Мастер смахнула полотенцем остатки волос с рукавов.
С вас пятьдесят копеек.
Гм. А есть ли у меня мелочь? Полез в рюкзак. В кармане рюкзака толстая пачка десяток. Есть! Достал рублевую купюру.
Мы только открылись, у меня нет сдачи.
Сдачи не надо. Спасибо вам.
Закинул рюкзак на плечо, и пошел в ресторан. Есть хотелось уже сильно. В пустом зале прошел к окну и сел за столик. Где то в недрах ресторана кто-то с кем-то ругался. Из кухни выглянул, а потом вышел и направился ко мне официант. Я поздоровался.
Ну что, старичок, сказал официантсолянку и люля?
Окинул официанта взглядом. Черные туфли-брюки-жилетка-бабочка. Белоснежная рубашка. Слегка барственная улыбка.
Давиться вчерашней солянкой совершенно не хотелось. А меню мне никто не предложил.
А ну-ка, попробуем.
Вы знаете, последнее время я жил в диких местах иел совершеннейшую гадость. Надеюсь, что интеллигентный человек накормит интеллигентного человека нормально. Поэтому принесите мне графинчик водочки, три порции черной икорки, сделайте пару тостов рижского хлеба. Суп не надо. Говяжий бульон есть?
По мере того как я говорил, по лицу официанта пробежала вся гамма эмоций. От праведного гнева, через озадаченность, к сосредоточенной сердечности.
Есть консоме.
Это он меня так поддел что ли?
Давайте, только скажите повару чтоб сварил яйцопашот. Потом почистите и нарежьте скумбрию холодного копчения, принесите несколько кусочков. К ней сварите пару картошин и смешайте их со сливочным маслом и укропом. На горячеестейк. Лучше рибай, но можно и стриплойн. Медиум вел. По десерту определимся потом.
Официант все записал в блокнотик, и еще раз окинул менявзглядом.
Я достал из рюкзака пачку Мальборо и зажигалку Биг. Линия доставки-вещь! Его взгляд почему то задержался на зажигалке.
Потом официант еще раз скользнул по мне взглядом, и сказал:
Мне кажется, в отдельном кабинете вам будет удобнее. Прошу вас пройти.
Вслед за ним я прошел в небольшое помещение, посреди которого стоял круглый стол, человек на десять.
Вы недавно из за рубежа? неожиданно спросил официант, раскладывая приборы, ставя пепельницу иналивая в высокий стакан сок, про который я забыл.
С чего вы взяли? удивился я.
В стране борьба с пьянством. Об этом все знают. Но не волнуйтесь. Все будет в лучшем виде. Здесь вам никто не помешает.
Он ушел.
Штирлиц понял что его вотвот раскроют Я искренне хотел потроллить халдея. А сам забыл про сухой закон, что ввели в восемьдесят пятом. Даже интересно, чем меня теперь накормят.
Но дальше все было точно так, как я заказывал.
Сначала появился графинчик с водкой, стоящий в кастрюльке со льдом.
Следом появились тарелка с икрой, выложенной в розетки из сливочного масла, тарелка с парой тостов из рижского, уже забытого хлеба.
Я налил полную рюмку. Не торопясь намазал тост икрой. Медленно выцедил. Сжевал бутер. И потянулся за сигаретой.
Парень из будущего требовал от меня изменения реальности. Этот мой поход в ресторанвызовет такие изменения? В прошлый раз его не было
Что то кардинально менять я не хочу. Кто я такой для этого? Да и изменения сделают послезнание бессмысленным. Помочь хорошим людям, зная наперед что их ждет, наверное стоит. Что касается СССРВ бизнесе убыточный проект банкротится. И не менеджментом, а коньюктурой. С Союзом произошла та же история. Должен ли, и смогу ли я что то сделать? Сомневаюсь.
Хотя, мне впарили Линию Доставки. Явно не просто так. Надеются что я что не будь взорву? Или стану помощником-советникомкого либо из бонз, и расскажу, как все устроить? А как все устроить я знаю?
Хихикнул, представив, что пришел в КГБ и подробно рассказал свою историю. Предъявлю им Линию Доставки Итог? Работать на власти поставщиком технологий и ништяков. А мне оне обеспечат максимальный комфорт под конвоем. Да и комфорт тот Даже нынешний член Политбюро, не имеет благ среднего российского бизнесмена. Девку какую небудь подложат
Нет, в литературе цветет и пахнет попаданчество, в результате которого суровые армады самолетов с командирскими башенками, стирают Англию с лица земли промежуточными бомбами. А США становятся занюханной соцреспубликой, в которую ссылают проштрафившуюся номенклатуру. Но читая это, я думал, что в этом случае подъезды Купчино и Бутова останутся такими же зассаными. Видимо, цель в том, чтоб подъезды Виннипегщины тоже были зассаны
И вообще, академика Вавилова, к примеру, пинал ногами по ребрам никакой не Ллойд Джорж. И испражнялся на него не Черчилль. А простой русский парень Хват. Из питерских, кстати. А Вавилов то, всего лишь хотел накормить страну, мразь. И жил тот Хват долго, счастливо и беззаботно. И помер в покое и довольстве, в девяностых.
Что то меня опять плющит тоской и отчаянием. Нужно еще выпить. Что я с удовольствием и исполнил. Закусив еще одним бутером.
Принесли консоме. В прозрачном бульоне плавало яйцо-пашот.
Вот как бы я поступил, не имея никаких плюшек? Да жил бы так, как и жил. С небольшими изменениями, исходя из послезнания. Если б припекло совком сбежал бы. Навыков, чтоб перейти границу, хватит. Миф про границу СССР на замке оставим детишкам. В этом смысле Линия Доставки конечно облегчает мне адаптацию. Дефицит, что цветет и пахнет в сейчас в СССР, меня бы быстро доканал.
Да чего грузится то? Буду жить, как живется. А там посмотрим.
Официант поставил передо мной блестящий судок, и снял крышку. Из судка запарило. Умопомрачительно запахло картошкой с укропом. Рядом появилась тарелка со скумбрией, присыпанной луком.
Выпил еще одну рюмку, закусил скумбрией. И принялся за картошку. Стало совсем хорошо.
Принесли рибай. Я уже совсем успокоился. Ох уж это советский общепит! При внешней убогости, он вполне способен удовлетворить почти любые запросы. Правда, не всем.
Когда официант убирал тарелку и приборы, попросил у него кофе, и армянского коньяка. Три звездочки.
Есть Карвуазьесо значением произнес он.
Я поморщился.
Вы знаете, уже давно хочу армянского коньяка три звезды. Стал забывать вкус.
Официант внимательно на меня посмотрел:
Сию минутупоклонился и исчез.
Коньяк оказался тот самый, из молодости. Слегка маслянистая, душистая жидкость прокатилась по нёбу и провалилась в желудок, оставив во рту привкус винограда.
Чтоб снять все сомнения, можно тупо поделится послезнанием. И посмотреть, что из этого получится. Так чтонапишу письмо. Нужно только решить куда. Писать в ЦК или Политбюро-глупость. В лучшем случае ничего не произойдет. А скорее всего мной заинтересуются бездельники из ГБ. В газеты писать нет смысла. В Академию Наук? Дяде Боре бггг
Я напишу письмо в журнал «Коммунист»! Если строго формально, это их епархия. Взгляд гражданина на будущее страны. Тем более там сейчас работает Егор Тимурович. Вот ему и напишу. Он вхож. Может быть, что то стронет. А чего тянуть?
Линия Доставки!
Слушаю.
Сделай от моего имени письмо, описывающее экономические причины развала СССР. Скомпилируй из поздних работ Гайдара, и прочих экономистов девяностых. В способах предотвращения, кроме всего, предложи создание всесоюзных нефтяных и газовых концернов, учережденных при участии крупнейших мировых компаний. От сегодняшнего числа. На печатной машинке. Получатель-Журнал «Коммунист», Гайдар Е.Т.
На столе возник толстый конверт. Сунул его в рюкзак. Почитаю в электричке. Мне кажется, я использую Линию Доставки в сотую процента от возможностей.
Допивая кофе, я попросил счет. Подумав, обратился к официанту:
Я думаю, у вас должен быть знакомый таксист, который довезет меня куда нужно. Без проблем. последние слова я выделил голосом, и пояснил. неохота стоять в очереди.
Счет оказался на двадцать рублей без копеек. С учетом того, что в сухой закон алкоголь подавали после двух часов дня, а моих блюд явно не было в меню, вполне деликатный ценник. Человек старался и рисковал работой.
Хмыкнул, достал из рюкзака три десятки, и вложил в книжечку.
Сдачи не нужно.
Благодарю Вас.
Провожая меня к дверям ресторана, возле которых топтался крепкий мужичок в кожанке, видимо таксист, официант неожиданно спросил:
И как там, за речкой?
Ха! Он меня принял за афганца! А что? Обгоревшее на солнце лицо, стрижен по армейски, одет в фирму, плохо ориентируется в нынешнем Союзе
Я приостановился:
У вас там кто?
Младший брат. Должен вернутся через год. Десантник.
Желаю вам, что бы все обошлось. а что я еще скажу? Мы оттуда уйдем. Через пару лет, я думаю. Так что делайте выводы сами.
Пожав официанту руку на прощание, пошел за таксистом. Сел на заднее сидение. Таксист покосился. Сейчас все садятся спереди. Сзади садятся начальники.
Куда едем?
Угол Лиговки и Прилукской, пожалуйста.
Десятка!
Поехали.
От Пулково, без очереди, таксисты всегда везли дорого. Поэтому пассажиры набивались в машины по четверопятеро, разделяя расходы на всех. Мне, до места, счетчик бы нащелкал рубля два. Сейчас таксисты со всех лупят минимум вдвое. Впрочем, если ты готов платить, то проблем с такси не было. Хотя, большинство водил при этом имело такой вид, как будто делает тебе отдолжение. Этим сейчас грешит вся сфера обслуживания в СССР. Даже за серьезные дополнительные деньги тебе делают отдолжение. Потому что могут и не делать.
Машина между тем выехала на площадь Победы, с памятником, прозванным в народе отверткой. Похожий памятник на Площади Восстанияназывают стамеской. Московский Проспект почти не изменился. Нет рекламы, кроме рекламы КПСС и Ленина. Нет стеклопакетов в окнах, и кондиционеров на стенах. Хилый трафик, без иномарок. Чадящие Икарусы и Лиазы. Почти пустые трамваи и троллейбусы. Редкие прохожие, чуть больше людей концентрируются возле метро. Как то маловато народу
Извините, обратился я к таксисту, а какой сегодня день недели?
Он очумело посмотрел на меня:
С утра воскресенье было!
Ну и куда я еду? Какой нафик деканат?
Простите, можнотогда на Балтийский вокзал?
Мне без разницыбуркнул водила.
Тогда на Балтийский, пожалуйста.
Такси подъехало к главному входу в Балтийский вокзал. Мы называли его Болтушкой. То есть называем. Надо бы мне определиться с временами. Буду исходить из того, что все, что со мной произошло до пятидесяти семибыло. А то, что происходит сейчасесть. Так не буду путаться.
Пять минут первого. Моя электричка в двенадцать сорок пять. Сорок лет прошло, а я все еще помню! В огромном зале прибытия / отправления, переходящем в платформы, выстоял очередь за билетом. Восемьдесят пять копеек. Разменял десятку. Рассовал по карманам мелочь и купюры.
Что то все на меня посматривают. С одеждой нужно что то делать. Как не будь попроще одеваться, хотя, куда уж проще? Буду присматриваться.
Избегая ненужного внимания, вышел из вокзала и обошел его справа. Возле боковой двери в вокзал стояла тетка в белом халате. Перед ней стоит табуретка, с огромной кастрюлей, накрытой полотенцем. Пирожки! Еще одна забытая радость. Приезжая на электричке в Питер, я всегда иду в это место и покупаю пару пирожков.
Два с мясом, один с рисом!
Тетка протянула мнетри завернутых в бумагу золотистых цилиндра из теста.
Шестьдесят копеек за тихую радость и пиршество воспоминаний. Даже не заметил, как все съел.
Вытер руки, закурил и пошел на электричку. Навыки и привычки этого времени вспоминались легко. Лучше всего уже стоять на платформе, когда её подадут. По давней договоренности с друзьямиприятелями мы обычно садились в четвертый вагон. Я прошел к остановке пятого вагона. Общаться с забытыми приятелями я опасаюсь. Ляпну чего не будь не то.
Состав подали за десять минут до отправления. После короткой давки прошел в вагон, и уселся на деревянную скамью у окна, справа по ходу. Ехать два часа. Прислонился к окну и неожиданно уснул.
После Старого Петергофа меня растолкал дядька-контролер. Я обхлопал карманы, с трудом нашел билет. Мужик сурово клацнул по нему компостером, и пошел дальше. Напротив сидели две хорошенькие девицы и с любопытством стреляли в меня глазами. Рядом сидел армейский полковник. Посмотрел на меня неодобрительно. Я отвернулся к окну. Чего я им всем не нравлюсь то? Впрочем, насрать и розами засыпать.
Университет и Мартышкино проехали без остановки. Показался Финский залив. На воде болтались два крашеных шаровой краской кораблика. Похоже Морские Охотники. Вокзал Ораниенбаума построен на берегу залива. Я смотрел на серую балтийскую воду, и мне вдруг расхотелось думать о том, что делать и строить планы. Стало хорошо и спокойно от того, что скоро я приеду домой, увижу брата, да и маман, чего уж.
Я достал сигареты, и сообщил полковнику что пойду, покурю. Бросил на свое место рюкзак, подмигнул девицам и отправился в тамбур.
Глава 3
Электричка пришла вовремя. На выходе возникла давка. Народ ломился на автобус. Четыре поданых автобуса всех не вмещают. Никаких такси и бомбил. Поэтому поездка в электричке венчается бегом с препятствиями. Мне до магазина «Сосновый Бор». Недалеко от него, в трехэтажном неприметном доме, сейчас располагается ГорИсполКом. Маменька у меня там работает зам. председателя. Завтра Первое Сентября. Так что маман точно на работе, контролирует готовность к Дню Знаний.
Милиционер на входе знает меня в лицо. Я поднялся на второй этаж и толкнул дверь с табличкой «Приемная». За столом с печатной машинкой и батареей телефонов, между двумя окнами, сидела тетя Нина, секретарь Председателя, и матери заодно. На стульях у стены скучали какие то люди, видимо ожидая приема. Кабинет матери напротив председательского.
Тоша! тетя Нина заулыбаласьВернулся! А загорелый то какой, красавчик прямо!
У себя? я кивнул на дверь материного кабинета.
У Валентины Васильевны совещание, посиди немного. Сделать тебе чаю?
Отказался и уселся у стены. Минут через десять из кабинета вышло несколько человек, а за ними во всем блеске явила себя народу маман.
Тошенька! Сынок! маменька всегда была склонна к театральности, и умело организовывала мизансцены. Сейчас исполнялось возвращение непутевого сына к сиятельной, но любящей родительнице. Трогательно прижавшей к груди глупое чадо. Убедившись, что градус страстей и эмоциональный накал окружающие зафиксировали, мать увлекла меня в кабинет.
В кабинете она уже говорила нормально.
Давно прилетел?
Утром.
И сразу ко мне?
Нужно же отметиться.
Ну зачем ты так?
Как?
Помолчали.
В общем, мам, я прилетел, жив, здоров. Завтра еду на картошку. Как вернусь, в октябре, или заеду, или позвоню.
А сейчас куда?
К Паше.
Вечером к нам не зайдешь?
Пойду домой спать. Я двадцать часов в дороге. Да и помыться не мешает.
Твоя комната в твоем распоряжении.
У меня есть, где жить. Пойду я, мам, тебя там люди ждут.
У дверей кабинета мать меня опять обняла и уже совсем командным тоном распорядилась:
Чтоб звонил раз в неделю!
Передавай привет Валерию Николаевичу, это её начальник.
С тем и отбыл.
На улице был тот особый день питерского Августа, когда воздух прозрачен, солнце ласково, и скорая осень кажется не страшной.
Не торопясь пошел по городу, заново его вспоминая.
Дверь мне открыла Людмила, жена брата:
Какие люди! Это мне?
Я протянул ей букет хризантем, купленных по пути.
Держи, накосил в казахских степях собственноручно. Казахи крутили пальцем у виска, а когда узнали, что этот веник можно в Ленинграде продать за деньги, сели на лошадей и умчались собирать курултай про цветоводство.
Что, правда, из Казахстана?
Люд, не буду врать, букет местный. Но я думал про него еще под Кокчетавом! Ты не можешь этого не оценить!
Ну до чего же ты балабол, Тошка! Людка ушла за вазой.
Из кухни появился брат:
Ка! это моя такая детская кличка, так называет меня только он.
Джу! это его детская кличка, так называю его только я.
Мы обнялись. И оба страшно застеснялись. Из гостиной выглянула детская мордашка.
Я присел на корточки, и сообщил в потолок:
Дикий казахский пони по кличке Тыдых просил меня передать девочке Юле подарок от свободного табунарозовых пони! Где же эта Юля?
Когда я опустил взгляд, передо мной, прячась на всякий случай за отцовской ногой, стоял маленький ангел. Ангелу было три года, у него были голубые глаза, ямочки на щеках и светлые волосы. Она преступала с ноги на ногу от любопытства.