Вы готовы предъявить суду это вещественное доказательство? спросил председатель.
Разумеется, Ваша Честь, ответил прокурор. Это рецепт, по которому был изготовлен колдовской крем. Рецепт был найден в доме подсудимой во время обыска. Если суд позволит, я его зачитаю.
Мы вас внимательно слушаем, господин Шевротен, сказал председатель.
Прокурор взял со стола клочок бумаги и зачитал содержание рецепта, который я не берусь воспроизвести слово в слово, но в состав которого входили кровь чёрной змеи, жир чёрного кота и яйца совы, добытые в полночь. Эти компоненты мне запомнились потому, что впоследствии стали предметом продолжительного обсуждения.
Обвиняемая отрицает, что когда-либо держала этот рецепт в лапах, сказал прокурор, но нам известно из достоверного источника, что она не только знала о его существовании, но и изготавливала по нему колдовскую мазь, которой затем натирала тело.
Вам известно, с какой целью это делалось? спросил председатель.
Экспериментально подтвердить моё предположение не удалось, не нашлись желающие проверить действие зелья на себе, но я полагаю, что это средство способно придать телу ту самую лёгкость, которая необходима для того, чтобы колдунья могла подняться в воздух.
Кто-то видел, как обвиняемая поднималась в воздух?
Так точно, Ваша Честь. У обвинения есть свидетель, готовый это подтвердить.
Прокурор сделал знак одному из зрителей в первом ряду, тот поднялся и встал на место, отведённое для свидетелей. Это был не очень опрятного вида субъект, с виду напоминавший пивной бочонок. Как вскоре выяснилось, его духовный мир находился в полной гармонии с его внешним обликом.
Почти одновременно со свидетелем из-за стола защиты поднялся другой субъект в строгом тёмно-синем костюме, по всей видимости, помощник адвоката. Он прошёл по проходу, разделявшему зрительный зал на две половины, и исчез за дверью. И судьи, и прокурор оставили его уход без внимания. Их грозные взоры были обращены на свидетеля.
Назовите суду своё имя, обратился к нему прокурор.
Моё имя Мораше, я родом из Бургундии, представился свидетель и отвесил поклон в сторону возвышения.
Скажите, господин Мораше, вам знакома подсудимая? спросил прокурор.
О да! Очень даже хорошо знакома, ответил бочонок. Мы с ней соседи.
Где именно находится ваш дом?
Прямо напротив дома покойного господина Гауды, да будет земля ему пухом. Безотказная была мышь, всегда составит компанию страждущему.
Куда выходят окна вашей спальни? перебил его прокурор.
На улицу.
Из них виден фасад дома ныне покойного господина Гауды?
Как на ладони.
Расскажите суду, что вы видели в первую субботу этого месяца, в районе полуночи.
В первую субботу?
Да. Где вы находились в ту ночь?
Дома, ясное дело. В полночь я всегда уже дома. Большинство заведений работают только до одиннадцати.
И что вы делали?
Что делал?
Да.
А что может делать одинокая мышь в полночь?
Вы сидели у открытого окна? подсказал ему прокурор.
Точно! Я сидел у окна.
И что вы увидели?
Сижу я, значит, у окна, любуюсь на звёзды. Вдруг вижу, из трубы показывается голова соседки, мадам Гауды, а за нейвы не поверитеи сама мадам Гауда. Совершенно голая. Буквально в чём мама родила. Из всей одежды только метла. Это я поначалу подумал, что это одежда. Потом-то я, конечно, понял, что не одежда это вовсе, а транспортное средство. Выбралась она, значит, на крышу, оседлала метлу и полетела.
В каком направлении она полетела?
Известное дело в каком. В сторону кладбища. Потом смотрю, к первой ведьме присоединилась ещё одна, точная копия первой.
Это у тебя в глазах двоилось после трёх бутылок бормотухи, раздался голос из зала.
Председатель постучал молоточком по столу:
Тишина в зале! Потом, обращаясь к прокурору сказал: Что говорит по этому поводу подсудимая? Она созналась?
Пока нет.
К ней применялся допрос с пристрастием?
К сожалению, нам пришлось ограничиться допросом первой степени. Правда, он ничего не дал. По всей видимости, сам дьявол на её стороне. Когда палач продемонстрировал ей свои инструменты, дьявол отключил ей сознание. Она ничего не чувствовала. Но у обвинения достаточно доказательств, на основании которых может быть вынесен приговор, даже если подсудимая будет продолжать упорствовать.
Я бы хотел вернуться к зачитанному здесь рецепту, сказал председатель. Вам известно, как он попал в лапы обвиняемой?
Мы предполагаем, что обвиняемая получила его от другой колдуньи.
Вы хотите сказать, что в деле фигурирует ещё одна колдунья?
Так точно, Ваша Честь. Это цыганка, не раз замеченная в распространении колдовских зелий. В явном колдовстве уличена не была, но утверждают, что имела в своём арсенале средства, с помощью которых могла изменить облик мыши до неузнаваемости. Я собирался привлечь её в качестве главного свидетеля, но она внезапно покинула город вместе со всем табором. Однако у меня есть другой свидетель, вернее, свидетельница, которая видела, как цыганка передавала обвиняемой сложенный вчетверо лист бумаги и стеклянную баночку.
Хорошо. Вызывайте вашу свидетельницу.
Прокурор пригласил одну из мышек, сидевших в первом ряду рядом с Бочонком, занять свидетельское место. Та сделала это не без явного удовольствия. Было видно, что к своему выступлению она готовилась долго и тщательно: не каждый день выпадает возможность оказаться в центре внимания.
Скажите, вам знаком этот предмет? спросил её прокурор, беря со стола небольшую баночку и поднимая её так, чтобы всем было видно.
Да.
Где вы его видели?
У Марии.
Вы хотите сказать, что видели его у подсудимой?
Да, у неё на туалетном столике.
Вы бывали у неё дома?
Да. Я её соседка.
Это был первый раз, когда вы увидели этот предмет?
Нет. Впервые я увидела его, когда Мария, то есть подсудимая, брала его из лап цыганки.
Вы видели их вместе?
Точно так же, как сейчас вижу вас. Я как раз проходила мимо и видела, как они разговаривали. Я даже на минуту остановилась, хотела к ним подойти, но потом передумала.
Какое у вас сложилось впечатление? Вам не показалось, что они хорошо знакомы?
Тут и казаться нечему. Я знала, что они знакомы. Я уже и раньше видела их вместе. Эта цыганка все время пристаёт ко всем со своими снадобьями.
Она и к вам приставала?
Да.
Она хотела вам что-то продать?
Да. Она предлагала мне купить у неё благовонные свечи. Сказала, что они волшебные и помогут вернуть моему мужу его мужские достоинства, и рассказала, как ими пользоваться.
И как же? не мог скрыть любопытства прокурор.
Их нужно зажигать в спальной за час до сна.
И вы купили?
Да. Две штуки.
И помогло? спросил голос с галёрки.
Мышка повернулась на голос и скорчила мордочку, которая недвусмысленно говорила о том, что цыганка явно перехвалила свой товар.
Не расстраивайся, красотка, утешил её тот же голос. Бросай своего благоверного и перебирайся ко мне, у меня этих самых мужских достоинств хоть отбавляй.
От проявленного к ней интереса красотка зарделась и даже хотела что-то ответить, но председатель опять схватился за свой молоточек.
Ещё одно подобное замечание, и я велю очистить зал, пригрозил он.
Прошу вас, господин Шевротен, продолжайте, сказал он, обращаясь к прокурору.
Давайте вернёмся к вышеупомянутой встрече между цыганкой и подсудимой. Что было потом?
Потом цыганка ушла, а я, выждав некоторое время, зашла к Марии. Очень хотелось узнать, что в той баночке. Самой баночки нигде не было видно. Наверное, она уже успела её спрятать. Тогда я спросила её напрямую.
И что же вам ответила подсудимая?
Она сказала, что там крем от морщин. Соврала, конечно. Какие у неё в её возрасте морщины?
У меня больше вопросов нет, сказал прокурор. Вы можете вернуться на своё место в зале.
Потом прокурор вызвал ещё одну свидетельницу, которая показала, что знала подсудимую ещё ребёнком.
Она была не просто дурнушкой, это я из вежливости так говорю. На самом деле она была настоящей уродиной, заявила мышка. Мы все её очень жалели. А потом вдруг, буквально в течение нескольких недель, превратилась в красавицу. Разве так бывает? Без нечистой силы тут явно не обошлось.
Свидетельница, несомненно, права, сказал прокурор, обращаясь к судьям. Без нечистой силы тут явно не обошлось. Иного объяснения я не нахожу.
Председатель согласно кивнул. Адвокат заёрзал на своем стуле, возможно, хотел заявить протест против такого произвольного толкования фактов, но никто не обратил на него внимания, и он промолчал.
Последним прокурор пригласил младшего брата покойного господина Гауды. Именно на основании его показаний Марии Гауде предъявлялось обвинение в умерщвлении мужа чародейскими способами с целью завладения его состоянием. Это был неприятный тип с острыми крысиными чертами лица. Он мне сразу не понравился. Такой ради денег даже маму родную объявит колдуньей, не то что невестку, подумал я.
Как часто вы бывали в доме своего покойного брата? спросил его прокурор.
Раньше, до его женитьбы, практически каждый вечер.
А потом?
А потом тоже довольно часто, только уже никогда не засиживался допоздна.
Почему? Вам не нравилась компания его жены?
Нет, брат сам меня выпроваживал, а если я не торопился уходить, даже проявлял недовольство.
Были ли ещё какие-нибудь странности в его поведении?
В поведениинет, но я заметил, что он после женитьбы стал сильно терять в весе. Сначала я решил, что его супруга его плохо кормит, но позже понял, что причина в другом.
Расскажите суду, как это произошло.
Однажды я перепутал двери и вместо гостиной зашёл в спальню. Там находилась подсудимая. В одной лапке она держала баночку с кремом, а другой умащивала тело. Она была совершенно голой. Места, которых касалась лапка с кремом, начинали светиться каким-то таинственным золотым блеском.
Как повела себя подсудимая, когда увидела вас в комнате?
Она просто стояла и улыбалась. Такой дьявольской полуулыбкой. Я почувствовал, как у меня от этой улыбки подкашиваются ноги. Такого со мной раньше никогда не случалось. Я всегда был довольно равнодушен к женским чарам и всяким там уловкам. А тут меня словно околдовали. Потом, покинув этот страшный дом, я понял, что так оно и было. А ещё через некоторое время мой брат умер. Умер в её колдовских объятиях. И тогда я словно прозрел. Я понял, что мой брат, сам того не подозревая, женился на колдунье, которой от него нужно было только одноего деньги.
Адвокат опять заёрзал на своем стуле. На этот раз председатель удостоил его своим вниманием.
Вы что-то хотели сказать, мэтр Кантале?
Я всего лишь хотел заметить, что при её внешних данных подсудимая могла бы окрутить кого-нибудь и побогаче.
Видимо, состояние моего брата её вполне устраивало, ответил свидетель без всякого почтения к представителю защиты.
Это всё, что вы имеете сказать в защиту вашей клиентки, мэтр Кантале?
Надеюсь, что нет, Ваша Честь. У защиты тоже появился свидетель. Я послал за ним. Он будет здесь с минуты на минуту.
Мэтр Кантале с нетерпением уставился на дверь, и все, как один, последовали его примеру. Буквально в ту же минуту дверь распахнулась, и в проёме появился запыхавшийся помощник адвоката. В момент оценив ситуацию, он прокричал прерывающимся голосом:
Он здесь! Я его привёл! и отступил, пропуская вперёд мрачную фигуру в чёрном плаще и со шпагой на боку.
По рядам прошёл гул удивления. Не обращая внимания на устремлённые на него испуганные взгляды, незнакомец, хромая, подошёл к столу адвоката. Здесь я должен оговориться: незнакомцем господин в чёрном был лишь для меня. Как оказалось, все остальные зрители, включая моих спутников, знали его в лицо.
Я позволил себе пригласить господина Тартара, парфюмера и специалиста по разного рода магическим зельям, в качестве эксперта, сказал адвокат. Если господа судьи не возражают, я задам ему несколько вопросов.
Вы не поставили суд в известность о своём намерении допросить господина Тартара, сказал председатель.
Эта мысль пришла мне во время заседания, когда я узнал о существовании якобы колдовского рецепта, ответил адвокат. Господин Шевротен сокрыл от защиты эту важную улику.
Председатель перевёл хмурый взгляд на королевского прокурора, потом сказал:
Хорошо. Поскольку имело место явное нарушение со стороны обвинения, суд готов удовлетворить вашу просьбу, мэтр Кантале. Вы можете допросить господина Тартара, парфюмера, но лишь в качестве эксперта и только в связи с вышеозначенной уликой. Если вы выйдете за указанные пределы, я вправе прекратить допрос.
Адвокат поклонился в знак согласия.
Для начала я бы хотел попросить обвинение ознакомить господина Тартара с содержанием основного вещественного доказательства, на основании которого подсудимой предъявлено обвинение в колдовстве.
Прокурор встал, но вместо того, чтобы передать рецепт для ознакомления парфюмеру, ещё раз зачитал его сам. По какой-то причине он предпочёл не расставаться с ним. Когда он закончил, на аскетичном лице парфюмера появилась кривая усмешка.
Чему вы улыбаетесь, господин Тартар? спросил председатель.
Своим мыслям, господин судья. Всего лишь своим мыслям, ответил парфюмер. Наверное, он был единственным во всём зале, кто не испытывал страха перед судейскими бровями.
Может быть, вы поделитесь с нами своими мыслями?
С вашего позволения, я бы предпочёл оставить их при себе. Ведь я могу ошибаться.
Председатель не стал настаивать:
Как вам будет угодно. Мэтр Кантале, вы можете задавать свои вопросы.
Адвокат сразу взял быка за рога.
Скажите, господин Тартар, вы согласны с тем, что этот рецепт обладает колдовской силой?
Ни бумага, ни чернила не могут сами по себе обладать колдовской силой, ответил парфюмер уклончиво.
В таком случае, что вы можете сказать по поводу ингредиентов, использованных в рецепте?
Могу сказать, что они использованы в довольно странной комбинации.
Что же в ней странного?
Если не вдаваться в подробности, понятные только посвящённому, то подмеченная мною странность сводится к нарушению баланса между силами добра и зла. Видите ли, в природе эти две силы находятся в относительном равновесии. В любой ситуации мы имеем дело с незначительным перевесом одной из них. Здесь же силы зла не просто доминируют, а практически вытеснили силы добра. И кровь чёрной змеи, и жир чёрного кота, и яйца совы, тем более добытые в полночь, и все остальные перечисленные компоненты в магии причисляются к чёрным силам. Я нахожу, что их в рецепте слишком много, в то время как было бы достаточно двух.
Иными словами?
Иными словами, рецепт составлен с явным нарушением общепринятых магических канонов.
Как, по-вашему, может действовать такой рецепт?
На этот вопрос я затрудняюсь ответить, поскольку первый раз сталкиваюсь с такой комбинацией ингредиентов.
Могу ли я из ваших слов сделать вывод, что рецепт составлен кем-то, кто не знаком с общепринятыми канонами, иными словами, кем-то, кто абсолютно несведущ в этой загадочной области?
Я этого не говорил.
Но такое возможно?
Вполне.
У меня больше нет вопросов к эксперту, сказал адвокат, обращаясь к судьям, но я хочу сделать заявление. На основании того, что мы сейчас услышали от господина Тартара, парфюмера, можно предположить, что рецепт, проходящий как основное вещественное доказательство по делу, является фальшивкой, что он был составлен лицом, далёким от магии и подброшен подсудимой, дабы очернить её в глазах правосудия. Достаточно взглянуть на эту несчастную, чтобы понять, что она не может быть колдуньей.
А я делаю из всего услышанного здесь совершенно иной вывод, перебил адвоката господин Шевротен. Совершенно очевидно, что господин защитник, проявив понятную мужскую слабость, сам попал под влияние колдовских чар подсудимой и потому пытается выдать желаемое за действительное. Это последнее обстоятельство только лишний раз доказывает, что мы имеем дело не с обыкновенной преступницей, а с колдуньей, коварству и хитрости которой нет предела. Перед нами не просто заблудшая мышка, по неопытности ступившая на стезю преступления и порока. Перед нами колдунья, которая, не найдя другого способа добраться до денег своего супруга, умертвила его посредством своих женских прелестей, здесь прокурор сделал эффектную паузу и наставил свой указующий перст на подсудимую, словно призывая всех взглянуть на неё ещё раз в свете вновь открывшихся фактов, после чего продолжил голосом, полным трагизма: Колдунья, которая играла на чувственных устремлениях своего несчастного супруга до тех пор, пока силы не покинули его навсегда. Колдунья, которая совершила хладнокровное, тщательно продуманное и изощрённое преступление. Поэтому я требую для неё самого сурового наказания. Я требую для неё смертной казни! У меня всё.