Господин Министр, поскольку курьер будет вечером и шлюпок у пирса на броненосец не будет, где я могу прямо сейчас дать телеграмму на броненосец?
Мне предложили ее написать и я написал на имя командира «Чесмы» Вальронда телеграмму латиницей, но по-русски, что от меня вечером прибудет курьер и я прошу его встретить на пирсе и принять от меня письмо для есаула Нечипоренко или подъесаула Стрельцова, а потом передать курьеру ящик для меня. Написал, что буду на борту «Чесмы» в четверг или, если можно, в пятницу и что я остановился в гостинице «Шторхен» в Цюрихе, так что, если что-то срочное, то можно найти меня там.
После того как курьер отправился, мы еще поговорили на военную тематику и я сказал, что, кроме военного дела, у меня есть сугубо мирные изобретения и дальше рассказал про свои запатентованные препараты. Однако Президент и министр сказали, что они ничего не понимают в медицине, однако, в среду в Берне заседает Совет федерации, а потом, если я не против, члены Совета посмотрят действие гранат, а затем он приглашает меня отобедать вместе с членами Совета, где можно обсудить и вопросы использования моих лекарств. Президент опять позвал секретаря и я продиктовал ему названия препаратов и сказал, что в институте Пастера были напечатаны две статьи за подписями Мечникова и Агеевой про использование этих препаратов против стафилококков и туберкулеза. Услышав про туберкулез, Президент оживился и велел найти эти статьи.
Пришедший секретарь напомнил о других посетителях, и мы стали прощаться. Президент сказал, что детали показа мы можем обсудить с министром, а завтра в 11 до полудня у отеля нас будет ждать экипаж, который отвезет на станцию. Нас будет сопровождать чиновник Министерства иностранных дел и мы теперьгости Швейцарской федерации. Я сказал, что путешествую с женой, Великой княгиней Абиссинской, на что Президент ответил, что, естественно, и на нее распространяется его приглашение. Разместят нас в летней резиденции для высоких гостей и нам ни о чем не нужно беспокоиться.
[1] Дипломатические паспорта с незапамятных времен имеют французский текст, поскольку этот язык считается принятым для переговоров и дипломатической переписки, у автора такой паспорт был в начале 80-х, то есть когда вовсю был принят английский, но в синенькой книжице был французский текст, предписывающий всем представителям дружественных СССР стран оказывать помощь подателю сего документа.
[2] Сын Жюля Пикара Огюст станет изобретателем стратостата и батискафа, первым спустится на дно Марианской впадины, а пока ему 12 лет, но он уже читает книги Жюль Верна, другой сынЖан, продолжит дело отца и тоже станет известным ученым.
[3] В 1890-97 гчлен Федерального совета и начальник военного департамента, 1893вице-президент, 1894Президент Швейцарской конфедерации, участвовал в войне северных и южных штатов САСШ, попал в плен к конфедератам после битвы при Геттисберге, потом был первым послом Швейцарии в САСШ.
Глава 4. Закатываем губы и готовимся к схватке с акулами бизнеса
Вечером я еще долго говорил с Сергеем, рассказывая ему свои приключения, он тоже рассказал как был ранен, впопыхах прооперирован каким-то хирургом-недоучкой, отчего иногда испытывает фантомные боли[1]. Раньше, когда был в тюрьме, эти боли были настолько невыносимыми, что он хотел разбить голову об стену камеры. Но потом они как-то утихли и сейчас беспокоят все реже и реже и не столь сильно выражены. Еще его напрягало в тюрьме то, что все о нем забыли и никто не делает попыток освободить его из каменного мешка, тем более он воспрял духом, когда ему принесли вопросы от меня.
Попрощался с Лизой, извинился, что забираю Сергея в Берн на пару дней, но он уже у меня на службе с окладом 250 франков в месяц, пойдут контрактыувеличу оклад вдвое. Попросил Лизу узнать, есть ли в институте Пастера аппарат для ультрафильтрации под давлением (на всякий случай спроси и в Цюрихе у профессора Пикара, вдруг здесь есть это устройство).
Помнишь, что я говорил о бактерицидных соединениях выделяемых грибами, самым активным из них, гораздо более эффективным в отношении микобактерий туберкулеза, чем мои химические препараты, является вещество, выделяемое Streptomyces globisporus обитающим в почве и имеющим землистый запах. Такие грибы растут на мясном агаре, но проблема состоит в отделении их от содержимого среды. Это достигается прокачиванием под давлением через керамический фильтр с мельчайшими порами (не более 2 микрон) взвеси, содержащей стрептомицин и побочные белковые продукты. Полученный прозрачный раствор используют для получения натриевой соли и затем сублимируют в вакуумеполучается мелкокристаллический порошок. Стерилизуют его рентгеновским излучением или излучением трубки Крукса. После этого можно вводить внутримышечно. Такой же путь для получения других природных антибиотиков. Запиши, а то забудешь. За это благодарные потомки тебе при жизни золотой памятник поставят.
Утром у гостиничной стойки нас уже ждал подполковник швейцарской армии, назначенный нам в провожатые. Он сказал, что экипаж уже ждет и через час мы должны быть на вокзале. Рядом стоял Агеев с небольшим саквояжем, он был в повседневной форме с орденом Святого Георгия. Мы быстро собрались, я тоже не стал надевать раззолоченный фрак, ограничившись белым летним мундиром с петлицами и шейным орденом Святого Владимира с мечами. В поезде был спецвагон, где мы все и разместились, и достаточно быстро были в Берне. Столица была меньше Цюриха, также располагаясь вдоль реки в долине между горами, которые были видны вдалеке, как будто на заднике театральной декорации. Город зеленый и более патриархальный, чем Цюрих.
Мы проехали в пароконных колясках через центр и стали подниматься на возвышенность, где в широколиственном буковом лесу располагался гостевой дом. С одной стороны был вид на город внизу, а с другойвид на поля и село с кирхой вдали. Нас встретила хозяйка этого шале, некрасивая швейцарка (а все швейцарские женщины, кого я видел, удивительно некрасивы). Впрочем, радушно улыбаясь и тараторя по-немецки (Берн тоже немецкоговорящий кантон), показала нам наши комнаты, исключительно чисто убранные и обставленные в национальном стиле. После этого хозяйка показала, где находятся ванная, и сказала, что через час в гостиной внизу для нас будет накрыт обед, после этого за госпожой заедет жена вице-президента, которая покажет ей достопримечательности Берна, а господа офицеры проедут по своим делам.
Обед был из нескольких блюд: мы с Машей заказали форель, а Агеев с подполковникоммясо с красным вином. Подполковник сказал, что ящик с бомбами уже доставлен на полигон и мы после обеда выедем туда, проверить все ли соответствует тому, как он понял указания Министра обороны. Я вчера написал, что нужно изготовить три десятка соломенных чучел и нарядить их в мешки, а еще иметь три десятка сменных мешков и ведро красной краски. Также просил вырыть окоп полного профиля, достаточно широкий, чтобы сделать замах рукой.
Дальше все было, как уже происходило много раз, за одним исключением, рядом с полигоном протекал в овраге ручей и я решил бросить «ананаски» туда, поставив чучела так, как будто отряд идет по дну ущелья. Так и сделали. Дождавшись, пока подъедут господа из Совета и Военный министр представит нас, я рассказал про принцип применения бомб, вывернул взрыватель и несколько раз попрактиковался в бросках гранатой, показав, что взрывчатка сама по себе безопасна. Тем не менее, солдаты полигонной команды с опаской собирали гранаты. Потом показал, как действует запал отдельно отгранаты. Продемонстрировал взрывы двух наступательных гранат, бросив их в центр полувзвода, добился семидесятипроцентных попаданий осколками. Солдаты закрасили дырки красной краской. Потом попросил солдат сменить мешки и бросил оставшиеся гранаты. На этот раз все чучела были «убиты» получив по 23 попадания. Потом перешли к овражку там двумя колоннами по сторонам ручья «шли» еще пятнадцать чучелим хватило две гранаты и бухнуло довольно основательно, когда подполковник с солдатами спустился вниз, то доложил, что все «убиты»дырки тоже замазали красной краской.
Из группы членов Совета раздался вопроса если «врагов» будет в два раза больше? Поставили все чучела в свежих мешках и две гранаты наделали в них девяносто процентные попадания. Наконец, сказал, что гранаты можно бросать из окопов и пока солдаты доставали все чучела обратно, закрасили дырки и расставили их довольно кучно напротив окопаодной большой гранаты хватило на 60 % попаданий, зато ближайшие чучела просто изорвало осколками. Я считал, что все прошло блестяще, но члены Совета хранили молчание. Потом, посовещавшись, они уехали вместе с Президентом, а к нам подошел офицер, представившийся как директор государственного оружейного завода Ваффенфабрик Берн полковник Рудольф Ридель. Он сказал, что по поручению военного Министра, который убыл на совещание с депутатами, готов показать завод и обсудить вопросы сотрудничества. Естественно, мы согласились и поехали на завод. Мне понравилось, как все устроено: аккуратно, ременные шкивы станочных приводов забраны в короба, чего не бывает на русских заводах, Рабочие в чистых спецовках, металлическая стружка незамедлительно убирается, чтобы, не дай бог не попала в механизм изделия. Ридель рассказал, что на смену неплохой винтовки Вителли, завод полностью перешел на швейцарскую разработку конструкции инженера Рудольфа Шмидта. Винтовка калибра 75 мм имела подствольный магазин на 11 патронов под швейцарский бутылочный беззакраинный патрон 75 х 54 мм с оболочечной пулей разработки Эдуарда Рубина. По тем временам это было действительно передовое оружие, лучше русской мосинки. Ридель пошутил, что, поскольку в стране культ оружия и каждый мужчинастрелок, то, когда швейцарцы закладывают новое поселение, то сначала строят тир, потомбанк и лишь затемцерковь.
Я спросил, заинтересовано ли швейцарское правительство в пулеметах «Максим» поскольку являюсь одним из совладельцев фирмы-производителя и обладаю правом на продажу лицензии, полковник Ридель ответил, что в швейцарской армии уже есть около семи десятков пулеметов производства завода Норденфельта и приобретение их пока не планируется, тем более в связи с международным скандалом вокруг этого оружия.
Какой скандал? поинтересовался я у полковника.
Как, генерал, разве вы не знаете о суде Норденфельта против компании Виккерс? удивился полковник. Торстен Норденфельт подал иск к Виккерсу о том, что они его обманули и вынудили заключить соглашение о вступлении в объединенную компанию «Максим Виккерс Ганс анд Амунишн» без права Норденфельта заниматься оружейным бизнесом в течении 25 лет[2] и продавать пулеметы «Максим». Сейчас дело рассматривается палатой лордов и несомненно, швед проиграет. Тем более, что в новой компании сам Ротшильд разместил капитал на два миллиона фунтов и теперь практически он заказывает там музыку. Максима быстро выперли, дав какую-то подачку на его изобретения, чему Хайрем был радон теперь летательный аппарат проектирует[3].
Я стоял, совершенно обескураженный этими словами: «кинули как последнего юнца»мне продали за без малого шестьдесят кило чистого золота ненужные бумажкистарые акции несуществующей ныне компании. И что интересно, скорее всего, Норденфельт об этом даже не знает!
Полковник Ридель еще что-то рассказывал, а я чувствовал, что ничего не соображаю. Извинившись, сказал, что плохо себя почувствовал (что было абсолютной правдой), попросил отвезти меня в дом и принести мои извинения Президенту. Полковник предложил вызвать врача, но я отказался, сказав, что переоценил свои возможности, вызвавшись после ранения бросать бомбы, но в покое боль уже прошла.
Когда приехали, сопровождающий нас подполковник еще раз спросил, не нужно ли вызывать врача, но я сказал, что мне легче и не надо никого беспокоить. Маша еще не вернулась. Сергей спросил, что случилось и я все рассказал ему про мсье Базиля и его аферу с акциями.
Сергей, ты говорил, у тебя есть юрист, специалист по делам, связанным с мошенничеством в бизнесе? Можно ли его вызвать сюда для консультации, гонорар у меня еще есть чем заплатить.
Тут появилась Маша с кучей шляпных картонок и каких-то магазинных коробок. Так я и знал, «достопримечательности» окажутся вариантом шоппинга. Подписал чек, поставив кляксу. Чертовы перьевые ручки. Паркер вроде как уже запатентовал своё изобретение, вот-вот появятся баллонные автоматические ручки с открытым пером, работающие по капиллярному принципу. А вот шариковые ручки и фломастеры еще не изобрели. Подозвал Сергея и нарисовав трубочку с запрессованным вращающимся шариком, сказал:
Сергей, дарю тебе изобретение, которое превратится в красивый лом в любом месте, где ты захочешь. Пойдешь в часовую мастерскую и попросишь сделать медную трубочку, запрессовав в конец стальной шарик (нарисовал размеры, для начала с коротким стержнем сантиметров на пятьдля экспериментов самое то). Потом заполняешь трубочку вязкими чернилами на основе геля, так чтобы чернила не выливались а попадая на шарик затем переносились им при вращении шарика на бумагу. Агар-агар для геля тебе Лиза принесет, его тут чуть-чуть и надо. В общем, экспериментируй и запатентуй устройство на себя, не забудь и чернила запатентовать. Поверь, этозолотое дно.
Да я в изобретательстве ничего не понимаю.
А что понимать, пока экспериментируй, получится, потом узнаешь, как патенты подают и запатентуй. Договорись с мелкой фабрикой и выпусти партию на пробутакая ручка копейки будет тебе стоить, а продавать ее можно дорого, аналогов нет, ручка Паркера будет очень дорогой и все равно чернила будут из нее вытекать и портить одежду. Главноегель подбери по составу, чтобы он быстро засыхал на бумаге, но не засыхал в трубке и не вытекал оттуда. На всякие расходы как моего представителя и эксперименты, вот тебе чек на сто тысяч франков. Пока вроде никаких контрактов от военных не будет, так что занимайся пишущим устройством и отслеживая фармацевтов, о которых я тебе говорил, читай местные коммерческие ведомости.
Утром приехал присяжный поверенный Агеева, очень обстоятельный и солидный швейцарец, он подробно расспросил меня о происшествии, причем начал с первой встречи с Базилем в Петербурге. По словам юриста выходило, что я имею дело с хитрым профессиональным мошенником, который все прекрасно рассчитал, банкротство Норденфельта (скорее всего, искусственное, и его иск были в то время, когда я был в Эфиопии. В Греции, я тоже проводил медовый месяц, а не занимался бизнесом, поэтому вряд ли мог читать английские газеты трехмесячной давности, тем более, что сведения о банкротстве и судах публикуются в «Financial Times» мелким шрифтом в конце. Захарофф рассчитал, что я заинтересован в пулеметах, поэтому сразу клюну на приманку и примерное количество денег он тоже мог предполагать, поэтому не заломил заоблачную цену. Наоборот, он как бы хотел помочь бывшему партнеру Торстену, ничего не прося для себя.
Поверенный спросил, есть ли дата на контракте Захароффа со мной или на письме, которое он мне передал. Я ответил, что не помню и юрист предположил, что ее там нет, поэтому Базиль может отвертеться, сказав, что он продал еще действующий бизнес. Так что внимательно смотрите на даты в контрактах! Тем не менее, есть дата банковской транзакции на выдуманный счет Норденфельта и работники банка могут опознать месье Базиля, который присутствовал при переводе денегнадо по «горячим следам» найти клерка, который осуществлял транзакцию и подать заявление о мошенничестве в стране, где это случилось, то есть, в Греции, тогда и суд должен быть там. Мне он рекомендовал связаться с Виккерсом и предъявив бумаги, получить сведения о их несостоятельности (тем более, что планировался визит «Чесмы» в ЛондонСандро собирался нанести визиты вежливости в Британии и Дании). У Виккерса следует узнать, где находится их сотрудник Базиль Захарофф (заодно узнать, чей он подданный, если британский, то «британская корона» может его и не выдать).
В общем, дело не такое безнадежное, мошенничество налицо и крови мсье Базилю можно много попортить, а если он еще и акционер Виккерса, то раскрутить фирму на компенсацию убытков. Меня попросили снять копию с контракта (ксерокс, к сожалению, еще не придумали) и заверить ее у нотариуса, после этого прислать поверенному. Он еще раз посмотрит и тогда возбудит иск и свяжется с коллегами в Греции, чтобы получить информацию от клерка, хотя нет, это можно сделать и сейчас, до возбуждения иска. Спросил. есть ли у меня связи в греческом правительстве, я сказал что «да»король и королева, тем более греки явно «имеют зуб» на Базиля за полуподводную лодку, ржавеющую у пирса. Юрист сказал, что в таком случае, лучшего варианта для иска нет, по крайней мере, Виккерса можно ославить на весь мир и они, скорее всего, предпочтут отказаться от Базиля а там уже составляется запрос на выдачу мошенника.
Потом перешли к делу Петра Воскресенского, я рассказал о нарушении контракта о пятилетнем невыезде из страны. Присяжный предположил, что Фарбениндустри могла и не знать об этом, но, в любом случае ему нужен заверенный перевод контракта, что я и обещал прислать. Я заплатил гонорар и мы расстались, договорившись поддерживать связь через Сергея.
Я уже собрался ехать на вокзал, как появился вчерашний подполковник и попросил меня и Сергея приехать в Ратушу Федерального Совета (Дворец для заседаний Совета еще только начал строиться, поэтому заседания проходят в старой ратуше). Президент и член совета, отвечающий за социальные вопросы и медицину Карл Шенк[4] будут рады приять нас, чтобы обсудить пути для сотрудничества в медицине.
Разговор начал Шенк, он сказал, что Президент поручил ему встретиться с известными в Швейцарии врачами и у всех, кроме одного, сложилось положительное мнение о новых русских препаратах, тем более, что в соседней Франции их вовсю уже используют. Существует государственная программа борьбы с туберкулезом, поэтому правительство заинтересовано в закупке моих противотуберкулезных препаратов. Оказывается, они уже ввозятся через Францию и втридорога продаются в виде порошков в клиниках и санаториях для богатых. Опыт применения пока не достигает и полугода, однако многие доктора говорят о наметившиеся положительных сдвигах у больных, которых они раньше считали безнадежными.