с фронта лечить обострившуюся язву желудка. Поэтому, несмотря на нехватку времени, пришлось выдержать небольшой медицинский осмотр. И только потом изложить цель своего визита.
Госпиталь, расположенный в имении, был гораздо меньше, чем питерский. Там находилось на излечении всего 57 нижних чинов (предполагалось тридцать), офицерских палат не было вообще. Но так как главный врач был очень хорошим врачом, выздоравливающих было практически столько же, как и в питерском госпитале. Дожидаться Каца не стали и собеседование с выздоравливающими нижними чинами начали вдвоём с прапорщиком. Вернее, Хватов вёл беседы, а я сидел и учился, как должен обращаться русский офицер с нижними чинами. Я посчитал это важным, ведь мне предстояла поездка в действующую армию, и чтобы не быть «белой вороной», нужно было научиться разговору с солдатами. Самому принимать участие в отборе бойцов в спецгруппу я посчитал уже не нужныместь командир, вот он пускай и набирает себе подчиненных. Но Кац, вошедший в кабинет, когда прапорщик опросил уже трёх человек, считал, что он обязан лично принять участие в отборе бойцов в спецгруппу. Поэтому, войдя и усевшись рядом со мной на кресло, начал задавать какие-то маразматические вопросы стоявшему навытяжку бедолаге. Тот и так находился в стрессовой ситуации от присутствия генерал-лейтенанта и великого князя, а от заданных вопросов вообще поплылответы были не менее маразматические. Пришлось на ухо Кацу шепнуть, чтобы не занимался идиотизмом и не лез в дела, в которых не понимает. Пусть Хватов набирает себе бойцов, а мы тут присутствуем, чтобы те осознали ответственность службы в спецгруппе. Если уж великий князь присутствует при отборе, то наверняка эта спецгруппа будет снабжаться по высшему классу, и вхождение в неё это престижно и выгодно материально.
Кац молчал недолго, но теперь он уже обращался не к проходящему кастинг солдату, а ко мне. Начал рассказывать, что встретился с Настей и лично переговорил с Дмитрием Первухиным, которого она навязывала ему в денщики. Предупредил того, что с ним встретится великий князь, и Первухин ждёт сейчас в коридоре этой встречи. На слова Каца я подумал, что денщик по-любому нужен, так пусть будет этот Дмитрий. Наверняка он человек хозяйственный, если смог понравиться невесте моего друга. Да и Кацу он явно понравился, а уж это кое-что значит. А если мне ефрейтор не понравится, или этот Первухин окажется трусоват, то в корпусе подберу себе боевого парня, похожего характером на Василия. Эту мысль я тут же Кацу и озвучил. После чего попросил заткнуться и не мешать усваивать речевые обороты, которые должен употреблять офицер в общении с нижними чинами. Кац понял мои слова правильно и не просто замолчал, а сам с интересом стал слушать, как общается реальный фронтовик, офицер, с нижними чинами. К тому же в кабинет на своеобразный кастинг заходили не только рядовые солдаты, но и младший командирский состав. По результатам кастинга в питерском госпитале в спецгруппу были зачислены младший унтер-офицер и ефрейтор, а в Гатчине мне очень понравился старший унтер-офицер. И как я понял, прапорщику Хватову тоже. Последним перед нами появился ефрейтор Дмитрий Первухин. Но с ним беседовал уже не Хватов, а я. Этот рыжий парень, вернее мужик, мне понравился. Чувствовалось, что на него действует обстановка и присутствие генерал-лейтенанта, к тому же брата императора, но он держался вполне достойно. Чувствовался в нём стержень. Беседовал я с ним минут пять, а потом объявил:
Ефрейтор, я беру вас к себе денщиком, но не думайте, что служба у генерала будет лёгкой и безопасной. Не те сейчас времена, чтобы такая служба казалась мёдом. До вас у меня был денщик Василий, так вот он погиб, защищая жизнь своего командира. У вас именно сейчас имеется возможность сказатьготовы ли вы служить мне, не щадя своей жизни. Если откажетесь, никаких последствий не будет, это я вам гарантирую.
Я замолчал, с интересом наблюдая за реакцией ефрейтора. А она была. Изначально розоватое лицо Дмитрия Первухина раскраснелось, и он, глядя мне прямо в глаза, гаркнул:
Да я, ваше высочество, жизнь положу, чтобы Божья воля восторжествовала! А вы и есть Божья воля! Можете располагать мною в любом качестве. Я ради вас на всё пойду.
Пафосный ответ, но слова ефрейтора (простого мужика) меня тронули. Стало ясно, что Кац с ним качественно поработал и дал посмотреть газету, над статьёй и рисунками в которой я смеялся. Там присутствовали слова о Божьей воле и о том, что спасение великого князя и есть воплощение этой воли Творца. Однозначно, такого подготовленного человека нужно было приближать к себе, и я сказал:
Хорошо, Дмитрий, считайте себя зачисленным на новую службу. Господин Джонсон поможет вам оформить все бумаги, и завтра вы вместе с ним приезжаете ко мне в Петроград. И уже там получите полную инструкцию о ваших новых обязанностях. Можете идти, начинать оформлять бумаги. Скажете Матвею Леопольдовичу, что великий князь вас забирает из госпиталя.
После того как Первухин вышел, прапорщик Хватов доложил, кого он считает целесообразным зачислить в спецгруппу Старший унтер-офицер там был. И похоже, Хватов руководствовался в подборе кадров теми же критериями, что и я. Это меня порадовало, и я с лёгким сердцем утвердил его небольшой список. Там было три фамилии. Таким образом, в спецгруппу отобрано восемь человек. Оставалось найти туда водителя, добавить матчасть и оружие, и можно сказать, что у нас появилась боевая группа. А если бойцы будут вооружены автоматическим оружием и в достаточной мере натренированы, то они будут способны противостоять любой банде пьяных анархистов. Процесс комплексной тренировки я думал начать сразу же, как мы прибудем в корпус. Я сам хотел принять участие в обучении бойцов спецгруппы. Не зря же в армии присвоили звание старшего сержантапод конец службы мне даже нравилось учить салаг воинским премудростям. А так как я служил в разведывательном взводе артиллерийского дивизиона, то был обучен не только хорошо маскироваться и быть корректировщиком огня, но и рукопашному бою с применением любых подручных средств. А также незаметному проникновению в тылы противника для взятия «языка». Но прежде чем начинать тренировать людей по методике XXI века, нужно было, чтобы специалисты обучили бойцов спецгруппы владению передовым стрелковым оружием начала XX века. Вот поэтому я и хотел, чтобы все бойцы спецгруппы прошли обучение на полигоне Офицерской стрелковой школы в Ораниенбауме. У генерала Фёдорова были опытные инструкторыони уже обучили несколько сотен солдат обращению с ружьём-пулемётом.