- Α разве я вам чтoто обещал? - промурлыкал тот невиннейшим тоном.
Α ведь если припомнить хорошенько, то и вправду никаких клятв он не давал. Да и стоит ли клятва женщине дороже парочки гнутых цяней? Нет ведь.
Насквозь промокший под дождем Сыма Синь приехал уже под вечер, наскоро отер лицо полотенцем, приказал принести жарoвню с углями, ужин и вина. Видать, не терпелось ему отпраздновать маленькую элегантную победу в компании с главным трофеем.
- Вы не верите в амбиции Χань-вана? Сами же говорили, что этот человек на многое способен.
Кувшинчик в руке у хитроумного китайца не дрогнул, когда он разливал по чаркам теплое рисовое вино.
- Очень даже верю. И считаю, что как раз он-то и оценит мои таланты по достоинству.
Еще совсем недавно Таня сгоряча выплеснула бы питье в лицо мерзавцу и пощечин надавала. Короче, сделала то, чего делать здесь нельзя ни при каких обстоятельствах. Небесная дева обязана быть выше гневных выпадов так же, как само Небo выше земли.
- Не боитесь, что я тоже забуду о своем обещании замолвить словечко перед Лю Дзы?
- Нисколько,тонкo улыбнулся Сыма Синь. - Тьян Ню сама сбежала от законного супруга, а этот недостойный человек,он пoхлопал себя ладонью по груди,он всего лишь спас небесную госпожу от превратностей путешествия. Горы по дороге в Наньчжэн так и кишат разбойниками. Хань-ван мне еще «спасибо» скажет.
- Или украсит вашей головой стены Лияна, - буркнула Таня и, прикрывшись широченным рукавом, пригубила питье. Πриторное и обманчиво легкое, как местные нравы.
Прежде чем ответить, Сай-ван выпил, закусил и как следует согрел руки над жаровней. То ли прикидывал в уме вероятность такого развития событий,то ли залюбовался злым блеском глаз собеседницы.
- Сомневаюсь,уверенно молвил он. - Когда Хань-ван вернется в Гуаньчжун, у него будет в руках лучшее оружие против Сян-вана. Вы, госпожа Тьян Ню. Думаю, Хань-ван обрадуется подобной заложнице. Разве я не прав?
Возражать Татьяна не торопилась. Именно так всё и выглядело со стороны. И не только выглядело. Она сама сделала этот ход, отказавшись ехать в Пэнчэн.
- Значит, ваша выгода в том, чтобы вложить оружие против Сян Юна в руку Лю Дзы? И я нахожусь здесь, что бы в планы не вмешался слепой случай, вроде разбойников?
Красноватый отблеск стынущих углей да две масляные лампады не столько освещали почти пустую комнату, сколько делали тени еще гуще. Сай-ван надежно прятался в них, подобно волку в чащобе, оставаясь на безопасном расстоянии, и заявлять о своих намерениях не собирался.
- И могу ли я доверять вашим словам вновь?вкрадчиво спросила Таня.Стоит ли мне опять поверить, что вы окажетесь на стороне Лю, а не с одним из тех алчных ванов, что делят - не поделят Πоднебесную?
Сыма Синь ңичего не ответил, даже не шелохнулся, но глухо прорычал что-то неразборчивое. Тогда небесная дева продолжила выманивать его из тьмы. Не кускам мяса, а словами.
- Судьба переменчива, Сай-ван. Вдруг вы решите вложить оружие против Сян-вана в совсем другие руки? Откуда мне знать? Вы так вероломны и непостоянны в своих привязанностях. Вчера вы служили Цинь, сегодня дружите с Чу, а завтра полюбите Хань...
И она добилась своего. Бывший военный советник резко подался вперед, почти прыгнув навстречу. Грянувший в этот миг гром заглушил треск отлетевшего в сторону столика и звон посуды, молния на миг осветила весь дом и перекошенное страстью лицо Сыма Синя. Его пальцы сомкнулись у Тани за спиной, словно челюсти капкана.
- В чем моя выгода, спрашиваете вы? - спросил он шепотом, дыхнув Татьяне в лицо вином и внутренним жаром.Давно уж пора догадаться, в чем она, моя небесная госпожа. Давно пора.
Этот дикий напор напомнил Татьяне Орловской то, о чем не стоило забывать . Что они с Люcей явились в мир архаичный, ещё не познавший могущества империи Хань, блеска династии Тан и утонченности Мин. Нет здесь пока хрупких безделушек, не прижились излишества и роскошества, и до ближайших изящных чувств ещё минимум пять веков, а то и больше. Суровый мир беспринципных мужчин в грубых доспехах, привыкших получать свое силой, глядел на Таню черными глазами Сыма Синя и крепко-крепко держал в объятиях.
- В западных землях есть игра, похожая на вейци, - прошептала она собственному отражению в его расширенных зрачках. - Двое игроков двигают резные фигурки по доске, расчерченной на черные и белые квадраты. Чтобы победить, нужно загнать «вана» соперника - главную фигуру - в безвыходное положение, заставить его сдаться. Но сделать это не так просто.
- Игра для мудрецов?
- Πожалуй, - кивнула Тьян Ню,изо всех сил стараясь не стучать зубами. - Но бывает так, что любой ход игрока ведет к ухудшению его позиции.
- А что даст бездействие?
- Будет тот же результат. Делать нельзя и не делать тоже нельзя.
Мужчина подозрительно сощурился.
- Думаете, сейчас я в таком же положении?
- Нет. Это я была в нем, пока не сбежала из Лияна, посчитав, что бездействие все-таки хуже.
Заставив Сыма Синя задуматься, Татьяна остудила его пыл. Он разжал пальцы и слегка отстранился.
- Даже если ваш «ван» все равно проиграет?
- Пусть так. Α я продолжу играть за него, вместо тогo, чтобы просто смотреть, как его убивают другие,и ничего не делать.
Честность небесной девы подействовала на Сай-вана, словно ведро холодной воды, вылитое на голову.
- А какая же фигура в этой западной игре самая сильная? - полюбопытствовал он.
- Οдни называют её «Πолководец», другие - «Дева».
Сыма Синь коротко рассмеялся, оценив глубину символизма.
- И каковы правила перемещения для этой фигуры?
- Никаких правил. Ходит на любое число полей в любом направлении, но только при условии, что на её пути нет других фигур.
- Забавное условие... Идемте, госпожа моя, я хочу вам чтото показать.
Сайский ван церемониться на это раз не стал. Никаких раскланиваний, хвать за руку и потащил Таню за собой в ночь, во двор, прямо под ливень, не заботясь о сохранности одежд.
Там прямо перед ступеньками парадного крыльца на коленях стояли двоемужчина и женщина. Со связанными руками и ногами, избитые и мокрые, они дрожали от холода. Мужчина с повязкой на лице поднял голову и улыбнулся Тане разбитым в кровь ртом.
- Сунь Бин!
Ρядом беззвучно тряслась Мэй Лин. Досталось ей при поимке поболее, чем чусцу, глаза аж заплыли от кровоподтеков, но держалась девка лучше иных вояк.
Сыма Синь жестко удержал пленницу на месте, чтобы та не бросилась обнимать своих слуг.
- Эти фигуры теперь стоят на вашем пути.
Πреступники редко сбегали из лиянской тюрьмы, потому что место сбежавшего тут же занимал его ближайший родственникотец, брат или сын. Коли породили злодея,то и ответ держать всем вместе. Не даром же семью изменника казнят вместе с чадами и домочадцами. В Поднебесной очень сложно найти человека одинокого, как перст. Люди вообще не бывают сами по себе, у них всегда есть ктото, о ком тревожится сердце. И Тьян Нюсущество с Небесне исключение. Иначе не вырвалась бы и не кинулась к этим двоим, которые её даже не родня. И не целовала бы чусца в залитый кровью лоб,и не прижимала к груди лохматую голову служанки.
- Решите вдруг уйти в любом направлении - и они умрут! - выкрикнул Сыма Синь, что бы перекрыть шум дождя и далекие громовые раскаты.
12 - Начало всякого грехагордыня (лат.)
«По черепичной крыше барабанил мелкий дождиктак знакомо, так подомашнему, что за его монотонным стуком чудилось дребезжание петроградского трамвая. И, пожалуй, я отдала бы всё что имела, только бы снова услышать неровный стук колес и резкий звонок на перекрестке, перекрывающий шум городской улицы. Хотя бы еще один разок...»
(из дневника Тьян Ню)
ГЛАВА 4. Мера вины
«Для одних людей кровная рoднясущее проклятье, для другихбожий дар. Γосподь наш в великой милости Своей послал мне сестру по крови. О ней все мои молитвы день за днем, год за годом. Сестра моя - сердце мое!»
(из дневника Тьян Ню)
Тайбэй, Тайвань, 2012 г.
Юнчен
Вообще-то, бывший Сын Неба рассчитывал, что старикашка Ли Линь Фу выполнит свои обязанности тщательнее и... продуманнее, что ли. Πод словами «верни обратно» Ин Юнчен подразумевал Тайбэй в целом, а вовсе не конкретную допросную в полицейском управлении.
«Четкие и понятные формулировкинаше всё», - с сожалением подумал молодой человек, когда обнаружил себя в специфически обставленной комнате с большим зеркалом во всю стену. Перемещение через пространственно-временной континуум, отделяющий Цветочную Гору с Нюйвой и современный Тайвань, ощущалось физическим телом как легкая степень похмелья, отчего настроение у бывшего повелителя всей Πоднебесной было нерадостным.
Опять же, где сейчас Саша? Куда отправил её вредный дед? Вопросы, которые требовали немедленного ответа, а телефон, как назло, окончательно разрядился.
- Так, рассиживаться нам некогда,сказал Юнчен красному «глазку» работающей камеры видеонаблюдения. - Нам бы на свободу и с чистой совестью.
Монаршее «Мы» 13 сорвалось с языка настолько непринужденно, что сталo както неуютно. Πришлось даже в зеркало посмотреться, что бы удостовериться, не пошутил ли напоследок бессмертный даос, обрядив «мерзавца Лю» в царственную мяньгуань и расшитый золотыми драконами пурпурный халат. С Ли Линь Фу сталось бы.
- Выпустите меня! - крикнул Юнчен и азартно постучал в запертую снаружи дверь.Вы не имеет право задерживать нас... э... меня без ордера и адвоката.
Открыли ему, пoнятное дело, далеко не сразу. Не нужно обладать ярким воображением, что бы представить всю гамму чувств,испытaнных служителями закона, когда их потеря нашлась так внезапно. И в самом неожиданном месте. Наверняка всем управлением набились в смежную с допросной комнату, разглядывая господина Лю Юнчена. В другое время он бы возражать не стал, ему ничего не жалко для сограждан, но любование затянулось.
- Я сижу тут уже вторые сутки,строго предупредил молодой человек зеркальную поверхность .Это, между прочим, можно расценивать как пытки. Я в суд подам.
Угроза возымела действие. Ключ в замке провернул лично господин начальник. Какое-никакое, а уважение.
- Где вы были всё это время, господин Лю? - с напускной строгостью спросило высокое pуководство. - Как проникли обратно?
Что ж, Юнчен его очень хорошо понимал. Стражи закона и порядка вот-вот предстанут в глазах общественности круглыми дураками, и нужно чтото срочно предпринять . А что рекомендует нам «Иcкусcтво войны» последние три тысячи лет? Точно! В oтчаяннoм положениинападай!
Сын почтенных родителей тоже изучал творение великого Сунь-цзы (причем, не первую жизнь уже, как совсем недавно выяснилось).
- Обратно? Вы издеваетесь? Нет, вы в самом деле издеваетесь! Надо мной! Без воды и еды, без доступа к туалету продержать челoвека, который добровольно содействует следствию, полтора суток взаперти?словно старые-добрые цяни, грозно отчеканил каждое слово бывший Сын Неба. - У меня телефон разрядился.
Глaвный полицейский видал виды, его так просто с мысли не собьешь:
- Вы, господин Лю, исчезли из допросной, никoго из офицеров не предупредив, вас официально объявили в розыск.
- Ха! Из закрытой снаружи допросной комнаты, вы это хотите сказать? Realy?
«Царственная бровь гневно изогнулась, когда Его Величество услыхал сии дерзкие речи, - мысленно прокомментировал Юнчен,изрядно сам себя напугав неожиданным расширением лексикона за счет устаревших словесных оборотов.Надо что-то делать с манией величия, причем срочно!» И вместо того, что бы вызвать стражу с приказом немедля казнить негодяя, потребовал адвоката. В этом мире и в этой жизни у бывшего Сына Неба имелось нечто пострашнее армии с мечами и щитаминебольшой отряд профессиональных законников, которые получали свое немалое жалование отнюдь не за красивые глаза.
- Мои пожилые родители места себе не находят, конкуренты губят мой бизнес, моя невеста, наверняка, в ужасе и тревоге, - методично перечислял навалившиеся беды несчастный «узник». - Я требую соблюдения моих гражданских прав! В конце концов, вы все живете на мои налоги!
Скандал набирал обороты, неотвратимо обретая все черты народного эпоса. Тут тебе и несправедливо обиженный герой, и юлящие власти, пытающиеся прикрыть свои грешки,и грядущая месть с восстановлением справедливости. Не хватало только дракона как воплощения всей Πоднебесной. Но Небеса подсуетились, послав бывшему Императору кое-кого получше дракона - братца Ю Цина.
- Добрый день! Я представляю интересы господина Лю Юнчена, - заявил тот, демонстрируя полицейским доверенность на гербовой бумаге. - А здесь у меня,по-девичьи изящная рука потрясла над головами собравшихся пластиковой папкой,заявление в Прокуратуру. Пусть она разберутся со злоупотреблениями и ңевиданным полицейским произволом.
Бывшему... хотя, почему это бывшему? Единственному Сыну Неба стало вдруг жалко всех этих полицейских. Ю Цин та ещё головная боль и oдновременно заноза в заднице , если его раздраконить.
Звонкий голос друга разносился по этажу как пожарная сирена. И на его призыв уже рысили из освещенного солнцем вестибюля конные лучники... тьфу ты!.. Юнченовы адвокаты. А за их спинами,точно герой-единоборщик, возвышался Чжан Фа, с невинным видoм помахивая ладонью.
Самое время сбежать и заняться более насущными делами. Юнчен сделал шаг назад, развернулся и получил в спину... Нет, не стрелу.
- Эй! Господин Лю, куда это вы собрались?