Едва миновали устья каналов, ведущих к городу Ур, как я убедился, что здешние боги действительно милостивы ко мне: впервые на моей памяти ветер разогнал на речном просторе весьма убедительную волну, которая стала перехлёстывать через борт. И попали пусть и не в шторм, но определённо в заметное волнение не только на достаточно крепком кораблике, но ещё и с палубой. Нас не залило, вследствие чего и не затопило. Мы поспешили закрепить крышки лазов, ведущих под палубу, и стали держаться ближе к берегу, чтобы, в случае чего, выбросится на сушу.
Впрочем, эти предосторожности оказались лишними: ничего неприятного не произошло. Более того, ветер очень помогал, наполняя парус и разгоняя судно так, что даже мысли не возникало взяться за вёсла. Вскоре мы оказались на затопленной разливом территории, где только деревья, торчащие из воды, напоминали о ещё недавно здесь находившейся твёрдой земле. Да ещё верхние части стеблей тростника образовывали целые острова. Миновав их, мы сразу взяли к востоку и принялись за поиски входа в Каран. Эти поиски заставили нас немного пройти к югутуда, где вода стала солёной.
Вот тут-то наш парус и порвался. Хлопнул во время поворота и отделился от своей верхней части. Мы тут же принялись его чинить, пытаясь сшить разлетевшееся в хлам место разрыва, но не особо преуспели, пока не догадались отрезать разлохматившийся фрагмент, чтобы ниткам было за что закрепиться. В результате ветрило потеряло примерно локоть в высоту, но снова заняло своё место на мачте и потащило нас к цели. Вход в реку нашли без особых проблемместа знакомые. И дальше двигались быстро, несмотря на встречное течение: ветер гнал нас так, что подветренный борт на ладонь против обычного погружался в воду.
И тут снова лопнул парус. На этот раз наискосок. Опять отрезали "лишнее", но теперь потеря площади оказалась ощутимей, потому что разлохматилась диагональ по внешней кромкесамая длинная сторона треугольника. Вот полоса ткани на локоть от кромки и ушла в отход. На этот раз канителились дольше, потому что вшивали в кромку верёвку. За два ремонта мы "потеряли" в сумме почти половину полезной площади. Скорость от этого снизилась, но не чересчур. До порогов добрались всего за десять ходовых сутоквдвое скорее, чем в прошлый раз. С большим парусом мы и вправду бежали очень шустро.
Слишком рано мы в этот раз пришли: торжок был пустынен, скотоводов на берегах не наблюдалось. Да и привычного по прошлому году обилия плавсредств на воде и на берегутоже. Одни земледельцы копошились на своих огородах.
Мы разгрузились и перетащили вещи по берегу мимо стремнин. Тут недалеко: где-то две-три сотни шагов. Мешки перевезли на осликах, коих арендовали у местных огородников. Потом разобрали судно и перенесли его на руках. По частям-то оно вполне подъёмное, потому что невелико и сделано из лёгких материалов. Сборка тоже отняла не много времени.
Как назло утих ветерпришлось грести. Против довольно сильного течения продвигаться было непросто, поэтому перешли на привод от бечевы. Девочка на руле, а мальчики в упряжке. Так получалось заметно быстрее, но приходилось останавливаться на ночлег для отдыха. Местность вокруг снова стала пустынной: частично притопленные сплошные прибрежные заросли, да подмытые водой деревья на берегу сильно мешали движению.
Через несколько дней натуральных мучений вышли к слиянию трёх рек, где и призадумались, какой из них следовать дальше. Высокая вода, затопленные берега, отсутствие знакомых ориентиров и людейвсе здравомыслящие отошли вглубь степи, чтобы не подмокнуть. К счастью, встретили охотника на долблёнке. Накормили его кашей и расспросили. Парень посоветовал держаться средней реки. Дальше продвигались под парусом, который заметно потерял в площади и в тяговых способностях: ещё пару раз порвался после ремонта и снова стал меньше.
Я же не яхтсмен. Про паруса знаю только из изображений в красивых журналах и из книжки про Робинзона, который к своей лодке приделал парус "козья нога". Не помню тонкостей, но парус Робинзона был треугольным. Как и паруса яхт из журналов.
Наладился ветер. Пусть и ослабленный прибрежными зарослями, он добирался до водной глади, вызывая на ней рябь и подгоняя катамаран против течения. Зато появилась облачность, из-за которой освещённость в ночное время сделалась никакой. Теперь уже не получалось двигаться круглые сутки: шли от рассвета и до заката, помогая парусу вёслами и прижимаясь к суше. Путь наш был столь же труден, как и пару лет назад в верховьях Евфрата.
Наконец, на берегах появились заметные издали откосы, между которыми река проложила себе русломестность вокруг явно стала возвышенной. Следовало ожидать порогов или перекатов, но они по-прежнему не встречались. Зато леса стало меньше и появились признаки человеческого жилья. Причём, неподалеку от берега: здесь паводковые воды не вызывали столь широких разливов, как у нас в Месопотамии. Поредели прибрежные заросли, явно познавшие на себе воздействие человеческой длани. Глаз то и дело натыкался на группы домиков, изгороди, возделанные поля и посадки фруктовых деревьев, раскиданные повсюду в полном беспорядке. Заметны были и канавы вперемешку с каналами: здесь, как и в Шумере, занимались ирригацией, впуская к полям воду при её высоком уровне в реке.
Нашлась и крепостьдомики, обнесённые сплошным деревянным забором системы "частокол". Но сами домики глинобитные. Похоже, здесь уже воюют. Или ходят друг на друга набегами.
Пришла пора остановиться и "осчастливить" своим визитом местного "бугра". Познакомиться и поднести скромные дары в честь налаживания коммерческих отношений.
В крепостице присутствовало немало мужчин, вооружённых копьями. Даже признаки диковатой роскоши наблюдались: медная посуда в доме, резные украшения в интерьере, нарочитая почтительность к главарю, с которой держалась челядь.
Хап по-шумерски назвал здешнего царька лугалем и поднёс ему пару мешков зерна. Испросил разрешения торговать и выразил уважение к месту, людям и начальствующему лицу. Словом, протокол мы соблюли и стали искать металлпредполагаемую бронзу.
Здесь её не плавили, но в нескольких лавках нам предложили и слитки, и изделия. Мы посчитали, что дороговато. Даже сейчас, весной, когда запасы растительной пищи в этой местности явно на исходе, а из свежих овощей в наличии только репа, нам давали упругой чёрной меди лишь сороковую часть по весу от привезённого зерна. Примерно сотню килограммов в обмен на четыре тонны едыто же самое, что и у порогов. Зато запаслись бычьими шкурамите обошлись нам недорого. Точнее, даже не шкурами, а уже выделанными из них кожами.
Мы двинулись дальшерека по-прежнему была не порожистой. Вскоре вошли в узкие протоки с сильным течением, где были вынуждены остановиться и пристать к берегу: дальше на вёслах выгрести не могли. Пришлось ждать подходящего ветра.
Местность здесь снова не была населеннойвысокие откосы по берегам существенно стискивали реку. Но кое-где к воде подступали плоские участки, к одному из которых и направили нос катамарана. Удивительно! Место оказалось занято: возле костра обнаружились шалаш и девушка с луком, на тетиву которого она уже наложила стрелу. Правда, целиться в нас не стала, но явно встревожилась.
Едва мы достаточно приблизились, Тияна поприветствовала девицу и попыталась её разговорить, дабы та не наделала глупостей. Слово за словодевушка понемногу успокоилась и убрала оружие, пригласив нас к огоньку. Мы воспользовались приглашением и, закрепив лодку, вышли на берег. Когда все уже расположились у костра, сверху спустился парнишка с дровами и присел рядом, внимательно наблюдая за нашими действиями и не выпуская из рук копья. Тут же выяснилось, что продуктов у "хозяев" стоянкикот наплакал. Пришлось смотаться на лодку за припасами.
Тэра ушла из родного селения потому, что её собирались отдать замуж за старика, объяснила Тияна, едва мы вынесли на сушу горшок-камбуз. Оказалось, девчата уже наладили взаимопонимание и на импровизированных жерновах (меж камней) тёрли зерно, превращая его в муку.
Я послал Пато и Хапа поискать яйца в утиных гнёздах. Ведь теста без яиц не получится. А молоко у нас имелось с собой с последней остановки. Тияна же родом из наших времёнэлементарные моменты учитывает просто потому, что выросла с этим.
Я в это время принялся расспрашивать паренька. Если ребята беглые, значит где-то ходили и что-то видели. Это не домоседы-земледельцы, знающие только окрестности родной деревни.
Мы ищем хороший металл для инструментов. Ты знаешь, где его делают? спросил я.
Знаю. Вверх по этой реке. Далеко. Очень далеко. На лодке не пройти из-за порогов. Или надо вернуться и плыть по другой реке до других порогов. Там делают. Я покажу за половину вашей лодки, ему явно понравился катамаран.
Там, где делают металл, деревья растут? полюбопытствовал я.
Растут, кивнул собеседник.
Тогда мы сделаем для тебя лодку, как половина нашего судна, пообещал я. А утром ты покажешь нам дорогу.
Приходилось быть вынужденно лаконичным, поскольку местную речь я освоил не слишком хорошо.
Парнишка кивнул. На вид емулет двенадцать. При этом, он полагает себя взрослым мужчиной и Тэре приходится братом. Кормятся они охотой и рыбной ловлей. Ещё копают корешки, если встречают по дороге.
* * *
Пришлось возвращаться к слиянию трёх рек и поворачивать в правый приток. Был он равнинным, извилистым и нешироким. По берегам встречались пашни и огороды. Рыбаки здесь ставили сети. Иногда виднелись каменистые участки, иногдалесистые. Умеренно сильное течение заставляло серьёзно налегать на вёсла и при каждом удобном случае задействовать парус. Случалось, и в лямку впрягались.
После нескольких дней пути оказались в гористой местности и упёрлись в пороги.
Вон там делают металл, наш проводник махнул рукой в сторону группы домиков впереди.
В селении действительно жили кузнецы. Они работали с той самой чёрной медью, которую я так упорно разыскивал. Но не выплавляли её из руды, а ковали инструменты.
Про то, что бронзу куют, я встречал упоминание только в книжке Александра Беляева про Атлантиду. Думал, что это фантастика, потому что в наши времена о ковке бронзы ни разу не слыхивал. А тутвот оно. Нагревают отливку и ударами доводят её форму до нужных кондиций. Бронза у них привозная, но правильная. Твёрдая и в меру упругая. Продавать её чушками мастера отказалисьтолько готовыми изделиями. Зато цену назвали приемлемуюдвадцатую часть от веса зерна, на которое готовы провести обмен.
Так или иначе, нам нужно на какое-то время остановиться: необходимо привести в порядок катамаран и сделать лодку для проводника и его сестры. Кроме того, нужно подумать над тем, какие поковки заказывать, чтобы не переделывать потом дома готовые изделия. Везти ведь будем килограмм двести. То есть, семь билту на шумерские меры веса.
Глава 12. Сбыча мечт
Я чувствовал себя, как кот на берегу озера со сметаной: был там, где готовы исполнить мои самые сокровенные мечты. При том, что вполне платёжеспособен. Мы устроили лагерь на берегу, в полукилометре от селения кузнецов. Здесь на возвышенных склонах растут очень симпатичные сосны. Повалив одну из них и обрубив сучья, принялись раскалывать ствол. Первый удар нанесли полноценным, только что выкованным топором, а в образущийся расщеп загнали деревянные клинья. Не с первого раза вышло удачно. Но потихоньку приспособилисьстали получать доски. А там и до реек дело дошло. Как раз "поспела" железка для полноценного шерхебеля и подготовка материала для новой лодки пошла полным ходом. А там и железка для рубанка. Конечно, обе бронзовые, не железные. Точить их нужно чаще, но при этом они вполне успешно строгают. И рейки теперь сразу получаются гладкими.
А вот полотно для пилы вышло неважнецкое. Но для запиливания кромок пазов в местах пересечения реек каркаса сгодилось и оно: глубина тех запилов всего-то пара сантиметров. Или один палец на местные меры. Для искусных корабеловменя, Хапа и Паторабота оказалась простой и даже комфортной. "Заказчика" нашего проводника и совсем мальчикамы тоже припахали. Он оказался смышлёным. Имя этого пацана показалось мне странно знакомымКуруш. Но я бы окрестил его Электровеником: он так быстро носился по площадке, где мы строили лодку, что не могли за ним уследить.
Дело чуть не встало из-за исчерпания запаса суровых нитокнашего основного крепежа при работе над каркасом. Но в селении удалось их купить. Нитки эти настолько крепки, что ими даже порезаться можно. Прядут их из волокон травы, похожей на небольшое деревце. Саму технологию я выведать не смог, но растение мне показали. И даже назвали. Но как по-русскине знаю. Волокно грубое, похожее на паклю, применявшуюся в мои времена сантехниками для уплотнения резьбовых соединений.
А пока мы решали вопросы, связанные со строительством лодки, Тияна, на пару с подругой (именно так я стал воспринимать беглянку Тэру), "ходила на охоту": сменила свой посох на копьё Куруша и осматривала окрестности, выискивая лечебные растения. Здесь, в предгорьях, ландшафт сложный и тропинки загогулистые. Но спутница нашей "богини" ориентировалась хорошо: к вечеру добытчицы всегда возвращались и приносили дичь, подстреленную из лука. Чаще всего птиц. Но и мелкие копытные тоже встречались.
Однажды Тияна вернулась из очередной вылазки и потребовала сделать улей. Она, видишь ли, хорошим людям пообещала. Помня о нашем разговоре про бортников и пасечников, сделал. Причём, с рамками. А чего не сделать, когда руки не нарадуются добрым инструментам? Да и материалы имеются на любой вкус. Деревянные шканты, обвязка верёвкой, снимающаяся крышкавсё, как видел в каком-то фильме. Только получился этот улей очень тяжёлым, потому что стенки оказались толстыми. Вчетвером несли, а путь оказался неблизкий: весь день потратили на дорогу туда и обратно. Обратно несли воск. Нам его отвалили от всей души, не торгуясь и не взвешивая. Только я не понял: эти люди бортники или пасечники? На месте не сидят. Лишь переходят от места к месту, где приметили пчелиные дупла.
Наконец, среди инструментов у нас появились и буравчики. Здешних мастеров наши заказы интересовали не только как источник дохода, позволившего решить вопросы с пропитанием для них и их семей. Им ещё и интересно было делать новые для себя вещицы. Особенно шарнир для руля. Вместе с креплением этого шарнира к переброшенной с корпуса на корпус доске. Даже переделывали, когда с первой попытки не вышло. Правда, всего один раз. Но потом я заказал ещё четыре для будущих катамаранов.
Уходить из столь замечательного места я не торопилсякогда ещё попаду сюда снова? Да и будет ли здесь в следующий раз настолько хорошо? Так что лодку для проводника мы сделали основательнообычную нашу стандартную семиметровку. Байдарку-переросток. Двухлопастное весло для гребца в кормовой оконечности, где узко. Пару вёсел для работы спиной вперёд в широкой части лодки. Трапик-решётку под ноги на всё днище. Верхние кромки бортов, как положено, соединили перемычками-бимсами. Не совсем бимсами, конечно, так как палубы поверх них не устраивали. В этом изделии основным достоинством являлись лёгкость и ходкость.
Предполагалось, что когда Куруш и Тэра станут хозяевами этого прекрасного плавсредства, наши пути разойдутся. Но получилось совсем по-другому.
Так уж вышло, что Тэра, фактически, перебралась ко мне на постоянное место жительства. И теперь мы спали вдвоём в левом заднем окончании катамарана. То есть, девушка таким образом выказала мне своё расположение, не сочтя старым и непригодным в качестве супруга.
Верная своим убеждениям Тияна успела объяснить подруге когда и как следует мыться. Когда её брат попытался вякнуть что-то протестующеетут же схлопотал в лоб: Тияна посчитала, что долговременное словесное убеждение в данном конкретном случае принесёт гораздо меньше пользы, нежели одна единственная "Затрещина Животворящая". Таким образом, практически устроила мою личную жизнь.
Тэра мне понравилась с самого начала. Да и сама не раз в мою сторону глазками постреливала. Так что всё у нас наладилось довольно быстро. И ни у кого вопросов не вызывало.
Между тем Пато преподнёс сюрприз. Когда большие работы над новой лодкой завершились, заняться ему стало нечем. И он принялся сшивать бычьи кожи. Я не сразу сообразил, что он затеял, пока не понял, что это парус. Ага! Двухслойный стёганый парус из очень прочных кож, которые запросто и поодиночке не порвёшь. Однако, зачем он склеил эти кожи между собой по всей площади растопленным битумом? Пока это было мне решительно непонятно.