И все-таки, это разумный мужской мир, я прямо чувствовал гордость за мужчин, как они тут все правильно и толково придумали. Так вот четыре недельных отпуска в году, причем три дня зрелищ и пять дней хлеба и женщин. Добавить немного медицины, ну и других цивилизационных моментов, и тут реально может наступить самый настоящий мужской рай для всех.
Мы подошли к еще одной стене, которая была не такой большой, как стена, отгораживающая гарем от мужской части мира, тут это был высокий кованый забор, но который тоже очень тщательно охранялся. На входе опять стояли вооруженные кривыми мечами евнухи. Они проверили ярлыки, и пропустили нас. Следующая часть гарема выглядела, как садовое товарищество времени СССР. Тут были маленькие аккуратные одноэтажные домики с трубами, и около каждого домика был свой палисадник. Сейчас была вторая часть осени, все выглядело, как и должно быть: убранные листья, ровная земля и скелеты кустов. Осень и зима в этих местах были достаточно теплыми, не такими как у нас, но уже все лиственные деревья приготовились к зиме. И только кое-где были видны вечнозеленые деревья, что-то вроде елей или пихт. Все домики были построены так, чтобы выходить на улицу. У многих домиков стояли или сидели девушки.
Вот, Алексей, выбирай ту, которая понравится, и к ней в домик иди, ну а дальше по усмотрению, как я тебе говорил. Я вот в центр по тропинке до золотой части, а потом вернусь, буду вон там, три дома с левой части.
Есть все-таки что-то магическое, когда мужчина выбирает женщину. Каждая из них хотела, чтобы я выбрал ее, а я мог себе позволить не поддаваться всей этой призывной волне и идти себе дальше. Хотя кого я обманываю, я бы не стал кокетничать и зашел бы в первый попавшийся домик, если бы не одно, но. Эталон красоты в Гаремах был несколько другим, нежели тот, к которому привык я. Девушки, мягко говоря, были толстыми, ну или точней полненькими, еще говорят, с пышными формами. Я не то что бы был против толстушек, но, честно сказать, мои фантазии рисовали совсем другие картинки, и сейчас я просто был разочарован. Хотя любое разочарованиеэто именно завышенные ожидания. А что я, в общем-то, хотел от мира, где женщина в первую очередь должна рожать? Ведь известно, что полная, но не жирная женщина как мать гораздо лучше любой доходяги. В таких вот грудях и молока будет много, и руки сильные. Да, все конечно правильно, но я-то, в общем-то, совершенно не думал становиться тут отцом. Я-то сюда шел чисто с похотливыми мыслями самца-победителя. Но, может, просто не нужно торопиться, и посмотреть тут все варианты, благо их тут должно быть около сотни, как говорил Мазур. Я продолжал движение с ним по направлению к золотой части. И вот я вдруг увидел ее, ту, которую я действительно захотел. Стройная девушка с небольшой грудью сидела, опустив голову и не смотря на нас.
Посетители серебряной и золотой части все предпочитали прийти чуть позже, чтобы пропустить толпу бронзовщиков, которые ломились по рассказам не щадя никого, чтобы дорваться до таверны как можно быстрее. А серебряники и золотовики шли чинно и не торопясь, ну, за редким исключением совсем молодых или нечаянно выигравших индивидуумов, которые сходили с ума от счастья и просто носились чуть ли не бегом. Я уже успел увидеть парочку таких вот вьюношей. Но большинство шло неторопливо, придирчиво оценивая девушек и дома, прежде чем войти. А женщины, когда мимо ее дома проходили мужчины, старались показать всю свою красоту, грацию и искусство обольщения, на которые были способны. А вот та девушка, которая привлекла меня, как раз не делала ничего подобного, она просто сидела, свесив голову на плечи с обреченным видом. Я заметил, что Мазур посмотрел на нее и помрачнел лицом, я уж подумал, не та ли эта девушка, к которой он говорил, что ходит после золотой части.
Это она, куда ты ходишь?
Нет, Алексей, моя вон там, на другой стороне, просто я знаю Лейлу, и переживаю за нее. Не выбирает ее никто, худовата она.
А можно я ее выберу?
Тут я поймал взгляд Мазура. Я видел один раз такой взгляд в своей жизни, его было ни с чем не перепутать. Когда родители Насти вернулись с дачи раньше, чем мы успели убраться из ее дома. Именно тогда я видел этот взгляд у ее отца. Взгляд смешанный, безумной ревности, безысходности и надежды. Но разве мог быть Мазур отцом этой Лейлы, как он ее назвал? Нет, наверное, мне показалось.
Конечно, ты вправе выбрать ее, Алексей! У нее последний шанс в Серебряном, и твой ярлык ей будет очень кстати, но ты посмотри и на других девушек.
Ну, если ты не против, я выберу ее, во мне уже заговорило упрямство. Да и вид у Лейлы был самый привлекательный, не смотря на весь ее грустный вид.
Я попрощался с Мазуром и пошел к ее домику. Когда я подошел вплотную и прокашлялся, она удивленно подняла голову, на глазах у нее были слезы, и потому она не сразу поняла, что я стою перед ней. Но взгляд ее, промелькнув через меня, уставился на фигуру позади, она смотрела на Мазура. Потом она перевела взгляд на меня, потом опять на него, и улыбка появилась на ее лице. Видимо, ход мысли привел ее к какому-то выводу, пока мне неизвестному, но который ее немного успокоил. Она встала, кокетливо улыбнулась, и, сделав шаг мне навстречу произнесла:
Лейла.
Кхм, Алексей, ну, вот опять, сколько можно смущаться, вроде уже давно не мальчик, но каждый раз это окаменение, и робость со страхом.
Очень приятно, Алексей! Ты выбрал меня, или это он тебя попросил? кивнула она головой на фигуру Мазура, который еще стоял и наблюдал за нами.
Нет, я сам тебя выбрал, он как раз, мне кажется, не очень рад моему выбору.
Тут брови Лейлы удивленно взлетели к самым ее роскошным волосам.
Ну, смотри, если вы тут из жалости ко мне что-то придумали, так мне лучше под ножи на праздник осени или в таверну с толпой!
Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, я сам выбрал тебя, но если ты против, я могу пойти и дальше.
Тут она явно смягчилась, но, все еще не доверяя, мне сказала:
Ну уж нет, выбрал, так заходи, а там я разберусь уже, что с тобой делать.
Может, конечно, женщины тут и воспитывались на принципе обязательного ублажения мужчин, но они все равно оставались женщинами, с характером и эмоциями, которые сводят вот уже столько веков мужчин с ума. И, видимо, меня ждал очередной вывих мозга в ближайшее время. Я зашел в домик за Лейлой. Это было настоящее женское уютное гнездышко. В домике была спальня, столовая и ванная комната. В ванной комнате стояла бочка, наполненная горячей водой. Дверь туда была открыта, и Лейла, нежно взяв меня за руку, повела меня именно туда. Ну конечно, куда поведет женщина мужчину в первую очередь? Мыться. Даже в средневековье это правило работало на все сто процентов. К тому же, как я понял, все-таки в женской части города, поскольку она был выше всего остального, было намного чище, чем в мужской. И поэтому, несмотря на то, что последние четыре дня я практически не вылезал из бани на арене, от меня шел запах, который я возможно и не чувствовал, но который наверняка очень остро чувствовала Лейла. Но вида она никакого не подавала, а ворковала что-то вроде:
Алексей, давай я тебе помогу снять доспехи твои, и зачем ты их сюда нацепил? Уж не меня ли ты боишься, право слово? Давай вместе с тобой залезем в бочку, я помою моего богатыря самыми ароматными маслами. У нас ведь много времени? Ты ведь не убежишь от меня, да?
Кхм. Нет, в общем-то, не хотел никуда уходить.
Ну, вот и хорошо, я постараюсь сделать тебе максимально хорошо, я буду вся твоя, вся, понимаешь!
Она ворковала так, что огромные мурашки бегали от основания моего черепа до копчика и обратно, как электрические волны. Она расшнуровывала мой доспех и раздевала меня неторопливо, но уверено. Я был уже настолько возбужден, что был практически парализован. От деревянной бочки шел пар, бочка одной стенкой соприкасалась с печкой, и таким образом нагревалась вода. Когда Лейла сняла мой доспех, она с удивлением уставилась на мой эльфийский комбинезон, на котором не было шнуровки или пуговиц. Я потянул за ворот, и он снялся с меня. Глаза у Лейлы расширились от удивления, видно, что такой одежды ей не доводилось видеть раньше. Но вопросов она решила мне не задавать, и, как только я остался голым, она пригласила меня в бочку. Бочка была большой по размеру, воды было по пояс. Я, преодолевая смущение, залез в нее, стараясь придерживать пенис рукой. Лицо мое было, видимо, красным, как у рака. Лейла тоже сняла с себя платье, под которым ничего не было, и зашла со мной в бочку.
У нее были небольшие груди, с уверенно стоящими сосками ярко розового цвета. Кожа у нее была ослепительно белой, волосы светлые. Точнее, светло-русые, а глазаярко-голубые. На лобке волосы казались много темнее, чем на голове. Волосы на лобке у Лейлы были абсолютно естественными и очень красивыми. Это стало редкостью в последние годы в Родном, чтобы у девушки была растительность, благодаря рекламе от «Жилет» все девушки выглядели идеально одинаковыми. Тут и мужчины-то не всегда могли бриться, а уж до женщин эта мода вообще никак не могла дойти, и меня это сильно возбуждало.
Лейла намылила меня каким-то веществом, которое было похоже на мыло, и оно даже приятно пахло, и, макая губку, она нежно водила ею по моему телу. А я наслаждался электротоком, который пронизывал меня от каждого ее прикосновения. Я не хотел торопиться, а она видимо сама боялась того, что будет дальше, и поэтому делала все медленно, постоянно шепча мне ласковые слова:
Мы же не будем торопиться, мой хороший? Ты же не сделаешь мне больно? Ты ведь будешь со мной нежен? Спасибо тебе, что выбрал меня. Скажи, я красивая?
Да, ты прекрасна.
Нет, я уродина, ты просто говоришь, чтобы утешить меня.
Я не хотел, да и не мог спорить с ней, я притянул ее к себе и залепил ее губы своими, и начал долгий поцелуй, гладя ее тело своими руками, мое возбуждение просто уже отключало мне мозг, я хотел уже просто развернуть ее к бочке лицом и просто взять ее. Но она, почувствовав уже мой накал, произнесла:
Нет, не здесь, тут не нужно, пойдем.
Мы вышли из бочки, она обернулась простыней, и обернула меня, и мы пошли в комнату, где нас ждало ложе, огромная кровать, застеленная простыней с кучей подушек. В домике было очень тепло, и я совсем не мерз после горячей ванны. Да и возбуждение во мне достигло максимального предела, на моей груди можно было зажарить яичницу с беконом, так во мне все пылало. Мы легли на простыни, я впился своими губами в губы Лейлы. Она легла на спину, а я лег сверху. И я вошел в нее. Что-то мешало мне в нее войти, и я приложил усилие, чтобы войти. Лейла вскрикнула, и в этот момент как будто что-то порвалось, и я вошел в ее горячее лоно. Она была девственницей, и я только что лишил ее невинности. От осознания этого я сразу же кончил, и мне показалось, что раскаленные щипцы обхватили головку моего члена. Еще один разряд электротока долбанул в основание моего черепа, и я обессиленно рухнул на Лейлу. Мне было стыдно, я не показал себя супер-мачо и, как любой мужчина, теперь стыдился этого. Как всегда, обманутые ожидания самого себя. Фантазия рисовала долгий и безудержный секс, а реальность оказалась куда более прозаичной. Но Лейла видимо так не считала, она была в восторге от меня. Она целовала мое лицо и плакала. И это были слезы радости.
Скажи, ты правда сам меня выбрал? Это не Мазур тебя уговорил? Нет, это не Мазур я вижу, что ты сам, я красивая, да? Для тебя красивая? Ты выбрал меня.
Вот почему у женщин не парализует мозг, как у мужиков, после секса? Ну, вот как ей на все ее вопросы отвечать, когда у меня в голове сейчас мысли только о том, как я облажался. Хотя, с другой стороны, я ведь у нее первый, она ведь и не знает еще, как оно должно быть, поэтому я спросил первое, что пришло мне в голову:
Тебе было не очень больно?
Ой, хороший мой, все замечательно.
Мы пошли обратно в бочку, где еще раз Лейла вымыла меня.
Алексей, а ты ведь не здешний, да? Серебряный ярлык-то у тебя с турнира?
Да я прибыл из Завнии по приглашению Сафия.
Одежда у тебя странная, я такой ткани никогда не видела, прямо как живая. И доспех тоже на вид простой, а внутри железо крепкое и легкое.
Вот что касается одежды, то женщину тут никак не обмануть. Но тем не менее я старался изо всех сил.
Ну, я не из простой семьи, это фамильный доспех. Ему очень много лет, передавался от отца сыну. А одеждатоже наша фамильная тайна.
А ну хорошо, ты такой хороший, вот и я уже стала женщиной. Вот бы родить для тебя богатыря, чтобы такой же, как ты, умный и красивый! Ты же оставишь мне ярлык?
Да, конечно.
Ты ведь не уйдешь от меня? Со мной все дни проведешь?
Ну да, я и не планировал больше никуда, я и правда не планировал, Лейла была для меня и правда самой красивой. И уходить от нее я не хотел.
Хороший мой, спасибо тебе. Ты, если что не нравится только говори сразу.
Мы ополоснулись и вернулись в комнату, где Лейла предложила мне сесть за стол, накрытый специально для меня. Я сел за стол, и она старалась мне угодить и в еде, и в питье.
Сегодня тебе вина нельзя много, но, если хочешь, вот бутылочка я тебе налью.
Да, налей немного, так-то я его не очень люблю.
Хороший мой. Ну, вот сыр, вот буженина, специально готовила для этого дня. Правда не думала, что выберет меня кто-то, я, видишь, худая, грудь маленькая, но ты выбрал почему-то.
Ну, я люблю такую грудь, как у тебя, и люблю стройных.
Стройных, Лейла как будто попробовала на вкус это слово. И ей оно понравилось. То есть я стройная, а не тощая.
Да, в тех местах, откуда я родом, такие, как ты, как раз самые лучшие.
Вот бы мне туда, мечтательно произнесла Лейла, а я задумался, а может и правда забрать ее с собой в Родное. Что ей тут прозябать, а я уж там ее как-нибудь устрою. Хотя куда ее без документов, да еще в наш мир, бред, подумал я.
Мы покушали и еще раз занялись любовью, в этот раз уже без былой страсти с моей стороны, но зато я уже старался, как мог, доставить девушке удовольствие. И у меня это получилось, ну или точнее, получалось. Я был все-таки намного опытней этой белокурой девчонки. И, несмотря на то, что, видимо, они тут проходили обучение, я реально удивлял ее открытиями, которые она делала от своего тела. Когда я начал целовать ее сосок она воскликнула удивленно:
Леша, что ты, как лялька, присосался?
Тебе не нравится?
Нравится.
Ну, так и получай удовольствие, она засмеялась и прижала мою голову к своей груди. Я вошел в нее и начал свои движения, внимательно смотря на нее. Ей было еще немного больно, но в тоже время и приятно. Когда я кончил второй раз, она легла на мою грудь и спросила.
Я, когда увидела тебя голым, все думала, как же эта штучка во мне поместится? Мы среди девушек всегда это все обсуждаем. Сестры-наставницы все основные вещи-то рассказывают, но они делают это теоретически.
Ну, вот видишь, все поместилось прекрасно. Еще боль пройдет, много в себе нового откроешь.
Да я слышала, что некоторым везет, и они прямо сильно любят это дело. А некоторые вот ничего не чувствуют. Как же хорошо, что ты ко мне пришел, ты же не уйдешь от меня? Не уйдешь?
Да нет же, конечно нет.
Ой, как хорошо.
Дальше мы продолжали наслаждение друг другом, мы вставали, занимались любовью, потом шли в ванну, потом кушали. И опять повторяли по кругу. На следующее утро пришла старушка, которая убралась за нами. Лейла представила ее:
Это моя помощница, Салем, она помогает мне по хозяйству.
Чего хочет мужчина? обратилась она ко мне, а я немного растерялся. Что за вопрос, уж не хочет ли, чтобы я и ее того?
В смысле, «чего»?
Ну, есть ли у тебя желание по кухне или по вину?
Ну, я бы хотел супа, если есть такая возможность, давно я первого не ел.
Первого? Похлебки что ли приготовить?
Ну да, похлебки, осекся я. Все-таки мои пристрастия реально могли оказаться несбыточными для данного мира.
Я сварю тебе похлебку сегодня, мужчина.
Меня Алексей зовут!
Хорошо, Алексей.
Салем кашеварила и убиралась. Потом она ушла и вернулась с двумя евнухами, которые принесли продукты и поменяли воду в ванной, и я продолжил свое наслаждение. Пять дней наслаждения и покоя. И именно пять дней, не больше и не меньше. Они не успели надоесть, мы много болтали. Я обещал Лейле золотые горы, и что буду теперь приходить только к ней. И буду любить ее одну. Она мне рассказывала про тонкости жизни в гареме. Что жизнь тут не так проста и безоблачна, как кажется на первый взгляд. Что ей очень непросто и что, если бы не покровительство Мазура, который, по неведомым для нее причинам, помогал ей, она давно бы уже была бы в бронзовой части, а то и вообще уже вертелась на ножах. Выражение «вертеться на ножах» было для меня новым. Я решил пока не расспрашивать ее, что это значит. Но за эти дни я узнал много имен, которые, влетев в мое левое ухо, вылетели из правого и навсегда забылись. Но одно я понял, что интриги в женской части города плетутся везде и всюду. И женщины крепко тут воюют за место под солнцем. И что Лейле просто повезло, что она все еще в серебряной части.