Когда Никита закончил, то передал лист хозяину, а тот переадресовал его Кобзону.
Несколько секунд Иосиф Давыдович покачивая в каком-то медленно ритме головой читал музыку.
Ну и как? спросил Вознесенский. Впечатляет?
Кобзон кивнул. Движение было несколько замедленным, отстраненным. Он словно играл музыку внутри себя и прислушивался к ней, прикидывая как придется петь
Не слова не говоря, подошёл к роялю. Несколько секунд глазами он читал ноты, потом отложил лист и начал Он пел как Кобзон. В его исполнении не было привычных нам интонаций Караченцова, но это и было неплохо. Песня звучала по-другому, но она звучала, словно повернувшись к нам иной, не известно нам, стороной.
Жаль, что нет гитары, сказал я. С гитарой и пианино это получилось бы еще лучше.
Гитара есть
Хозяин вышел в другую комнату и вернулся оттуда с инструментом в руках.
Это мне испанские товарищи подарили, сказал он. Попробуйте в два инструмента.
Он протянул инструмент ко мне.
Она была прекрасна. Глядя на обводы корпуса, я невольно вспомнил те движения, которые делал Серега руками, когда описывал нашу потенциальную солистку с музыкальным образованием
Шестиструнная чешская «Кремона» Лакированная, концертная гитара. Я не знаю сколько она сейчас стоит и даже не знаю можно ли было купить её у нас. По крайней мере в музтоварах на Неглинной улице я такую не видал.
Я подстроил инструмент, и мы с Кобзоном сыграли дуэтом. Все-таки честь и хвала настоящим создателям, не нам, кто её присвоил, а настоящим.
Ну и как? спросил хозяин дома у Кобзона. Сомнения отпали?
Я посмотрел на него, ожидая объяснений, и они последовали. Какие сомнения? В чем?
Иосиф Давыдович сомневался, что школьникам по силам написать такое.
Я посмотрел на Кобзона.
Вы там были, на концерте? Вы слышали?
Тот отрицательно покачал головой.
Нет. Но тот, кто слышал, говорил о песни в превосходных степенях. В стихах Андрея Андреевича я был уверен, но вот в музыке
Он прижал руку к сердцу.
Извините за недоверие.
Его руки снова почнулись к клавишам, и он проиграл несколько тактов.
Мне нравится, наконец сказал певец. И даже очень
Он говорил медленно, и я видел, что за словами скрывается работа мысли. Певец что-то прикидывал, соображал. Решение, которое в нем зрело, проявилось одной фразой.
Я её возьму.
И нас не спросите? спросил Сергей. Кобзон посмотрел на него, потом на нас. Я посмотрел на нас его глазамиглазами взрослого, успешного человека. Кто он и кто мы? Школьники, для которых просто факт того, что на них обратили внимание такие люди должен не просто греть душу, а напрочь сжечь её от избытка благодарности, а певцу.
Но мы-то были другими. Увидев мою улыбку, он посерьезнел и сказал явно не то, что хотел изначально:
У меня через пару месяцев на «Мелодии» выходит пластинка. Гигант. И я хотел бы эту вашу песню записать для неё. Андрей Андреевич возражать, думаю не станет.
Он вопросительно посмотрел на хозяина дома. Тот в ответ улыбнулся.
Ты давай не со мной, а со всем нами договаривайся
Мы молчали, не готовые к этому предложению. Лестно, конечно. Сам Кобзон Но уж песня-то сильно лирическая.
Ну, что, молодые люди Сказал поэт. Доверим товарищу Кобзону вывести песню в люди?
Мы смотрели друг на друга, понимая, что у этого хода есть и плюсы, и минусы.
Хорошо, наконец принял решения Никита. Если мои друзья не возражаютпопробуйте
Мы с Сергеем кивнули. Певец принял наше согласие как должное. Иного он и не мог предположить. Благожелательно глядя на нас, он продолжил:
Признаюсь, что никак не мог предположить, что таким молодым людям удастся написать музыку без барабанов!
Нам?
Да. Вы ведь, я полагаю, школьники?
К счастью уже нет. Как раз сегодня для нас отзвучал «Последний звонок».
Он усмехнулся, думая, что понимает переполнявшие нас чувства.
Поверьте, вы еще не раз будете с тихой радостью в душе вспоминать школьную пору Мальчики, девочки, школьные парты, запах мела
Он вздохнул с легким сожалением.
Ну, сказал Никита. А я думал, что ностальгия у Народных Артистов не встречается. Думал, что у них все так хорошо, что нет времени поностальгировать
Ну, тут вы мне льстите. Я не Народный артист.
Значит будете, убеждено сказал я. И все основание для этого убеждения у мня были.
А что значит «без барабанов»? неожиданно спросил Сергей. Это хорошо или плохо?
Певец повернулся к нему.
Современная молодежная музыка основана на ритме, а, следовательно, на барабанах, а в вашей песне они просто необязательны. Вот это и удивительно! Вы в своем творчестве не укладываетесь в общее русло!
Я вспомнил песенку, которую только вот что напевал Никита около школы.
Это точно. Наши способности разноплановы. Представляете, мы несколько лет назад и вовсе написали вальс!
Неужели это возможно? вежливо удивился Иосиф Давыдович.
Возможно, возможно, подтвердил я.
Сергей посмотрел на меня с недоумением, а я взял гитару. До чего, все-таки хороший инструмент! Можно сказать, сам играет.
Только вот было это так давно, что я не все слова вспомню Может быть Никита Борисович подскажет?
Никита посмотрел на меня, явно не зная, что сказать. Тогда я взял первый аккорд.
«Когда уйдем со школьного двора
Под звуки нестареющего вальса
Учитель нас проводит до угла»
Я с грехом пополам спел куплет и остановился, реально позабыв слова.
Кобзон, сидевший за роялем подхватил мелодию. Все-таки профессионалэто профессионал. Он начал играть и тут же начал аранжировку песни.
А она мне тоже нравится! сказал он через несколько минут. В его голосе сквозило удивление. Вы действительно необычные молодые люди!
Если б вы могли знать, насколько мы необычны, сказал с улыбкой Сергей. Вы бы удивились еще больше.
Я и так удивлен. А какие слова дальше?
Никита ответил.
Сейчас и не скажу. Надо посмотреть в блокнотах. Мы её сочинили, но практически нигде не исполняли. Мы ведь в основном играем для молодежной аудитории, а ей, тут вы правы, такие песни не очень-то и нравятся.
Кобзон задумался.
А ведь это может оказаться интересным! сказал он подумал и тон его был серьезен. В этот момент он, кажется, понял, что может говорит с нами на равном, без скидок на возраст. Из нагрудного кармана он достал визитную карточку. Посмотрев на нас, протянул её Никите.
Поищите слова. И перезвоните мне.
Стало понятно, что аудиенция окончена. Мы поднялись и собрались уйти, но Андрей Андреевич остановил меня. Протянув гитару, сказал:
Я сам играть не умею, так что думаю, что в ваших руках ей будет лучше. Возьмите.
Я не могу, сказал я. Это слишком дорогой подарок
Она вам нравится?
Да.
Он улыбнулся моей непосредственности.
Берите. Думаю, что и вы нравитесь ейваши чувства взаимны.
Я стоял, не решаясь взять инструмент.
Дарю её вам всем. В ваших руках она будет жить, а не лежать без движения, как у меня.
Мы переглянулись. Отказать было невежливо. Да и не хотелось, честно говоря
Спасибо
Мы вышли из подъезда и двинулись в сторону метро. Когда дом Вознесенского скрылся из глаз мы нашли скамейку и уселись. Мы все видели проблему.
Опасаюсь я, сказал Сергей. За песню опасаюсь. Как начнет Иосиф Давыдович петь её «комсомольским» голосом.
Каким?
Комсомольским. Помнишь, как он пел «Комсомол не только возраст. Комсомол моя судьба»?
А это он разве?
Да я точно не знаю, но манеру исполнения же помните? Лирики в нем нет. Патриотизмда. Имеется. Выше крыши. А вот с лирикой
Мы помолчали, чувствуя правоту товарища. Но что делать? Кобзонэто Кобзон! Серега так и сказал.
Кобзонэто для нас, можно сказать, стенобитная машина.
Невпопад, чтоб соскользнуть с этой скользкой темы, а то начнём сомневаться и откажемся, припомнил:
Верно говоришь. А я, кстати, когда-то песню написал «Нападение римлян на водокачку с применением стенобитной машины Свирепый Юлий».
Точно? восхитился Сергей.
Ей-Богу
А чего мы её не играем? Не знаю, что там за текст и что за музыка, но такое из-за одного названия играть следует.
Ну вот когда все вокруг привыкнут, что мы только хиты пишем, тогда и сыграем. Это ведь, честно говоря, вовсе не «Yesterday»
Вспомнив свое творение, я засмеялся.
Ты знаешь какой там припев?
Так откуда?
А я скажу. «Бум-бум-бум, бум-бум-бум»
Ничего. Музыкальные критики «залакируют» Скажут, что наш талант открылся с неожиданной стороны, что это просто новое направление в музыке
Кстати, о новых направлениях. Рэп-то мы до сих пор не освоили. Не стоит откладывать. Даже если с Фестивалем все обломится, никто этой задачи не отмечал. А уже если получится Представляете, что получится?
Русский рэп на развалинах Берлина
А Рейхстаг тоже я развалил?
Фильм уже был снят и можно было безопасно пользоваться шуткой.
Ладно А что касается наших сомнений. Тьфу на них. Кобзонэто голова! Как бы он ни спел, думаю, что ничего страшного не случиться. У такой песни будут и иные исполнители. Пусть уж идет как идет. Надеюсь, что он станет для нас еще одной дверцей в дивный новый мир советской эстрады.
Друзья не возразили. Все мы понимали, что Кобзонэто Кобзон. Этознак качества.
Домой я вернулся гитарой. Ребята решили, что ей у меня будет лучше. Увидев приобретение, родители удивились.
Купил? поинтересовалась мама, разглядывая инструмент. Дорогая, наверное?
Дорогая, согласился я. Только по-другому дорогая. Это подарок.
А чей?
От хороших людей. Вознесенский и Кобзон.
Родители уже привыкли к моим странностям и воспринимали их как должноену повзрослел, ну поумнел, ну песни писать начал Ну и знакомые приличные появилисьпоэты и музыканты.
Есть хочешь?
Поел бы.
Мама поднялась и пошла на кухню.
Ну, что, школа закончилась?
Я кивнул.
Дальше без изменений планов?
Да.
Говорить об этом не хотелось. Все уже было решено и обговорено. Уходя от разговора, я кивнул на телевизор.
А что это вы тут смотрите?
За папиной спиной на экране телевизора резала небо остроклювая машина. Красавец ТУ-144.
Полуобернувшись к экрану, папа объяснил:
Вон, смотри какого красавца мы на авиасалон послали Сверхзвуковой! Представляешь. Если он, допустим, полетит в Америку, то приземлится раньше, чем взлетит. Скоро, наверное, такими самолетами всю старую технику заменят.
Да. Хорошая машина. У американцев тоже такой есть. «Кондор» называется. Но опасная это штука. Я помню у нас точно такой вот гробанулся На испытаниях вроде бы Или
Я запнулся. В этот момент диктор сказал: «Ле Бурже».
Что он сказал?
Ле Бурже. Наши отправили его на авиасалон. Во Францию
Ле Бурже? переспросил я. В памяти что-то забрезжило Похоже, что я переменился лицом. Папа увидел, насторожился.
Что случилось? Вспомнил что-то?
Я смотрел как камера ловила самолёт, показывая его с самых разных ракурсов. Мощная машина то набирала высоту, то снижалась.
Да. Не заменят. Дорого и опасно. Не знаю когда, но вот точно на одном из тамошних авиасалонов такой же вот самолет разобьётся.
Опережая вопросы поспешил сказать.
Когдане знаю. Не помню Но это обязательно будет. То есть было
Следующие три недели оказались заполнены экзаменами. За это временя случилось только два значимых событияНикита съездил к Кобзону, чтоб передать ему наполовину припомненный, а наполовину сочиненный наново текст песни «Прощальный вальс» и предсказанная мной катастрофа ТУ-144 на авиасалоне. После сообщения из Франции, если у папы и оставались еще сомнения в моих предсказаниях, то они теперь напрочь исчезли.
В конце июня наша школьная эпопея завершилась окончательно. Мы получили аттестаты.
Пришло время выйти из класса, отряхнуть с ладошек школьный мел и подумать: куда же дальше. И устремиться
Почти так и все и получилось. Мы вышли из школы, отряхнули ладошки от мела и. взяв по бутылке пива уселись на заднем дворе. Как раз в том месте, где мы строили планы новой жизни около года назад. Теперь мы могли позволить себе пиво. Повертев в руках светло-коричневые цвета книжечки, рассовали их по карманам.
В этот раз у меня показатели получше, похвастался я. Вот что значит постарались.
Да мы все молодцы, согласился Никита. И у меня средний балл повыше будет, чем в тот раз.
Поумнели Не для родителей, а для себя старались, добавил Сергей, отставая в сторону пустую посуду. Ну что делать будем? Планы какие?
Планов громадьё Немножко отдохнем и из Средней школы в Высшую двинем. Никто не передумал?
Так договорились же.
Сергей посмотрел на солнце.
Только это ведь стратегическое направление. Сейчас-то куда?
Предлагаю в РК наведаться. Ждут же нас Часики-то тикают Фестиваль близится.
В Райкоме нам обрадовались. Рукопожатия, улыбки
Вот они мы, сказал я. Экзамены сданы. Аттестаты получены
Мы положили перед Секретарем документы. Он открыл один из них и с одобрение покачал головой.
Молодцы! Не подвели. И я вас не подвел!
Из ящика стола он вынул и положил пред нами поверх аттестатов два конверта.
Вот с этим вам следует приехать в выбранные вами институты. Как я понимаю один в МИИТ, и двое в МИИСП?
Именно.
Тогда не откладывайте. Поезжайте прямо сегодня. Там нужных людей проинформировали. Препятствий, я думаю, не будет. Поедете?
Мы переглянулись.
А что откладывать? сказал Никита. Вот сейчас и двинем туда
Секретарь благосклонно кивнул. Возможно он подумал, что времяденьги, но в этих стенах такая поговорка не работала и ограничился похвалой.
Одобряю. Чем быстрее вы все сделаететем лучше. Тем более, могут быть какие-то накладки
Я вопросительно посмотрел на него. Ничего себе! И это мне говорит Комсомол? Какие там могут быть накладки, если просит об этом Горком Комсомола? Он, похоже, что и сам понял, что несколько перегнул и успокоил нас.
Хотя не должно. Все будет хорошо!
Мы шли к метро и думал, насколько легко и просто решаются некоторые проблемы, если к их решению подключить Государство.
Наша проблема оказалась именно из таких. То есть хотели мы или нет, но наши проблемы стали проблемами государства. Часики тикали, отмечая предполетное время и если уж нас включили в состав делегации, то именно государственные структуры приняли самое действенное участие в нашей судьбе.
Институт стоял на том же самом месте, что и там, где я видел его лет пятьдесят тому вперед. Разница была только в том, что сегодня по Лиственничной аллее еще ходил 87 автобус, которым мы и доехали до МИИСПа. Мы, чтоб я мог вспомнить молодость, вышли в начале аллеи и пешочком пошли вперед. Там недалеко было чуть более километра. Я шел, вертел головой и впитывал впечатления. Сколько тут было хожено! Сколько пива выпито!
По аллее бродили студенты, но какой-то особенно бурно жизни не наблюдалосьвсе-таки конец мая. Студенты уже не учились, а готовились сдавать экзамены. А может быть я о них слишком хорошо думаю. Где-то за корпусами стояла двухэтажная столовая, которая называлась в нашей среде «Добро». Там над входом висела такая вывеска «Добро пожаловать». Туда мы ходили обедать и пить пиво. Может быть и сейчас все там?
Нам куда?
Я вернулся из страны грёз. Серега там не ориентировался, нужно было руководить.
Намвперёд. Ты давай смотри по сторонам. Нам тут учиться
С факультетами мы определились просто. Хоть и все равно было на каком учиться, но я решил остаться верным к Ремонтному факультету, тому самому, который закончил в прошлую свою жизнь. Забавно будет наблюдать своих прошлых сокурсников, тех, с которыми учился в прошлый раз. Ну, если на это у меня останется время.
В деканате нас уже ждали. За дверью сидел заместитель декана Ремонтного факультет Михаил Никитович Ерохин, которого я вспомнил.
Мы поздоровались и представились. Я протянул ему конверт с письмом. Он распечатал его, прочитал.
Так-так-так Сказал хозяин кабинета. Так-так-так
Он смотрел на нас с интересом. Наверняка такое в его было первый раз.