Демонстративно напился вечером с Саней, играя в две гитары душераздирающие блюзы. У каждой уважающей себя девушки, для успешных отношений с противоположным полом, должен быть безнадежно влюбленный бывший. Не как запасная позиция, а для самооценки. Короче, все по плану.
И вот сегодня делегирован в центральную усадьбу колхоза за бухлом. У кого то из девчонок ДР, и коллектив хочет праздника.
Говоря коллектив, я имею ввиду как то само собой сложившуюся компанию парней и девушек. Мы вместе собираемся у девчонок в комнате и коротаем дождливые вечера. Я хмур и сумрачен, страдаю.
Я и вправду утомился атмосферой общежития. Эта скученность, когда негде побыть одному, напрягает. Ведь даже сортир у насчетырехместный скворечник.
Поэтому, когда встал вопрос, кому идти, вызвался сам. И вот, бреду по шпалам ж/д линии Ленинград-Мурманск. Центральная усадьба в семи километрах. Наш колхоз по размерам чуть больше Лихтенштейна, но гораздо безлюднее.
С Саней я подружился так же легко и просто как и в прошлой реальности. Я занял койку рядом с ним, и мы пол-ночи болтали про музыку. Мой Fender за пятьдесят долларов привел его в душный восторг, и он пропал для общения. Все свободное время сидит и играет. Когда предложил присоединиться к пьянке, отказался. Есть у меня на этого гитариста виды. Так что пусть.
Вино-водочный магазин времен сухого закона описать трудно. Эта суровая, молчаливая, толпа перед входом. Эта строгая атмосфера братства пред постигшей страну бедой-борьбой с пьянством. Эти счастливые лица вывалвающихся из магазина, прижимающих к животу заветные бутылки.
Прикинул очередь и понял, что стоять часа два. Ну его. Обошел магазин, пошел в сторону автовокзала. Ко мне на грудь вдруг бросилась какая то старушка, с криками:
Митенька, сынок! Вернулся!
В полнейшем ахуе остановился. Старушка всмотрелась в мое лицо.
Ой, прости, милый! Очень ты на моего Митеньку похож. Сынок он мой.
Где ж он, что вы так убиваетесь?
Сидит, милый. Скоро выпустить должны. Вот я и решила что это он уже.
Ну, счастья вам, пойду я.
Спаси тя бог, милый.
Наконец то я одет аутентично месту! На мне русская народная обувь этого временикирзачи. Брезентовые штаны, и ватник. На плече рюкзак. Местные принимают за своего.
Зашел в какой то закуток возле котельной. Пол-ящика водки. Две бутылки шампанского. Ведро замаринованого шашлыка. Сумка со сборным мангалом. Сумка с шампурами. Три круга сырокопченой белорусской колбасы. Два арбуза. Томатный соус в стеклянной банке. Упаковка пластиковых стаканов. Пластиковые вилки. Пластиковые тарелки. Все? Пластиковые мешки для мусора. Линия Доставки все привычнее и привычнее. Прикрыл это валяющимся рядом брезентом.
Пошел к автовокзалу. Насколько я помню там всегда можно сговориться с водителем грузовика. В этом бездорожье бортовые ЗиЛы выполняют роль частного такси.
Так и оказалось.
Литр! жестко отрезалпервый же встреченный водила, на просьбу отвезти в Синеево.
Подъезжай вон туда, загрузимся и поехали.
Закинул все в кузов, сам уселся рядом, чтоб не разбежалось на буераках.
Мое возращение почти не заметили. В столовой полыхал сканадал. Поварихи не пускали никого на свою территорию. А ребята хотели нажарить картошки, чтоб была хоть какая то закуска. А поварихи обижались, что их не зовут на пьянку. Чисто иезуитски требовали соблюдения санитарных норм. И присутствия на кухне только имеющих медицинское разрешение.
Увел Серегу и Андрюху. По быстрому перетаскали все в сарай с дыркой в крыше на отшибе.
Серега Мантуров махал руками и подпрыгивал от восторга.
Антоха! Ну ты ваще. Ну мы теперь. Где ты это все?
У Сереги на этот вечер большие планы. Он под покровом темноты трахнет мою одногрупницу.
Там кажется многие разбредутся по кустам. Но какое мне дело? Хочется шашлыка.
Тох. Мы тут с местными договорились, они баню протопили. Мы уже помылись. Ты иди, мы все организуем.
Это Андрюха Ефремов. Мы очень дружили на первом курсе. А потом он как то резко расстался со своей девушкой, и начал пробовать фарцевать. Я как то по совковому его не одобрил, с чего то решив, что имею право судить других людей. Он был готов поддерживать отношения, но я был полнейшим мудаком. И вместо помощи другу, делал лицо. Он ушел с третьего курса. В девяносто первом он был наверное последним человеком в СССР которого посадили по валютной статье. Через восемь месяцев он вышел. А еще через пол-года уехал в Англию. Где двадцать лет работал садовником. В нулевых вернулся. И работал журналистом. Лучший студент курса. Я намерен ему помочь. Это не правильно, когда такой умный и обаятельный парень занимается херней.
Сегодня вечером, впрочем, он будет занят Викой. Нежнейшим и трепетным созданием, домашней девочкой, которая была совсем не прочь расстаться с девственностью в Андрюхиных объятиях.
Так. Серега, Андрюха. Собирайте мангал, жгите дрова. Насаживайте мясо, но без меня не жарить. И арбузы не трогайте, я покажу как вкусно их съесть.
Серега засмеялся.
Мне показалось, что тебе лет писят. Такой серьезный дядька начальник.
Дык, Петрович, яж готовлюсь. Мнеж после института кроме как в начальники, хода нет.
Русская баня, это русская баня. Поддал пару. Залез на верхнюю полку и затих там на двадцать минут. Больше не выдержал. Потом облился холодной. И еще раз. Хотелось бы больше, но баня начала остывать. Смыл пену, вытерся, оделся в чистое. Кайф то какой!
Скандал в столовой, кажется, только разрастался. Обе стороны подтянули болельщиков. Было недалеко до матерного лая. Пришлось вмешаться.
Пообещал Наташке и Оксанке, что мы с Саней специально для них устроим концерт. Посвященный им двоим. Всего лишь в обмен на большую сковороду жареной картошки. Мои слова, подкрепленные шоколадкой Аленка, их убедили. Народ стал расходится.
Я пошел в сарай, в надежде выпить после бани.
В сарае горел мангал. На земле, лежал кусок брезента на котором стояли пластиковые тарелки, с нарезанной калбасой, хлебом, откуда то взявшимися огурцами. Лежали два арбуза. Вокруг напряженно сидели, кто на чем, участники разврата.
Тоха! Ну нельзя же так! Мы все извелись. Шашлык ставить? Петрович.
Ну да. кивнул.
Мне протянули пластиковый стакан, налитый на треть.
Подожди, я вот, тазик принес. В него нужно кубиками порезать арбуз. Отличная закуска!
Пока резали арбуз вгляделся в лица. Андрюха Агин-из Норильска. После института будет работать продавцом в ларьке. Вовчик Роткинв будущем мелкий бизнесмен из Перьми. Таня Нечаевадомохозяйка. Трое детей. Лариса Семеновазамужем, на третьем курсе родит сына. Будет работать клерком в сбербанке. Её держит за руку Серега Мантуров, по прозвищу Петрович. Будет иметь несколько ларьков. Домик в Финляндии. Квартирку в Испании. В нулевых переберется на ПМЖ в чухну. Эдик Маврин-из Мурманска. Будет клерком в мурманском порту. Чудесная Ленка Максимова. Именинница Ксюха Петрова. Любительница поэзии и веселья. В нулевых будет продавцом в бутике. Вика Архангельская, будет бухгалтером в мелких фирмах. Андрюха Ефремов обнял её, согревая. Надя Ефимовабудет работать редактором на ТВ. Света Павлованеудачно выйдет замуж, родит сына, разведется. Будет бухгалтером в питерском порту. В две тысячи пятом умрет. Сердце.
Нам сейчас хорошо и весело вместе. После третьего курса мы все отдалимся. Девушки повыходят замуж или найдут парней. Парни будут работать. В Питере откроется куча коммерческих предприятий, которые будут возникать, исчезать и множится. Подработка будет у всех, кто захочет.
С днем рождения, Ксюха! сказал я и наконец выпил.
Народ загомонил и зашевелился. Петрович начал рассказывать что был на бойне, и договорился о коровьих хвостах, из которых мы послезавтра сварим суп. Барышни ахали и фыркали. Налили еще по одной. Петрович прочел только что написанные для именинницы стихи. Так себе. Но принято было благосклонно. Появилась гитара. Ган спел про соседский плетень, от Лозы. Потом пели Розенбаума. И Извозчика. На меня опять накатило.
Блин. Если бы не эти хроновыверты, я бы сейчас сидел в своей яхте, зашвартованной в Камбрильсе. Куда пришел бы из Ситжеса днем. Пил бы тинто. Смотрел бы какой нибудь сериал, и приделывал наживу к леске. В четыре утра, под ходовыми огнями, вышел бы тихонько из марины, взял строго на ост и дал средний ход. Смотрел бы как светлеет полоска горизонта. Через час, когда уже отлично видно что и как, и не видно берега, сбросил ход до самого малого, и повернул на норд. Забросил бы удочку, зафиксировал её в борту, сел рядом, закурил, и стал бы ожидать вжжжжжж катушки. Что означает, что тунец схватил.
А если б со мной полетели Саня с Юриком, мы и вовсе бы сидели в ресторане Ле Баркас. По немногу выпивали бы и глазели на снующую мимо толпу. Почему то состоящую в основном из классных девушек. Юрик рассказал бы как гонял на Альпийских серпантинах. Саня бы травил финансовые анекдоты. И очень обижался, что нам не фига не смешно.
Петрович допел «Плот» Лозы. Раздалось девичье аханье и требование бис. Серега завел по новой. Да, Лоза был мегапопулярен. Я и забыл.
Выпили еще по одной. Меня наконец отпустило.
Тоха!давай Теперь ты спой нам. это Светка Павлова. Ну а чего? Должны же быть от послезнания бонусы, а то одна тоска.
Вот Петровичпредлагает нам куда то плыть на маленьком плоту! Я считаюэто не наш метод. Есть более современные средства доставки.
Взял гитару. Дрова-дровами.
Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна,
И не вижу ни одной знакомой звезды
Кукушку и Пачку Цой запишет через пару лет. Может получится занятно.
Но если есть в кармане пачка, сигарет, значит все не так уж плохо .
Когда я закончил, раздались аплодисменты. Светка заорала, еще!
Глава 7
Я открыл глаза и сел на койке. Как я здесь оказался? Схожу, посещу удобства, умоюсь-побреюсь, может вспомниться. Ой! Как ноги то болят! И плечи. Что вчера было?
Такое ощущение, что я много двигался, типо плясал. Но когда? И где? И хороша ли была компания? А главное, что я танцевал? Ведь, буду честным, не все танцы я танцую одинаково прекрасно. Так ведь и со стыда можно сгореть Пожурчал в сортирную бездну. Завис у рукомойника. Холодно то как!
Вчера мы отмечали Ксюхин ДР.В процессе я выпивал и пел песни. После исполнения Цоя народ пришел в восторг и потребовал еще. Я словил кураж и вдарил Кукушкой. Все решили, что я пою свои песни, изливая страдания тоскующего в Казахстане сердца.
Никогда не понимала, как у людей получается сочинять песнисказала Светка Павлова.
Мне было уже все равно, но я все же решил снизить накал, и спеть что не будь пахабное. В голову пришла песенка, что я пел своему старшему сыну, когда его бросила девушка.
Светик! Этож элементарно! Вот смотри, иду я вчера в магазин. По шпалам. Тудух-тудух. изобразил на гитаре в соль-мажоре. И в голову сами собой лезут слова.
Я хлебнул воды.
Да, кстати, с этой песней, заодно, у меня объявление. Мы с Леной Максимовой решили прекратить отношения. В связи с этим, девушки, готов рассмотреть ваши предложения. Подаем в письменном виде, кто, что, возраст, вес, размер ваших девяносто/шестьдесят /девяносто. Прикладываем фото в купальнике.
Все заржали.
Так вот, песня.
Она на твои чувства, никак не ответила,
Избегает, ссылаясь на то и на сё,
Дружище прошу, не ломай комедию,
Ёбни водки, а там образуется всё.
Осень опять перепутала все краски,
нам теперь до лета, сотню лун провыть
Парни веселились, девушки сверкали глазами. Даже если бы кто то сказал, что им нравятся матерные песни, они бы возмутились. Мат в Союзе табуирован, и считается, что это удел уголовщины. Хотя все, кто хоть чуть в теме, знают, что уголовники не матерятся. А мат в Союзеудел богемы и гопников. Но девушкам хотелось чувствовать себя взрослыми. Матерные песнисамое оно.
Все что она скажет, гнилые отмазки.
Ёбни водки, и хватит ныть
Успех был ошеломляющий.
А мне стало плохо. Я вспомнил старшего сына. Младшего сына. Как мы договорились в сентябре слетать к Сане, в Форт де Марни. И посетить наконец Монте-Кристо, и прочие Капри. Захотелось плюнуть на все, встать и уйти. Старпер-педофил, блин, попал в цветник, распустил хвост.
Налил полный стакан, махнул не закусывая, и отдал гитару Петровичу. Закурил. Рассказал народу, что матэто второй русский язык, который по исследованиям, к примеру, повышал в войну боеспособность авиации.
Петрович, по Надькиной просьбе, запел бардовщину. И хорошо ведь пел. И песни славные. Но когда запел про солнышко лесное, я не выдержал и высказался. Что среди бардов несколько больших поэтов. А вся остальная походная лирикаэто способ уломать телку на секс в антисанитарных условиях. Рассказал анекдот в тему:
Объявление. Продаю двухместную палатку. б/у один раз. Или меняю на детскую коляску.
А потом отобрал гитару обратно и спел из ХЗ.
Друзья! Давайте разбираться
И договариваться
Кому, когда и с кем ебаться,
Чтоб не обламываться. А вот когда договоримся
И разберёмся
Вот тогда повеселимся,
тогда и поебёмся!
А потом я еще выпил. Дальше уже туман. Хотя нет. Еще я пел Шнура про «Как охуенно просто, и просто охуенно». Потом кто-то принес магнитофон, и мы плясали с девушками на плечах. Вот чего ноги болят то! Потом не помню.
Когда я вошел в столовую, раздался смех и аплодисменты. Уселся к вчерашней компании. Хлебая чай, пробурчал, что если после вечеринки ты ничего не помнишь, но при твоем появлении раздаются смех и аплодисменты, вечеринка прошла успешно. Саня сказал, что я пришел заполночь, тихий, и мгновенно уснул.
Петрович начал совать деньги, что скидывался народ. Предложил ему взять меня с собой на бойню, и там купить говядины. Попробовать сварганить стейки, настоящую ковбойскую еду.
Андрюха рассказал, что пацаны интересуются, где в колхозе можно затариться шашлыком. Сослался на кулинарию ресторана возле вокзала.
Что, прям уже нарезанный продается? это Ирка любопытствует.
Откуда я знаю?
Не, я пошел к директору ресторана. Захожу, сидит приятная женщина средних лет. Я посмотрел в её глаза. Она посмотрела в мои. Искра, буря, взрыв! И я говорю:-«Вы не знаете, как пройти в библиотеку?». А она заплакала, встала, подошла и прижалась к моей груди. А потом говорит, «Какое это счастье, среди лесорубов и механизаторов встретить интеллигента! Но я вынуждена вас огорчить. Здесь, библиотека только в школе. Уровеньсами понимаете. Да и в Пикалевской городской, даже не ищите Ростана в подлиннике! И в переводе тоже. Можетхотите шашлыка?». Взял шашлык, надо же как то утешить человека!
Все ржали. Ну а что? Хоть съехать с темы на базаре.
Она и водителя дала. Сказала, что его мучают противоречия в подходах Монтеня и Шиллера. Просила обсудить.
Обсудил?
А то! Сажусь в ЗиЛ. Сидит зверовидный мужик, чистит обрез. Загнал патроны, клацнул стволами, и спрашивает меня:
Ну и что там с Кьеркегором?
А ты?
А что я? Достал ножик, и выковыривая грязь из под ногтей, говорю ему:-«Педик он. Невесту бросил. Экзистенциализм придумал. А на самом деле и вовсе прикололся над человечеством». Водила тогда обрез убрал, и руку протягивает-«Василий! Куда едем?».
Переоделись и пошли в поле. По дороге размышлял что как то неправильно все. Нужно бросаться в Москву и трубить во все колокола, что все пропало. А что пропало то? И вообще, письмо в «Коммунист» я отправил еще первого. Даже не читая, так и не дошли руки. Там куева туча ответственных, пусть выводы сами делают. И меры принимают.
* * *
Работа в поле, это самое полезное с бодуна. Хотя особого бодуна как то и нет. Одна тоска. Но это скорее всего погода. Свинцовые тучи уже несколько дней низко висят, закрывая солнце. Вокруг хвойный лес, редкие пятна желтого И бесконечное поле. Тут любой впадет в меланхолию.
Антон! А я тебе нравлюсь? это Светка.
Ты решила заслать мне вербальное резюме?
А ты против?
Ну что ты, Свет. Просто тобой интересовался мой друг, я думал вас после картошки познакомить.
Что за друг? Из нашего института? Если не та девушка обратила на вас внимание, попробуйте это внимание переключить, или хотя бы отвлечь. Хотя, мой хороший приятель и вправду сильно интересовался Светкой. Вот и познакомлю. Бгггг поработаю сводней.
Не, из Бонча. Мой однокашник. Ты его видела весной. Помнишь, ко мне ребята приезжали в институт. Высокий такой.
Светка затихла вспоминая. Я потащил заполненный ящик. Вернувшись, был встречен вопросом.
А что у тебя с Ленкой?
Ну, она сказала что нам нужно расстаться.
И ты просто так уйдешь?
Я не умею уходить сложно.
Не похоже на тебя.
Да ну, перестань. Ленка ищет нормального парня, с которым будет спокойно жить в Питере. Если посмотреть на меня, то сразу сомнения про «спокойно» и «в Питере». Да и «нормальный парень» под вопросом. Так что не удивительно. Насильно мил не будешь.