А остальные будут в это время чистить вагоны? догадался Русаков.
Однако, Степан, ты дюже умён. Быстро догадался. Это же главная цель завтрашнего дела. Нам бы еще успеть тела раздеть. Вся Волчиха в летнем по снегу шастает, И уже обращаясь ко всем. Морды спрячьте в тряпки какие-нибудь. Чтобы ни едина сволочь не догадалась, кто мы такие. Да, и флаг красный возьмите.
(перегон ст. Рубцовскаясело Шемонаиха, Змеиногорского уезда)
Колеса вагонов размеренно стучали на стыках рельсов. Воинский поезд вёз усиленный двумя трёхдюймовками эскадрон до станции Шемонаиха. Где-то там, в верховьях Убы баловал есаул Шишкин. Телеграмма, полученная из Шемонаихи, просто сочилась страхом. Говорили, что этот Шишкин истинный дьявол во плоти. Головы рубит, людей пилой лично распиливает, красные звёзды на спинах вырезает, живьём кожу сдирает. Сущий дьявол
Яков, пора наших орлов проверить, Ефим Мефодьевич придавил окурок самокрутки о раму окна, одёрнул и расправил выгоревшую гимнастёрку и потянулся за любимой кожанкой. Вот-вот Шемонаи
Он не успел договорить, как по ногам ударило лавкой, комбриг не удержался и полетел головой в перегородку штабного вагона. Раздался глухой хлопок взрыва, вагон резко дёрнулся и остановился. В тот же миг из кустов затрещал «Максим».
Ложись! машинально заорал Мамонтов и сполз на пол. На его голову посыпались щепки и осколки разбитого стекла.
Что с паровозом? завопил не своим голосом комиссар, вот же суки поймали Слышь? Очередь обратно пошла и низом кажись. Он изо всех сил припал к полу, накрыв руками голову, будто руки могли его спасти. Не спасли. Одна из пуль пробив стенку вагона у самого пола, попала прямо в темя. Красно-белые осколки содержимого черепной коробки расплескались, оставляя багровые потёки по стенам и полу. В ту же минуту пулемёт замолчал.
У, с-с-суки, с ненавистью прошептал Ефим, что, патроны кончились? Ну, шалавы, сейчас всех вас порешу, все вы у меня кровью умоетесь, выблядки кулацкие Он осторожно поднялся и выглянул в окно. Природа безмятежна, белая пороша, лишь слегка укрыла придорожные кусты.
Вдруг гиканье и свист раздался откуда-то от хвоста поезда. На низких лошадках с вилами и самодельными пиками в руках и под красным знаменем, вдоль поезда летела лава всадников человек в двести, как показалось комбригу. Одеты все почему-то очень легко, почти по-летнему. Лица под папахами замотаны какими-то тряпками. Ефим моментально выхватил маузер и начал садить без остановки. Через три секунды пистолет старчески заклацал, сообщая о том, что патроны иссякли. Чертыхаясь, комэск стал судорожно набивать магазин. Последний патрон вставлял, уже в соседнем вагоне.
Вот затарахтел пулемёт с поезда. К нему присоединился второй. Кто-то из нападавших свалился с коня. Остальные, нахлёстывая лошадок, рванули в сторону невысоких гор. Одна мысль стучала в висках комбрига. Догнать! Поубивать всех нахер!
Бригада-а-а-а-а! По коням! заорал он что было мочи. Быстрее, бойцы, мать вашу так!
Товарищ комбриг, у нас в лошадях потери надо бы обиходить обратился к нему кто-то из обозных.
Какой, нахрен, обиходить? Уйдут же суки. На тех, что есть идём. Обозные пускай ранеными занимаются. И да, пусть комиссара глянут, может, жив ещё бродяга К первой паре пулемётов уже присоединились и радостно затарахтели ещё два. Между тем кавалеристы распахнули вагоны с лошадьми. Воздух наполняется жалобным ржанием и стонами раненых животных. Кони, почувствовав освобождение, норовили быстрее оказаться на земле. Прыгалит из вагонов, ломая ноги и шеи на насыпи. С трудом, но бригаду удаётся построить. По хорошо заметным следам красная конница устремляется в погоню.
Нападавших впереди не видно, только время от времени выскакивал из кустов какой-нибудь замотанный в тряпки всадник, палил в сторону эскадрона и снова скрывался за поворотом тропы. Василия радовало однотропа отличная и шла строго вдоль реки.
За очередным поворотом дорогу эскадрону преградил приток Убы. Куда ехать не понятно. Ни снега, ни следов. Эскадрон скучился перед речкой среди серых гранитных валунов. К Мамонтову подъехал заместитель.
Как думаешь, товарищ командир, куда бандиты поскакали?
Да, хрен бы знал, следов то нет.
Как бы отвечая на его вопрос, по соседнему камню циркнула пуля, бросив в лицо каменное крошево. За ней ударила по валуну вторая, третья. Град пуль бил не прицельно, но раздражающе. Зато путь ясен.
Левое плечо! Рысью! Марш! проорал Мамонтов, выхватив шашку из ножен. Что-то подсказывало ему, что враг близок
Стоило эскадрону подняться на полверсты вверх по притоку, как опять ударил по ушам грохот взрыва. Скала, нависавшая над тропой медленно и неумолимо сползла, накрыв весь эскадрон. Казалось, что пыльное облако закрыло небо. Вниз по Убе пробежало эхо обвала.
Хорошо сработали, проговорил в усы Николай Бастрыкин. Жаль, амуницию и лошадок теперь не достать.
К собственному удивлению Мамонтов после обвала скалы оказался жив. Только слух пропал напрочь, да сбесившийся рысак старался освободиться от всадника.
Когда пыль, вызванная скальным обвалом осела окончательно, Ефим Мефодьевич увидел чёрные точки дульных отверстий глядящих на него и со стороны ущелья, и со стороны реки. Кое-как изловчившись, он спрыгнул с коня и чуть не упал. Контузило его, будь здоров. Понимая, что сопротивляться бессмысленно Мамонтов поднял руки
Тем временем у оставленного поезда коноводы и обозники пытались как-то помочь раненым. Артиллеристы тоже старались, как могли. Кто перевязывал раны, кто таскал воду, кто успокаивал увечных. Вдруг из кустов раздался зычный громкий голос.
Товарищи бойцы! Слухайте меня! С вами говорит командир партизанской армии Гришан Рогов. После представления последовала короткая пауза. Наверняка все про меня слышали.
У меня до вас есть очень хорошее предложение. Вы со всем оружием, амуницией внезапно на голос заработал пулемёт, но через мгновение заткнулся. Ну, что за люди Хочешь с ними по-человечески, а они сразу из пулемёта пулять
Гришан, говори дале, никто тебе мешать не будет. Раздался густой бас с поезда. Мы тут товарища успокоили, а то слишком он резкий у нас.
Короче, так! Выбор у вас невелик. Либо вы переходите вместе с оружием на сторону крестьянской народной армии, либо в расход. Кто вступает в наши ряды, берёт сейчас винтарь и добивает раненых. Лучше штыком, патроны надо экономить. Закончил Рогов, уверенный, что отказов не будет.
Да, вы мужики не менжуйтесь. Раненых мы взять не можем. Тут их оставлять нельзя. Замёрзнут. А не ровён час до Шемонаихи кто доползёт? Красные же ваших родственничков тогда порешат. Правильно?
Умеешь ты, Гриша, убеждать, процедил недовольно кучерявый боец и подкинул на руке трехлинейку, перехватывая её для штыкового боя.
Вскоре не осталось ни одного живого раненого. Бойцы собрали с тел одежду, обувь и амуницию. Быстро слетали в Шемонаиху и прямо на краю села обменяли часть винтовок на телеги. Через полчаса десяток подвод уже скрывались за поворотом Убы, направляясь в сторону заброшенного Опеньшевского рудника. Партизаны, опасаясь погони, оставили добычу в штольнях, взорвали вход, а сами ночным маршем вернулись в Беспаловский. По паре шинелек каждый всё-таки на себе принёс.
Отряд пополнился ещё на два десятка мужиков, умеющих обращаться с оружием. Особенно радовали ящики с патронами, коих увезли целый десяток. Два снаряженных пулемёта дополнили арсенал Беспаловского. У Мамонтова изъяли командирское удостоверение и все документы, что были при нём.
Рогов долго беседовал со старым знакомым и сумел убедить, что крестьянство Алтая имеет право жить так, как считает нужным. И имеет право защищаться от любых попыток этому помешать. Тем более что собрались волчихинцы в Китай, чтобы на новом месте начать новую жизнь.
Придётся тебе, Ефим Мефодьевич, с нами эту зиму зимовать. Хлопнул по плечу бывшего комбрига Григорий. Не можем мы тебя отпустить, детишки у нас, семьи. Все жить хотят.
Мамонтов стряхнул руку старого знакомца и отвернулся к стене, всем видом показывая, что в гробу он видел и Рогова, и волчихинцев, вместе с бабами и детыми.
Товарищи, вставайте! Довольно отдыхать,
Коней вы седлайте, Время выступать.
11. А ЕСАУЛ ДОГАДЛИВ БЫЛ
(Новосёлов и Вязилкин. Посёлок Элекмонар, Бийского уезда)
Начало зимы в Горном Алтае славится обилием снега. Обычно в первую неделю ноября ещё тепло и сухо, а уж спустя каких-то дней десять проехать можно только вдоль берега ещё не вставших рек. С верховий притоков Катуни доносился глухой рёв. То ли это ревели не успевшие залечь медведи, то ли поток на перекатах. Ходить в это время по урману тревожно, можно попасть в пургу и не выбраться из заноса, а можно провалиться в незамёрзшую и незаметную стремнину горной реки и замёрзнуть навсегда.
Два бывших красных партизана, два Ивана, Вязилкин и Новосёлов вели в поводу навьюченных провиантом косматых монгольских лошадках. Они спускались вниз вдоль Катуни. Позади трудные поиски атамана Кайгородова, державшего в страхе укомы, волкомы и комбеды Горного Алтая. Новосёлову, склонному к идеализации собственных замыслов, вдруг показалось, что алтайский казак будет рад принять под свою «высокую» руку таких опытных и умелых бойцов.
Кайгородов хоть и выбился из казацкой бедноты, не признавал ни красных, ни розовых, ни эсеров, ни большевиков. Тем более анархистов всех мастей. Но про действия роговцев весной этого года он наслышан, поэтому снизошёл до разговора с Новосёловым.
Мне анархисты в войске без надобности! сказал Кайгородов, как отрезал. В моём войске я один буду решать, что делать. Мне большинство не указ. Знаю я таких болтунов. Народ у меня простой, ребятам с три короба наболтают, они уши развесят и в любую брехню поверят. Поэтому вам, анархистам, тут он сделал страшные глаза, я ни за что не поверю, что вы не будете мне агитацию устраивать.
Как не пытались мужики провести переговоры в духе сотрудничества, солидарности и борьбы против общего врага, Кайгородов ничего слышать не хотел. Только топорщил в стороны роскошные усы, отрицательно мотал головой и лупил мощным кулаком по столу. Потом ему все эти разговоры надоели, и он приказал убираться Новосёлову с другом Вязилкиным из Усть-Коксы.
Скажите спасибо, что живыми отпускаю, только и крикнул в след лихой атаман.
Снег, валивший без остановки последние дни, продолжал падать. Лошадки по колени утопали в снегу, и люди, чтобы облегчить им задачу, месили сугробы рядом. Пот струился по грязным, покрытым сажей костров лицам. Лошадей мужики купили у тубаларов за последнее золото, что оставалось у анархистов после успешной кампании прошлого лета. Алтайцы продавать не хотели, но и ссориться с двумя вооружёнными вахлаками не решались. До снегопада успели навьючить на лошадок доброй мучицы, сухарей, вяленой баранины. По вечерам заваривали в кипятке болтушку из муки, мяса и сушёного чеснока, тем и питались. Скромно, не вкусно, но сытно.
Ф-ф-у, не могу больше выдохнул Вязилкин, заваливаясь в сугроб. Вокруг его головы клубилось лёгкое облачко пара. Тащ комиссар, давай, привал командуй. Курить охота, аж зубы сводит.
Соберись, Ванька, не раскисай, Новосёлов собрал с усов хахаряшки сосулек. Рано пока останавливаться. Нам сегодня бы до Элекмонара дочапать, а там ещё пара дней и вот онаУлала.
Давай хоть курнём чутка? жалобным собачьим взглядом кинул Вязилкин. Табак же силу даёт. Потом шибчей поскачем.
Умеешь ты уговаривать, чёрт языкатый, Новосёлов остановился, скинул с плеча сидор. Потом распустил узел и начал рыться в его чреве, ища кисет с махоркой.
Мужики быстро скинули снег с поваленного ствола вековой пихты, стряхнули мокрые папахи и сосредоточенно начали скручивать цигарки. Бумагу экономили, трубками они так и не сподобились разжиться, и бумага оставалась самым удобным материалом для самокруток.
Вань, а ты как считашь, почему всё-таки Кайгородов нас не взял?
Я тебе уж сколько раз всё про это разжёвывал, темнота ты таёжная.
Допустим, я темнота, Вязилкин необидчив. Так что тебе стоит простыми словами просветить?
В пятый раз повторю, мне не жалко, с оттенком досады Новосёлов согласился. Вникай! Когда человеку лучше всего? Когда он сам себе начальник, сам себе задачи ставит и приказы отдаёт.
То есть я сам себе начальник, и никого надо мной нет. Это и естьАнархия. Я помню. Мне не понятно, почему Кайгородов, умный вроде бы мужик, этого не понимает.
Он боится. Боится, что если каждый казак будет сам себе командовать, то всё его войско разбежится.
Может он прав? К каждому казаку в голову не залезешь, не узнаешь, какие приказы он сам себе отдаёт. Так ни войска не останется, ни головы на плечах
Конечно! Но! Вспомни Гришана нашего. Тоже ведь характер, что порох, а умел так с крестьянами толковать, что нам всем казалось, что не он им приказывает, а это они так решили.
Значит, всё дело всего лишь в болтовне? Кто умеет складнее балакать, тот и начальником станет. Настроение у Вязилкина упало. До него в этот момент дошёл печальный смысл сказанного. Это же, тащ комиссар, тоже ведь никуда не годится, так получается, что тот, кто складно врать умеет всегда нашего брата заставит делать то, что нужно.
Это ты правильно заметил. Новосёлов рассмеялся. Этим как раз пользуются большевики. Ленин, Троцкий, да и остальныесплошь сладкоречивые обманщики. С подобными надо поступать просто. Как только в речах сомнения, сразу тормозить, пусть объясняет по-простому, по-крестьянски. Сумел, убедил, просветил? Тогда это уже не только его, но и твоё убеждение.
Боюсь, ни моего ума, ни даже твоего не хватит, чтоб с Троцким спорить настроение Вязилкина продолжало падатьдобре, отдохнули чуток, поехали дале. Даже если мы без большого привала пойдём, до Элекмонара можем засветло не успеть.
На закате заметно приморозило. В наступающих сумерках над Катунью собрался туман. Становилось всё труднее разглядеть что-либо. Мужики с облегчением вздохнули, когда за очередным поворот услышали лай. Уставшие за трудный день лошадки тоже почуяли близость жилья, приободрились и прибавили шагу.
Перешли по осклизлым валунам бурную Кубу. Сразу за ней в сгущающихся сумерках затемнели на фоне снега пятна изб и алтайских аилов. Горьковатый запах печного дыма сообщал путникам о том, что в посёлке есть жители.
Рядом с первой же избой, что попалась на пути двум Иванам, прямо над высокими бревенчатыми воротами они увидели шест с клоком сена на конце. Так в Сибири принято оповещать путников, что хозяева готовы пустить постояльцев.
Вишь, Вязилкин, нас как будто ждут, Новосёлов быстро подошел к закрытым ставнями окнам и постучал.
Да кто этих кержаков знат, ворчал Вязилкин, может они прохожий люд приманивают, а сами, как есть грабители или в деревне ЧК злодействует
Он не успел закончить фразу, как протяжно заскрипели петли ворот. В образовавшуюся между створками щель высунулась заросшая седой бородой голова в такой же мохнатой папахе, как и путников. Дед стоял молча, как будто ждал слова заветного. Только переминался подшитыми пимами по скрипучему снежку.
Доброго здравия! Дедушка, обратился к нему Новосёлов. Пустишь ли в хату усталых путников?
Это, смотря каких путников. Вы красные, али белые?
Вон ты как вопрос ставишь Тогда понятно. А в деревне у вас сегодня кто при власти? Нам как-то ни те, ни другие не по ндраву
Про Максима Белокобыльского слыхали, чи нет?
Да, как же не слыхать, он у нас эскадроном командовал, голос Новосёлова зазвучал бодрее, у него ещё сестра Анька была. Ох, лиха девка!
Тогда заходите гости дорогие, разбойнички лихие, смертоубивцы, ядрить вас через коромысло
Э-э-э, ты шути дедуля, да без переборов, прибаутки старика не понравились Ивану. Ты, на ус свой сивый себе намотай. Анархистне разбойник. Он всегда за простого человека и против любого насилия.
Ага, против насилия оне, не поняв намёка, старик, продолжал брюзжать. А пошто тогда Проньку Михайлова вместе с бабой евойной шашками порубали?
Этот твой Пронька поди из богатеев?
Богаче всех в Элекмонаре. Лавку держал. У алтайцев шкурки брал и куды-то
Всё ясно! Он, как есть, кулак и капиталист, наживавшийся на ограблении туземного населения. Шашками, наверное, перебор. Максимушка наш мужик резкий, что не такшашкойвжик, и нету человека.