Николай, немедленно остановитесь, потребовала я.
Я обещал вас довезти и довезу, буркнул он, не поворачиваясь.
Если вы не остановитесь, я выпрыгну из машины.
Вы мне показались довольно разумной особой, укоризненно сказал он, и не подумав меня послушать. Вы же можете переломаться. Или вообще свернуть шею.
Пришлось зайти с другой стороны:
А вы не думаете, что меня компрометируете? Проедете еще пару метрови ваша сестра заявит, что вы меня похитили и теперь обязаны жениться.
Что? Не иначе как от неожиданности он все-таки затормозил, и, обернувшись, я с облегчением увидела, что Оленька меня не бросила и сейчас быстро идет к нам, воинственно размахивая руками. Кто меня может обязать жениться на подруге сестры?
Кроме того, что я подруга сестры, я еще одинокая красивая девушка. Если вы не заметили, ваша сестра уже не маленькая девочка.
Да? поразился Николай.
Да, твердо ответила я.
Он повернулся и стал недоверчиво меня разглядывать. Захотелось срочно поправить если не прическу, которая была весьма проста, то уж бант, увенчивающий косу, точно. Но я сдержалась и лишь вызывающе посмотрела. Если уж для его старшего брата я девушка, то для него и подавно. Впрочем, фотографию мне могли подарить и как восторженной подруге сестры. Как же плохо ничего не помнить!
А ведь точно, Лиза, вы выросли, заявил он с таким видом, словно намеревался сказать, что я себе безбожно льщу, и лишь в последний момент передумал. И все-таки вы остаетесь подругой моей сестры.
Кому это когда мешало, возразила я. Для Ольги это будет еще и дополнительным аргументом.
Точно! Николай неожиданно расхохотался, хлопнув руками по рулю. А я-то думал, почему она
Почему она что? подозрительно уточнила я.
Впрочем, я и без того догадывалась, что обработка идет по обоим фронтам.
Неважно, небрежно бросил он, с новым интересом меня разглядывая.
Я поняла, что неправильно выбрала направление разговора: если раньше он ко мне относился как к досадной навязываемой помехе, то сейчас начал воспринимать в новом качестве, чего как раз и добивалась Оленька. Как же непросто с этими Хомяковыми!
Подошедшая подруга набросилась на брата с упреками. Но чем она была раздосадованатем, что уехали без нее, или тем, что все-таки дождались, было весьма сложно понять. Но насторожилась я только тогда, когда Николай объявил, что в знак извинения готов посвятить этот вечер нам, отложив запланированные дела. Почему-то мне сразу вспомнилось Оленькино утверждение, что Хомяковы всегда добиваются того, чего хотят. Встал весьма актуальный вопрос: как сделать так, чтобы желания разных Хомяковых друг друга уравновесили и я вышла из этой неприятной ситуации без потерь?
Глава 6
Почему-то я ожидала встретить у Хомяковых весь класс и внутренне уже готовилась к валу вопросов, на которые у меня ответов не было и быть не могло. Но Оленька предусмотрительно ограничилась только двумя девушками: Анной Строговой, о которой она уже говорила, упоминая об аппетите и размерах, и Тамарой Яцкевич, которая на фоне одноклассницы совершенно терялась, поскольку была миниатюрна, бледна и светловолоса. Зато красок Строговой хватило бы на них обеих: яркая брюнетка, которая не нуждалась ни в каких косметических ухищрениях. Впрочем, даже не будь она столь яркой, вряд ли осталась бы незамеченной, ибо Олечка, когда ее описывала, несколько преуменьшила габариты. Подозреваю, не из вежливости, а из-за того, что Олечкины руки просто не могли растянуться на нужную длину. К такой гимназистке не обратишься ласково Анечка, только Анна, да и то к имени непременно хотелось прибавить отчество.
Ты совсем ничего не помнишь? глубоким грудным голосом участливо спрашивала она.
Не совсем, ответила за меня Оленька. Цифры и буквы помнит, читать может и считать тоже. Представляете, Лиза сегодня математику решила минут за десять.
Не может быть! пискнула Тамара.
Может-может, важно подтвердила Оленька. Но вот по истории не помнит совершенно ничего. Даже чем знаменит Олег Второй.
На меня так посмотрели, что я сочла нужным оправдаться:
Я и вас никого не помню.
И меня тоже? удивился Николай.
От своих слов отказываться он не стал и, привезя нас с Оленькой в дом Хомяковых, никуда не ушел, притворившись, что ожидающаяся нас игра в лотонеобычайно привлекательное времяпрепровождение. Не слишком хорошо притворялся, поскольку временами в его словах и движениях проскальзывала снисходительность, характерная для взрослых, когда они общаются с малышами. Из малышей пока были только мы, поскольку из его семьи никто к нам не выходил, даже Юрий, и я сидела как на иголках в ожидании встречи, неизвестно насколько приятной.
А чем вы лучше Олега Второго? Если уж я забыла столь выдающуюся личность, то сам Бог велел забыть менее значительные.
Какой бог? деловито уточнила Анна. Может, если правильно к нему обратиться, согласится вернуть память?
Теперь уже пришла моя очередь удивленно таращиться. Я так и не уточнила у Владимира Викентьевича, что он имел в виду, говоря «боги», и теперь по всему выходило, что богов тут несколько, как минимум два. А если к ним еще и правильно обращаться, то они могут выполнить просьбу.
Это образное выражение, пояснила я. Целитель, которого приглашал Владимир Викентьевич для консультации, сказал, что память вернуть невозможно и вообще у меня полностью стерта личность, а значит, я никого из прежней жизни не вспомню.
Какой ужас. Впечатлительная Тамара шмыгнула носом.
Но математику же ты вспомнила? В отличие от одноклассницы, Анна не страдала, а пыталась найти решение. Возможно, вспомнишь и остальное?
Пока я вспомнила только математику. А так Я даже не помню, что как устроено. Поэтому наверняка буду говорить и делать глупости.
Ой, да кто их не делает. Оленька легкомысленно махнула рукой и хихикнула. Я вон все помню, но глупости мне это не мешает делать.
Это точно, чуть покровительственно подтвердил Николай. Но то, что не помните, можно выучить заново. Главноеживы остались, остальное нарастет.
Именно, подтвердила Анна. Просто нужно точно выяснить, чего ты не помнишь, и постараться с этим разобраться побыстрее.
Проще выяснить то, что помню. Я же совершенно ничего не помню. Даже то, что Олямоя подруга, мне сообщил Владимир Викентьевич. И что у вас семья оборотнейтоже. Признаться, мне до сих пор в это не верится.
Во что? спросил Николай.
В существование оборотней.
Так вот же мы! удивленно всплеснула руками Оленька.
Самые настоящие, подтвердил Николай.
Выглядите вы как самые обычные люди, пояснила я. Но оборотни, они же должны превращаться в зверей?
Мы и превращаемся, несколько недоуменно ответил Николай. Что тут странного, Лиза?
Все странное. У меня в голове не укладывается, как это вообще происходит. Вот вы, Николай, можете показать?
По установившейся после моих слов тишине и легкому румянцу смущения на лице брата Оленьки я поняла, что спросила что-то не то. Что-то неприличное для обсуждения в обществе. Но если сама тема не под запретом, то что такого я сказала? Мне действительно было совершенно непонятно, как из высокого широкоплечего молодого офицера получается маленький пушистый шерстяной комочек. Не может такого быть, и все!
Ой, наконец отмерла Оленька, чему-то необычайно обрадовавшаяся. Ты хочешь увидеть его Зверя?
Зверя? Это она так сейчас про хомячка? Хомячков я видела. Кажется, у меня даже была парочка в детстве, но я сейчас ни в чем не уверена. Да и хотелось мне совсем не этого.
Я хочу увидеть, как вообще проходит превращение, несколько растерянно ответила я. Но, кажется, я что-то не то хочу.
Не тоэто мягко сказано, хмыкнула Анна. Все знают, что оборотню, чтобы превратиться, нужно полностью раздеться. Поэтому такие слова, как твои, это
Она замялась, не решаясь сказать что-то вроде «приглашение к более тесному общению», но я и без того поняла.
Почти объяснение в любви, жизнерадостно закончила за нее Оленька. Просьба показать Зверяэто очень личная просьба, понимаешь?
Теперь понимаю. Извините, Николай, я ничего такого не хотела, окончательно испугалась я.
А то действительно покажут хомячка, а потом выяснится, что я теперь обязана что-нибудь их семейству в ответ. Нет уж, лучше пока обойтись без столь ценного знания. В крайнем случае, если любопытство никуда не денется и будет меня глодать изнутри, в книжках у Владимира Викентьевича что-нибудь да найдется для его удовлетворения. Возможно, даже в тех, что предназначены для малышей. Наверняка не у одной меня возникает такой вопрос.
Ничего страшного, ответил Николай, уже полностью пришедший в себя после моего неприличного предложения. Поначалу я действительно удивился, но
Я просто ничего, совсем ничего не знаю об оборотнях. Но теперь поняла, что про вторую половину личности лучше ничего не спрашивать. Что еще мне надо знать?
Про оборотней или вообще? уточнила Анна.
У этой девушки подход был весьма деловой, что радовало. Она не разменивалась на сострадание и сожаления, а сразу прикидывала, что можно сделать и как это сделать наилучшим образом. Пожалуй, я поняла, почему именно ее пригласила сегодня Оленька.
Вообще. Я даже не знаю, как к кому обращаться или что сколько стоит. Так что чем больше вы мне подсказываете, тем лучше. Я постаралась улыбнуться, хотя мне было совсем невесело.
Мы подскажем, робко бросила Тамара.
Конечно, подскажем, согласилась Анна. Сурово так согласилась, что захотелось вытянуться в струнку и сказать: «Так точно, командир». Даже Хомяков подобрался. Впрочем, он-то как раз мог просто придвинуться, чтобы ничего не пропустить. А пока поменьше болтай, чтобы не попасть опять в такую же ситуацию. С оборотнями вообще сложно. Хорошо, что их мало.
Мало? удивилась я. Я думала
Мало, подтвердила Оленька. В нашем классе только я.
Мало, добавил Николай. В нашем городе хорошо если пара десятков наберется.
Выражение, с которым он произносил эту фразу, ни с чем не спутатьзаконная гордость происхождением. Конечно, я поняла, что оборотни тут на особом счету, но гордиться тем, что ты хомяк?!
Рысьины и Хомяковы? невольно съязвила я.
О нет, княгиня Рысьина или кто-нибудь из ее клана бывают тут редко. Так что в большинстве только Хомяковы, гордо заявил представитель этого семейства.
Словно превращался не в маленького безобидного пушистого грызуна, а в огромного грозного хищника. Кстати, о хищниках
Владимир Викентьевич говорил, что у вас в семье один Волков, удачно вставила я, понадеявшись, что наконец этот самый Волков появится и я перестану мучиться от неопределенности наших отношений. То есть с моей стороны там все определенно и ничего нет, а со стороны молодого человека возможны варианты. И эти варианты хотелось бы прояснить как можно скорее.
Да, Петя, но его сейчас нет.
Скрыть, что ответ поразил меня до глубины души, не сумела, невольно переспросив:
Петя?
Тогда кто же такой Юрий? И почему я вообще решила, что он оборотень? Потому что посчитала: его фотографию подбросила Оленька в доказательство, что у меня с ее братом что-то было? Но теперь понятно, что она этого не делала.
Папа сказал, пусть от него хотя бы имя достанется, если уж фамилию не передать, притворно вздохнул Хомяков.
Зато мама, наверное, была рада? предположила я, попутно пытаясь сообразить, стоит ли у Оленьки спрашивать, знает ли она того, кто на фотографии, или лучше пока оставить это в тайне.
Там свои сложности, вмешалась Оленька. Я же тебе говорила, мамины родители не слишком обрадовались, когда мама за папу вышла.
Думаю, это сейчас неважно, резюмировала Строгова. Николай, вы можете с нами больше не скучать.
Что вы, Анна, мне совсем не скучно. Еще бы: когда еще доведется побывать на бесплатном цирковом представлении? Наверное, я слишком выразительно посмотрела, потому что Николай добавил: К тому же я наверняка смогу чем-то помочь.
Лиза очень застенчивая, вы ее смущаете.
Это раньше она была застенчивой, заметил Николай. А сейчас прямо другой человек.
Действительно, чуть нахмурилась Строгова. Раньше Лиза непременно бы уже убежала и рыдала где-нибудь в коридоре у двери, требуя, чтобы ее немедленно выпустили.
Взгляд, полный подозрения, я сразу отбила фразой:
Владимир Викентьевич тоже сказал, что у меня изменился характер и что, если бы он не был уверен, что моя аура на месте, посчитал бы меня другим человеком. Я чуть повела плечами, показывая, что ничего не могу с этим поделать. И по нему у меня тоже есть вопросы. Почему он со мной так возится? Мы же не родственники?
Ой, я как раз это знаю, обрадовалась Оленька. Целитель Звягинцев принес клятву жизни твоему дедушке, который его спас. Теперь он волей-неволей обязан о тебе заботиться, потому что иначе клятва его убьет.
Ох, невольно испугалась я. Так-таки убьет?
Возможно, не убьет, но жизни не даст, подтвердил Николай. С клятвами надо быть поосторожней, особенно когда они подкрепляются магией и призывом к Сварогу.
К Сварогу? Это что-то из пантеона славянских богов? В этот раз я никак не выдала, что для меня это звучит достаточно странно. Но в разделе Боги сделала соответствующую пометочку.
А я думала, что Владимир Викентьевич просто хороший человек.
И это тоже. Думаю, он о тебе позаботился бы и безо всякой клятвы, встала на защиту светлого целительского облика Оленька. Мне кажется, он к твоей маме относился как к дочери, а ты для него была внучкой. Своих детей у него же нет.
Почему?
Оленька только плечами пожала. В самом деле, вряд ли она настолько близка с Владимиром Викентьевичем, чтобы тот позволял залезать к себе в душу. А причина, по которой целитель не завел семью, наверняка была слишком личной.
Не отвлекайтесь, мы сейчас решаем, как помочь Лизе, сурово напомнила Строгова. А для этого нужно сделать что?
Что? удивленно спросила Оленька.
Выяснить, что она может вспомнить, а что нет, предложил Николай.
Именно, поощрительно кивнула ему Анна.
И было в ее кивке нечто такое исконно женское, что я поневоле подумала, что сейчас она поощряет не столько его умственную деятельность, сколько самого Хомякова, как престижного оборотня, блестящего офицера и владельца современного автомобиля, двигающегося почти как черепаха с моторчиком, конечно, если ее поставить на ролики. Пожалуй, Оленькин брат не нуждался в сестринском пристраивании: он отлично пристроится сам при желании. Не факт, конечно, что, если он пристроится без Оленькиной помощи, это ее порадует: вон как недовольно смотрит на Анну.
Правда, сам Хомяков на поощрение не обратил ни малейшего внимания. И я его прекрасно понимала: если девушка командует еще до того, как ты пригласил ее в кино, дальше будет только хуже. Зато обратил внимание на меня, спросив, как мне нравится город. Я автоматически ответила, что видела пока очень мало, но то, что видела, мне очень нравится. И, лишь только заметив вытаращенные глаза девушек, поняла, что и спрашивал он, и отвечала я на немецком.
Ну вот, удовлетворенно сказал Николай, уже можно сказать, что с немецким у Лизы хорошо.
Особенно если учесть, что с немецким у Лизы как раз были проблемы, заметила Оленька.
Дипломатично заметила, потому что Строгова сразу бухнула:
Проблемы, скажешь тоже. Да она двух слов без ошибки связать не могла, а сейчас вон как бойко болтает, словно практиковалась несколько лет.
Я чуть было не ответила, что, естественно, практиковалась, потому что у нас были партнеры из Германии, но тут же сообразила, что у нас с мамой никаких партнеров быть не могло, потому что не было никакого предприятия, иначе не вставал бы вопрос, на что мне придется жить. Поэтому рот я не просто закрыла, а крепко сжала, решив подумать на досуге о всплывающих воспоминаниях, которые никак не могли принадлежать бедной сиротке-гимназистке.
Такое бывает, неожиданно тихо сказала Тамара. Называется психологический зажим. Знания копились, но не использовались, потому что Лиза боялась неодобрения.
Если бы она так отвечала, разве неодобрение было бы? удивилась Оленька.
У нас одобрение получить не так уж и просто, возразила Анна.