Летом, согласно моим планам, в Смоленском княжестве должна будет разразиться крупномасштабная война. На первом её этапе нужно было в срочном порядке брать под свой единоличный контроль столицу, а также подмять под себя большинство внутренних сепаратистских удельных княжеств. И этим роковым для себя шагом я ставил на кон все свои достижения и даже собственную жизнь, но дальше тянуть не было никакой возможности. Добьётся князь успехов в своём походе или потерпит фиаско, уже становилось неважно. Маховик военных приготовлений стремительно раскручивался, осталось лишь привести в действие эту военную машинуи она всё вокруг себя затопит кровью. Дальнейшее промедление, в свете предстоящего нашествия Орды, было смерти подобно. Мне необходимо было срочно увеличивать численность своей армии, и делать это за счёт покорённых городов и территорий, ведь людские ресурсы подконтрольных князю смоленский земель совсем небезграничные.
В этой связи вставала во весь рост проблема снабжения армии продовольствием, а, следовательно, и длительной сохранности продуктов питания. Дело в том, что копчёности и солонина это, конечно, хорошо, но летом и они будут портиться в многомесячных походах. Долго насиловал свою абсолютную память, что досталась мне в виде бонуса из прежней жизни, пока полностью, предложение за предложением не восстановил рецепт приготовления галет из когдато давнымдавно прочитанной статьи. Дело это оказалось, в общем-то, не хитрым. Мясо отваривалось до получения мясного желе, а затем перемешивалось с мукой и запекалось. Вкус, правда, у этих галет получался отвратным, но зато это был высококалорийный, практически не портящийся продукт.
Теперь, разобравшись в первом приближении с продовольственным вопросом, по крайней мере, наметив реальные пути его решения, я взялся за ещё одну проблему. Требовалось чтото срочно решать с нашим допотопным текстильным производством. Новобранцы нового осеннего призыва, изза крайне медленной работы и периодических срывов поставок, всё ещё не были, как следует обмундированы. Положенных им по штату доспехов и вооружений хватало, а вот с одеждой постоянно возникали непонятки. И если я намерен был приумножать свою армию, то с этим бардаком надо было чтото делать.
На данный момент самым передовым оборудованием в этой области считались примитивнейшие ткацкие рамы с челноками. Нужно было срочно брать в свои руки создание более прогрессивных ткацких и прядильных машин. Но здесь, увы и ах, моих познаний было явно недостаточно. Я мог разве что подсказать своим мастерам только общие принципы работы текстильного оборудования.
Мыслительный процесс не мешал мне созерцать открывающиеся из возка зимние виды приближающегося Гнёздова. Перед глазами медленно проплывали занесённые снегом дома сильно разросшегося посада. И даже зимой здесь, для всех тружеников, всегда находилась работарабочие кирпичных заводов переквалифицировались в лесорубов и сейчас валили лес в дальних окрестностях города.
Встречали меня как обычноместные бояре вперемешку с главами предприятий и полковниками. Но я приехал не один, а привёз с собой из Смоленска своих главных «инженеров».
Когда все разместились за совещательным столом, то для всех вызванных на эту планёрку мастеров была доведена цель сегодняшнего собраниясоздание опытовопроизводственной ткацкопрядильной фабрики в Гнёздове.
Первым делом, как только выстроим заводские корпуса, начнём производство на этой фабрике ножных прялок. В них нет ничего сложного. По мере изготовления, эти прялки мы будем раздавать жёнам наших рабочих. Соберём их всех в отдельный барак, и пускай там прядут. Знакомые с прядильным делом бабы, работая с неумёхами под одной крышей, заодно научат всех этому ремеслу. Поставим этот барак рядом с «портным», где обмундирование кроют и шьют.
Примитивная «ножная самопрялка» здесь и сейчас представляла из себя самый настоящий средневековый «хай-тек». К прялочному аппарату планировалось присоединить педальный механизм, позволяющей освободить правую руку прядильщика от функции вращения рукояти колеса, что даёт возможность правой руке принимать непосредственное участие в операциях крутки и намотки. Эти усовершенствования в конечном итоге должны будут всерьёз повысить скорость и эффективность работы.
Но ножная самопрялка это был только первый шаг, так сказать, для затравки. На ныне достигнутом техническом уровне её массовое производство не представляло для нас никакой сложности. А вот далее я принялся излагать всё, что помнил о механическом (самолётном) челноке, существенно ускорявшим очень трудоемкую операцию при ткачестверучную прокидку челнока. В ещё более сложном ткацком оборудовании я ни грамма не разбирался и ничего о нём не помнил. Поэтому в конструировании более производительных станков нам могла помочь только логика и здравый смысл, более рассчитывать было не на что.
Назначив ответственных мастеров за развитие этого направления, создав из них нечто вроде КБконструкторского бюро, я с чувством выполненного долга завершил это производственное собрание.
Долгих сомнений в необходимости развития лёгкой промышленности я не испытывал. Одежда для человекаэто насущная ежедневная потребность, спрос на неё всегда был, есть и будет. Поэтому текстильная промышленность, особенно в эти неизбалованные техническим прогрессом века, является краеугольным камнем экономик целого ряда передовых стран и территорий (Фландрия, Франция, Италия и др.), а изделия текстильной промышленностиосновным продуктом европейского экспорта. Упускать из вида этот наиважнейший сектор лёгкой промышленностизначит добровольно обогащать европейцевот испанских овцеводов до венецианских банкиров. Я был всё ещё в своём уме, чтобы не выкладывать звонкую монету за чужой ширпотреб. Чтобы страна процветала и развивалась, необходимо ввозить в неё деньги посредством вывоза произведённых внутри неё товаров, и чем высокотехнологичней товар, тем лучше. В 13 в. текстильвысокотехнологичный товар, и ещё долго, целые столетия, он им будет попрежнему оставаться. И если на европейских рынках нас с нашим текстилем особенно никто не ждёт, то свой собственный внутренний рынок можно и нужно заполнять без дорого обходящейся «помощи» извне. На том и стоять будем
Глава 3
Пока не спал мороз и не «разверзлись хляби» земные и небесные, успел провести военные учения, с привлечением всех своих наличных воинских сил, максимально при этом задействовав артиллерию. Но снаряжать пушки в основном пришлось не пороховыми картузами, а муляжами с крупойв целях экономии пороха, которого у нас и так практически не было. Массовый сбор с первых заложенных селитряниц был намечен на март месяц этого года. Но в манёврах на «поле боя» артиллерия, пусть и в холостую, но отрабатывала по полной. Возможности единорогов командный состав и старослужащие себе хорошо представляли, ведь уже более полугода мы испытывали, так сказать в индивидуальном порядке, все имеющиеся у нас калибры и типы орудий.
Чугунные 3фунтовые единороги передвигались и действовали в боевых порядках пехотных батальонов. Перемещали эту артиллерию в зависимости от расстояний передислокации войск на конной тяге или силами арт. расчётов. Артиллерийский резерв состоял из 12фунтовых бронзовых единорогов и располагался в середине боевого порядка. Он должен был, следуя приказам командования, быстро перемещаться, поэтому целиком перешёл в ведение конной артиллерии.
Пушкарский устав прямо регламентировал порядок расстановки артиллерии отдельными батареями или рассеяно среди войск в зависимости от ситуаций на поле бояоборона, наступление, прикрытие, осада крепости. Он же прописывал и меры безопасностизарядные ящики размещались по одному у каждого орудия не ближе 2030 м. от него, остальныена расстоянии свыше 50 м. Передки отводили в безопасное место, охрану артиллерии осуществляли те войсковые подразделения, к которым пушки были припасеныот взводного уровня и выше.
Тем не менее, в последний день учений, показательные стрельбы для своих войск мы всё же устроилиотстреляв по целям из 3фунтового и 12фунтового единорогов. Эти пушки стреляли на зарядах тринитроцеллюлозы, более известной как пироксилин. Бездымный порох получался из целлюлозы обработанной серной и азотной кислотами. Он был в 34 раза сильнее классического дымного. Пироксилином же начинялись разрывные и шрапнельные бомбы. Но затык в налаживании массового производства пироксилина здесь опять же упирался в существующий у нас острый дефицит азотной кислоты.
Рекруты свежего осеннего набора ещё не видели нашу артиллерию в действии. На занятиях и учениях в Гнёздово всё больше обходились только имитационными стрельбами. Поэтому осеннее пополнение специально разместили поближе к единорогам, чтобы бойцы смогли получше прочувствовать на себе «царицу полей». И результат не задержал сказатьсяот реальной пальбы из единорогов боевыми снарядами молодое пополнение оказалось впечатлено по полной программе, в отдельных случаях, вплоть до недержания отходов жизнедеятельности человеческого организма. В общем, последняя неделя зимы пролетела быстро, но самое главное результативно ивесело!
С началом весны, производство калиевой селитрыглавного компонента пороха развернулось сразу по двум направлениям.
С осени для этой цели стали использовать аммиачную воду. Её нагревали, выделяющийся газ проходил через осушительную колонку, заполненную каустической содой, которая улавливала содержащейся в газе водяной пар. Далее аммиак проходил через раскалённую ржавчину, образовывались окислы азота, которые затем пропускали через раствор поташа, получая на выходе калиевую селитру.
А уже в начале марта стали вскрывать первые заложенные бурты, содержащие продукты жизнедеятельности (навоз, моча), останки животных, отходы скотобоен, донные отложения прудов, болотную жижу и др. смешанные с известковыми почвами, с добавлением туда же извести, мусора, золы и отходов мыловарения.
«Селитряную землю» выщелачивали (с добавлением золы, поташа, сульфата калия). Затем раствор упаривали в котлах, с добавлением щёлочи, уксуса и переливали в чаны, где селитра выкристаллизовывалась. Потом обесцвечивали с помощью угля и очищали от примесей поваренной соли промыванием холодной водой.
Директором порохового завода открывшегося в Гнёздово стал Василь Клепик, раньше заведовавший закладкой буртов, а сейчас возглавивший пока ещё существующую неофициально, только в рамках моего личного бизнеса, «Пороховой отдел», в рамках хозслужбы ГВУ. Штатная численность рабочих и мастеров предприятия составляла восемьдесят человек.
На заводе ингредиенты (селитра, сера, древесный уголь) смешивали и подвергали измельчению на «бегунах». Это были два спаренных жернова, установленных вертикально в круглом поддоне, причём горизонтальная ось жерновов крепилась на вертикальной вращающей оси, так что они «бегали» по кругу, размалывая смесь в течение трёхчетырёх часов. Измельченная и смоченная водой смесь формовалась в «пороховую лепешку», которую затем подвергали грубому измельчению в решетах («грохотах») с помещёнными внутрь свинцовыми шарами. Полученный кусковой порох сушили в сушильных сараях с закрытыми печами. Затем его полировали, помещая во вращающуюся бочку, в которой зёрна пороха тёрлись друг о друга и приобретали тем самым твёрдую блестящую поверхность. После чего порох снова сушили и сортировали по величине зёрен с применением разных «грохотов», решета и сита. В результате получали два основных сорта пороха, различавшиеся по величине зёренпушечный и ружейный.
В самом конце первого весеннего месяца от Изяслава Мстиславича прибыл взмыленный гонец, что уже само по себе было необычно, так как раньше мы с князем поддерживали связь посредством почтовых голубей. Поэтому о складывающейся на юге ситуации я был неплохо информирован, что называется «из первых рук».
В течение зимы развитие ситуации чемто мне напоминало «американские горки». Началось всё с того, что Михаил Черниговский в союзе с Изяславом Смоленским двинули свои войска на Киев. Владимир Рюриковичкнязь Киевский сразу запросил помощи у своего естественного союзника (принцип «враг моего врагамой друг» никто не отменял), Даниила Галицкогодавнего недруга Михаила.
Даниил быстро собрал многочисленные галицкие полки и пошёл на помощь киевскому князю. Тем самым кардинальным образом, изменив баланс сил. Принимать бой Смоленский и Черниговский князья не захотели, отведя свои силы на пополнение. Причём если Михаил отвёл свои войска к Чернигову, то Изяслав Мстиславичотошёл в степь, к родичам своей покойной жены, к половцам Котяна. Киевский и Галицкий князья погнались за самым «жирным зайцем», двинулись вслед за Михаилом, в Черниговское княжество.
Михаил оказался тем ещё «тёртым калачом». Он не надеялся только на свою военную силу, и при случае не гнушался действовать улещеваниями и златом. В стане противника Михаил Всеволодич сумел подкупить многих бояр, тем самым внеся смуту в ряды галицковолынского и киевского войска. А затем, орудуя через подкупленных бояр, сумел и вовсе расколоть противостоящую ему коалицию князей, вынудив их действовать обособленно друг от друга. И вскоре этим обстоятельством воспользовался по полной программепоочерёдно обрушивая все свои собранные силы то на Даниила Галицкого, игнорируя Владимира Киевского, то наоборот. В итоге, истрепанные в боях галицковолынские и киевские полки вынуждены были отступить.
Но на сей раз, гонец привёз настоящую «бомбу». Грамота, написанная Изяславом Мстиславичем, начиналась интригующе: «КНЯЗЬ ВЕЛИКИЙ И МАЛОЙ РУСИ ИЗЯСЛАВ IV, СЫН МСТИСЛАВА РОМАНОВИЧА»
« Даааа!!! Делаааа!!!»подумалось мне, а присутствующие рядом ближники в один голос охнули и радостно чтото закричали.
Тишину Перемога устанавливал несколько минут. Послание было полностью зачитано. Дополнительно расспросили гонца. И вот, что получалось
При отступлении к Киеву галицкокиевские союзники обнаружили в окрестностях столицы половцев, призванных Изяславом Мстиславичем. Даниил уже хотел было отвести свои утомлённые и потрепанные войска в Галицкое княжество, пользуясь лесными тропами, но дал себя уговорить Владимиру Рюриковичу и волынскому воеводе Мирославу повернуть свои полки в степь, против «окопавшегося» в половецком стане Изяслава Мстиславича. Полки, состоящие из галицких ополченцев, роптали, не желая идти в степь, но всё же Даниил смог их убедить, мотивируя их начавшимися нападениями половцев на собственно галицковолынские земли (разъезды половцев были замечены у Звенигорода).
У Торческа сошлись галицкокиевские полки с союзными Изяславу Мстиславичу половцами. Произошла лютая сеча. Войска Владимира и Даниила были полностью разгромлены и рассеяны превосходящими силами половцев. Отличились и галицкие боярепредатели, перешедшие на сторону Михаила, они посути сдали в плен половцам Владимира Рюриковича и волынского воеводу Мирослава.
Даниил всё же сумел вырваться из сечи и ушёл в Галич. Но в его родном городе уже созрел боярский заговор. Подзуженные Михаилом Черниговским галицкие бояре пошли на обман, с целью выдворить из Галича брата ДаниилаВасилько. Волынский князь стоял в Галиче со своим волынским полком. Бояре прислали ложное донесение о том, что половцы двигаются к столице ВасилькоВладимируВолынскому. Брат Даниила поверил этому донесению и немедленно увёл свой полк. Таким образом, оставив вернувшегося брата, лишившегося большей части своей дружины, один на один с боярской фрондой. А галицкие бояре просто и без лишних затей предложили Даниилу тихомирно покинуть Галич. Лишённый военной силы князь предпочёл не искушать судьбу, и отправился искать поддержку к уграм.
В Венгрии, после смерти королякрестоносца Андрея II, Даниил мог ожидать от нового короля Белы IV смены внешнеполитического курса королевства, поддерживавшего ранее черниговского князя.
А галицкие бояре, не теряя времени даром, сразу позвали к себе на опустевший Галичский стол, все того же черниговского князя Михаила.
Полный разгром у Торческа киевского войска, пленение князя Владимира Рюриковичавсё вместе, эти обстоятельства, позволили Изяславу Мстиславичу практически беспрепятственно, даже не применяя пороха, занять беззащитную древнюю столицу. Киевляне испугались не малочисленной дружины князя, их устрашили его многочисленные половецкие союзники, вкупе с подошедшими войсками Михаила.
Сами половцы преследовали в этом конфликте сугубо меркантильные интересыэто, прежде всего разграбление киевских земель, и получение выкупа за пленённого ими Владимира Рюриковича.
Киевляне недолго держали осаду, вынужденно подчинившись «тройственному союзу». Однако прежде чем открыть ворота, сумели выторговать у Изяслава Мстиславича приемлемые для себя условия сдачи города. А от половцев, к их полному удовлетворению, откупились деньгами.