Евдокии поручено было проследить за изготовлением достойного мягкого инвентаря для домов терпимости. Пусть де девки всё старьё и рваньё во двор вынесут и сожгут, а она перечень всего нужного составит, материи необходимой, сколько надо купит и тех же девок посадит постельные принадлежности и прочее шить. Им на этих простынках самим работать, так что пусть для себя и постараются. Всех девок шитьем не загружатьчетверых Прасковье в помощь выделить. Пусть с ремонтом нанятым мужикам помогают на подсобных работах. Матрасы, Ванька сказал, ещё послужат. Он их менять пока не приказал.
Евдокии же было делегировано и проследить за изготовлением нарядов для жриц любви. Пусть и говорила мастерица, что она хоть весь императорский двор обшить может и все довольны останутся, но пригляд за ней должен быть. Будет Евдокия на примерках присутствовать и качество работы контролировать. Срок исполнения Евдокии, как и Прасковье был тоже определен.
Как и Прасковья, заметила Евдокия в Ваньке перемены, но списала их на то, что взрослеет мужик, не всё ему по России-матушке колобродить, пора и делами заняться. Батюшка их вон какой мужик дельный былхоть в министры его какие назначай, ну или в товарищи министра
Марии Ванька приказал без откладывания в долгий ящик кадры для нового дома терпимости набирать. Дом у них как раз на Марию на Больше-Хлыновской уже приобретеннечего ему без дела простаивать. Рекрутировать кадры пусть начинает из проституток-одиночек, что в Вятке промышляют. В помощь ей будет выделен татарин. Он и места покажет, где они своих клиентов ищут, и в виде охраны Марии будет. Пусть Мария им райские кущи обещает, что де на всём готовом будут житькак сыр в масле кататься, наряды новые и по последней французской моде получат, крышу над головой и защиту. Тут она может и эту защиту даже показатьтатарина. Ростом он высок, телом богат, вид звероподобный имеет и рожу уголовнуютакого любой даже при свете дня испугается. С татарином у Ваньки всё уже обговорено, он силовое прикрытие их домам терпимости осуществлять будет. Не один, причем. Подбирает он сейчас себе в помощники таких же ухорезов.
Да, не только для себя чтобы девок нашлау Прасковьи и Евдокии ещё некоторые дамы по профнепригодности выбыли, так что им замена требуется.
Пусть и публичный дом готовится принимать под руководство, а что годков не хватаетэто дело поправимое. Татарин опять же немного с её паспортом поработает, где надо подотрет, что надо подправит и будет тебе, Мария, годочков сколько требуется. Там ещё и денежек зашлём кому надо для подстраховки. Лишним не будет.
Мария только головой кивала. На всё она согласна. Пусть даже на бумаге немного постарше станет. Ванькамужик, главный над сестрами, ему и решать.
Без дела и Александра не осталась. К братанихе пусть отправляется и насчёт регулярных поставок самогона для их публичных домов всё обговорит. При осмотре тех домов Ванька их хозяйственные книги к рукам прибрал, а там не только приход-расход денег для себя их старые содержательницы вели, но и имелись записи про то, сколько спиртного, табака и прочего клиентам месяц за месяцем продавать удавалось, сколько продуктов для питания девок было надобно. Ну и прочая важная информация там оказалась. Очень обрадовался Ванька, когда те книги внимательно изучил.
Самогон у братанихи лучше всякой казенной водки, да и дешевле обойдется. Она, опять же хорошо заработает. Это правильноне надо ни копеечки на сторону отпускать, если хоть не в семью, так родне.
Глава 20. Траты предвиденные и непредвиденные
Вот чьим чаем Ванька Воробьев себя баловал.
Только Ванька чаю напился и табачком подымить собрался, как сестры всем полным составом перед ним в рядок выстроились. Смотрят на него, а ничего не говорят. Ванька почему-то подумал, что денег они просить пришли. Откуда уж такая мысль ему в голову пришла он и сам не знал, но как оказалосьне ошибся.
Ванечка, мужикам, что на домах наших работали заплатить надо. первой обратилась к Ваньке Прасковья.
Мне на материю денежки тоже надобны. В магазине я уже что надо подсмотрела, отложить велела. Мастерице, что платья для девок шьет задаток уже дан, но скоро и остальное тоже платить придётся. это уже Евдокия к Прасковье присоединилась. Даже бумажку какую-то достала. Скорее всего на ней у Евдокии написано, за что и сколько рублей и копеечек надобностолько то за ткани, столько то за нитки, иголки, пуговки, тесемочки Всё по полочкам разложено для порядка.
Я тоже без копеечки. Что былопотратила. Татарин твой пиво как паровоз воду потребляет, а его без оплаты не наливают. пожаловалась на своего спутника и охранника Мария.
Так пусть на свои пьет. Я его пивом поить не подряжался. Вот девкам, что на работу вербуешьтем налить можно, они потом отработают, а с пивом то и посговорчивее будут. вклинился в хор сестриц Ванька.
Братаниха тоже вперед не много просит заплатить. Александра это уже промолвила. Далее она озвучила сколько дальняя родственница желает получить. Сестры только головами покрутили. Вот жадная баба, но делать нечегобольно уж товар у нее хорош. Кто хоть раз его попробовалтолько его и налить просит, от другого уже носы воротят. Дайте де нам снова этого, стакан принялкак угодничек босыми ноженьками по жилушкам прошел
Так в шкатулке то сами и возьмите сколько кому требуется. Ванька сразу всем четверым ответил.
Пуста шкатулочка то, Ваня. Ещё вчера я тебе хотела сказать, но забыла. Так, одна мелочь и несколько рублишек на текущие расходы там только и осталось. Ты хотел по приезду в неё денежек положить, но запамятовал, наверное. вновь Прасковья к Ивану обратилась.
Ванька задумался. Вернеепопаданец. Может сам Ванька что и говорил, и хотел как обычно сестер деньгами снабдить, а он то точно по-крупному лопухнулся. Планы наполеоновские наготовил, всем сестрам поручения раздал, а про финансовое обеспечение и забыл. Не адаптировался он ещё к новой жизни. В прошлом то житье он такие траты карманными деньгами закрывалну там на текущий ремонт помещений где его подопечные проститутки работали или на наряды там им. Очень даже не бедствовал попаданец в прежней жизни. За день мог такую сумму между делом спустить, что иной профессор из университета и за три года не заработает.
Задумчивый вид Ваньки побудил Прасковью к ряду действий. Не единожды проскакивала у неё уже мысль, что у Ваньки с памятью после падения и удара головой о пол не всё хорошо. Иногда, как будто он не помнил очевидные для всех вещи, или мог с кем-то из родни или знакомых пройти мимо и не поздороваться. Некоторые даже обижались.
Но сегодняшний случай ни в какие ворота не лез. Про деньги Ванька всегда всё хорошо и долго помнил. Мог кому-то по пьяному делу полтинник в долг дать, сам никакусенький мог в это время находиться, а как проспитсявсё помнил и той же Прасковье мог наказатькак увидит она Сашку Кривого, то полтинник с него должна стребовать.
Ещё, по мнению Прасковьи, Ванька в отношении денег был осторожен. Привозил он их из своих странствий не мало, откуда уж брал и каким путём они к нему попадали можно было только догадываться. Другим сестрам, кроме Прасковьи, особо то про Ванькины богатства было не известно. У баб, как говорят, волос долог, а ум короток. Язык ещё волос длиннее, поэтому про свои капиталы Ванька только одной Прасковье сообщал. Часть они совместно на расходы отделяли, а остальное в железный сундучок складывали. Где он спрятан былтолько Ванька и Прасковья знали.
Велела остальным сестрам Прасковья из горницы выйти, погулять под окнами немного. Сама же к Ивану подошла, села рядом и по голове его погладила.
Ванюша, братик, опять не помнишь? Забыл куда денежки то твои мы спрятали? ласково обратилась к Ивану Прасковья.
Ванька только головой качалправа мол ты, Прасковьюшка, совсем что-то голова у меня дырявая стала после пьянки той с татарином. Вернее, как головой после стакана самогонки об пол ударился.
Ничего, Ваня, Никифор вон, как бык его бодал, почитай три года совсем не помнил. А потом всё как-то отошло у него потихоньку. У тебя тоже всё наладится. Сундучок твой железный с деньгами, он как спрятан нами с тобойтак там и лежит. тихонечко, почти шепотом проговорила Прасковья. Уже совсем на ухо напомнила братцу любимому где он ими спрятан.
Попаданец в Ваньку обрадовался и пожалел, что раньше, там в иной его жизни сестер у него не было. Да и никого не было. Подкидыш он. Вырос в детском доме, потом не с теми связался, затем деньги зарабатывал Жил волком, никого близко к себе не подпускал. Да и особо никто и не проявлял желания к нему приблизитьсяскверно жил, обидел многих
Ванька в подполье спустился. Отсчитал доску от стены. Сундучок извлек. Крышка его легко откинулась. Да, хватит тут на многое. Отделил на глаз, в карман спрятал.
Прасковья сестер с улицы позвала, все были деньгами с запасом оделены, часть их ещё и в шкатулку была положенаберите мол, сколько и когда надо.
Только сестры ушли, как незваный гость на пороге нарисовался. Татарин, которого Прасковья сегодня недобрым словом уже вспоминала. Тоже денег он попросилнамотал, по его выражению, он себе что-то нехорошее на свою мужскую красоту, когда девок у Ваньки испытывал.
Дал Ванька и ему денег на лечение. Куда деваться, в любом бизнесе бывают и непредвиденные расходы
Глава 21. Не оправдавший надежд татарин
В Ванькиной деревне.
Пропал татарин. Третий день его уж нет. Как корова языком слизнула.
Ванька к Агиле, жене татарина, даже сходил и спросил про него. Обещал татарин Ваньке, как деньги у него на доктора получил, сразу же по возвращению из Вятки у Ваньки появиться и ответ датьболен он или нет, если дато чем, сколько лечиться будет.
Если татарин боленэто плохо. Работниц из сестриных домов терпимости теперь тоже в больницу надо срочно отправлять для диагностики и проведения лечения. Татарин же всем им испытание проводил, перезаражались они при этом, может и не поголовно, но какая-то часть уж точно.
Это имеет для Ваньки и сестер два неприятных последствия. Первоеежели кто из девиц страдает хворями венерическими, то лечить их придется за Ванькин счёт. Почему? Всё очень простосестры девиц уже в работницы своих веселых домов записали, а значит при наличии у них венерических болезней обязаны раскошелиться. Вылечить их за свои денежки. Так врачебно-полицейский комитет постановил.
Второепока девицы лечение проходят публичные дома Воробьевых без клиентов будут простаивать. Некому удовлетворять потребности желающих продажной любви. Не сестрицам же этим заниматься. Не их это дело, да и опять же действующие законы содержательницам торговать собой запрещают. В прежней жизни попаданца в Ваньку Воробьева это упущенной выгодой называли. Но, это если он ничего не путаетне экономическое образование у него, совсем по другой специальности он учился.
Вечером третьего дня татарин объявился. Сначала, пока самого его ещё не было видно, любимую его песню жители деревни услышали.
Ну, товарищи, должны расстаться мы:
Выпускают вас из матушки-тюрьмы.
Вам теперь на волю вольную лететь,
Мнеза крепкою решеткою сидеть.
Тут и сам татарин показался. Был он пьян и печален. Рубаха чем-то белым замарана, один из рукавов почти оторван, лицо украшал синяк.
Жаль, послал бы я поклоны, да, ей-ей,
Уж давно лишился близких и друзей,
Хоть любил когда-то жарче я огня,
Да теперь уже забыли про меня.
Татарин скорее не пел, а рычал. Глаза его горели злобой на весь белый свет, кулаки то сжимались, то разжимались Не дай такому под руку попасть, изувечит и не задумается.
Агиля, как только своего муженька увидела, куда-то в сторону леса побежала. Спрятаться, наверное, хотела. Не хорош был пьяный татарин, ой не хорош. Колачивал он Агилю в таком состоянии чем под руку попадет, по неделе она после таких мужниных ласк бывало отлеживалась.
Поклонитесь вольной воле да ветрам,
Всем поволжским златоглавым городам,
Поклонитесь Волге матушке-реке
Да кабатчику в царевом кабаке
Дорычал татарин свою песню и на землю свалился. Прямо в грязь. Повозился немного как жук на спину перевернутый и затих. Ванька подошел, ногой его на живот перевернул. Так надежнеервотой своей хоть не захлебнется. Тащить до дома пьяного соседа не стал. Проспитсясам дойдёт. Руки ещё о всякую пьянь марать.
Назавтра, ближе к полудню татарин к Ваньке появился. У дверей встал и мнется.
Ну, где пропадать изволил, заблудшая душа? Ванька его с усмешечкой спросил.
Татарин вздохнул тяжело.
Запировал, Ваня, я немного. ответил татарин.
Видно было, что тяжело татарину с похмелья. Ванька поправить здоровье ему не предложил. Не за чтотак из-за него одни проблемы.
Что врач тебе сказал? Какой диагноз поставил и долго ли тебя лечить теперь будут? продолжал мучить Ванька татарина вопросами.
Извини, Ваня. Не ходил я к врачу. Не надо это мне. Всё у меня хорошо. Обманул я тебя. Выпить уж больно хотелось, а жена не даёт склонив голову ответил татарин.
Ну дела только и смог сказать Ванька.
Татарин ещё что-то говорил в своё оправдание, но Ванька его уже и не слушал. Избавляться надо от такого помощничка. В малой малости он Ваньку обманул, а ну как в каком серьезном деле ни за понюшку табака под монастырь подведет. Пока в стороночку его отодвинем, а затем и кардинально вопрос решимот пропажи бывших содержательниц публичных домов дорожка через татарина к Ваньке и сестрам идёт.
Марии тут же он велел в Бакули сходить и Федора, родственника их по матери пригласить на разговор. Службу безопасности всё же из своих лучше сформировать, а не на соседа-татарина надеяться.
Глава 22. Рекламадвигатель торговли
В магазине Клобукова.
Вот уже второй день народ по Больше-Хлыновской ходил и дивился. Все три дома, что Воробьевым принадлежали, по фасаду были свежими еловыми ветками обильно украшены. Ну, а что вроде здесь такогоелки в Вяткой губернии совсем не диковинка, почти повсеместно растут. Веток их нарубить и наружность своего дома украсить закон не запрещает.
Ветки эти были не главное. Они только по краям вывешенные полотнища с надписями и рисунками обрамляли. Такого местное население ещё не видывало. На красном кумаче, он так-то ещё и синим бывает, красивыми белыми буквами было выведено«Скоро открытие». Кумача не пожалелиразмеры транспарантов были не маленькие.
Кроме полотнищ с буквами на каждом из домов имелись еще и оные с рисунками. По два на каждом. Там на рамы, что к фасаду крепились, уже белая ткань была натянута. На ней дамы красивые в модных иностранных одеждах были изображены. Вид они имели приличный, на женщин легкого поведения не походили даже отдаленно. На каждом из воробьевских домов такой рисунок красовался. Стой хоть час и на него бесплатно любуйся. Некоторые и стояли.
На рисунках второго вида уже мужики были. Те имели вид совсем не иноземный, а сплошь самый настоящий вятский. Некоторые с лица проходящим мимо были вроде даже и знакомы. Одеты те мужики были не то чтобы очень уж богато, но с претензией на достаток. Самое главноевыглядели они очень довольными, как коты, что целый горшок сметаны съели. На каждой из картинок один из мужиков ещё и подмигивал всем на него смотрящим прохожим. Двое приезжих землепашцев из Глазовского уезда, что случайно около этих домов оказались, даже чуть не подралисьу каждого было своё мнение насчёт этого подмигивания.
Но это ещё не всё. У каждого дома Воробьевых на лавочке гармонист в красной рубахе и картузе сидел и веселые мелодии наяривал. Нет, штаны и сапоги на музыканте тоже имелись, но вот рубаха своим цветом сразу в глаза бросалась, а на лакированном козырьке картуза солнечные лучики так и отблескивали Мог каждый из гармонистов и что-то душевное исполнить, но тут его уже попросить вежливо полагалось.
Народ валом валил гармонистов бесплатно послушатьбольшие мастера своего дела они были. Полчаса поиграют, отдохнут немного и опять за своё
Слух ходил, что завтра ещё и балалаечники будут, но это не точно. Часть слушающих сегодня гармонь и завтра думали сюда прийтикогда ещё такие представления Воробьевы для всего честного люда устроят.
По Больше-Хлыновской и её окрестностям ещё и мальчишки бегали и листочки раздавали. Делали это они с опаской. Сунут прохожему свой листочек и в сторонку отойдут. Ни при чем здесь они, просто так гуляют. В листочках тех про воробьевские веселые дома значилось, но так хитро было всё прописано, что и комар носа не подточит. Приглашали в листочках свежие газеты почитать и американский граммофон послушать. Про девокни-ни. Какие ещё девки? Нет, дома терпимости в империи теперь вполне официально работали, совершенно легально, но реклама их на Вятке в мире Ваньки Воробьева не приветствовалась.